ЧАСТЬ 16. МОЯ СОВМЕСТИМОСТЬ
Предварительные соображения
|
 |
|
 |
Принципы совместимости монад, так или иначе взаимодействующих между собой, на мой взгляд, - краеугольный камень мироздания, о чём говорилось и что приводилось в пример и анализировалось на многих предыдущих страницах. И, сдаётся мне, - недостаточность, а, может, и отсутствие научного подхода к проблеме совместимости, а также и несовместимости, - ограничивает глубину раскрытия явлений, полноценного анализа - не только, как представляется на первый взгляд - психологов, но и: социологов, историков, экономистов, футурологов, литературо и искусствоведов, а также - физиков, химиков, астрономов, биологов, чьи постулаты базируются преимущественно на формализованных моделях.
В микромире, строении и существовании атомов, молекул, принципы их "сборной" структуры, по крайней мере, в науке ещё не отошедшего двадцатого века, сводятся в основном к, так сказать, "числам" - необходимому для бытия такой структуры балансу определённых составляющих, единственно приемлемому или - при несоответствии такому балансу - категорически неприемлемому. Однако, как по-моему, начисто игнорируется, как не имеющее ничего общего с подлинной наукой, "идеологически-телеологическое" - во имя чего вообще феномен совместимости, присущий во всём, начиная от образования атомов, планетарных систем и галактик до живой клетки, живого организма и человеческих сообществ.
И то, что благодаря совместимости при образовании сигмонад у последних возникают новые свойства и возможности, как само собой разумеющееся, не становится предметом серьёзных размышлений. И не рассматривается как стимул к объединению монад в сигмонаду, если довольствоваться постулированием необъяснимым наукой по-настоящему принципом самоорганизации материи опять-таки от атома до муравейника или человеческого этноса. Между тем, чем сложнее монада, объект, чем больше в нём различных составляющих, непременно совместимых друг с другом, чем это, особенно живое - выше на лестнице эволюции, свободнее, одухотвореннее, наконец, тем больше вопросов, связанных с совместимостью - уже не только сугубо материальной. И, хотя ранее в предыдущих частях этого моего труда - интеллектуальной исповеди, а, может, праздных размышлений о том, о cём, для меня интересных или любопытных, вскользь говорилось о моих же симпатиях и антипатиях в различных областях, - попробую, оглядываясь на долгие прожитые годы, потолковать о разноплановой своей и не своей совместимости с этим миром.
За фасадами
Оказываясь в разных городах и деревнях, одним словом, населенных пунктах - от Бийска на Алтае до Лейпцига, от Петрозаводска до Душанбе; в наш век этим не удивишь, разве что иные летучие туристы проскакивают "галопом по Европам" и другим континентам, - я даже в недолгих деловых командировках, как правило, выкраивал часы, чтобы побродить и по центральным улицам, и по окраинам; порой к этому побуждала как раз служебная надобность - расположение предприятия, института, или местожительство знакомых - давних или новых, случайных.
Привлекала оригинальная архитектура - будь то давнее культовое здание или особняк, которому век-другой, а то и сооружения сельской усадьбы. Куда меньше радовали глаз постройки второй половины двадцатого века, советской эпохи типового проектирования - и многоэтажек, и свиноферм. Для туристов внешние красоты своего рода музеев под открытым небом впечатляют как положено, наряду с теми же обычными музеями, ресторанами с экзотической кухней, этнографией напоказ, но меня интересовало и то, что скрывается за фасадами и оградами, куда вход обычным гражданам заказан.
Наверное, не самое главное, что я по диплому инженер-технолог; скорее вследствие того, что не один десяток лет работал: на заводах, в проектном институте; был журналистом, сценаристом, замечу, киевской киностудии научно-популярных фильмов, - наметился и выкристаллизовался этот круг, вернее один - не из последних кругов моих интересов - профессионально необходимых и сверх того. В этом смысле мне повезло - в относительной ширине охвата, но я, попадая на любое предприятие, по возможности, не успокаивался, пока не осматривал почти все производственные корпуса, кое-что расспрашивал, подчёркиваю, и тогда, когда это бывало не обязательно.
Но фокус-то не в том, что увидишь, как что-то там крутится, смешивается, пылает, меняет форму, но - вникать в сущность происходящих при этом физических, химических процессов, кстати, получения всего того, чем одаривают современников всевозможные блага цивилизации. Итожа, замечу, что и воочию, и, как говорится, "по-науке", достаточно ясно и подробно представляю себе: выработку кожи, чугуна, синтеза пластмасс и получение изделий из них различными способами, производство бумаги, стекла, шин, презервативов, лаков, каучука, лампочек, лекарств, сборки станков и автомобилей, пошива одежды и обуви, технологии удобрений, сушки древесины, крашения тканей, и это, должно быть, не всё…
Полвека назад заглядывал я в иные артели, что ютились в сараях, и условия и оборудование там были куда примитивнее, чем ныне даже в мини-подпольных фирмах по выпуску алкогольных напитков. Вспоминаю и производственные гиганты - Криворожский металлургический, "Красный треугольник" в Ленинграде, "ВАЗ" в Тольятти. И - лаборатории и опытные участки разных научно-исследовательских институтов, где при скромных на вид масштабах отрабатывалось новое, исследовалось ещё неведомое. И здесь старался понять, какая задача ставится и каким образом решается.
Я отлично понимаю, что успел познакомиться, пусть во многом поверхностно, лишь с малой толикой того, что в нашу эпоху представляет собой необъятный рукотворный мир; тем более того, чем занимаются учёные и вовсе непостижимых для меня областей - математики или физики. Акцентирую лишь на том, что такое моё любопытство или посерьёзней - любознательность - обусловлены генетически, так же, а, может быть, и обоснованней, чем, скажем, архетипы Юнга. Ведь человек - гомо, потому и стал гомо сапиенс, что, в отличие от своих - в чём я не сомневаюсь - животных предков, получающих от природы всё необходимое для выживания в готовом виде, в том числе и для сооружения термитника или гнезда - по принципу - подходит - не подходит, - наш далёкий предок начал присматриваться и задумываться - а как оно получается: огонь там, куда ударила молния; стекло там, где под костром смешивались песок и сода; колосья съедобных злаков там, где осенью осыпались зёрна в почву; пронзительный звук если дунуть в пустотелый тростник; утративший недоверчивую свирепость волчонок, если отбившись от своей стаи, принял еду из рук человека…
И неведомая зверю радость свершений, наивно отраженная в Библии, когда Создатель после очередного дня творенья "увидел, что хорошо!" Не так ли наш отдаленнейший предок возрадовался, когда увидел, что выпущенная из сделанного им лука стрела попала в цель и так обеспечила было недосягаемую добычу; и что эта добыча не обязательно зависит от превратностей охоты, но преспокойно плодятся и размножаются овцы в загоне; и густо колосится взрыхленное и засеянное семенами поле; и мелодично, на разные лады звучит свирель; и собака помогает выслеживать зверя и охранять очаг; и подростку можно объяснить, как выделать каменный топор и поведать, каким молодцом был его дед…
Нам в наследство досталось это удовлетворение, эта радость созидания и в процессе работы, творчества, и когда видишь его плоды. Можно подумать, что сказанное относится прежде всего к тому, что испытывает поэт, художник, композитор; учёный - теоретик или практик, и когда видит успехи своих учеников, одним словом те и только те, кого причисляют к творческим личностям. Нет, это не так, и "… всякий труд благослови удача: рыбаку, чтоб с рыбой невода…" Яркий эпизод удовлетворения потребности в производительном труде - в повести "Один день Ивана Денисовича" Солженицына, когда и подневольный труд в охотку. Кстати, особенность создаваемого людьми в новое время - коллективное творчество, будь то жилой дом, кинофильм, новое лекарство, книга, линия метро, модная одежда… Разумеется, вклад каждого из участников в создание материальных или духовных ценностей различен; и я бывал польщён, когда видел напечатанной мою статью или книгу, но, пожалуй, не меньше радовался, когда на объектах, сооруженных по проектам, в которых технологическая часть доверялась возглавляемой мной группе, я видел, как всё это на обозначенных местах, действует, и выдаётся пользующаяся спросом продукция.
Однако - вышеизложенное - присказка, первое приближение к размышлениям над тем, что скрывается "за фасадами" - и глубин, высот, закоулков мироздания, и того же - в душе, в частности, в душе пишущего и эти строки. Когда началось это проникновение "за фасады" - отстраненное от эмпирического перебора "проб и ошибок" при получении сплавов бронзы из меди и цинка, олова; поиска подходящих для одежды волокон - льна, хлопка, шерсти, шелковой нити; селекции домашних животных и сельскохозяйственных культур; подбора строительных материалов, красителей, даже изобретения орудий труда? Нет, это было ещё не то.
Может быть, всё началось с "чисел", когда Пифагор рассчитывал прообраз музыкальной гаммы или открывал закономерности геометрии; когда кто-то задумался - отчего недостижимо достичь абсолюта в соотношении радиуса и длины окружности? Или этому предварялось угадывание: а может всё в мире состоит из четырёх стихий? А может микропесчинки - разного рода атомы всему основа? А, может, и впрямь гора рождает мышь - буквально, из грязи внутри?
Невозможно переоценить то, что открыла человеку оптика - телескоп и микроскоп: те макро и микромиры, о действительном существовании которых ранее и не подозревали. Правда, в ту эпоху посвященных в эти открытия было сравнительно со всем человечеством ничтожно мало, так же как пораженных открытиями кровообращения или вымерших ископаемых животных, необыкновенных соединений в лабораториях алхимиков и рассказами путешественников и купцов о дальних странах. Однако год за годом, век за веком - особенно Запад - всё больше пусть не столь уж многих людей Запада, нарождающуюся интеллигенцию нового времени эти сведенья захватывали посильней, нежели старинные легенды, предания, канонические картины мироздания.
Маятник интереса к пониманию того, в каком мире ты живёшь, качнулся в сторону научного познания, отойдя от неколебимой веры в прописные истины и освященные словеса мудрецов и пророков, ниспосланные свыше. Ветшали и разрывались застывшие полотна, разрисованные Аристотелем, всё явственнее проступали контуры ещё неосознаваемой действительности. Вероятно, подобный сдвиг коснулся и гуманитарной сферы. Пожалуй, для современников Леонардо да Винчи его "Тайная вечеря" или "Джоконда" значили куда больше, чем какие-то фантастические проекты летательного аппарата или подводного челна. И вроде бы просвещенных коронованных особ занимали гороскопы Кеплера, а не то, как движутся планеты вокруг Солнца.
Настоящий, а не условный мир преломлялся в душах Шекспира, Иоганна Себастьяна Баха, Ньютона, Лейбница, и как клише, отраженного ими, отпечатывался в душах так, что духовный слух опять же западного - до сравнительно недавнего информационного взрыва - смог воспринимать как "своих" - Гёте, Бетховена, а если ограничиться Россией - Льва Толстого, Достоевского, Чехова, Шостаковича, Пастернака. Наконец, всего за век в сознании многих тысяч, по крайней мере, тех, кто был студентом не гуманитарного направления, мышление допустило совместимость с теорией относительности, неэвклидовой геометрией, парадоксами квантовой физики и головокружительными дебрями высшей математики.
И, словно нарочно, подтверждая по-своему сказанное выше, сейчас вычитал из опубликованных в журнале записных книжках Фазиля Искандера, кстати отношу себя к безусловным и горячим поклонникам его творчества, - следующее: "Мой покойный друг Миша Левин ( вставная моя реплика - и у меня был знакомый с послевоенного времени полный тёзка друга писателя - Михаил Левин, фронтовик, прихрамывающий; пути мои с ним и его женой - Фаней Лошак порой пересекались, а перед отъездом к сыну в Лос-Анджелес он грустно говорил, что очень не хочет туда - "но ближе к милому пределу мне всё б хотелось почивать", и там вскоре его не стало… ), друживший с академиком Сахаровым ещё со времен, когда они оба были студентами, вспоминал: Сахаров мог говорить только о Пушкине или о физике. С детских лет он пламенно был влюблен в творчество Пушкина. Сахаров шёл от гармонии Пушкина к гармонии науки, от гармонии науки к попытке гармонизировать Россию, и тут его сердце не выдержало, и он умер".
Вспомнив Пушкина, которого теперь перечитываю, нахожу совпадающие с моими "монадными" постулатами: "И пробуждается поэзия во мне: душа стесняется лирическим волненьем, трепещет и звучит, и ищет как во сне, излиться наконец свободным проявленьем…" - полная раскованность сознания, снятие его контроля для врожденной всегдашней реакцией на вызовы действительности, яви, и тут-то из глубин памяти выплывает и само собой воплощается в мысли, образы, а у человека творческого при вдохновении наяву - "… И тут ко мне идёт незримый рой гостей, знакомцы давние, плоды мечты моей". Вот они, как будто оживают, как перед зрителем - на сцене: Дон Жуан, Скупой Рыцарь, Моцарт и Сальери, прадед Ганнибал, Мазепа, любимые женщины, друзья юности…
А гений в том, что отбирается так же - пусть вульгарное сравнение - как атомы железа из пищи для построения молекулы гемоглобина, да и как вся молекула строится по единственно возможно-жизненному образцу - также единственно необходимое и достаточное для введения в духовный оборот поколений людей - Пушкинская "маленькая трагедия", соната Бетховена, "Блудный сын" Рембрандта, - и "взыскательный художник", если не бессознательно, то критически сознательно не допустит ничего лишнего или недостающего. Здесь, может быть, уместно вспомнить и как завершены в целом "Египетские ночи", и как Брюсов пытался продолжить, дополнить - подобные попытки обречены…
И ещё раз "… будущего зов…"
Так уж приспособилось наше мышление к соотношению времени и причинно-следственной связи: настоящее зависит от прошлого, а будущее - от настоящего. А как иначе? Когда речь заходит о причинах того или иного явления, события, нередко предполагается определённая заданность, даже если для нее нет достаточных оснований. Скажем, вращение Земли вокруг своей оси - в незапамятные времена так раскрутилась и уже не может и не должна остановиться, так же, как обходить Солнце по орбите, да ещё наклон орбиты - вот и возникла в результате всего этого смена дня и ночи, времен года, и всё происходящее на планете с живыми организмами, с человеком, с человечеством.
Тейяр де Шарден подводит к тому, что такой оборот событий возник в силу божественного провидения, предвиденья того, что таким образом появится на Земле человек, и в душе его может вспыхнуть "искра Божья"… Для атеиста, такого как автор этих строк, подобная мысль поначалу кажется невероятной натяжкой; и аргументов против достаточно: а что же, в таком случае, несколько других планет Солнечной системы, с их многочисленными спутниками - нешто только для астрономов, астрологов, составителей гороскопов или - творчество многовариантно, как при создании десятков элементов периодической системы, сотен тысяч видов флоры и фауны?
И, если уж упомянули живое, то - чем выше вид по лестнице эволюции, тем у него больше свободы, возможностей: да, "нельзя рябине к дубу перебраться", но уже самец бабочки находит самку вдали, улавливая специфические "кванты запаха" в воздухе; а в наши дни какой-нибудь француз находит спутницу жизни в Японии по интернету, и такая возможность не кажется невероятной. Другое дело - неужто ему или ей так на роду написано? Или к этому имелись предпосылки? Или - иначе и быть не могло?
Однако в том, что с момента зачатия - и его, и её обозначилось основное на ряд лет вперёд: юноша выше среднего роста, голубоглазый блондин, со способностями к освоению точных наук, предрасположенному к игре в баскетбол, с неясной для него самого, но проявляющейся - "сексуальной" - отдаёт нынче чем-то неприятным, лучше - эротической ориентацией - нравятся задорные брюнетки, и тембр голоса играет тут не последнюю роль - это уже не наперёд заданное; аналогичный тест выявил бы характеристику той, которой и он приглянулся всерьёз.
А что-то в нас протестует: тысячи жизненных случайностей могут круто изменить судьбу - у каждого найдётся куча примеров - и из своей биографии, и - то, что было со знакомыми, не говоря уже о литературных произведениях или кинофильмах. Значит, всё дело в соотношении сугубо детерминированного, безусловного исполнения "следствием" заданной "причины", причём случайность в более или менее сложной системе может круто изменить такую заданность… Вот с таким подходом я категорически не согласен, о чём ранее уже относительно обстоятельно говорилось.
Кажется, Эйнштейн, возражая против принципиальной непредсказуемости отдельных процессов в микромире, а лишь статистической их вероятности, заметил: "Бог не играет в кости". Кто не знает - что такое игровые кости, знакомые ещё древним? Кубик с шестью гранями и количеством очков на каждой грани - от одного до шести. Подбросишь пару таких костей, и выпадает суммарное число от 2 до 12. Азартный элемент разных игр - всё зависит от удачи, но…
Вспомним, как в "Песне о Гайавате" - есть эпизод игры, в принципе схожей с теми, в которых используются кубические кости, - всё зависит от того, в каком положении оказываются подкинутые и упавшие на плоскость различные фигурки. И - ловкий По-Пок-Кивис раз за разом в выигрыше благодаря тому, что у него всегда выпадает наилучший вариант. По выражению одного из персонажей первых советских кинофильмов, полюбившемуся нашим гражданам: "Ловкость рук и никакого мошенства". Всесторонняя рапидная киносъёмка раскрыла бы секреты таких, да и любых фокусов, когда фактор случайности сводится на нет.
Но - по аналогии - не значит ли вообще, что тот же фактор случайности принимается нами таковым лишь потому, что мы не можем охватить и проанализировать весь причинный комплекс, особенно, подчеркнём, на уровне микромира, да и в нашем беспокойном человеческом - неопределённость кажется повсеместна? Попробуем разобраться в этом на основе некоторых посылок. Первая: любое явление, событие непременно отражается информационно; и если мы в этом ограничены нашими органами чувств, теми каноническими пятью, то хотя бы спектр приборов в научных лабораториях говорит о принципиальной возможности фиксации любой информации. Вторая: такого рода фиксация и закрепление вселенской информации обо всём, что происходит на свете, осуществляется в Окине - напомню - так я обозначил этот океан информации, вездесущий; наше знакомство с недавнего времени с компьютером позволяет получить мысленное представление о том, что есть Окин. Третья: информация может, способна также самоорганизоваться, возможно, по тем же монадным принципам.
В последнем сомневаться не приходится: разве не так же идёт, можно сказать, причинно-следственный процесс в компьютере или в мозгу - при структурировании исходной информации по определённому алгоритму с целью получения, скажем опять по-своему - духовной монады - в виде мысли, образа, и, заметим, это преображение может происходить почти мгновенно. Во сне - по неведомым причудливым алгоритмам, у творческих личностей - талант и есть такая алгоритмическая способность - когда рифмы приходят сами, разворачиваются математические формулы, пальцы пианиста послушны велению донести звуками сокровенное или футболиста - куда подбежать, как ударить по мячу. И, согласитесь, во всех этих проявлениях - творящий знает - как должно быть, и как будет, так, чтобы и он мог воскликнуть: "и увидел, что хорошо!"…
Так соотносится будущее и настоящее время в информационном плане, здесь уместно напомнить об эволюции живого, когда, не только по моему убеждению, переход на высшую ступень эволюционной лестницы происходил не вследствие накопления случайных удачных новшеств в физиологии и психике, образе жизни, но исходя из целесообразности этих изменений с целью образования новых видов - по-монадному с большими степенями свободы, возможностями, что также невозможно без, так сказать, ощущения перспективы, как движущей силы эволюции, в том числе и духовной в человечестве.
Наконец, четвёртое, наверное, наиболее трудновоспринимаемое: исходя из вышесказанного возможность получения информации из Окина - за любой отрезок или срез времени - в прошлом, настоящем - в пространстве, и будущем. Информации - в форме мыслей, образов и предчувствий, доступных восприятию живых существ - зафиксированы случаи беспокойного, тревожного состояния животных перед стихийными бедствиями или собак, кошек накануне непредвиденных несчастий, которые грозят их хозяевам. Далеко не каждому человеку дана от природы такая способность, такой дар; вероятно, в этом есть своя природная логика: что, если бы человек, допустим, мог знать дату своей кончины - естественной или насильственной? - наверное такое знание сказалось бы негативно на его жизнедеятельности, хотя - и это дискуссионное положение…
"И примешь ты смерть от коня своего" - легенда, но "с волей небесною дружен", то есть с тем, что уготовано судьбой - язык прорицателя безошибочен. История оставила нам ряд эпизодов пророчеств, основанных на толкованиях снов, расшифрованных предсказателями, так сказать, материальных намёков из будущего: комбинаций карт, узоров кофейной гущи и так далее, о чём в одной из частей этой рукописи говорилось. Также определённое состояние предсказателя - дым дурманящих трав у треножников пифий; наркотические средства, медитационная отрешенность. И - вероятно, знакомое если не каждому, то некоторым, необъяснимое и ничем не обоснованное накатывающее вдруг чувство тревоги.
И снова Пушкин - "Странник": "Однажды странствуя среди долины дикой, незапно был объят я скорбию великой… И так я, сетуя, в свой дом пришёл обратно. Уныние моё всем было непонятно... Сказал я, - ведайте:… уж близко время: наш город пламени и ветрам обречен; он в угли и золу вдруг будет обращен, и мы погибнем все, коль не успеем вскоре обресть убежище…" Домашние, как следует из дальнейших стихов, сочли этого человека или сумасшедшим, или попусту встревоженным, стараясь как-то отделаться от мрачного прогнозиста, таких мы инстинктивно не жалуем; и Кассандра тому яркий пример и далеко не исключение. "И наконец они от крика утомились и от меня, махнув рукою отступились, как от безумного." Это стихотворение Пушкин обозначил как перевод из поэмы средневекового английского барда, вольный перевод. Но ведь "День каждый, каждую годину привык я думою встречать, грядущей смерти годовщину меж них стараясь угадать…" Известно, что в юности гадалка предсказала Пушкину роковой удар при участии блондина и белого коня; на место дуэли светловолосый Дантес явился верхом на белом коне…
А Пушкинский "Пророк" - "шестикрылый серафим", определивший грядущий путь - следования, продолжу по-своему: ниспосылаемому свыше "исполнись волею моей", созвучному накопленному в душе поэта и проходящему горнило его взыскательной оценки. Высшее служение человеческой сигмонаде - "… что в мой жестокий век восславил я свободу…" и "чувства добрые я лирой пробуждал", воплотил ещё один высший виток спирали духовного развития хотя бы части человечества. А вообще, как уже отмечалось, взаимосвязь времени, пространства, энергии и информации, частично намеченная Эйнштейном, не совсем укладывается в наше традиционное мышление; и если феномен постоянства предельной скорости света заставил Эйнштейна по-новому представить определяющие этой взаимосвязи, то не всегда поддающиеся эксперименту, однако достоверные факты, в том числе не укладывающиеся в рамки современной науки и, главное, в представления здравого смысла, могут послужить отправной точкой для новых идей.
Роль личности…
Стратегия личного выживания входит в противоречие с выживанием всеобщим - мысль достаточно избитая, хотя далеко не бесспорная. "О, если б знал, что так бывает, когда пускался на дебют…" А если бы знал… Таково предначертанье твоё, точнее - такова высшая стратегия, определяемая Творцом, в моём понимании - монадным, что можно обозначить и со строчной буквы. Стратегия реализации возможностей при благоприятных условиях - для человека и человечества - существенно отклоняется от аналогичной стратегии для дочеловеческих живых существ, видов - с приоритетом максимально-возможной общей жизнестойкости.
И - "пускались на дебют", каждый по-своему: Александр Македонский и Иисус Христос, Савонарола и Галилей, Наполеон и Троцкий, Андрей Сахаров и тот же Пастернак - "пускались" отважно, безоглядно, наверное, влекомые заложенной изначала монадно-генетической тактикой какой-то неведомой нам стратегии пути человечества - "к звёздам - через тернии" или в апокалиптический тупик, верней, духовную "черную дыру" - "… кому память, кому слава, кому тёмная вода, - ни приметы, ни следа…" И вопросы: во имя чего? Созидания или разрушения, добра или зла - кто даст безапелляционный ответ? Может быть, человечеству - кто знает почему и для чего - необходим и умиротворяющий Будда и беспощадный Атилла, и верящий в какую-то высшую целесообразность жестоких личных испытаний, и, пожалуй, всего еврейского народа, - ветхозаветный Иов?..
"Роль личности в истории", - в общепринятом смысле речь идёт о всеобщей истории и в основном тех лидеров, которые существенно повлияли на судьбы своего народа, да и других на планете. Классический пример: такие личности в "Жизнеописаниях" Плутарха, причём - где прямо указывается, где подразумевается - как они повлияли на жизнь Эллады или Рима, хотя - насколько? История ещё далека от того, чтобы быть причислена к точным наукам. Но чем компактнее общественная сигмонада, тем такое влияние вырисовывается чётче и рельефней. Вспомним библейскую историю Исхода и роль Моисея в становлении ядра еврейского народа, нации. Или примем на веру поведанное в гиперболическо-метафорической форме в "Песне о Гайавате" - чем стала его жизнь для его - то ли "деревни", как вскользь замечается в переводе Бунина, или племени Оджибуэев, вероятно, тоже не столь многочисленном.
Присутствие атома инородного ко всему составу полупроводника, условно "атома", но сравнительно ничтожного числа атомов - резко меняет свойства целого, и ряд примеров такого рода приводился на страницах рукописи, однако и учёные не дают убедительного ответа - почему? И историки, на мой взгляд, может быть, вследствие чересчур большого количества разнообразных, с трудом учитываемых или вовсе не поддающихся пониманию факторов, - далеко не убедительно объясняют, например, почему такие - отнюдь не сверхчеловеки, и не мифологические персонажи, как Наполеон, Сталин, Ганди, Рузвельт - настолько радикально изменили судьбы целых государств, народов, многих миллионов жителей, в конечном счёте, всех континентов. Какая-то группировка поддерживает лидера - сравнительно небольшая хунта приближенных, приверженцев, облеченных доверием и властью, по крайней мере, на определённый период, и, так же, как легирующая добавка в сплаве - в ничтожных долях процента - меняет его свойства, - реформирует общественное развитие на данном этапе. Почему так происходит, причём неоднократно, на протяжении истории у многих народов - больших или малых? Даёт ли на это ответ психология массового сознания? Из каких глубин поколений происходит персонификация единоличной власти или господство династии?
В этом плане больше преуспели романисты, разбирая внутрисемейные коллизии и взаимовлияние каждого во внутрисемейной монаде - вспомним семью Ростовых из "Войны и мира", Карениных и их родство, Ругонов у Золя, Форсайтов Голсуорси, Головлевых Салтыкова-Щедрина, наконец Карамазовых - каждый по-своему пристрастно очерченный Достоевским. Подспудное далеко не всегда проявляется внешне, решительными поступками - и мотивировки зачастую глубоко скрыты. Это герои "Илиады", которые при встрече казалось бы должны без промедления наброситься друг на друга, обмениваются внушительными тирадами. Аналогичны диалоги Гайаваты и его соперников. Литература и искусство нового времени "вытаскивают" скрытые движения души интонационно - от автора, в речи персонажей, в тонкостях речи и мимике актёров, но, думается, теперь отношения между людьми по сравнению с былыми временами сделались более запутанными, непредсказуемыми, возможно, оттого, что для значительной части людей, пусть далеко не большинства, жизненные ориентиры затуманены, по-простому многие точно не знают, чего хотят…
Успехи химии, синтеза в наш век привели к тому, что природные драгоценные камни не всегда отличишь от рукотворных - и в том случае, когда последние лишь имитируют настоящие. Не так ли большинство из нас ныне уже не в состоянии различать подлинное и фальшивое. Прежние относительно чёткие критерии вследствие информационного наводнения - всё более активного - размыты, поколеблены, а, главное, оторвавшись от этнических и социальных традиций, претендует - каждый - на ориентацию в сторону своей колокольни.
Этот информационный хаос породил попутно, можно сказать, культ объяснимости. Произошла деперсонификация всезнайки или вернее - мудрого старца, знатока священных книг и их толкователя, наставника, толкующего - отчего жизнь такова и как следует плыть по бурной и коварной реке бытия. Мне кажется, что таким же опорным "единственно верным учением", каким назывался марксизм-ленинизм при советской власти в СССР и странах, входящих в орбиту его влияния или каким является ныне ислам во многих государствах Востока, религиозные доктрины различных конфессий и сект, - можно считать и "американскую мечту", и национальную принадлежность в её "патриотической" обложке, и неписаные законы криминальных, тайных группировок.
Объясняется главное, и всё остальное отдаётся на откуп науке. Отчего сменяются времена года - вы не можете толком объяснить - ничего, детям в школе это наглядно продемонстрирует учитель географии. А учитель биологии расскажет - как мы видим мир цветным - "палочки" и "колбочки" в структуре глаза. А вот как устроен цветной телевизор - давайте разберёмся в его схеме… Веру в Бога и Библию как "абсолют", и дополняет гипотеза о "большом взрыве" при зарождении вселенной, и это как-то совмещается в голове верующего. У вас депрессия - это от нехватки солнечного света или каких-то веществ в пище - поправимо - лекарство спрашивайте в аптеках. Депрессия в экономике - видите ли: конъюнктура в переходной период - вы что сомневаетесь в выводах профессиональных аналитиков?
В этой ситуации, мне кажется, оправдано появление вещей необъяснимых - из категории сверхъестественных - если естественными считать явления предсказуемые, объяснимые то ли здравым смыслом, то ли "по науке": то есть не противоречат тому же здравому смыслу на основе опыта поколений и личного, а также закономерностям, установленных наукой. Если бы во мне вдруг прорезался литератор-фантаст былых лет, то я бы высказал озорную мысль, что нечто "высшее" - из Окина или посредством Окина нарочно провоцируют время от времени подходящим образом различные феномены - НЛО, "барабашек", сигналы из потустороннего мира, стимулируют проявления экстрасенсорных способностей отдельных людей, ясновиденье - как необходимую, может быть, эволюционно-монадную реакцию на выборочную доверчивость глобального всезнайки нового времени.
Между тем, неплохо было бы - разобраться во всём информационном океане - и в узком смысле - воспринимаемом нашими глазами и ушами и расшифровываемом при желании на общепонятном языке, и - куда более обширной, глубинной составляющей, которая также не проходит мимо нас бесследно, и влияние которой возможно значительней, чем можно было бы представить. При этом, на мой взгляд, в наш век процветает некое кокетливое паразитирование на необъятных грудах накопленных за века духовных ценностях, хорошо удобренной почве для многоплановых "игр в бисер" - с самим собой или с возможными внимающими в любых жанрах.
Ещё о человеческой совместимости
Человек в общем может целиком или почти целиком вписаться в свою среду - в меру собственных способностей, в том числе той, которую можно отнести к приспособляемости, позволяющей занять в этой среде удовлетворяющее данную личность положение. Или, напротив, обнаружить большую или меньшую несовместимость с традициями, со своей семьей, единоверцами, этносом, державой, или, может, растеряться в этом сложном мире, - как человеческая монада - в сигмонаде любого уровня. И тогда возможен уход - в лучшем случае в творчество, самовыражение таким образом, или - в революцию, в мистику, в преступники, в наркоманы, в небытие… Полагаю, что большинство людей пребывает где-то между этими "полюсами" полного подчинения и образа жизни и мышления требованиям существования сигмонады - разномасштабной - до решительного отвержения такого рода сотрудничества.
Ну, а я сам? Прожив более трёх четвертей века сознательной жизни, - думаю, в полтора года я уже кое-что сознавал, - могу постараться определить собственную совместимость со всем, с чем приходилось сталкиваться в этом мире, в том, в котором довелось прожить - по независящим обстоятельствам, впрочем, неправда, во многом от меня зависимым. А ведь всю эту заключительную часть рукописи, пусть изрядную её часть - я собирался посвятить именно этому: размышлениям о своей совместимости с миром, подспудным причинам различных аспектов этих взаимоотношений, да вот привычка к отвлекающим, но не посторонним рассуждениям, связанным отчасти с тем, что в этот момент совпало с настроением души, тем, что оказалось в поле зрения, - это снова взяло верх…
Но - не поздновато ли начал я эту тему, поскольку кажется и соображаю не так ясно, во всяком случае уже не совсем так, как несколько лет назад, когда безоглядно писал то, что нынче отчасти перепечатываю, правда, многое опуская как несущественное и повторяемое. Итак, по существу. Прежде всего, сыграло роль то, что родился я на изломе былой этнически-генетической совместимости с новой эпохой. Здесь уместно вспомнить, что такое произошло с российским еврейством не вдруг - с революционным взрывом зари безумного двадцатого века; мой дедушка Мендель, отец моей мамы ещё в конце века предыдущего пришел к атеизму, презрению вековых традиций, впрочем, и революцию, и советскую власть не признал, самостоятельно любительски изучил английский язык, интересовался астрономией, и могу лишь смутно догадываться, что творилось в душе его все эти годы испытаний прошлого века…
А его дети - три сестры, и отец мой, окрыленные возможностью вырваться из, можно сказать, больше духовной черты оседлости, легально, обнаружили достаточную совместимость с совершенно новой действительностью, как и значительная часть их соплеменников, но - по-разному, можно сказать, даже очень по-разному. Многие, как уже не первое десятилетие на Западе - шли в интеллигентские профессии: юристов, врачей, инженеров, музыкантов, а талантливые могли преуспеть в искусстве, науке, политике. В последнюю сферу после Октября хлынули те, та часть еврейского населения из местечек, которые за здорово живёшь, верой и правдой - но какая уж тут вера и правда - служа новому режиму, имели реальные шансы получить не ограниченную законом власть и заодно материальное благополучие. Наверное, среди них были и пришедшие в революцию по идейным соображениям, за что в дальнейшем в большинстве своём поплатились, и тут можно отметить и не угасающий в этом народе протестный потенциал, дающий себя знать порой в истории - древней и новой, и ко мне это также относится - о чём позже…
Возможно, вместе с тем, во мне, как и в моих предках, закрепился, можно сказать, синдром библейского Давида, понявшего, что победить мускулистого Голиафа невозможно ни в вольной борьбе, ни в кулачном бою. Этот подвид человечества не мог как виды животных в ходе эволюции реализовать физические изменения своего организма для выживания в своей экологической нише - у евреев и земли обетованной, родины они периодически лишались, - оставалось уповать на психологическую приспособляемость, благо на определённом историческом этапе гомо сапиенс такое было уже по плечу. И под эгидой самосохранения идентичности вырабатывалась повышенная приспособляемость, но не паразитическая, а требующая постоянного присутствия настороженного интеллекта, и готовность к жертвенности - так угодно Всевышнему. Наиболее ярко это выразилось в ветхозаветной книге Иова, в крайних догматических формах перешло в христианство, в вынужденное непротивление злу. Попробуй сопротивляться войску, угоняющему в рабство - в Вавилонию или в Египет, или легионерам Понтия Пилата, или изгоняющим из средневековой Испании или других держав Европы или России, бесшабашным казакам Богдана Хмельницкого, эсэсовцам и их западно-украинским подручным в Бабьем Яре…
А при какой-либо возможности сила еврейского интеллекта вырывалась вперёд: библейского Иосифа при дворе фараона, Эсфири - должно быть, не только женское обаяние способствовало её влиянию на всевластного царя; и уже в Новое время еврей мог сделаться премьер-министром в Англии, Ротшильдом или Мендельсоном - дедом и внуком - в Германии, художником Левитаном и скульптором Антокольским в России, композитором Бизе во Франции, уже не говоря о плеядах учёных и звёздах первой величины в литературе, искусстве двадцатого века. Это я пишу не из скрытого тщеславного желания примазаться к своему славному племени; в противовес замечу, о чём выше сказано вскользь - не знаю уж какой процент евреев жили или даже процветали под девизом "лишь бы выжить, да получше!" и в советских карательных органах после Октября, и вообще доводя абсолютно безнравственное приспособленчество до своего апогея - немало таковых встречалось мне в моей судьбе, да и сегодня мог бы многих назвать поименно на Украине. Пишу и это не ради красного словца, но чтобы понять - как и такое отразилось на мне.
Отвечу честно: с детства видимо сковывало душу: нельзя оказывать сопротивления сильному, давать сдачу - это чревато ещё большими неприятностями. Жизненный урок в этом плане я получил ранней зимой сорок первого года в Челябинске, куда был с мамой эвакуирован в начале войны. На уроке литературы читались отрывки из "Витязя в тигровой шкуре". После уроков я шёл домой, и двое подростков начали дразнить меня "жид" и тому подобное. Я вдруг сравнил себя с тем героем, который никого и ничего не боялся, и дал в морду одному из этих ребят, и они отстали. А завтра, видимо, нажаловавшись старшим товарищам, подкараулили меня возле школы целой группой, повалили в снег, побили. А попробуй повести себя не так в Освенциме, да и при советской власти. Тем не менее история еврейского народа знает и Маккавеев, и Варшавское восстание в гетто, и борцов за землю обетованную на протяжении прошлого века, и ещё не завершенную…
И я, добросовестно исполняя то, на что подрядился - в учёбе, в работе - очевидно проявлял так или иначе внутреннее несогласие, несовместимость души с тем, на чём держалась советская сигмонада. Мне с детства легко давалось сочинение стихов, и - не знаю уже по какой подсказке - вписаться в эту действительность, быть совместимой с ней - сочинял патриотическое, больше в школьные годы; стихотворение "Подарок Сталину", которому вроде бы наторжественном собрании в честь Конституции СССР - "сталинской" аплодировал тот, кому оно было адресовано, и автору досталось от этих лавров, но, вспоминая и это, отмечаю, что тщеславие было мне совершенно чуждо, даже стесняло, ей-богу, мне всегда бывало неловко, когда меня хвалили за то, что я сделал, хотя гораздо чаще и ругали, и прорабатывали, и исключали из института, и выгоняли с работы, и отклоняли рукописи из-за того, что был в "черном списке" - и всё незаслуженно, но и тут не сказать, чтобы я всё это не воспринимал подобно Иову как должное и неизбежное.
Но в большей части своего сочинительства я не был связан идеологической проклейкой, обязательной для иных жанров, а моими были - научно-популярный - в статьях и сценариях - я говорю о литературной подёнщине, которой занимался, безусловно рассчитывая на гонорары, потакая требованиям заказчика, но, я бы сказал - с удовольствием - перевода относительно сложных для не специалистов вещей и понятий на язык, понятный и интересный обывателю. Собственно, тем же занимались и те, чьи имена встречались на страницах этой рукописи: Фонтенель, Фламмарион, де Бройль, Ферсман, Фрезер, Бехтерева и другие. Это - в области науки, а к этому племени "толкователей" можно причислить и теологов, и литературо-, искусствоведов, в какой-то мере историков, филологов, даже философов…
Если совместимость индивида с его современниками определяется его вкладом в то, что казённо именуют материальными и духовными ценностями, то я десятки лет добросовестно трудился на заводах, в проектном институте, в качестве преподавателя, автора печатной, кино и радиопродукции. Но всю жизнь я писал стихи, одно время фантастику, ничуть не заботясь о том, увидит ли это свет, разве что юмористические и, пожалуй, сирические стихи - для ближайшего окружения; а своего рода лирику - и вовсе только для себя. Правда, были попытки, иногда удачные - публиковать то, что не могло вызвать возражения цензуры в широком смысле; с другой стороны доставалось за насмешку над начальством - недаром выгнали из института - отличника четвертого курса, и - на самом деле активного комсомольца - из комсомола; так обозначилась и несовместимость моя с той советской системой.
Должен признаться, как на исповеди, но не уверен, что грешен в этом, в том, что "зарыл свой талант в землю", то есть не реализовал как следует свои литературные способности, как истинный профессионал. Не только оттого, что, допустим, мои книги фантастики или другие, вероятно, нашли бы своих читателей и даже поклонников, но в общем затерялись бы в океане продукции такого рода, словно звездочка далеко не первой величины на ночном небосводе, но, главное, для меня самого "цель творчества - самоотдача" с существенной коррекцией - совсем не полная, как у настоящих творцов, призванных свыше, но скорее как не слишком азартного игрока, для которого сам процесс важнее, чем выигрыш.
Для меня это положение наверное распространяется на протяжении всей жизни - на всё то, чем я занимался, притом на вполне удовлетворительном уровне, не только добросовестно, но и результативно, не сказать, чтобы преимущественно в мою пользу. Это относится, как я уже отмечал - к моей работе на заводе, в проектном институте, преподавателем в техникуме, автором десятков статей в периодике, сценаристом на киностудии научно-популярных фильмов, в какой-то мере общественным что ли деятелем. Не знаю, насколько современный человек, допустим, бизнесмен, в минуты досуга, развлекающийся какой-либо компьютерной игрой, в душе отличает это от компьютерных же расчётов, от которых зависит его бизнес, но для меня, как теперь понимаю, не было принципиальной разницы между преферансом и организацией производственного процесса на заводе или воплощением в жизнь проекта предприятия, сценария, планировки квартиры
Элемент игры был в том, как я, выражаясь казённо, овладевал знаниями. Этот процесс усвоения пищи духовной сопоставим с восприятием организмом пищи в буквальном смысле. Правда, в те годы, сороковые, особенно вдали от дома, когда именно мысли о пище материальной и неустроенность тяготила, излагаемое на лекциях и в учебниках почти совершенно проносилось мимо меня. Нельзя сказать, чтобы и в те годы я мало читал - разные книги в библиотеках, и начинала собираться домашняя, но тоже - что-то почему-то оседало в памяти, а что-то улетучивалось, разве что смутно припоминалось при повторном прочтении. И что-то воскресало в памяти порой спустя многие годы, и запечатлевалось даже в данной рукописи…
Согласно старой энциклопедии карточные игры, и, наверное, не только карточные, делятся на азартные и коммерческие. Если исключить шулерство, то первые от вторых отличаются в основном несоизмеримым по отношению к последним элементом случайности, везения, ну и, пожалуй, необходимой выдержки игроков - "играй, да не отыгрывайся". Во вторых же на первый план выходят - умение, опыт, а также интуиция. Можно сказать, что моей жизненной стихией в отношениях с государством, его организациями и отдельными людьми были преимущественно "коммерческие" игры, то есть с узаконенными правилами, которых я в общем неукоснительно придерживался. Нельзя не отметить, что притом немалое влияние оказывала и, так сказать, третья сторона, судейства, как в спортивных соревнованиях - идеология, цензура, КГБ, анкетный подход - при таких вмешательствах зачастую обеспечен проигрыш - даже если козыри у тебя на руках. Но, опять же, оглядываясь на былое, я в таких ситуациях не слишком отчаивался, так же, как и не испытывал восторга, когда меня хвалили за сделанное, более того, при этом некоторая неловкость ощущалась в душе - я честно играл, и выигрыш - не совсем моя заслуга. Не скажу, чтобы хвалу и особенно клевету, несправедливость вообще - я "принимал равнодушно", и не только по отношению ко мне, и неоднократно, впрочем, безуспешно "оспоривал глупца", то есть того, кто неколебимо стоит на своих, не для меня лишь - совершенно нелепых позициях; а вот "веленью Божию" наверное следовал - в том смысле, что кажется никак не служил или прислужил Дьяволу, тому самому, о котором уже не раз говорилось в этой рукописи, - разрушающем то, что, может быть, высокопарно, но в лучшем смысле именуется человеческим - и по отношению к другим, и, главное, в душе своей - надеюсь, что это так…
А вообще был, как считают теперь, "по-советски" безынициативен: чуть ли не на всех заметных этапах биографии - и когда меня зачисляли в школу или переводили из одной в другую - в Киеве, в Бийске, и когда экстерном завершал 9-10 классы, и когда со знакомыми ребятами поехал в Новосибирск - на подготовительное отделение НИВИТа, и когда послал поддельный аттестат в московский институт стали, где начал учиться ещё во время войны, и когда вернулся в Киев - дядя Нахман определил меня в институт лёгкой промышленности, а затем - на кожзавод, на трикотажную фабрику, на резино-регенератный, и меня отовсюду внезапно выгоняли - ни за что, вернее - за то, что в те годы был под неусыпным наблюдением КГБ, да и добровольные помощники этого ведомства не дремали, писали докладные - и "черный список" действовал ещё долго.
С лёгкой руки того же Нахмана я попал в проектный институт, там меня нашли и пригласили преподавателем в техникум. Давний приятель Юра Колесниченко свёл меня с издательствами и редакциями, за что становился соавтором написанного мной с начала до конца; невзначай зашедший в мой дом и зачастивший - ввел меня в авторы киностудии научно-популярных фильмов. И, если в иные редакции я приходил самостоятельно, то, можно сказать, попутно. И всюду, где я подвизался, готов был оставаться и служить.
Сказанное выше в немалой степени характеризует мои отношения с противоположным полом. Те, что нравились мне, в которых я бывал влюблен издалека и безответно, меня не замечали, а те, которые замечали - как временного или с перспективой партнёра, как я вспоминаю, приманивали меня - начиная с обычного кокетства, что притягивает, и кончая тем, что просто оставались ночевать, когда я этого и не ожидал никак. Однако в отношении с ними меня то, что составляет для мужчины вроде бы главный приз, - обладание этой плотью, разумеется, не насильственное, - бывало, как я теперь ясней понимаю, - не только на втором плане, но и вносило - в моём случае - некую излишнюю чувственность в искомую наверное душевную совместимость. Полувиртуальная влюбленность к недоступным "Лаурам" опять же для меня, моей души - не компенсировалась физической близостью. И, может быть, как Лев Толстой периода "Крейцеровой сонаты", я не понимаю, отчего это мимолётное головокружение совокупления под маркой "секс" поднялось нынче на такой пьедестал, вокруг которого крутится столько сюжетов и денег, преимущественно, насколько я знаю, в Западном мире.
Моя совместимость с миром… Наверное, вернее говорить о степени совместимости с каждой - в свете этой рукописи - монадой: человеком, книгой, зрелищем, ситуацией, лакомством, жильём, транспортом и так далее. Должен заметить, что эта степень моей совместимости обычно не получала внутренней критической самооценки, в лучшем случае на уровне "нравится - не нравится", достаточно ли уютно мне в том сообществе, в котором оказался - вдвоем - с ней, с ним, или в коллективе - сослуживцев или близких знакомых, или в случайной компании, в толпе… Такое выкристаллизовывается и оценивается в памяти лишь спустя даже не годы, а десятки лет.
Да и теперь, на склоне лет могу ли объективно дать самому себе отчёт - насколько был совместим с тем, что называется родиной - какой? или своей нацией, точнее своим национальным? Кровное родство, особенно в новое время, не гарантирует совместимости, это, между прочим, теперь ощущается даже Востоком, да и вся история не свидетельствует в пользу особой значимости и действенности кровных или национальных уз, хотя нередко этот фактор оказывается решающим во взаимоотношениях - этнических и родственных.
Наверняка могу сказать, что наиболее прочные связующие были у меня с близкими родными с маминой стороны - для них я по-видимому был центром душевных привязанностей, а со своей стороны отчасти был подвержен естественному конфликту поколений, так же, наверное, как и мои дети - Алёша и Оля - при абсолютном служении им со стороны родителей. А вот с Сашей изначала, в чём я всё более убеждаюсь, - почти полная совместимость высшего порядка, и это компенсировало многое, возможно, не реализованное.
А насколько реализуется в данной рукописи накопленное в голове, в душе, насколько эта моя интеллектуальная игра совместима с человеческой сигмонадой, нужна ему - для чего? Прежде всего, все годы, когда я писал и переписывал эти сотни страниц, я не очень-то задумывался над судьбой этой рукописи - лишь бы не сгинула ненароком, хотя и такое возможно, когда меня не станет. Хотелось, конечно, чтобы рукопись трансформировалась в печатное издание, пусть самым малым тиражом. Авось и до этого доживу, хотя вряд ли…
И я в данном случае "пораженья от победы не должен отличать" - не исключаю, что всё написанное - дилетантская болтовня, но, может быть, и такое виденье мироздания не только имеет право на существование, но и может лечь в фундамент понимания мироустройства в наступающую эпоху. В "Игре в бисер" говорится, в частности, об архиве, в котором сохраняются перипетии и нюансы проведенных игр, более или менее удачных. Допустим, и в действительности такие игры проводились, и в ходе их в такую игру включался весь арсенал всеобщей человеческой культуры - от древнекитайской философии до музыки романтиков девятнадцатого века, от поэзии - добавлю от себя - "серебряного века" в России до тонкостей высшей математики; опять же - от себя - и каким-то образом включаемых в элементы игры - живописи, киноэпизодов, астрономии и квантовой физики.
Допустим далее: с архивами такой гипотетической игры знакомятся наши далёкие потомки - через несколько веков, и даже по одной из игр получают представление о миропонимании или мироощущении интеллектуальной элиты двадцатого века. Сразу же оговорюсь - себя я не смею причислять к этой категории; скорее здесь уместно другое сравнение - так же как Кювье по найденной в Земле кости доисторического животного, восстановил или воспроизвёл его облик и возможный образ жизни, - и по этой моей рукописи мой отдаленный годами или веками потомок сможет понять - как отражался мир в душе его предка, на рубеже двадцать первого века.
О структурах
Основная формула Эйнштейна - Е = мс2 на первый взгляд не намного сложнее формул Ньютона, но всё дело в том - что включают в себя и что содержат эти формулы. Ещё раз: и сажа, и алмаз - из тех же атомов углерода, и эти модификации в принципе обратимы: при получении искусственных алмазов или если алмаз сжечь. Собачий вальс может содержать такие же ноты, как и соната Бетховена, и в романе графомана почти тот же набор слов, что у Льва Толстого в его произведениях. Это - азбучные истины, знакомые всем, за исключением ответа на вопрос: а что заставляет структурироваться так, а не иначе?
Ну, да - законы природы… И атомам - углерода, водорода, азота, серы, фосфора и некоторым другим возможно - располагаться и сочетаться в хромосоме так, чтобы в результате "получился" Бетховен, Лев Толстой, Эйнштейн… И в этих случаях - законы природы и больше ничего? А какие именно законы? Скажите: а не даёт ли монадная концепция хотя бы отчасти ответ на этот сакраментальный вопрос? Не лежат ли в основе этого монадные законы?
На каждом этапе развития науки усложняются модели достаточно сложных структур, будь то атом, планетарная система подобная солнечной, живая клетка, живой организм, сообщество живых существ. Если совместимость составляющих сигмонаду подразумевается как аксиома, то взаимоотношения между ними раскрываются приблизительно, и чем сложнее сигмонада, тем неопределённее роль каждой входящей в неё монады в свойствах и возможностях целого. Скажем, относительно наглядная модель атома указывает на значение электронов, находящихся в наибольшем отдалении от ядра - их количества - при химических взаимодействиях с другими атомами. Или - наличие атома железа в молекуле гемоглобина - на участие этой молекулы в снабжении крови кислородом.
Любой школьник расскажет - для чего нам нужно сердце, и даже как оно работает - но попробуй объяснить - откуда вообще оно взялось - пусть у самых наших дальних предков; как считают некоторые учёные прообраз этого органа есть даже у растений; ясно - зачем, но неясно - каким образом в конечном счёте сделалось таким совершенным и незаменимым. В процессе эволюции, понятно, но - какая сила двигала этот процесс? Что понуждало это орган, впрочем, как и прочие, - настойчиво включаться в живые организмы, пусть параллельно с кровеносной системой? Уж не та ли извечная монадная сила, что в звёздах при случае подвигает электроны, протоны, нейтроны организовываться в атомы - какой в зависимости от окружающих или других условий получится?.. Или - сопрягает молекулы воды, объединяя их в капли дождя, узорчатые снежинки, градины, ручьи, реки, моря, океаны…
Применимо ли изложенное выше относительно вхождения монад в сигмонады - к тому, что происходит в человеческих сообществах разного рода? "Уже сама по себе постановка вопросов даёт определённое представление о проблематике нашего времени", - это из предисловия Карла Густава Юнга к первому изданию его книги "Проблемы души нашего времени", написанного в 1930 году, когда автору было 65 лет. А прожил он ещё тридцать один год, и как изменился мир, в частности, Европа, да и, пожалуй, другие континенты за эти три десятилетия…
Если по Юнгу "душевные устремления нашего времени" во многом обязаны укоренившимся в душах с незапамятных времен архетипам, не место здесь разъяснять - что под этим подразумевается, то и движущие силы, благодаря которым образуются любые объекты-монады вселенной, присутствуют и в живых организмах, в том числе в межвидовом общении и у гомо сапиенс, но с коррекцией на каждом уровне, учитывая комплекс свойств и возможностей, степени свободы при реализации этих возможностей.
Человеческая сигмонада - многопланова - это и семья, и коллектив, который в советское время именовали "трудовым" - предприятия, фирмы, научного, учебного заведения, или - творческий - в театре, при создании кинофильма; это и клан в данном этносе, и уголовная группировка, и объединенные в религиозную секту или политическую партию. С момента появления на свет любой человек оказывается - не хочется говорить в сетях, в путах, лучше - в силовом поле - генетической предрасположенности, пускай включая влияние архетипов; этнических и социальных традиций, писаных и неписаных законов государства; складывающейся ситуации в семье, в державе и так далее.
Вероятно, на заре человечества, становления гомо сапиенс архетип генетически играл более важную роль в душах и судьбах, чем у последующих поколений; а в наше время влияние его затмевается, потайные пружины неявны, доминирует иллюзия свободного волевыявления и мыслей, и настроений, и поступков. Так же вуалируется объективное осознание естественного стремления человека-монады занять своё особое место в сигмонадах, примеры которых приводились выше, играть в них свою особую роль. Углубляясь, подобно Юнгу, в предысторию, я привычно опускаюсь на самые низшие уровни организации структур, поднимаясь по ступеням возрастающей сложности, возрастания возможностей и степеней относительной свободы.
Элементарные частицы в атоме, атомы в звёздах или объединяясь в молекулы и на высших ступенях, даже живого - закрепясь в своей сигмонаде, при неизменных условиях сохраняют и своё положение, и, так сказать, амплуа в обеспечении свойств и возможностей опять же своей сигмонады. И, если такое положение стабильно, скажем, в муравейнике или улье, то в стае обезьян или крыс каждая особь с рождения пробивается - кто в лидеры, вожаки, а кто опускается до "омеги", которой помыкают все вышестоящие в данной иерархии.
С развитием цивилизации невероятно расширился диапазон возможностей человека, подкрепленных генетически - талантом в какой-либо области, агрессивностью - войти, так сказать. не рядовым в сигмонаду, иначе говоря - чтобы динамичный вклад в существование, судьбы своей сигмонады оказался повесомей - по условной шкале ценностей в любой области, и морали; пускать в ход рычаги влияния. Войти, внедриться, вползти, втереться, вонзиться в сигмонаду человек нынче может: получая отличный урожай на своей земле; доход от животноводческой фермы; успешного бизнеса в сфере высоких технологий или финансов; делая карьеру в политике, в религиозной иерархии; как поэт, художник, композитор, артист; в мафиозной группировке или как шарлатан; это может быть изобретатель или каждый из тех, кто стремится или попадает в пресловутую книгу рекордов; а в любой из перечисленных или других сфер - ряд направлений, ответвлений, соблазнов - славой, деньгами, самоутверждением. Интересно, что в наше время едва ли не любой порыв сделаться более заметным в сигмонаде независимо от её масштабов не остаётся безответным, и это - также симптом человеческой эволюции.
"… Имеющие уши - да слышат!"
После этой евангельской цитаты ассоциативно вспоминается Осёл - с заглавной буквы - из Крыловской басни, тот самый, что прослушав Соловья, посоветовал поучиться пенью у Петуха; Осёл аллегорический зачастую не только не понимает настоящего - искусства или науки, но - страшный консерватор, обскурант, которому не дано - верней он не может и не хочет слышать то, к чему его душа глуха отродясь, и тут ничем не поможешь. Вообще-то любую монаду можно в принципе считать "имеющей уши", то есть способной воспринимать сигналы, исходящие от других монад или "полей" - физических, биологических или окинных.
Электрон "слышит" призыв к сбору атомной структуры; атомы водорода "слышат" приглашение атома кислорода к воссоединению; муравей "слышит", то есть для живых существ это слово выражает весь комплекс восприятия органами чувств - зов своего собрата, когда тому не под силу тащить веточку в родной муравейник; но не только осел - всамделишний, или кукушка - равнодушны к соловьиным трелям, а и наш отдаленнейший предок, пращур, уже как-то заявивший о себе как гомо сапиенс, - вряд ли в дремучем лесу заслушивался соловьем - было не до того, и если слышал, то не заслушивался, не испытывал при этом эстетического наслаждения, как его потомки.
От поколения к поколению человек всё слышанное вокруг старался, по известному выражению, - не пропускать мимо ушей, иначе говоря - откладывалось в памяти, в мозгу, в душе не только то, что требовало немедленной реакции, было безусловно жизненно важным, но и то, что потенциально могло быть опасным или полезным, доставляющим неприятности или удовольствие, в том числе и от познания нового, отклика струн души на эстетически окрашенное. Механизм для такого рода восприятия действительности действовал у наших "братьев меньших" как условный рефлекс, что закреплялся при повторах в связке опять-таки с тем, что являлось жизненно важным.
Думается, у гомо сапиенс механизм этот развился таким образом, что "имеющий уши" не только сохранял то, что "слышит" в душе, но собственно душа перерабатывала воспринятое, отбирая преимущественно то, что способствовало духовной эволюции. И тут вступало в силу - не скажу "коллективное бессознательное", скорее возможно, "коллективное сознательное", сортирующее всю получаемую духовную продукцию, так сказать, по критерию "срока годности".
Прежде всего, в продолжение сказанного выше, попробуем без предрассудков и подозрений в кощунстве, если угодно, по-монадному определиться с феноменом распространения так называемых мировых религий. Я не склонен считать основателей их - "просветленным", "богочеловеком", "пророком", подразумевая под этими эпитетами нечто сверхъестественное. Хочется обратить внимание на то, что поначалу у этих полулегендарных личностей, согласно каноническим жизнеописаниям - сторонников, поклонников, адептов было совсем немного, гораздо меньше, чем тех, которым проповедуемое было чуждо, если не враждебно. Но десятилетия, века, можно сказать, работали на то, чтобы, выражаясь обветшалым лексиконом официальной советской идеологии - "идеи овладели массами", сделались догмами мировоззрения верующих, более того, в большей или меньшей степени мироощущением. Почему?
Снова перетаскиваю этот вопрос или эту проблему в свою монадную сферу, охватывающую всё на свете, что подчиняется монадным же законам. Вернёмся к вехам эволюции живого на Земле. У отдельных особей данного вида - вследствие ли генетических мутаций или снова-таки монадного устремления реализации возможностей - возникали намётки нового, преимущественно в физиологии: крыльев, копыт, клыков, панциря, ядовитых желез, окраски тела - мимикрии или напротив - угрожающей и так далее - продолжать можно бесконечно; и попутно - в совершенствовании органов чувств, образа жизни - скажем, сооружения норы, гнезда, берлоги, или сезонной миграции, зимней спячки, и при этом соответствие таким изменениям нервной системы, психики. Таким образом, преимущества оказывались у подобных лидеров естественного хода эволюции.
И - когда новый вид уже устоится, закрепившись в своей экологической нише, то критерий необходимого и достаточного для его дальнейшего существования определяет диапазон отклонения особей от оптимально-среднего, за пределами которого физиологическое или психическое воспринималось видовой сигмонадой как патология. Стимулировать же появление и наращивание чего-либо сверх того могло более или менее существенное изменение параметров окружающей среды или целенаправленная селекция под наблюдением и при участии человека, но - опять-таки в рамках, не угрожающих разрушением неизменной видовой матрицы.
Этот экскурс в эволюционное прошлое наших "братьев меньших" - как аналог тех движущих сил, что определяют развитие гомо сапиенс с учётом возникших совершенно новых возможностей. Благодаря гигантски продвинутому информационному обмену между людьми, возможно, ещё просто гомо, - рычаги человеческой эволюции переместились в информационно-эмоциональную или, меняя местами по значимости - эмоционально-информационную сферу, когда на первый план выходят обозначаемые нами так - духовные монады.
Разумеется: так же, как далеко не всякие мутационные или другого рода новации влекли за собой относительно радикальные изменения видов флоры и фауны - эволюционным - в восхождении по иерархической лестнице возрастающих степеней относительной свободы, новых возможностей, и лишь наиболее целесообразные воплощались в нечто более совершенное - вплоть до того этапа, когда это совершенство замирало перед шлагбаумом полной достаточности, подобно рукотворному шедевру - живописному полотну, сонате, формуле математики или физики.
Да, духовные монады - лавинообразно выдаваемые век от века теми, в которых разгорается хоть малая искорка Божья, - весьма неравноценны, и, подобно изотопам, оказываются и коротко, и долгоживущими. Можно приводить различные доводы - отчего не стаяли тысячи и тысячи тех, кто по-своему запускал "монады влияния", в конечном счёте, - во времени и пространстве, то есть в поколениях соплеменников и не только. Не тускнеют со временем имена: Гомера, Сократа, Александра Македонского, Архимеда, Ньютона, Свифта, Лао Цзе, Рембрандта, Бетховена, Пушкина, Махатмы Ганди, и, если уже перейден рубеж двадцатого века - Льва Толстого, Эйнштейна… - не знаю, насколько этот перечень выборочен и субъективен, но нельзя не согласиться, что можно назвать ещё не одну тысячу имен - достойных внимания и благодарности за тот вклад в развитие культуры, науки, впрочем, не обходя и высокопоставленных злодеев - из песни слов не выкинешь, слов ужаса и отчаянья в бесконечной "песне" человеческой истории, - и всё это множество имен затаилось в трудах специалистов и на скупых страницах энциклопедий.
Возник у меня такой образ: как телескоп и микроскоп позволили людям по-иному разглядеть макро и микромир, - в символическом доме, в котором обитает человечество, стёкла окон мутноваты; и творцы новых духовных монад с их помощью помогают как бы протирать то тут, то там участки этих условных "стёкол", чтобы человек смог вглядеться в мир необъятный и неведомый, и сквозь те же "стёкла" лучи из этого мира, как солнечные, проникают в души, делают ярче отражения в зеркалах…
Работа души
Глянул на те страницы, что предстоит перепечатывать - бывшей заключительной 22-ой части, и ещё раз убедился в том, что стёрлось в памяти то, что несколько лет назад легло на бумагу. Но идеи, мысли по сути, в чём-то главном для меня неизменны, я узнаю их, как лицо знакомого, которого не встречал годами, да и словесное обрамление этих мыслей сохраняется, опять-таки как стиль литератора. По-разному доводит творящий своё произведение до совершенства - здесь можно вспомнить черновики Пушкина или Льва Толстого, или две даты, стоящие под некоторыми стихотворениями Пастернака.
Работа над совершенствованием плодов своего творчества сопряжена с работой души - это словосочетание заимствовано из "Войны и мира"; эту работу в определённой степени можно уподобить овладению пианистом или скрипачом техникой игры, когда выразительность игры уже зависит от уровня таланта, масштабов личности. И тренировки спортсмена того же плана, разве что для шахматиста это сосредоточено в голове, а у легкоатлета - целенаправленное, свободное и достаточно оперативное управление группами мышц.
Если генетический код программирует образование органов тела - печени, желез, глаз и всех остальных, рост клеток и выработку ферментов в них - и всё это поэтапно рассчитано во времени, то в работе человеческой души, особенно творческой - трудно сказать, насколько здесь срабатывает генотип и насколько впечатления извне, и что именно и как - направляет эту работу нашей души. А теперь перепечатываю относящееся к сказанному… Как это у меня в голове сплелось вдруг воедино: работа А. Ф. Лосева "Логическая теория числа", запись в еврейском календаре об очередной годовщине со дня смерти знаменитого толкователя Торы Рамбама - из иудейского средневековья: в который раз прослушанная соната Моцарта; телефонное сообщение жены о том, что сын Алёша пошёл на дежурную тренировку в компании "интеллектуальных игроков": упоминание вскользь о генной памяти в телевизионной беседе с директором института молекулярной биологии и генетики…
Всё это разнородное, полагаю, так или иначе включалось в "тренировку мышления". Так называемое абстрактное мышление, особенно проявляющееся в математике, логике как науки, и сплавленное в упомянутой работе Алексея Лосева, который кстати начинал как, можно сказать, философ математики, а затем увлёкся античностью. В повестку дня человечества включена необходимость адекватного - по возможности - отражения мира, приближенное его моделирование, что отвечало бы и новым практическим нуждам, и - неумолимой жажде познания. Очевидно, при этом подспорьем служит определённая формализация мышления, абстрагирование как ключ к постижению бытия, его причин и движущих сил.
Нельзя переоценить такое проявление прогрессивного мышления, как сведeние множества антропоморфных сакральных действий локальных божеств к единому, всеохватывающему, и этот сдвиг со времен библейского Моисея подтолкнул к разветвленному абстрагированию - на протяжении веков, сперва в направлении толкования Торы и комментариев к ней - с отсветом на каноны жизни правоверных иудеев и характер их мышления; вот почему для меня тот же Рамбам - предтеча Спинозы, Эйнштейна, Шредингера и, наверное, замечательных музыкантов-исполнителей. Каким-то образом в том же направлении следовал и германский дух со времени позднего средневековья, и не в этой ли потаённой конкуренции основа тамошнего антисемитизма, а, может быть, реакция варварства, для которого свобода духа чревата неприятием господства силы, власти на этом основанной. Вспомнив "работу духа", - но не исключая и дьявольскую, замечу, что люмпенбюргерский дух, воплощенный в Гитлере и его сподвижниках, включая, увы, миллионы немцев, так же, как и черносотенность, глубоко сидящая в Сталине, - тоже активно "поработали" в их душах.
И, между прочим, подумалось: а есть ли "рациональное зерно" в рассуждениях хотя бы Шафаревича - о тлетворном влиянии "малого народа", на народ русский, его ментальность? На генетическом уровне - и это не только моё личное мнение - такой сплав, как правило, весьма благотворен. Но, возможно, при укрупненном этническом взаимодействии что-то утрачивается - и с той, и с другой стороны? Или напротив - не теряла ли Испания или Германия - первая в Средние века, вторая - в двадцатом, да и Россия, СССР, Польша - в разные десятилетия двадцатого века - вследствие массовых исходов, хорошо если не на тот свет, или - что приобрели в этом плане США? Думается, говорит во мне, задающем эти вопросы, не лишь этническая составляющая…
Работа души - в чём-то сродни тому, что называется привычкой, той, что "свыше нам дана". Но - привычка в образе жизни и привычное напряжение работы души - вещи очень различные. У Франца Шуберта было заведено: каждый день сочинять музыку, а у его соседа - по утрам выпивать кружку пива. Привычка к наркотику и - творить.
Человек чуткий
В словаре "чуткий" по отношению к человеку подразделяется на три значения: 1. "Очень восприимчивый к впечатлениям…" 2. "Легко сразу замечающий, постигающий, учитывающий, понимающий происходящее". 3. "Отзывчивый, внимательный к окружающим, сочувственный". Предполагаю, что это слово также родственно наречию "чуть", значение которого ясно. Природа снабдила живые существа особой чуткостью, отличающейся от вышеназванных определений, разве что близкий по второму значению - той чуткостью органов чувств - у каждого вида по-своему: слуха, зрения, обоняния, вкуса и, может быть, ещё каких-то, скажем, восприятия волновых импульсов, - органов, позволяющих соответственно реагировать на существенные для жизнедеятельности проявления окружающего мира.
В лекции Мираба Мамардашвили "О понятии философии" упор делается на то, что, в отличие от абсолютно естественного поведения остальных живых существ, у которых, как можно понять, "я" находится исключительно в сфере запрограммированного генетического комплекса выживания скорее рода, чем индивида, - у человека возникла специфическая, лишь ему присущая сфера "сверх того", начиная с образа жизни и кончая образом мышления, и этим-то и должна заниматься философия. Я не совсем с этим согласен, то есть для меня всё человеческое - лишь такая разновидность "естественного", которая возникла при формировании вида гомо и далее гомо сапиенс. Но при этом "чуткость" приобретает иную направленность, и уже не только органы чувств её определяют.
Сразу замечу, что "чуткость" в широком смысле - бывает, по моему: и врожденная, и подкрепляемая тренировками, что так же отличает человека от животного - не того, в котором дрессировка или проживание при людях выработали условные рефлексы с акцентом на чуткость - например, у нашего кота, - когда вроде бы неслышно пристраивается мясорубка, или из лифта выходит "свой" - за несколькими дверьми на расстоянии более десятка метров.
Меня неоднократно восхищает и изумляет тонкость восприятия, можно сказать, чуткость тех, кому приходится оценивать выступления на соревнованиях, конкурсах: гимнастов, фигуристов, пианистов, особенно при исполнении одинаковых программ. Ведь нужно заметить и отметить малейшие нюансы в движениях, воспроизведения музыки. Но не менее удивительно искусство дегустатора вин, или колориста, различающего сотни оттенков цветов. Знаменательно, что у опытных судей, если они не чересчур предвзяты, разница в оценках сравнительно невелика.
Не знаю, насколько уместно здесь приводить только что вычитанное у того же философа в той же его лекции: "Поэтому в философии есть вечные понятия, вечные категории: сознание и материя, дух и реальность, действительность и иллюзия, истина и заблуждения и т. д. Почему? Да потому, что посредством этих категорий каждый раз приходится устанавливать, что реально, а что ирреально, что объективно, или материально, а что лишь является состоянием сознания. Потому что ситуация существования этих тайн или философских проблем указывает на то, что нет ничего такого, что заранее раз и навсегда было бы, скажем, материальным или идеальным".
Применительно хотя бы к начатому разговору о чуткости человеческой, как возможности тонкого распознавания едва уловимых оттенков, привкусов, обертонов. Можно предположить, что в душе каждого члена жюри, рефери таится идеальный образ того, чтo должно быть исполнено; но тут важно отметить, что отбрасывая баллы за явные погрешности, доминирует то впечатление, которое произвело данное выступление. Как бы это объяснить, тем более в отношении свободного произведения искусства? В душах наших критерии, эталоны совершенного условны, и не всегда новое преодолевает то, что уже остаётся надолго, как непременная составляющая духовной сигмонады человечества.
Как уже отмечалось, - наука, искусство, особенно нового времени, - начали придавать особое значение тому, едва уловимому, что открывает двери в более глубокое постижение миропорядка. Эта тенденция характерна для математики и физики, генетики и психологии, литературы и музыки. Её отголосок присутствует в медицине, спорте, дизайне. Что это - некое ультрабарокко или всё же попытки таким образом углубить миропонимание? Сдаётся мне - мистическое тайноведенье, эзотерика, отданные в былые времена на откуп жрецам, каббалистам, шаманам, поскольку оно вроде бы или действительно имело доступ к информации, скрытой, недоступной для невосприимчивого, не настроенного на такое большинство народа, - уступило или уступает своё место тем, в ком дозирована смесь рацио и иррацио. "Неэвклидовый" взгляд на мир озарил и Бетховена, и Пушкина, Эйнштейна и Пастернака, - то, что они представили миру.
А ведь та же неэвклидова геометрия в реальности нами совершенно не воспринимается, противоречит здравому смыслу, и, так же, как теория относительности, квантовая механика, музыка Шостаковича, новая живопись - не сразу "укладывается в голове". Но - не в этих ли иголочках, прорывающих завесу, пелену неведомого - залог приближения к подлинному познанию мира?
Возможность перевода
Каждая монада воспринимает любую информацию только в том случае, если способна перевести её на свой язык, и таким образом хотя бы понять. Начну с простейших примеров. Кручу радиоприёмник, ловлю передачу на русском, украинском языке, что-то ухватываю на белорусском, польском, немецком, и - почти ничего на арабском, разве что названия стран, имен, что на слуху. А попадётся мне в руки сугубо философская статья, насыщенная специальными терминами, или - научная - со специфической терминологией, математическими формулами - дай Бог понять - о чём речь. Однако в журналистике на ниве научно-популярных кинофильмов я занимался именно переводом с сугубо понятного специалистам на язык, доступный пониманию читателей или зрителей, с неизбежным при этом упрощением вплоть до некоторой вульгаризации.
Выручали образные метафоры, житейские примеры, аналогии, словом то, что присуще языку искусства, не требующему перевода, языку живописи, музыки, однако понятному индивиду лишь в степени его способности в должной мере постичь увиденное или услышанное. Музыканту достаточно прочесть партитуру, и по этой нотной грамоте он делает перевод в потенциальное звучание, но для прочих, да и пожалуй для него лучше всё-таки, если найдётся исполнитель-виртуоз. Последний, заметим, с одной стороны, доносит во всей полноте и глубине замысел композитора, а с другой - по-своему доносит до слушателя, переводит на своё понимание произведения.
В макромире действует суровый язык гравитации, и так общаются между собой все небесные тела, но в микромире выработан другой язык, похоже посложнее.
Безукоризненно переводят сигналы, поступающие от органов чувств, клетки единого организма, многое переводит нервная система на язык действий, а высшая нервная система, мозг - и речь сородичей - своего вида, а у гомо - родного или знакомого языка. Обобщая, скажем так: язык природы, созданный ?здесь не место обсуждать - когда, каким образом или Кем и - для чего - впрочем, о последнем - для самоутверждения автономных относительно монад и объединения их в сигмонады.
Читаю подряд Пушкина - не перевод ли это - женской привлекательности, своеобразия Кавказа и жизни народов его населяющих, прелести балета, разноцветья осени - особого, душевных драм, радости жизни и неизбежности смерти, и ещё многого - на язык поэзии. И не то же переводил Бетховен на язык музыки? То, что окружало, с чем сталкивался, что переживал. Но, верю в то, что такие "переводы" помогал делать Окин, переводы с действительности на доступные пониманию, вернее восприятию душой мысли, образы и даже модели, формулы науки. Но нам такое представляется чем-то вполне объяснимым, сводимым к свойству монады: соловья - к завораживающим трелям, розы - издавать приятный запах, собаки - сторожить дом, пчёлам - вырабатывать мёд и воск. Даже удивительная способность некоторых животных ориентироваться в пространстве - перелётных птиц или, похлеще - собак и котов, занесенных транспортом далеко от места обитания находить дорогу домой - не находит объяснений, но и не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
В 60-е годы выступал на эстрадах СССР Михаил Куни, человек с феноменальной памятью. Зрительной - на доске рисуют беспорядочный ряд цифр, быстро стирают - Куни едва взглянул на доску с этими цифрами и воспроизвёл точно. Также быстро овладевал незнакомыми языками. Всё это ещё в рамках доступного "материалистическому" пониманию. Но вот случай, рассказанный между прочим самим "демонстратором", как его именовали в афишах. Он предлагает одной из зрительниц написать так, чтобы он не видел, дату её рождения. Куни недоуменно смотрит на женщину, и та, смутившись, достаёт паспорт - в котором эта дата уже не искажена обычным женским обманом. То есть Куни "считывал" не с перевёрнутой доски, а с её мозга. Знаменательно, что после
подобного выступления по полной программе в одном из научно-исследовательских институтов, реакция присутствующих учёных была характерной: "Мы бы поверили, что это "диктуется свыше", если бы не были физиками".
И это, несмотря на ошеломительные постулаты теории относительности, квантовой механики, феномены всемирного вакуума, "черных дыр", психологических экспериментов, строго документально подтверждаемых - наподобие тех, которые демонстрировал не раз тот же Михаил Куни. Эпоха накладывает свой отпечаток на мышление воспринимающих действительность - сознательно или бессознательно. Для древних, да и для позднейших поколений не было чёткого разграничения естественного и сверхъестественного, разве что некоторые явления причислялись к разряду чудесных, и объяснялись они просто: всё в руках Всевышнего и Всемогущего. Вспоминается строчка поэта о Сталине "Он всем заведовал как Бог" - так внушалось советским гражданам, и комментарий этому явлению - приписывать иному правителю исключительные способности, явлению, которое характерно для человеческого общества, и сегодня в мире отнюдь не исключение. В новое время это трон, если не "заведования", то "ведования" всем на свете - заняла наука; в крайнем выражении - то, чего она не может объяснить - не существует, "не может быть!". Правда, неопровержимые факты вынуждают науку присматриваться к тому, до чего у неё никак не дойдут руки.
В атмосфере…
В журналистике минувшего века слово "атмосфера" обросло эпитетами; "нравственная" атмосфера эпохи, проецируемая особенно на данное государство и соответственно этнос - весьма существенна для формирования личности. Здесь необходима оговорка: в этом неопределённа по влиянию роль того, что можно назвать и неуловимым - какие-то на атомарном уровне нюансы генетического кода, поведения или мыслей матери во время беременности, какие-либо детские впечатления, детали обстановки быта, прилегающей к жилищу территории, случайных встреч с разными людьми и так далее.
Хотелось бы получше, поточнее знать, как сигмонада - этническая, социальная, временнaя - влияют на монаду-личность, а уж сигмонада, мне кажется, формируется не без участия "свыше" - под эгидой Окина, возможно, в большей степени, чем отдельный индивид. И разлад в ней, её гибель - так же тем самым предопределяются. Это - как периоды солнечной активности или электромагнитное поле - в былые времена никто и не подозревал, насколько организмы живые подвержены такому влиянию.
Человек и эпоха - вычитал в старом журнале страничку об Иерониме Кардане, имя которого в связи с наукой знают достаточно образованные математики, и, совершенно не подозревая откуда взялось такое название "карданный вал" - автомобилисты. Прожил Кардан первые три четверти ХVI века, и этот век Италии эпохи Возрождения наверняка оставил свой крепкий отпечаток - на личности и на судьбе; да и сам он явился не последним камешком в храме, воздвигнутом тогда на Аппенинах. А вот что он поведал о самом себе, откровенно и даже с некоторым вызовом: "Я обладаю от природы философским и способным к науке умом. Я остроумен, изящен, приличен, сладострастен, весельчак, благочестив, верен, друг мудрости, услужлив, мыслящий, предприимчив, любознателен, соревнующ, изобретателен, учён своими собственными усилиями, стремлюсь к чудесам, хитёр, ожесточен, сведущ в тайнах науки, трезв, работящ, меланхоличен, коварен, предатель, колдун, маг, несчастен, не любящий своих, склонен к одиночеству, противен, строг, предсказатель, ревнивец, шутник, клеветник, податливый, изменчивый - вот какие во мне противоречия характера и поведения".
Не знаю, в каком многосерийном биографическом кинофильме об этой личности и какому актёру удалось бы высветить всё, что в этой автохарактеристике соответствует определённой черте характера, что проявляется, может быть, в критические минуты. Что-то в этом самоотражении вероятно преувеличено, в том числе явно негативные черточки, возможно, чтобы сбалансировать панегирические эпитеты в свой адрес. И сегодня мы иначе понимаем "маг, колдун, предсказатель…"
При ближайшем рассмотрении заслуги Кардана в философии и даже в науке весьма скромны - не станем вдаваться в объяснения, но нелегко предположить - кем бы стал такой человек, допустим, в античную эпоху или в наш век. Кардан, как отмечают его биографы, скорее ставит научные проблемы, чем разрешает их, что тоже немаловажно для научного прогресса. Однако обратим внимание на другое, характерное для того времени: пропасть между научным осмыслением мира, что он настойчиво декларирует, и слепой верой в чудеса, ангелов, в то, что, например, гром посылается с небес в наказание за грехи; в предсказания астрологов настолько - что ускорил голоданием день своей кончины - в угоду предсказанному.
И в этой связи подумалось: а сегодня, скажем, я - атеист, ну в некотором смысле деист, то есть признающий по меньшей мере монадные начала мироздания, построенные как бы на разумной основе, но - даже не через века - судя хотя бы по этой рукописи - не представлюсь ли я таким же верующим безоглядно в постулаты, освященные наукой, теми моделями мироздания, которые выпестованы за прошедшие век-другой? Или всё же здоровый скептицизм просвечивает неясное робкими или смелыми лучами предположений и гипотез?
Вернёмся к заявленному в заголовке - влияние "атмосферы" общественной на личность; задуматься - насколько "внутреннее" совместимо со "внешним", в значительной степени выраженной тем, что условно выше названо "атмосферой". Во мне, похоже, изначала в глубине души сидел стихийный антиконформизм. Но почему? Почему - это уже не обо мне - в человеческих сигмонадах появляются бунтовщики,? и как это увязать с движущей силой гармонии между монадой и сигмонадой, в которую она входит?
Впрочем, история знает и этносы, и эпохи, когда в общем всё было достаточно слажено, никаких явных бунтовщиков и еретиков. И всё же… Следует ли признать, что появление отщепенцев, выродков, как и гениев - каким-то образом на руку человеческой эволюции, или…
Каждой монаде - осторожно заметим, кроме человека, как монаде "промежуточной", подобно нестабильному изотопу в цепочке распада всех элементов в нижней части таблицы Менделеева с различным временем полураспада - до трансформации в стабильные атомы, - итак каждой монаде, стабилизовавшей определено существование по принципу необходимого и достаточного - ничего лишнего - во внешнем облике, конституции, в устройстве внутренних органов, органов чувств, психологических установок, правда с коррекцией на высказанную выше некоторую избыточность, способствующую адаптации к возникшим условиям, - гибкость внутримонадной управленческой структуры, - тем более это относится к человеку.
Однако возможности адаптации не беспредельны - и для каждого вида живых существ, и для индивида. В этом можно убедиться, наблюдая как по-разному различные виды животных переносят неволю, содержание в зоопарках или в домашних условиях. Казалось бы, в просторном вольере, пищи вдоволь, но порой даже совместное проживание самца и самки не гарантирует потомства. Вспомним и случаи подавленного состояния, чтоб не сказать больше, - у иных кошек и особенно собак при разлуке с хозяином, когда он исчезает из дому надолго или навсегда…
Эпизод с ежом, взятым на проживание в дом. Зверьку вроде бы устроили подходящее ложе, но он, по своей лесной привычке натаскивал то, что в состоянии был собрать с пола - под кровать, где упорно устраивался на ночь. Хозяевам такое поведение постояльца надоело, и они попробовали лишить его возможности так ночевать. И, как говорится, в один прекрасный день еж исчез, то есть нигде не появлялся, и, как оказалось, забился под ванну, категорически отказавшись и от прогулок, и от пищи. Затосковал, как объяснили ветеринары, впал в депрессию, если прибегнуть к антропоморфному сравнению.
Впрочем, подавленность - не единственная реакция животного на несоответствие в определённые моменты - стремлению обрести - снова прибегнем к "очеловечиванию" эмоций - душевный комфорт. Порой это проявляется в странном поведении и поступках - с нашей точки зрения, неоправданной агрессивности. В этом попытки преодолеть несовместимость - своей монады и той, что стала сигмонадой, разрядить внутреннее напряжение.
А что же может выручить человеческую личность, испытывающую душевный дискомфорт в создавшейся "атмосфере" - как было ранее обусловлено - в это понятие включается вся совокупность факторов, оказывающих влияние на совместимость индивида с его окружением в широком смысле? В широком - скажем, и - лунатика с ночным светилом, и заурядного гражданина - с комнатными растениями в спальне, и уязвимого организма - с патогенной зоной, в которой он обитает, того не подозревая. Здесь нарочно выставлены как бы "слабые взаимодействия", но тоже значимые, а что уж говорить о возникающих конфликтах на этнической, религиозной, идеологической почве. Говоря о влиянии "атмосферы" можно сопоставить комсомольцев тридцатых годов в СССР, гитлерюгенд того же времени, китайских хунвейбинов примерно полвека назад, и - нынешнее поколение тех же по национальностям молодых людей поколения, вошедшего в двадцать первый век.
Но - непонимание и смежных поколений без существенных исторических ломок известно ещё с античности: правда, патриархально-авторитарные общества не очень-то позволяли отступать от вековых традиций, на такое отваживались немногие. Равно как и семейные неурядицы прогрессируют с более демократическими преобразованиями и соблазнами цивилизации. И - выходит наружу - внутреннее напряжение или психическое несоответствие своему полу, комплекс неполноценности или душевные расстройства различного происхождения.
И диапазон выхода из - большей или меньшей несовместимости индивида-человека-монады и его локальной сигмонады, "атмосфера" которой ощущается ими регулярно - весьма широк. Эта "атмосфера" для данного индивида и впрямь удушающа, и человек рвётся, так сказать, на свежий воздух - но каким образом? От отшельничества до самоубийства, от активного участия в общественных передрягах вплоть до мятежей разного толка, или - лучший вариант - добровольного неустанного труда в избранной области творчества.
Преступление и смирение
В каждой сигмонаде устанавливаются свои законы, или, если угодно, правила игры. Если эти правила нарушаются входящей в сигмонаду отдельной монадой - это чревато не только её несовместимостью с первой, но и угрозой для жизнестойкости её, возможности удерживаться надолго без риска поддаться дьявольскому разрушению. Это утверждение относится и к, допустим, человеку с больной печенью, и к телевизору с бракованным и преждевременно вышедшим из строя конденсатором, и к живописному полотну или поэме, в которых что-то не вяжется с цельным.
Исходя из сказанного можно рассматривать и категорию преступления в человеческом обществе, человеческой сигмонаде любого уровня; само это слово в русском языке предполагает, что человек, совершающий таковое, преступает ту грань, которая определят сферу действия тех писаных или неписаных законов, что в это время господствуют в тех кругах, с которыми он вольно или невольно связан, опять же - в данный период. И, если принять такое значение понятия "преступление", то оно расплывается, даже очень.
Для правоверного иудея Иисус преступник или отступник, несмотря на декларируемые "я пришёл исполнить закон, а не нарушить", но - всё же отступая от канонического; и Мартин Лютер - такой же для тогдашнего римского папы; и в какой-то степени православный для католика или наоборот, хотя определение "преступление" здесь неуместно; но восточная толерантность, между, например, традиционными верованиями в Индии - не указ для суннитов и шиитов, вражда между которыми нередко не ограничивается словопрениями.
И - мало ли что подгонялось под преступление, требующее наказания - по соответствующим законам, идеологическим, религиозным - в разных странах. Гражданин СССР, у которого в доме нашли самиздатовские лирические стихи Мандельштама или Цветаевой. Гражданка Ирана в европейском костюме. Еврей в Германии, затем Польше, Украине - только потому, что он еврей. Или чистокровный немец, допустим, не разделяющий доктрин фашизма, о чём известили гестапо. Или налогоплательщик в США, уклоняющийся от полноценной отдачи этой дани государству. Или профессор в Китае во время "культурной революции" - потому что "буржуазного происхождения". Характерно, что во всех этих случаях большинство населения этих стран нетрудно было убедить в том, что это и есть настоящие преступники, со всем отсюда вытекающим.
С другой стороны вроде бы бесспорные "десять заповедей" как нормы взаимоотношений между людьми нагло нарушаются и власть имущими, и отдельными людьми, притом безнаказанно, ибо в определённых ситуациях это находит оправдание - как официальное, так и устранением того, что именуется совестью - и мелкими жуликами, и серийными убийцами. В каждом случае то, что трактуется как преступление, - означает определённую несовместимость данной человеческой монады с сигмонадой - обществом, в котором ему суждено существовать, и законам, правилам игры которого этот индивид не хочет, а, скорее, не может, в силу специфики своего "я" следовать, хотя иной раз поневоле оказывается чужеродным для той или иной жесткой структуры, режима.
Противопоставить этому можно ли покорность судьбе, абсолютное смирение, ничего общего не имеющее с приспособленческим конформизмом. Прочёл я в этом плане интересные трактовки Гоголевской "Шинели". Лейтмотив этого как бы христианского подхода: следует полностью покоряться провидению, и не только не роптать, но и не "возжелать" каких-либо улучшений в судьбе своей и быть благодарным вообще за то, что живёшь на этом свете. Собственно этому же посвящена история ветхозаветного Иова. А вот Акакий Акакиевич "соблазнился" перспективой новой тёплой шинели, и был за то справедливо наказан свыше. И сделавшись посмертным разбойником, тем самым показал, что, так сказать, продал душу Дьяволу…
Естественная защитная реакция, проявляющаяся в ходе эволюции вида гомо или гомо сапиенс - уход "в себя", и, как ни парадоксально на первый взгляд, тем самым приобщение, включение уже в высшую вселенскую сигмонаду, понимаемую глубоко религиозными людьми как общение с Богом - при отшельничестве, по крайней мере, внутреннем, молитвенном или медитационном общении с этой самой сигмонадой, которую я представляю как Окин. Рождаются дети-аутиты - нет, это, на мой взгляд, не патология, может быть, наоборот - спасительная подвижка для отхода от агрессии человека - в широком плане - по отношению и к ближним, и к дальним, к природе, ставшей беззащитной. Уходят от мира - брамины в Индии, христианские монахи, поэт Борис Слуцкий в последние годы жизни.
Царю Соломону повезло - от "суеты сует" неслыханной роскоши, безграничной власти, кучи наложниц и даже мудрости - игры интеллекта - уйти в любовь к Суламифи - о, как это мне знакомо, и мне в этом смысле так же повезло. Но есть и открывается выход из зависимости от своей сигмонады - творчество. Пожалуй, это даже более обнадёживающий путь - в сторону от тупика, в который может загнать человечество несогласованность индивидуальных устремлений высвобождающихся от нитей, естественно связывающих людей - семью, этническую группу, граждан какой-либо державы. Ранее забыл упомянуть, что по моему мнению именно "уход в себя" еврейских общин и смирение - не рабское, но по Иову, покорность судьбе при возможном, доступными силами и средствами - избежать худшего - обеспечили еврейству его выживание и параллельно - вклад в общемировую духовную сигмонаду.
Это перекликается с тем, что сказано выше о творчестве. Цель творчества - не так "самоотдача", как, мне кажется, самоуглубление в то душевное зеркало, которое отражает моё, авторское видение мира - Шекспиром, Пушкиным, Ньютоном, Эйнштейном: да, вот таким я вижу мир или слышу его, как Бах, Моцарт, Бетховен, Шостакович; тем нагляднее живопись - каждый художник видит по-своему. Как тут не процитировать Пушкинские строки: "Какой-то демон обладал моими играми, досугом; за мной повсюду он летал, мне звуки дивные шептал, и тяжким пламенным недугом была полна моя глава; в ней грёзы чуждые рождались; в размеры стройные стекались мои послушные слова и звонкой рифмой замыкались". А Книгопродавец замечает на утверждение поэта, что "блажен, кто молча был поэт" - "Лорд Байрон был того же мнения; Жуковский то же говорил; но свет узнал и раскупил их сладкозвучные творенья".
Желание славы, признания, поощрения, наконец, и, наверное, в последнюю очередь - влияния на общественную сигмонаду, - вторичное для настоящей творческой личности - в сравнении с поиском своего места в мире в целом, для чего следует определиться - в какой точке судьбы совмещаются самоудовлетворенность и сосуществование со своей сигмонадой, что зависит и от твоих способностей, воли, и от ряда привходящих обстоятельств. У нас уже шла речь о возможном диапазоне самореализации в этом ключе: в смирении и в обладании властью, в творчестве и преступлении, в неадекватном представлении действительности - даже без наркотического влияния, но - бессознательно для достижения душевного равновесия или устремлённости на кажущееся заветным.
Исконный буддизм рассматривает жизнь человеческую как цепь неудовлетворенных желаний, в случае их исполнения сменяющихся новыми, зачастую неосуществимыми; и неизбежных страданий - физических и духовных, порой настолько омрачающих бытие, что, как говорится, жить не хочется. И, хотя бы отказ от желаний, за исключением самых естественных, и то ограниченных, - может сделать жизнь более или менее сносной; этому же учит в сущности античная антитеза эпикурейству - мы богаты тем, от чего можем отказаться; к такому выводу подталкивает Ветхий завет - и предостерегая от поползновения на принадлежащее другому в одной из заповедей, и - на примере царя Соломона сводя материальные блага к "суете", а заодно и "во многой мудрости - много печали", отраженной Новым заветом в прославлении "нищих духом", которые потому "блаженны". Буддизм в крайней форме провозглашает принципиальную несовместимость человеческого существования с тем, что определяется общим эпитетом "счастливое", и альтернатива этому, радикальная - небытие, нирвана.
А, если жизнь и принимается со всеми её радостями и горестями, то мировые религии внедряют в сознание нравственные постулаты возможной совместимости индивида с человеческой сигмонадой - никак не в ущерб её благополучию, в противном случае тебе уготованы загробные муки или карма настигнет и отдаленных потомков. С другой стороны жизнь праведная гарантирует вознаграждение - и внутреннюю удовлетворенность, и расположение окружающих и потомков, а в потустороннем мире - райские прелести или благоприятные перевоплощения.
На какой матрице
Когда-то я написал фантастический рассказ "Мичуво" - аббревиатура из начальных слогов "Мир чудесных возможностей" - мир, сотворенный для одного, героя рассказа, только и исключительно для него. Собственно, это перекликается с библейской концепцией Эдема, созданного для одного Адама, и даже Ева - для него же - чтобы не было скучно даже при платоническом общении с дамой. Беда в том, что реальный человек экстраполировал, в отличие от прочих тварей, тоже вроде бы одушевленных, тот же тезис - своём предустановленном господстве - этот тезис на всё сущее. И в своей сигмонаде - на свои территории - племени, народа, государства; или в религиозной, экономической, контролируемой синдикатами или мафией сфере - вплоть до мечты о мировом господстве.
Подслушав ужасные проклятия Всевышнего согрешившим обитателям рая: "В поте лица будешь добывать свой хлеб" и "Ты, женщина, в муках станешь рожать детей своих…" - Дьявол нашептал утешительное: "Не обязательно ты сам в поте лица" - пускай этим займутся твои рабы - живые или механизированные… И ты, женщина, потерпишь несколько часов рожая, зато какие удовольствия станешь получать от всяческих любовных игр, начиная с кокетства, да и взрослые дети порой заботятся о своих немощных родителях, не то, что у "братьев меньших"… "Но главное, - продолжал Дьявол, - покидая рай, незаметно от Всевышнего, постарайтесь, особенно ты Адам, утащить семена плодов с Древа познания, и сея их в веках, поймёшь, что ты приобрёл вместо бесконечно благостно-скучного рая…" Правда, Дьявол умолчал, какой истинной ценой всё это достанется людям, но ведь на то он и Дьявол.
И сфера влияния Дьявола сосредоточилась на неограниченных возможностях человеческого "я". Я могу распоряжаться собой и не только собой. Могу, как Авель увеличивать и даже улучшать нужное мне в своих отарах овец; но могу и как Каин взять и избавиться от образцового братца. Могу не терзаться и смириться со своей рабской участью, довольствуясь тем, что живу и ненароком получаю свои маленькие радости; но могу и воспарить духом свободным от чужих или чуждых идолов. Характерно, что в индивиде гомо, по-видимому генетически заложена предпосылка более или менее проявляющейся несовместимости с той сигмонадой, в которую он входит. Детские психологи отмечают у детей два пика "бунта" - первый в 5-6 лет - осознание своей личности, и в 13-15 лет - "подростковый" - репетиция самоутверждения в грядущей судьбе.
Вспоминаю - ощущал ли я себя членом того или другого коллектива - в школе, институте, на предприятии, в проектном институте, сотрудничая с редакциями журналов и газет, радио, телевиденьем, киностудией? Похоже всё ограничивалось двусторонними контактами - дружескими или нет.
Связки
Химия и физика, особенно двадцатого века, смоделировали целый ряд внутриатомных, межатомных, межмолекулярных связей; биология - внутриклеточных и межклеточных; нейрофизиология - внутримозговых; зоопсихология - внутривидовых или межвидовых в случаях симбиоза или паразитизма. Наконец, социология занята проблемами связей межличностных, социальных, внутриобщественных. Таким образом, то, что просматривалось в поэзии, драме, романе, а поначалу в мифологии, легендах, религиозных текстах, - как бы ставилось на научную основу с привлечением определённых критериев и закономерностей.
Отметим, что высшая по монадной иерархии связь монад в сигмонаде обязательно включает в себя все связи между собой, так сказать, нижестоящих монад. И, поскольку в результате одни связи накладываются на другие, переплетаются, - этот клубок, например, из нитей, в свою очередь состоящих из волокон, а те - из полимерных цепочек - лишь самая примитивная модель по отношению к сложности и запутанности связей между более или менее высокоорганизованными монадами, не говоря уже - между людьми.
О последнем долгий и нескончаемый разговор, и этим заняты и литература, и искусство, и в общем вся гуманитарная сфера. Мне же интереснее углубиться в своё монадное - в тот аспект, который можно определить как информационное чутье. Кажется, об этом уже говорилось в этой рукописи, ничего страшного в вариациях на ту же тему. Итак, таковое, информационное чутье - у нейтрона - как приспособиться в образующийся атом, чтобы стать и необходимым, и достаточным, или отстать будучи лишним. А как щитовидная железа даёт знать, что ей нужен йод, и какие-то неопределённые - для меня, может быть, и для специалистов "ниточки" вытягивают его атомы из пищи и доставляют по "щитовидному" адресу, ни в коем случае не сбиваясь, разве что не обучены эволюцией отличать от стабильного радиоактивный изотоп. А как корень растения скрупулёзно выбирает из почвы самые необходимые для роста и развития питательные вещества, разной структуры и сложности химические соединения. Или - заболевшая собака или кошка выискивает на лужайке, на газоне целебную травку - именно от этой болезни, ту единственную травку, содержащую микроснадобье, что поможет излечиться.
Но рассматривая связи между монадами - вроде бы как нечто скрепляющее их, нельзя не обратить внимание на - будем считать также "связями", но со знаком минус, антисвязующие, вдохновленные силами, если не отталкивания, то сохранения монадной автономии. В микромире, в несжимаемых атомах или той же воде, или при сближении одинаковых полюсов магнита. С этим проявлением природных сил по-видимому согласуются различные формы совместимости. Атомы кислорода, азота, аргона и другие сосуществуют в атмосфере; кислорода и водорода при определённых условиях объединяются в молекулу воды; меди и цинка - только в виде сплава; инертные газы соединяются с другими элементами более чем неохотно, подобно старым холостякам; углеродные атомы вкупе с водородными, кислородными и иными подходящими - выстраивают без последних целлюлозную цепочку, с ними - генетический код.
Но и целлюлозные цепочки не сливаются, и, как описывалось на страницах этой рукописи, образуют надмолекулярные структуры, характерные для каждого вида растений, и в каждом помёте животных особи рождаются порознь, а сиамские близнецы - весьма редкая патология. А вообще - сохраняя дистанцию с другой, монада защищается от покушений на её самостоятельное существование, что отражается в более или менее чётко обозначенных границах, тех, что позволяют определить информационно - вот она, эта монада, вот куда простирается её влияние на окружающие монады.
Батрахомиомахия, то есть война мышей и лягушек - своеобразная пародия на поэмы Гомера - столь же антропологично аллегорична, как и эпизод с нашествием "красных собак" в "Книге джунглей" Киплинга, когда все звери, обитающие там, объединились против беспощадных врагов их всех - не напоминает ли это нынешнюю коалицию против глобальной угрозы терроризма? Тезис "война всех против всех" не совсем корректен - комбинации "связей" и "антисвязей" не остаются неизменными, тем более в человечестве. После появления вида гомо на Земле эта сверхпопуляция разбилась на тысячи, так сказать, подвидов, субподвидов - со структурами, которые по-разному выкристаллизовались в зависимости от множества факторов, и в каждом случае оригинального разброса индивидов при непроходящем влиянии своих "героев", то есть выдающихся личностей - по смелости, умелости, плодам интеллектуальных достижений - на, прежде всего, соплеменников.
Стоики
Философы античности тоже - имею в виду себя - были дилетантами, без надлежащего образования, вернее, дипломов, и с неписаным правом утверждаться в различных благоглупостях, среди которых - таков снисходительный анахронизм почтения к ярким представителям античной эпохи - сверкали гениальные догадки-модели мироустройства и человеческих взаимоотношений. Это просвечивало и в догматическом Аристотеле, и мифах, религиях древности. В этом у нас, по-моему, должно быть нечто большее, чем уважительное почитание предков или предшественников. Я всё более убеждаюсь в том, что, скажем, мысли Льва Толстого, не говоря уже о содержащихся в его произведениях, но и собранные - "на каждый день" - от древнекитайских мудрецов до современных ему и заокеанских мыслителей - замечательны - отнюдь не как некий цитатник, но отличаются, можно сказать, своей жизненной глубиной.
Я не успокаиваюсь, пока "для меня" - в этом, возможно, особенность донаучного мышления - не придёт в моём сознании удовлетворяющий меня и не встречающий внутренних противоречий ответ на "почему?" - или, по крайней мере, обозначится, что пока или вообще такое "почему?" безответно. Сравнение отношения мыслителей античности и - последних веков - к миру - подобно внутрисемейным: сперва мальчик изо всех сил хочет показать, что он - взрослый, мужчина, твердо вступающий в мир, полный неожиданностей, но его "рацио" ещё незрело, как у тех же античных стоиков, а на самом деле - он весь в семье, в полной зависимости от родителей, и подлинный глубинный трагизм существования ему ещё неведом, и жизненные испытания представляются преодолимыми…
Но вот он уже взрослый, обзавёлся семьей, хлебнул не столько, может быть, горя, сколько разочарований, отложивших неизгладимый отпечаток на сознание, и - навещает отчий дом, родные пенаты - и всё ему здесь памятно и мило. Такой уютный и вовсе не бесконечно - коварной была тогда малая вселенная, такой родной, от которой не нужно было ждать слишком многого - и просто жизнь вполне представлялась счастливой, как говорится, без излишеств. Чувство единства с миром, который философы нового времени разобщают, отделяя человека от остального, оградившись зеркалами, в которых пытаемся разглядеть себя и себе подобных в отрыве от отчужденной вселенной. Тем временем несовместимость человека с нею становится всё более явственной…
Нюансы нюансов
На каком-то этапе цивилизации просвещенное человечество увлеклось обобщениями, общими планами, как сказали бы киношники. Познание мира требовало перехода от частного к общему. В языках народов, ныне находящихся на окраинах цивилизации, сохранилось множества обозначений особенностей того, с чем они ежедневно сталкиваются в жизни, но не в виде эпитетов, а скорее понятных соплеменникам слов. Скажем, в одном из африканских племен к одной из пород местного дерева, в зависимости от его возраста, расположения, плодоноскости и так далее прилагаются разные языковые определения; так же, как к верблюдам в Саудовской Аравии или разновидностям снега у эскимосов, но, кажется, в этих языках отсутствует обобщенное - дерево, верблюд, снег.
Мы нередко замечаем подобное лишь, если обратить внимание наше на то, чем отличается, допустим, индийский слон или тигр от слона африканского и тигра амурского, или карельская береза от растущей в средней полосе, на Украине. Подвиды флоры и фауны различаются специалистами в этом. Тенденция к "разбросу" особей по внешним признакам у вида гомо усилилась отчасти благодаря смешению на уровне племён, народностей, порой даже рас, но это не идёт ни в какое сравнение с "разбросом", идущим от мозга - характера, способностей, всех аспектов психики. Вероятно, это обусловлено именно тем, что - как в сплавах металлов или разновидностях стекла, но многократно сильнее - ничтожнейшие соотношения, композиции, и особенно, наверное, нюансы структуры миллиардов молекул - влекут за собой то, о чём говорилось - характеры, таланты, мании, и, возможно, дар незамутненного общения с Окином.
Однако, как и первые попытки отечественного института мозга обнаружить какие-то различия между гениальными и более чем заурядными покойниками были бесплодными, так и в этом плане не срабатывали новейшие методы исследований с арсеналом весьма чувствительной аппаратуры. И в своих высказываниях директор этого научного центра в России академик Бехтерева отмечала, что к "душе" так просто не подступишься.
Интересно бы проследить - конечно, но по мне такая задача вряд ли выполнима - эволюцию мироощущения, если можно так выразиться, или миропонимания, удовлетворительного для данного человека или группы людей отражения сущности мироздания и своего места и назначения в нём. Уже не говоря о мифах и верованиях наших далёких предков, кстати, и архетипы по Юнгу в это плане могут сильно разниться, - этнос формировал оригинальное отношение к бытию принадлежащих к нему, впрочем, до определённого уровня цивилизации. Яркий пример тому - античная философия. Полярные взгляды на сущность бытия вообще и человеческого в частности.
В прошлой главе мельком упоминались стоики. Об этой ветви - формально философии, но по-моему скорее мироощущения и его словесного выражения, хотя, может быть, это и есть философия, - написаны, наверное, целые библиотеки, и вчитываясь в дошедшее до нас в первоисточниках, пересказах, толкованиях - можно отнести, так сказать, к музейной сокровищнице мысли, но знакомясь с этим испытывать духовное наслаждение, как от музыки Иоганна Себастьяна Баха - кто скажет - как на это реагирует наше сознание и мышление…
В наше время, кажется, начиная с прошлого века полюбилась, можно сказать, интеллектуалам, деятелям разного толка, такая форма общения, как круглые столы. Предполагается, что при этом ничья точка зрения не должна априори доминировать, все участники вправе отстаивать своё и свободно оппонировать, дискуссировать. Впрочем, бывая в разного рода обществах, компаниях, становишься, правда, не всегда равноправным собеседником или спорщиком. Легче представить себя за таким "круглым столом", когда вместо живых, вернее живущих сейчас, - те, что жили прежде, а то и вообще персонажи легенд, литературных произведений.
Передо мной репродукция "Тайной вечери" Леонардо да Винчи - нет сомнений, что апостолы возбужденно что-то обсуждают, скудная стенограмма этого приводится в Евангельи. Если это и впрямь были живые люди, то всё же по-разному доходило до души каждого то, что проповедывал Иисус. И это как-то уживалось с пусть неосознанной и минутной трусостью Петра или корыстолюбием Иуды. И в рассказах о жизни и деяниях Христа каждый из четверых выделял то, что запомнилось ему и казалось главным.
А не таковы ли сборники, посвященные памяти такого-то, различные мемуары? Правда, нередко в этом жанре более или менее явственно просвечивает "я", авторское. Но вот сошлись в моём воображении очень разные люди - исторические личности или, как говорят литературоведы, характерные типы - из Пушкина - зачем "томов его сочинений". Пётр, Мазепа, Кочубей, Мария, Татьяна Ларина, Анджелло, Германн, Ленский, Пугачев, Графиня из "Пиковой дамы", наконец Бесы и другие - всё это личности с полнотой жизни, необузданными страстями, совсем не то, что образованный, цивилизованный, модный и совершенно пустой граф Нулин. Но такая человеческая марионетка трансформируется в Гоголевские мёртвые души и в "игрушечных дел людишек" Салтыкова-Щедрина, каковых в человечестве становится всё больше, возможно "ветер с Запада" одолевает "ветер с Востока" в этом плане, и эта механическая покорность своей животной сущности не имеет ничего общего с тем фатализмом, который исповедывали стоики.
Впрочем, критерий, которым вроде бы определяется степень "мёртвости" души - весьма неопределёнен, вернее относителен. Почти стопроцентным обладателем "мёртвой души" могут быть и градоначальники города Глупова, в том числе "Органчик" - даже когда его заменяет суперкомпьютер. Но пускай слабенькая живая душа проявляется и в Евгении из "Медного всадника", и в Акакие Акакиевиче из "Шинели", и даже в старосветских помещиках, но только не в миргородских соседях и обывателях. Может быть, омертвение душ - наверное лишь в последние века - опять же естественная ингибиторная реакция, притормаживающая ускоренное движение так называемого прогресса - к пропасти?..
Компьютеризация людей
Задаюсь вопросом: не в абстракции, на примере литературных героев, но в жизни, за долгие годы при общении с не одной, наверное, тысячей людей - и разного рода общений, и тем более - совершенно различных индивидов, да если к этому приплюсовать излагаемое в публикациях, выступлениях - встречались мне те, которых бы я, пусть субъективно, - вправе был бы отнести к категории "мёртвых душ"? Ну, а предположим, попал бы я как попутчик Чичикова в город N или очутился бы на банкете у городничего в честь Хлестакова - разве счел бы этих оригиналов "мёртвыми душами"? Видимо, здесь понадобится иной, близкий к "монадному" подход.
Вспомним "душу улья", управляющую изначала и каждой особью, допуская известную степень свободы в рамках сохранения общего благополучия - в поиске нектара, защиты от возможных грабителей, выбора - остаться ли в родном улье или примкнуть к отпочковавшимся, и - всем распорядком жизни пчёл. Этот принцип внутривидового сосуществования характерен едва ли не для всех животных, может, лучше сказать - живых существ, относительно одушевленных. С человечеством так не получилось, прежде всего, потому что издревле для вида гомо определилась, можно сказать, такая мозаичность, которая исключала естественное взаимодействие различных локальных групп.
В каждом человеческом сообществе складывались писаные и неписаные законы, и нельзя сказать, чтобы процессы эти, по крайней мере, в последние тысячелетия, проходили безболезненно, и всё потому что влияние отдельной человеческой монады-личности на сигмонаду не уравновешено исключительно естественными критериями видовой выживаемости, но - локальной, в лучшем случае своего микроподвида. И монадная эволюционность до поры, до времени стабилизировала эти ограниченные квазиэтнические структуры, порой уже не "мини" - чему способствовала обрядность, религия, мифология, конечно, язык и весьма жесткое отлучение возможных нарушителей установленного - "души улья" на человеческом уровне.
Опять же срабатывал - уже на уровне психологии - приспособительный синдром. Вместе с тем, новое, открываемое людьми с творческими возможностями, неторопливо, можно сказать, обкатывалось, и не одним поколением, пока не закреплялось в определяющей существование духовной монаде, вернее духовной сигмонаде данной общественной - этнической, социальной группы. Возможно взаимосвязь с Окином включала в эти духовные сигмонады и как бы неосознаваемое, подобное музыке, но действующее в направлении, отвращающем от тупиковых путей развития гомо сапиенс.
Гений Пушкина по-моему напрямую связан со "свыше", и потому толкование его и пушкинистами, и такими дилетантами, как автор этих строк, наверное, так же плодотворно, как труды богословов, комментаторов положений и текстов мировых религий. Можно расценить слова Пушкинского Сальери "Я призван, чтоб его остановить…" - то есть отравить Моцарта, как алогичное самооправдание собственной зависти - ну, в самом деле, ни о превозносимом Глюке или обожаемом Гайдне - ничего подобного, а вот Моцарт… В чём же дело? На мой взгляд в том, что Моцарт символизировал прорыв в этой сфере искусства, и неведомо - к чему это может привести.
Можно проанализировать многочисленные случаи и признания, и непризнания современниками творцов нового во всех сферах человеческой деятельности. Верно, только время определяет истинную цену совершённого, иначе говоря - насколько это прочно вписалось, сделалось совместимым с большей или меньшей человеческой сигмонадой. Но это может обернуться и, так сказать, дьявольской стороной.
Вспомним и Моцартовское "Когда бы все так чувствовали силу гармонии… все предались бы вольному искусству.. и мир не мог бы существовать…" Посмотрим трезво: - в наш век тех, кто "предался вольному искусству" - много, наверное, слишком много, но в этом объективно заслуга или вина Моцарта, и это чуял Сальери, как воплощение сдерживающей монадно-эволюционной тенденции, не допускающей расшатывания основ существования. Это положение, которое может показаться весьма сомнительным, видится по-другому, если заменить "искусство", включая все его разновидности, включая "изящное искусство" - по-старому литературу - наукой и техникой, но и такое смещение акцента не очевидно как довод в пользу "остановки" или приостановки того, что гордо именуется прогрессом.
Читаю замечательное исследование с фактически-цифровыми доказательствами учёного Валентина Пономаренко, что лет через тридцать, ну пятьдесят, семьдесят, уже в этом, двадцать первом веке человечество окажется на грани катастрофы, вытряхнув у природы почти всё что можно и чего нельзя, при невозможности уже натурального первобытного существования. Можно предположить, что информация об этом доходила до, будем говорить, пророков - из Окина, как ранее представлено было - моделирующего неизбежное будущее, но передаётся это символически, в доступной форме искусства, как выше трактуется это слово.
Живая душа отличается от "мертвой" тем, что в ней происходит постоянная внутренняя работа, у людей с творческой жилкой вызревают и плоды этой работы; а о "мертвых душах", пожалуй, выразительно, сказано устами Козьмы Пруткова "Есть люди, колбасам подобные - чем их начиняют, с тем они и ходят". Действует всю дорогу завод стойкого приспособленчества, разве что у иных "искра Божья" пробивает в творчестве, независимо от такой настроенности души. Фанатизм - это когда духовные "колбасы" заполняются непримиримой агрессивностью, порой самовозгорающейся в собственной душе. Мне кажется, надёжный тест на "мёртвую душу" - восприятие информации, аргументов, которые никак не входят в душу, заполненную "начинкой".
Примеры этого и в недавнем прошлом, и сегодня в так называемом массовом сознании "мы построили социализм, мы строим коммунизм - и это светлое будущее человечества", а буржуазная демократия и тому подобное - вздор и обман. Или - "Немцы - высшая раса, а все остальные народы должны признать это, а евреи и цыгане - вообще недостойны жить на Земле". Или - "Ислам - то, чему следует подчиняться безоговорочно вплоть до безжалостного вытеснения или ликвидации "неверных". Конечно, напрашивается вопрос: а ты сам, вроде бы осуждающий такой душевный консерватизм, насколько способен осмыслить и принять новое, то, что разрушает твои стереотипы? Думается, могу быть относительно объективным, сравнивая своё ознакомление с миром культуры, науки - о чём ранее шла речь, - я старался и понять информационно и эмоционально, и принять то, что совместимо с принципами моего мышления и душой непредвзято, - не в пример некоторым собеседникам или авторам, отстаивающим абсолютно нелогичное и дремучее.
Родственные, этнические, обрядные связи между людьми постепенно вытеснялись, можно сказать, профессиональными - специализация определяла место человека в общественной структуре и устанавливала заинтересованность в общении с теми, с кем возникали общие интересы, здоровая или нездоровая конкуренция - и в таком распределении следовало выбирать свою микросоциальную нишу. И двойная функция производитель-потребитель зачастую не оставляла места духовной свободе, и даже творчество впрягалось в хомут специализации, хотя здесь открывалась лазейка для реализации неординарных возможностей отрыва от социальной запрограммированности.
И всё, прерываясь, никак не выскажусь толком о стоиках, возможно оттого, что подспудно опасаюсь дилетантской поверхностности и нелепости и в этом случае, но всё же рискну. Прежде всего, все стоики согласны в разделении основных сфер, представляющих интерес для философии, на логику, физику и этику. Но эти понятия весьма отличны от того, что мы сегодня понимаем под этими словами или терминами. Для стоиков логика, насколько я понял, - упорядочение понятий и их словесного выражения. Физика - жизнь в согласии с природой и верность провидению.
Прежде всего, полагаю, стоики осознавали, что не всё как следует происходит у людей, попытались понять - почему. И ответ пришёл: потому, что нарушают естественные правила общежития, которые можно выразить в понятии добродетели. Собственно, то, что в библейских заповедях начиналось с "не…", у стоиков звучало как "будь…" И покорность воле Бога, к которой следует чутко прислушиваться - в Библии, стоики понимали, как такое же чуткое следование природному гуманизму.
"Физика" стоиков - это проба представить яснее - что же такое окружающий мир, в чём сущность его существования и развития, каково мироустройство и законы его обуславливающие. В этом разделе учения стоиков наибольший разнобой: некоторые из принадлежащих к этой достаточно расплывчатой философской школе вообще считали, что изучение и определение происходящего вне человека - ни к чему; модели мироздания других сегодня представляются нам более чем наивными, однако - мне сдаётся, что и в этом просвечивает смутная догадка о том, что необходимо соотнести гармоническое бытие природы и жизни человеческой - дабы свести к минимуму страдания не столько от внешних опасностей, сколько от непонимания межличностных отношений.
А если бы вся эта славная плеяда стоиков нескольких веков сошлась за гипотетическим "круглым столом", то, наверное, аргументы каждого вряд ли переубедили бы собеседников - в то время научное мышление и строго логическая, основанная на неоспоримых фактах система доказательств ещё не облеклись в каноны нового времени. Да и вся позднейшая философия в гуманитарной сфере бывала более наблюдательной, субъективной и афористичной, чем основанной и на сугубо научной основе, разве что психология, социология, лингвистика как-то вскрывают сущность закономерностей "души улья" вида гомо. И, не выродившись в схоластическую теологию, религиозные призывы к торжеству добра отчасти находят отклик у тех, чья душа к этому подготовлена. Однако гипертрофировалось влияние тех субъектов, личные устремления которых и действия скорее на руку Дьяволу.
И животная покорность этому - в программах "мертвых душ".
Точка зрения
Из "Разговоров с Гёте" Эккермана полностью "… в последние годы его жизни", цитата: " - Самоутверждение любого индивида, и то, что человек отвергает всё ему чуждое, - сказал Гёте, - для меня служит доказательством, что нечто подобное и впрямь существует. Я уже несколько минут порывался сказать то же самое, и мне было вдвойне приятно, что Гёте опередил меня. - У Лейбница, - продолжал он, - возникли похожие мысли касательно таких независимых созданий, но то, что мы обозначаем словом "энтелехия", он называл "монадой".
К вышеизложенному мои комментарии. Не знаю, что вкладывал Гёте в термины "энтелехия" и "монада" по Лейбницу - это разные вещи, хотя, как я понимаю, сопряженные между собой. Энтелехия - как бы некое реальное орудие телеологии, определяющее развитие материи, точнее, монад - не только чисто материальных субстанций - в той или иной форме. А в образовании и существовании монад любого уровня ( автономность монад в традиции определения Лейбница, и о чём высказывался Гёте ), как уже неоднократно говорилось в этой рукописи, определяющим следует полагать фактор совместимости. Ещё раз: несовместимость - когда по выражению Гёте "отвергается всё чужое", но и "всё чужое", в свою очередь, отвергает неугодную монаду. Раз снова упомянут Гёте, кинем взгляд на его, так сказать, духовную монаду, вроде бы всеохватную. С её душевной сущностью вполне совместимы Шекспир и Байрон, индийская философия и Наполеон, теории Александра Гумбольта и музыка Моцарта, но - отвергается Бетховен и теория цветности Ньютона, Вольтер и Гейне…
Заметки
Не в первый раз - вдруг беру книгу, журнал, иной раз - раскрываю наугад, но, конечно, чаще по оглавлению, или что-то слышу, вижу - именно то, что сейчас созвучно моим мыслям, или пробуждает готовые к этому. Кстати, такое наблюдение не только у меня. И пишу к тому, что ненароком наткнулся на папку с заметками для этой рукописи, которые составлены из цитат или приходящих в голову мыслей - в былые годы, когда работа над "Ранней ягодой" ещё в первом варианте была в разгаре. Помнится, в одной из уже перепечатываемых частей рукописи я проделывал то же, что собираюсь - приводить эти несвязанные между собой, но в общем русле книги - отрывки.
Из повести "Шоша" Зингера: "Я сел дописывать первый акт "Девушки из Людомира", но вместо этого начал писать как будто совершено наново. Я потерял контроль над собой. Казалось, какие-то посторонние силы ели душ. Моисей и Иисус, автор Бхагавад-Гиты и Спиноза, Карл Маркс и Шопенгауэр; если слепая сила - действительно вещь в себе, то почему же не позволить тому, кто хочет, хотеть". Эта цитата - вложена в уста одного из персонажей - Файтельзона.
К вопросу общения с инопланетянами, из заметок историка Костомарова: "Один мужик в Новгороде мне рассказывал, что он собственными глазами видел ночью на озере Ильмень черную бабу, которая сидела на камне, мылась и хохотала, потом исчезла".
Но - из области "очевидного-невероятного" - ближе к нашему времени и цивилизации. В 1974 году юноша во Флориде нашел сверкающий металлический шар, который принёс домой, и шар этот самопроизвольно двигался. Нет продолжения - какова судьба этого "шара", исследовали ли его учёные. Одна из гражданок СССР утверждает, что во сне она побывала на далёкой планете, где её поразили дома с антеннами и окна с непрозрачными стёклами, замечу, как в иных легковых автомобилях. Донетчанка Лидия Машалова видит людей "насквозь", их внутренние органы, так сказать, в работе, а, кроме того, у неё обоняние куда чувствительнее, скажем, собачьего. Далее - известная история: репортёр Эдвард Самосон увидел во сне ( фамилия на русском языке воспринимается как каламбур ) в 1883 году ( тогда не могло быть речи о современных средствах связи ) - извержение вулкана Кракатау и происходящее вокруг - во всех подробностях, касающихся разрушений близлежащих поселений, человеческих жертв, трагедий. Тщательно записав это сновидение, он впоследствии был поражен совпадением с репортажами с места события.
Чем объяснить, что, как правило, математики, физики, шахматисты достигают наивысших успехов до тридцати лет или примерно в таком возрасте, правда, бывают исключения?
Новейшие исследования обнаружили связь активности микроорганизмов или частоты инсультов - с космическими циклами, солнечной активностью. Но какова природа такой связи? А, может, есть связь и ещё с чем-то неведомым?
Формула Эйнштейна Е = мс2 верна, но почему именно такое соотношение между массой, энергией, скоростью света? Кто ответит на этот вопрос, и вообще - возможен ли ответ, по крайней мере, человеческим сознанием?
Двуполость, как и двуполярность элементарных частиц или полюсов магнита - залог сбалансирования уровней свободы и необходимости. И влечение полов друг к другу - как стимуляция инициативы, творчества - начиная с мира живого.
Случайно ли оказалась наша планета на столь выгодной орбите, с таким удачным наклоном оси, такой поверхностью, атмосферой, климатом, сменой геологических эпох - предпосылками для рождения и развития жизни - вплоть до человека разумного, одухотворенного?.. По Тейяру - никак не обошлось без провидения, и по-монадному - по велению грядущего…
Наступление "рацио" на понятие одушевленности - Декарт почти свёл на нет, вслед за ним Гоббс; и впрямь весь фокус в усложнении структуры материальной, возможно и энергетической?
Эволюция: ну каким образом, откуда те или иные микробы, бактерии, вирусы выяснили - как им мигрировать оптимально - из одного организма в другой: через комаров, или брызги слюны через воздух, или попадая с недостаточно обработанной пищей - и всё, чтобы размножиться в новом организме; а как наловчились мутировать так, чтобы прежние гибельные для них вакцины не действовали?
"Есть речи, значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно…" - не это ли стало знаменем и кредо поэзии нового времени, но - поэзии в полном смысле слова. А разве "значение" музыки не "темно"?..
Катализаторы усвоения информации - наращивание нового на известном - "принцип экономии мышления".
По индуистской мифологии боги сотворены Атманом - не по монадным ли законам?
Феномен замены престолонаследия выборами главы державы - отход от двойной спирали в пользу "третьей".
По индуистской мифологии боги сотворены Атманом - не по монадным ли законам?
Феномен замены престолонаследия выборами главы державы - отход от двойной спирали в пользу "третьей".
Хоккейный вратарь Владислав Третьяк, по его признанию, игравший "по глазам", то есть по взгляду нападающего определял его намеренья и соответственно реагировал.
Вкус кофе определяют 1000 компонентов, запах - около шестидесяти.
"Быть незнакомы друг с другом не могут бессмертные боги, даже когда б и великое их разделяло пространство".
"Одиссея", песнь пятая, 80.
В комплексе оргaна используются свыше восьмисот разных материалов.
Ограниченность компьютера - он не может, как говорится, накопленную информацию "пустить на подсознание", чтобы вызревши она воплотилась в нечто новое.
"Земной цикл" порядка ста тысяч лет
Эстетизация секса, культ и "странности любви" - "и множество причуд" - проекция сигмонады-общества и монады-личности на всю гамму отношений между полами.
"И быстрых разумом Невтонов" - катализаторы в структуре мозга, таковые заметны у женщин - мгновенная реакция на любую ситуацию, высказанное, нередко глупости, но - без промедления и обдумывания. А у творческих личностей - "катализаторы" мысли порой неторопливы, а иногда - молнии подобны - озаряет то, что было сокровенным.
В системе Птоломея "в числах" всё сходилось, так же, впрочем, как в квантовой механике - в согласии с экспериментами.
В "теории катастроф" - скачок, переход к иной совместимости для устойчивости монады.
В журнале "Звезда" № 5 за 1994 год доклад на конгрессе Глобального антиядерного альянса профессора Казахского государственного университета биофизика В. М. Инюшина "Единое пси-поле - фундамент духовного согласия". "Я - учёный-биофизик и не могу не говорить именно сейчас о том, что открыто окно в мир тонких биоэнергетических структур, которые пронизывают биосферу и человечество. Эта "паутина" называется психобиоэнергетической структурой или пси-полем… Пси-поле - подсознательная сфера взаимодействия - за последние 6 лет, по моему мнению, подвергается невиданной деградации и распаду…
Американский учёный Тауб Бинум из Массачусетского университета в книге "Подсознательный мир семьи" показал, какую организующую роль играет семейное пси-поле в её стабильности… Через пси-поле семьи можно следить за состоянием подсознания в целом обществе. Упрощение структуры пси-поля порождает новый тип людей, лишенный патриотизма, альтруизма и других высот духовности. Невиданными темпами возрастает преступность, наркомания, алкоголизм и другие феномены распада. В то же время возникает целая плеяда пси-радикалов, "излучающих людей", как-то: целители, прорицатели, астрологи, контактёры и т. д…" К этим тезисам примечание редактора: "Доклад носит остродискуссионный характер". Лейтмотив доклада - тревога за будущее народа Казахстана.
Из статьи Льва Гумилёва "Биография научной теории" в журнале "Знамя" № 4 за 1998 год. "Генетическая память, иногда выплывающая из глубин подсознания и вызывающая неясные образы, получила научное обоснование. Н. В. Тимофеев-Ресовский назвал это явление "аварийным геном". Пусть этот ген выскакивает наружу крайне редко и не по заказу, но он приносит фрагменты информации, объединяющие человечество, которое в каждую отдельную эпоху, и даже за 50 тысяч лет известной нам истории, представляется как мозаика этносов".
Беседы с "домовым": один стук - "да", два - "нет". Подзарядка - энергией биополя в доме. В доме Лазарины Геородиновой белые георгины сами собой выпадают из вазы, образуя цифру 21. А в отсутствие хозяйки домовой переставляет мебель.
В крови содержится около трёхсот высокоценных для организма человека веществ.
Статья "дактилоскопия рыбьей чешуи" - информация о жизни данной рыбы, так же, как о человеке - по радужной оболочке глаз, линиям руки, ногтям - "внутреннее" через "внешнее". "В чертах у Ольги жизни нет…"
Философ христианства святой Августин полагал, что акт творения не предполагает материальную основу.
О "структуре мышления" говорит Вернер Гейзенберг, - когда оно индивидуально сформировалось, нелегко его трансформировать.
Иероглифы в какой-то мере подобны атомам различных элементов - едва заметное - и уже это изменение определяет иное содержание - один иероглиф - "песок", чуточку измененный - "глина", ещё штришок - "песок с глиной".
Ури Геллер: семена прорастают под его взглядом?
Препарат нейропептид вызывает при приёме состояние отчаянья, тревоги. И, напротив, различные "успокоительные" лекарства соответствующе действуют на мозг. Но что при этом происходит в голове, в душе?
Внимательный меломан может услышать отдельный голос в хоре, звучание музыкального инструмента в оркестре.
Гёте: фабрика мыслей подобна ткацкому станку.
В журнале "Природа" № 5 за 1992 год рецензии на книгу В. И. Корогодина "Информация и феномен жизни", изданную в Пущино. Выдержки из этих рецензий: "Идея книги может быть выражена так - коротко. Живые объекты ( от вирусов до человека ) отличаются от неживых способностью совершать "целенаправленные действия". Иными словами… сущность живых систем заключается в "способности создавать и использовать информацию", необходимую для их существования и развития. В. И. Корогодин рассматривает ( правда в слишком общем виде ) закономерности живых информационных систем, которые обуславливают как биологическую эволюцию ( иерархичность структур биоценозов и биосферы, ограниченность численности популяций и видов и др. ), так и социальную, в основе которой, по автору лежит техногенез - развитие технологий ( в самом широком смысле).
В книге вводится понятие "целенаправленное действие" и анализируются разные свойства биологической информации. Автор рассматривает свойства информации: фиксируемость, инвариантность ( по отношению к физическим носителям ), транслируемость, изменчивость, а также возможности оценки не только количества, но и ценности, эффективности. Речь идёт о принципах функционирования в различных условиях "среды обитания"… стратегии выхода информационных систем из "критических ситуаций"… Речь, присущая человеку, создаёт предпосылки для возникновения единого "информационного пула" и основанных на нём технологий".
Автор следующей рецензии: "Приведу также названия нескольких разделов из главы "Динамика информации": Биологическая иерархия и возникновение биосферы. Прогрессивное развитие информации. Поведенческая информация. Возникновение логической информации. Феномен человека. Динамика идей: субъективные аспекты. Правда и ложь, истина и заблуждение. Эмоции. Этика и альтруизм. Реализация идей. Развитие технологий. Ноогенез и техногенез. Техногенез и биосфера". Знаменательная фраза: "К чему приведёт развитие на земле техногенеза и ноогенеза - принципиально непредсказуемо".
Кажется мне, что и в этой книге, которая, к сожалению, не оказалась в моей домашней библиотеке, а в общественную я в последние годы - не ходок, - многое созвучно моим представлениям, излагаемым в рукописи - о роли информации в развитии живого, правда, насколько я понял, в отличие от взглядов Корогодина, и неживого.
12 лет назад было уже известно 2,16 миллиарда десятичных знаков числа пи, но из этого не следует, что последующий знак как-то можно также - не вычислить, а угадать.
В живом, по Вернадскому, именно генетическое воплощение в пространстве-времени обеспечивает оптимальное развитие организма; а что было бы, если бы направленность времени повернулась иначе?
Для Льва Толстого неприемлем Шекспир, так же, как для его героини Наташи Ростовой - опера, такого рода условность. И неконкретность музыки по "Крейцеровой сонате" тоже чужда, как и назревающий символизм, декадентство. Но условность искусства - его краеугольный камень.
Крошечная железа, весом в одну-две десятых грамма, расположенная в глубине головного мозга - эпофиз или шишковидное тело. У предков позвоночных служил органом зрения а у миног доныне выполняет ту же функцию. Сделался железой внутренней секреции: участвует в контроле суточных биоритмов, регулирует деятельность половых желез, а также: стимулирует иммунную систему, вырабатывая эпиталамин. Но каков механизм его действия по всем этим направлениям?
Откуда берутся темы снов? Вот и у меня запись: "В ночь с 1-го на 2-е февраля 1994 года ( с тех пор прошло более десяти лет, и если бы не эта запись - начисто забылось бы ) снились мне отчётливые и запомнившиеся, по крайней мере, до пробуждения, до утра, сны, причём весьма разные. Первый: будто бы меня в числе других людей захлестывает наводнение, и, судя по тому, что мимо идут слоны, происходит это где-то в Южной или Юго-Восточной Азии. С чем это связано? Или впрямь было в те дни или ранее, а, может, позднее, нечто подобное? Второй сон: я нахожусь в каком-то вроде бы университете США. У меня в кармане ни цента, но почему-то это меня ничуть не смущает, хотя попутно вижу разные соблазны - пищевые или товарные, но такое оставляет меня равнодушным. Зато, когда попадаю в тамошнюю библиотеку, не могу скрыть восторг…"
Нынешняя массовая вера у нас - в Бога, возможно, оттого, что за десятилетия привыкли верить в нечто "руководящее и направляющее", с чем желательно быть в добрых отношениях. Что касается меня, то мне никогда не хотелось, чтобы мной во всём руководили - разве что по делу давали более или менее интересные задания. Но умных людей - непосредственно или в печати всегда хотелось знать.
Перевоплощение души
В это верили: Парацельс, Бёме, Сведенборг, признавали такую возможность: Шопенгауэр, Лессинг, Гегель, Лейбниц, Гердер, Фихте. Кедвор и Юм подводят это под рациональную теорию бессмертия. Не чужд принятию этого и Фурье. Андрей Пеццани в книге "О многочисленности жизней души" основывает возможность перевоплощения души в римско-католическом трактате "Искупление". Гельмонт младший приводит в двухстах тезисах все доводы, которые могут быть убедительными согласно иудейской религии - о возвращении душ в человеческие тела.
В индуистских сказаниях замечательно обращение Кришны к Арджуне - из "Бхагават-Гиты": "Этим конечным телам, оболочкам, живущих в них душ, определённо принадлежит ему - вечному, неразрушимому, пусть бездоказательному духу, находящемуся в теле. Человек, полагающий, что он убивает дух, или тот, кто полагает, что дух может быть разрушен, - оба обманываются - ибо дух не может быть уничтожен. Ибо он не то, о чём можно сказать: оно было, оно есть и оно будет, - ибо оно - вне рождения и смерти, древнее, постоянное и вечное, не умирает и не разрушается вместе со смертной оболочкой. Как может человек, верящий, что дух нетленен, вечен и неистощим, - думать, что его можно убить? Подобно тому, как человек сбрасывает с себя старую одежду и облекается в новую, - также и обитатель тела, отбросив свои старые, смертные оболочки, входит в другие, новые. Оружие не губит дух, огонь не сжигает, вода не повреждает и ветер не иссушает - ибо он неделим, неистощим, и невидим, непостижим, неизменен и нетленен".
В Индии и Древнем Египте нравственность основывалась на вере в перевоплощение.
Из книги Тыосли Лобсанг Рампа "Ты вечен". "Жизнь - это всё, что существует. Даже то, что мы именуем "мёртвой природой" на самом деле живо… Для "дyхов" не существует непроницаемого… Мозг - своего рода приёмник сигналов, которые передаёт Сверх-Я. И, в свою очередь, он может посылать сигналы свои - знания, жизненный опыт… И состояние, и настроение человека зависят от посылаемого ему от Сверх-Я".
Спектр вибрации. Расшифровка взаимосвязи различных волн, например, ноте си соответствует фиолетовый цвет, и на это особенно влияет Луна. Когда человек мыслит, его аура отражает "рисунок мыслей". Вообще цвета ауры говорят о том, каков человек. Золотисто-желтый - высоко духовный, здоровая мораль; "грязный красный" - у этого типа дурной характер; тусклые тона свидетельствуют об онкологическом заболевании; чистый зелёный - цвет выздоровления; серый - у людей с постоянными головными болями. Ауру видят с помощью "третьего глаза", но и некоторые, обладающие таким даром экстрасенсы.
"Эфирное тело". Над свежими могилами голубое свечение - оно покидает тело. А как в крематории или в Хиросиме? Астральное тело может покидать физическое, связанное с ним "серебряной нитью". Совершая "астральные путешествия" великие музыканты, композиторы творят чудесную музыку. Выход из тела доступен каждому, но следует преодолеть страх, как лунатик, свободно и спокойно идущий по карнизу двенадцатого этажа.
В Тибете и в Индии есть отшельники, которые не видят дневного света, едят раз в три дня и могут постоянно совершать астральные путешествия.
Большинство людей не умеют расслабиться подобно кошке.
В древнем Китае можно было брать взаймы - с тем, чтобы отдать долг в грядущем рождении.
Если в сновидениях возникает мотив недостаточной одежды вплоть до голого тела, то это отголосок явления сна - астральное тело сбросило "оболочку" и витает в астральном.
Во сне можно совершать "путешествия" в любую эпоху и в любую точку планеты ( или в космос? ).
Психометрия - в определённом предмете ( кусок сахара, пролежавший накануне под подушкой того, кто пришёл к Ванге? ) - содержит информацию о передающем такой предмет.
По морской гальке можно определить - когда и как она образовалась, так же прочесть письмо в закрытом конверте.
Для Лобсанга Рампы, как я понял, - возможность ясновиденья, астральных путешествий, просветленного отношения к смерти и видение бессмертия - безусловно дороже не только суетной погони за богатством, властью, грубыми развлечениями западных мещан любого ранга, но и многократно значительнее, хотя автор прямо не говорит об этом, - тех достижений, плодов науки, литературы, искусства, философской мысли, которые столь приоритетны опять-таки для элиты духовной Запада. Всё это - ничего в сравнении со сверхмудрым постижением сущности жизненных путей.
Снова о понятии "душа". Немного найдётся в русском, да, вероятно, и в других языках таких слов, как "душа", которые толковались бы столь различно, неоднозначно. В словаре Даля "Душа - бессмертное духовное существо, одаренное разумом и волей". Видимо, понимая, что такое определение далеко не исчерпывающее, приводится там же и такое: "душа - жизненное существо человека, воображаемое отдельно от тела и от духа, и в этом смысле говорится, что и у животных есть душа". И ещё: "человек без плоти, бестелесный по смерти своей".
Вслед за этим цитаты из книги Красимиры Стояновой о её тёте - Ванге Димитровой. Высказывания Ванги: "Ведь я сказала тебе, что когда человек умирает, его тело гниёт. Но душа - не гниёт, а остаётся от человека и по-моему развивается, чтобы достичь высшего состояния, но мы не знаем, что это такое". И - "Как только человек появляется передо мной, так его усопшие близкие размещаются вокруг него, они задают мне вопросы и отвечают на вопросы, а я сообщаю услышанное от них живым". В этой книге, и по свидетельству множества людей из разных стран, посетивших Вангу, она запросто общалась с умершими их родственниками, выясняя попутно такие подробности, которые могли знать, а иной раз и не могли живые, представшие перед ясновидящей.
Законопослушный мир
В книге "Роза мира" Даниил Андреев, рассуждая о свободе воли, отмечает: "Правда, иногда имеют место явления, которые субъективно могут казаться нарушением законов природы "высшими силами". Это называется чудом. Но там, где такие явления действительно совершаются, а не оказываются аберрациями, там происходит вовсе не нарушение естественных законов "произволом" высших сил, а проявление этих сил через ряд других законов, нам ещё неясных".
С этим нельзя не согласиться, хотя отсюда можно сделать вывод, что "высшие силы" всё-таки существуют и проявляют себя в законах природы, ведомых или пока нам неведомых. Дальнейшие рассуждения автора делают яснее то, что он относит к "высшим силам". "Таким образом, выбор человека предопределяется тремя родами сил. Силами Провиденциальными, пользующимися в своих целях законами природы и истории, как орудиями, и постепенно их просветляющими; силами демоническими, пользующимися теми же самыми законами и всё более их отягчающими; и волей нашей собственной монады, подаваемой в круг нашего сознания голосами сердца и разума с помощью Провиденциальных сил".
Вот они, оказывается, какие, эти "высшие силы". Как в прологе к Гётевскому "Фаусту" - Бог и Сатана держат пари - по какому пути пойдёт Фауст, и "свобода воли" делается той ниточкой, по которой герой драмы сможет выбраться из адского пекла к сияющим вершинам рая. Можно было бы сходу возразить, что ежели "высшие силы" со знаком плюс или минус оперируют исключительно законами природы, то никак невозможно направить пулю злодею в сердце благочестивого человека, или, наоборот, рикошетом отбить её в голову злодея. Несчастья сыпятся на голову праведного Иова, и подобных ему, а разного пошиба ироды благоденствуют. Последний довод - не как аргумент против автора "Розы мира", но мой - не в первый раз - протест относительно не только религиозной концепции о поощрении благих дел или наказания дурных - на этом или том свете, живущего или его потомков, или в последующем перевоплощении.
"Высшие силы" - по моему разумению - и есть "монадные", включающие в себя ведомые и неведомые нам законы природы, и о том, какие здесь далеко идущие цели и задачи, если таковые вообще имеются, мы можем лишь догадываться. И, в лучшем случае, пытаться понять - в чём их сущность.
Мишель Монтень в "Апологии Раймунда Сабунского" повествует об аргументах противников атомистики Демокрита и Эпикура: "Если атомы могли составить такое множество различных фигур, то почему они никогда не расположились так, чтобы образовать дом или башмак? Почему точно так же нельзя себе представить, что достаточно высыпать бесчисленное множество букв греческого алфавита, чтобы получить текст Илиады?" Сегодня такие возражения "атомистам" могут вызвать только улыбку, и куда актуальнее вопросы: как атомы образуют, скажем, стопу - это вам не башмак, или даже "дом" улитки, не говоря уже о том, кому принадлежит стопа, или опять же - о самой улитке.
Стоит привести и то у Монтеня, что следует сразу же за приведенным, и, вероятно, в связи с этим: "То, что имеет разум, говорит Зенон, лучше, чем то, что не имеет его, но нет ничего лучше мира, следовательно он наделён разумом. Путём такого же рассуждения Котта делает мир математиком; затем, опираясь на другой аргумент того же Зенона, гласящий "целое больше части: мы по способности к мудрости и являемся частью мира, следовательно мир мудр", делает мир музыкантом и органистом. Наконец: "Можно было бы сделать поразительный подбор таких несуразностей, именующих себя человеческой мудростью".
Думается, проницательный и скептический Монтень, нередко подтверждающий свои острые наблюдения над человеческой природой ссылками на античных авторов и события истории, в данном случае не смог или не пожелал идеи Зенона и Котта трансформировать так, как это можно сделать сегодня - да, "мир - математик" - в том смысле, что им "правят числа" и "органист" - гармоническая сложность "целого" больше, чем мелодия дудочки; и мудрость мира в том, что он существует в таком многообразии.
Статья киевского профессора Сергея Ситько - он обнаружил или установил: "Всё живое, кроме видимой морфолого-анатомической структуры, имеет ещё электромагнитный каркас или так называемое когерентное поле". Там же расшифровывается закон бифуркации, когда любой самоорганизующейся структуре предстоит альтернативный выбор, одно из двух, причём "второе" - ведёт к хаосу. Вполне в монадном ключе: или устойчивая сигмонада, или распадение на отдельные монады, вплоть до полного хаоса. Что касается "электромагнитного каркаса", то это видимо те дополнительные "связки", о которых в этой рукописи ранее шла речь - о многостороннем взаимодействии атомов в молекулах, особенно в сложных белковых, и сложность эта, в отличие от неживого, в подобии памяти в "электромагнитном" варианте - так бы я интерпретировал по-своему содержание указанной статьи.
Образуется атом, допустим, калия - или натрия, но ни в коем случае - "полукалий" или "полунатрий". Собака любой породы - всё-таки собака - в её "морфолого-анатомической структуре" доминирует специфически собачье, и, скажем, некоторые особенности, присущие кошачьим, у гепарда - так же, как "родства" тех же калия и натрия, но, в который раз повторю - индивидуальная монада может быть только такой, какой она может быть. Сфинксы, грифоны, химеры - плоды фантазии в действительности были бы нежизнеспособны, так же, как и несовершенно в этом плане произведение литературы, искусства или научная теория.
И, наверное, пока мы ещё не знаем, какие "каркасы" полуматериальные, "тонкие структуры", то, что предполагается душой - доводят существование монады, сигмонады до совершенства, обеспечивая тем самым максимальную жизнестойкость.
Совершенствование моделей
Буквально на глазах моего поколения, или, если угодно, предыдущего и последующего, - происходит то, что обозначено в заголовке, причём, можно сказать, чуть ли не во всех областях материальной и духовной жизни человечества, особенно той части, что наиболее подвластна поступи цивилизации. Начнём для наглядности с техники: от "фордов" и "эмок" на моей детской памяти - до нынешнего автомобильного ассортимента; от первых аэропланов, неуверенно воспаривших над землей немногим более века назад - до современных суперлайнеров; или от громоздких электронно-вычислительных машин середины двадцатого века до компьютеров нынешнего и в нашем доме; перечень можно продолжить и телевизорами, и стиральными машинами - не выходя за пределы того, с чем повседневно сталкиваются миллионы граждан.
И что интересно в этой сверхинтенсивной технической эволюции: важно было построить принципиальную первичную модель, а далее это было - почти каламбур - уже делом техники. Впрочем, не то ли происходило в период первой промышленной революции, в частности, в текстильной промышленности - одной из ведущих в ту эпоху, - когда в патентном бюро регулярно и часто фиксировались десятки, сотни заявок на модернизацию прядильных, ткацких станков - подробней об этом в моей книге о костюме. И тут невольное сопоставление с эволюцией живого на Земле: миллионы, может быть, многие миллионы лет ушли на то, чтобы осуществился принцип редупликации, и заодно организации жизнеспособной и делящейся для воспроизводства живой клетки; а далее пошли, можно сказать, поживей: моллюски, микробы, рыбы, млекопитающие, приматы, гомо, а для гомо сапиенса эволюция именно как "сапиенса" шла нарастающими темпами - не так ли?
Снова читаю обстоятельный сборник "Глазами учёного" - раздел об астрономии. От уловленных в телескопы век или немногим более назад "туманностей" до описания и классификации миллионов галактик, и за несколько десятилетий, прошедших с момента выхода этой книги - изрядно расширились для наблюдений и выводов горизонты вселенной. То же касается и звёздного населения - столь многочисленного и разнообразного. А в микромире - от микрошариков-атомов - до головокружительных построений квантовой механики, где взаимоотношения действующих частиц столь удивительны и порой загадочны, как в романтизированных семейных хрониках. А уж относительно живых клеток, их ролей в функционировании организма, тем более мозга - неведомо, насколько далеко наше познание ушло от того с чего стартовало век-другой назад, хотя продвинулось весьма и весьма…
Смею предположить, что тот же в сущности период в жизни, как говорили встарь, просвещенного человечества, аналогично усложняющее моделирование происходило и в так называемой духовной сфере, или менее возвышенно - в гуманитарной. После Льва Толстого серьёзная литература уже не могла основываться на, назовём так - описательности, вереницы событий и речей, из которых также просматривались движущие силы души, но во главу угла ставится раскрытие тонких механизмов душевных устремлений и порывов. Так же, как после Бетховена серьёзная музыка уже не могла не быть подвластна общему настроению души композитора, в чём-то созвучному эпохе, и его сиюминутному настроению, когда открывается нечто затаённое в душе. И художник, живописец искал и находил то, что может наиболее глубоко и полно прорваться в душу зрителя. Наверное, то же соотносится с развитием театра, кино - особенно этого синтетического искусства.
Правда, если автомобиль, телевизор, компьютер запросто входят в быт миллионов людей, то настоящая литература, поэзия, музыка, искусство вообще - достояние, можно сказать, интеллектуально-эмоциональных гурманов. А для тех, кто относится к потребителям духовной пищи погрубей, производится удовлетворяющая их продукция так называемой массовой культуры. И аз грешный в жанре научно-популярном старался потрафить тем, кто довольствовался упрощенными ответами на "почему?", "каким образом" или "зачем?" - и то, что нас окружает, и то, что скрыто от наших органов чувств.
Статьи Александра Герцена - о науке, о философии, об учёных и философах - "от Ромула до наших дней", и впрямь "кроя эрудицией вопросов рой", автор раздаёт "всем сестрам по серьгам", как учитель-всезнайка и всепонимайка, снисходительно выставляющий оценки и подающим надежды, и узколобым невеждам и зубрилам. Но слог, но стиль - из восхитительных грибоедовских россыпей, что, в свою очередь, из неисчерпаемой сокровищницы русского языка. Замечательная болтовня, которая и мне признаться по вкусу, и которой я сам возможно чрезмерно злоупотребляю, но, как замечал Писарев в заметках о прозе Гейне, вдруг сверкнёт оригинальная мысль, идея - это я уже о Герцене, иные его суждения представляются нынче сомнительными или даже банальными, а иные актуальны, пожалуй, не меньше, чем для современников Герцена, мыслящих людей того века.
Для него самого учёный, как я понимаю, своего рода добытчик малых истин - тратит годы на то, чтобы, скажем, установить, как наилучшим образом сочетаются в сплавах медь и цинк, или несколько металлов; или что видит лягушка со дна пруда, и как на это реагирует. Что до философов, то поймав за хвост привлекательную идею, наворачивают вокруг неё, как говорится, праведное и грешное. Потому и тем, и другим, и учёным, и философам нелегко оторваться от наезженной колеи и выйти на дорогу, что ведёт к Истине.
Думаю, воскресни Герцен сегодня, он бы иначе отнёсся, если не к развитию философии, то к науке, к её великим и малым поклонникам и творцам. Все, в общем, на столбовой дороге, ведущей к Истине, однако на дороге этой непрерывные - как нынче в автомобильный век, - пробки, заторы, и у иных возникает желание порой - не свернуть ли в сторону, не поискать ли обходные пути, выводящие в конечном счёте на главную магистраль… И зато - открываются такие ошеломляющие истины, так сказать, промежуточные, - что и не снились предшественникам. И как возросло число тех, кто этими истинами способен восхититься, как верующий образами Святого письма, но - осознав. И они, эти истины, лучше сказать, открытия нового времени вторгаются в гуманитарную сферу, хоть опосредованно - техническими воплощениями на этой основе, и будоражат мышление. А у широкой публики появился широчайший выбор, можно сказать, модифицированной духовной пищи.
Следует ли - не только из сказанного, но из того, как изменилось отношение общества в новом времени, может быть, всего лишь примерно век назад - к тем, кто творит новое, расширяющее наше представление о миропорядке и месте в нём человека? Изменилось явно к лучшему - общество ценит, можно сказать, по заслугам: художников, заметим, особенно прошлого, артистов, музыкантов, литераторов, учёных, спортсменов, философов - вроде бы поняв, наконец, насколько такие люди реализуют возможности именно гомо, человека постичь и ощутить мир во всей его полноте и глубине. И сегодня нам кажется диким иное отношение к творческим личностям, как к инакомыслящим в тоталитарных режимах, впрочем, аналогия справедлива в том плане, что животная эволюция вида, если таковой как-то устоялся, не терпит резких отклонений от среднего, традиционного.
Михаил Зощенко, кажется, в "Голубой книге" нанизывает чудовищный мартиролог тех, кто вносил больший или меньший вклад в духовную сокровищницу человечества. Приходят на ум продаваемые в рабство античные философы, отравленный Сократ; учёные, избитые по прихоти какого-то из китайских императоров, или там же опальные поэты; Джордано Бруно на костре, затравленный Пушкин, похороненный в общей могиле Моцарт, умершие в нищете Рембрандт и Ван Гог, и сотни других, да и сам Зощенко, распинаемый бездарными советскими вождями… Не без того - у кого-то из этой когорты находились покровители и ценители, меценаты, хотя бы временные, но зависимость от власть имущих и денежных мешков довлела.
Изменения к лучшему в положении творческих личностей можно было объяснить тем, что пришло понимание практической пользы даже, казалось бы, чистой науки, и массовым спросом на производимое литератором, музыкантом, артистом или спортсменом. А, может, для старушки Европы и вообще Западного мира обеспечение комфорта и роли зрителя предпочтительно рискованным жизненным авантюрам - в этом подоплёка общественного поощрения занятий искусством и наукой?
Как же понять происходящее в этом направлении, соотнеся с развитием человечества, естественной или противоестественной его эволюцией? Но и наши знания об эволюции живых существ, отдельных видов, движущих силах этого процесса, стадий ускорения и замедления вплоть до торможения - неполны. И, если прослеживаются изменения физиологии, приспособительных особенностей организма, то достаточно ли осведомлены, скажем, зоопсихологи о пружинах, скрытых в глубинах формирования психики? Отчего она, психика - такова и столь разнится и проявляется во внутривидовых взаимоотношениях того или иного вида обезьян, породы собак, не сходна, например, у лошади и осла, конституции которых вроде бы не очень отличаются?
Тем более это неясно при рассмотрении этногенеза и сведении особенностей и происхождения национального характера лишь к ландшафтной колыбели или его исторических передряг. И несводимости к этому многоликого Востока и Запада, и уж наверняка проблема эволюции человечества в целом вряд ли сводится, как говорят, к одному знаменателю. И всё же вопрос выживания вида гомо сапиенс или какой-либо его части в повестке дня двадцать первого века, и трезвые расчёты футурологов или серьёзно вникающих в перспективы нашего не столь уж далёкого будущего далеки от оптимизма.
Известно, что если нормальному человеку всё время лезут в голову мысли о том, что он смертен, то порой и жизнь не в радость, даже когда ты здоров, и богат. А, вместе с тем, недаром наши предки на склоне лет настойчиво советовали "о душе задуматься", и, наверное, не только потому, что вскоре ей предстоит предстать перед беспристрастным судом совести, как всеохватного закона. Мне кажется, что как раз теперь большая или значительная часть человечества нимало не "задумывается о душе", благо уже немало возможностей и способов отвлечения от такого рода невольно возникающих мыслей, разве что немногие в мире, ошеломленные наплывом нового и не погрязшие в устоявшемся и мимолётном, пытаются извлечь из неведомых глубин собственной или всеобщей души ответы на мучительные вопросы. А в былые времена - может быть, размышления над судьбами - своей, своих близких, соплеменников, единоверцев - способствовали монадным поискам совместимости с миром…
Приближается ли монадная эволюция вида и подвидов - тут тоже разница - гомо сапиенс - к тупику, к пропасти, подталкиваемая, подгоняемая исподволь подступающим кризисом продовольственных, материальных, энергетических ресурсов? Происходит ли опять же по неведомым нам принципам монадной эволюции на таком уровне ломка или перестройка отношений между людьми - и в семьях, и в этносах, и межэтнических или по каким-то характерным водоразделам, и только ли в моральных категориях? А кто скажет - и сам я в недоумении - как эти веянья, метаморфозы, можно сказать, "души общечеловеческого улья" - отразились, отпечатались на мне, на том, как я прожил жизнь, на моих мыслях, отчасти выраженных в данной рукописи…
"… Начало было так далеко…"
Сорок лет назад, весной 1964-го года в опубликованном тогда вскоре после написания фантастическом рассказе "Дочь Атланта" между прочим, в связи с вопросом о происхождении гениальности, приводилось утверждение учёных о той исключительной роли чуть ли не нескольких атомов кобальта в структуре мозга человека, может быть, в формировании способностей, таланта, гения… Затем в ходе работы над сценариями фильмов о стекле - то же по сути: как сравнительно ничтожные количественно добавки к шихте могут существенно повлиять на свойства специальных стёкол. И - аналогично, вникая в свойства, неожиданные - столь похожих по физико-химическим моделям, и таких индивидуализированных при ближайшем рассмотрении F-элементов ( этому посвящена глава в начальной части рукописи ), - в чём довелось разбираться при работе над одноименным сценарием и затем фильмом для студентов, с изумлением понимаешь, как добавленный к десяткам электрон и нуклон - ещё один электрон и нуклон - привносит в такую атомную структуру совершенно новые свойства и возможности.
Начал я писать научно-популярную книгу в основном по этим мотивам, привлекая к данной теме и близнецов - их сходство и различие, и легирующие добавки в металлических сплавах, и те же эффекты в полупроводниках, некоторые примеры из гуманитарной сферы. И всё это сходилось на извечной философской проблеме - части и целого; однако для меня прояснилось, казалось бы, понятное: каждая "часть" может рассматриваться как "целое", и любое "целое" во вселенной, в свою очередь, является некоей "частью" во всемирной иерархии. И опять же - извечное "целое больше, чем входящая в него часть", или "целое больше составляющих частей" - подсвечивались вопросом: "почему?", и ответ - потому что возникали не в результате механического объединения "частей" новые, повторим, неожиданные свойства, возможности "целого" - сделался как бы зародышем монадного виденья мира - где, повторю, любая "часть" - монада, так же, как самая сложная сигмонада - и "целое", и "часть". Это может показаться и очевидным, и даже банальным, как, полушутя, закон всемирного тяготения, который почему-то до Ньютона никому не явился во всей своей простоте. И такой подход к "части" и "целому", монаде и сигмонаде потянул за собой ряд "почему?" - почему именно так, а не иначе объединяются "части" в "целое", например, элементарные частицы в атомы, энергия-материя в космосе - в звёзды, и звёзды в каких-то строгих рамках существования; а с другой стороны - различные и атомы и звёзды, причём, сложность сигмонады зачастую сопряжена с индивидуализацией, отклонением от усредненного. Это легко прослеживается и в живых организмах, и, например, в языке, явлениях природы, творениях человека…
Наивный вопрос: а почему? или для чего? - различные монады стремятся объединиться в сигмонаду - для меня не удовлетворялся ответом - "а по законам природы", и требовал следующего: "а почему законы природы таковы?" - и снисходительное пояснение, что, сажем, так угодно было Создателю, - также не представлялось достаточным. И - чему служат разного рода связи между монадами - и на атомарном, и на молекулярном, и на космическом, и на биологическом уровне? Казалось бы, принципы самоорганизации материи и синергетика объясняют - отчего монады так объединяются, и как при этом получается, что "целое больше частей", и всё вроде бы само собой получается, и само собой разумеется, однако, если вдуматься, - не так разъясняют, как просто констатируют наблюдаемое.
И во всех случаях образования сигмонад мне представилось казалось бы самоочевидное; это объединение преследует одно: обеспечить наиболее стабильное, длительное существование в данных условиях, но попутно открываются новые возможности - вплоть до - как у человека - самопознания, и, не исключено, такие возможности, которые пока открываются лишь намёком. И всё такое осуществимо лишь при достаточном, как теперь говорится, информационном обеспечении. Откуда берётся такое информационное - достаточное или сверх того - тоже повод для размышлений, запечатленных на многих страницах рукописи - при той же неудовлетворенности ссылками исключительно на законы природы.
Так родилась гипотеза об Окине - информационном океане, в какой-то степени созвучная идее "мирового разума", но несовместимая ( а сколько размышлений и страниц посвящено у меня принципам совместимости монад… ) с ортодоксальной телеологией. И вообще положения своего мировоззрения, выраженные то ли в постулатах гипотезы или теории миропорядка, старался аргументировать и иллюстрировать примерами из самых различных областей знания, благо что-то сохранилось в памяти, и подсказывалось - вроде бы наудачу открытыми книгами, журналами, или увиденным и услышанным - невзначай, но - совсем ли случайно? Притом и определялся жанр рукописи - не как строгого научного трактата, и не разрозненных мыслей по самым различным поводам, но связанный, может быть, тем единым, что в общем именуется душой, и как-то отражается во всём, что человек думает, делает, творит. А скромнее - это мой интеллектуальный дневник с неизбежными "лирическими отступлениями", заблуждениями и прозрениями…