ЧАСТЬ 12. ОСКОЛКИ
На готовом
|
 |
|
 |
Согласен: заголовки частей рукописи и отдельных главок не всегда чётко соответствуют их содержанию. Кое-где даются пояснения - отчего такой заголовок задаёт тему, предмет рассмотрения, но и обозначения музыкальных произведений, скажем, соната соль мажор Иоганна Себастьяна Баха или трио до мажор Гайдна и вовсе относительно условны. Однако заголовок этой части, полагаю, заключительной части разросшейся рукописи, по-моему отвечает последующему. Осколки в буквальном смысле - стекла в окне или хрустальной вазы были чем-то цельным, и, если бы время, подобно "обратному" прокручиванию киноплёнки, пошло вспять, можно было бы понять - что разбилось. Так же, надеюсь, воображение читателя соберёт отдельные последующие отрывки в нечто цельное. Собственно серии эпизодов романов нового времени или кинокартин - тоже из своего рода "осколков"…
За последние месяцы, может быть, год с лишним, я перепечатывал наработанное за предыдущие семь или больше лет. И перепечатано, и не только - переработано, исправлено, пересмотрено отчасти, дополнено, отброшено немало страниц из около 1300 новых и за исключением 11-ой части уже переплетенных в трёх экземплярах. Но - остаются не переработанными несколько сот страниц, около трети предыдущей рукописи - как быть с ними? Бегло просматривая эти части рукописи, я отмечаю, что во многом они как бы "вариации" на темы, на мысли, прозвучавшие в начальных частях, однако появляются и новые, и те же "вариации" по-иному открывают или иллюстрируют написанное и продуманное до этого.
Собственно, по тому же принципу сгруппированы "Мысли" Паскаля, или - Лихтенберга, Шамфора, Лабрюйера и других.
В предыдущей части речь шла, в частности, о "гомо сейчас" - таком индивидууме, который мыслит и действует исходя исключительно из своих интересов; так он планирует своё завтра, по возможности сокращая разрыв временной между этим "завтра" и "сейчас". Вероятно, в воплощении такого идеала доминирующую роль играет воля и тонкое чутьё ситуации, которое ни в коем случае нельзя ставить на одну доску с интуицией, оно сродни, пожалуй, той звериной хитрости, что проявляется у маскирующегося в засаде хищника или у домашнего кота, терпеливо ждущего момента, когда в отсутствии хозяев можно стащить что-либо лакомое со стола. Может быть, с таким критерием следует подходить к психологии и жизнеописаниям политических деятелей, допустим, Сталина; а, как говорится, на бытовом уровне - персонаж предыдущей части - Тамара Кузьминична.
Сказанное выше о маскирующемся хищнике можно перенести в определённом смысле и на такого рода типажи: ими вроде бы движет забота и об общем благе, они угодны своим близким или народу. И тут выручает зачастую религия или идеология. Было бы упрощением относить эту категорию людей к пособникам Дьявола; в том же Булгаковском романе именно Сатана и его свита отчасти занята "разоблачениями" таких граждан или господ, но "голос свыше" им чужд, и волны из будущего, навеваемые Окином - до них не доходят. Впрочем, и до гениев-творцов лишь когда чуют призыв к "священной жертве", как у Пушкина в "Египетских ночах" - тотчас после вдохновенного взлёта поэзии импровизатор сделался жадным торгашом. Да и сам Пушкин в обыденной жизни метался от пиршественного застолья с друзьями к ломберному столику, от одной юбки к другой, и тоже "хоть сейчас готов…"
"Учитесь властвовать собою…", - назидательно поучал Онегин влюбленную Татьяну; но, по иронии судьбы, влюбившись потом сам, насколько мог сдерживать свои порывы? Опять же - выше прозвучало "воля" - как одна из составляющих достижения цели "гомо сейчас", ибо для творческого индивидуума в доведении замысла до совершенства действует, пожалуй, нечто называемое иначе, чем "воля". Скорее это подчинение той, если можно сказать, "воле", что неощутимо диктует творцу - что и как ему создавать. Конечно, тут составляющие - талант, мастерство, выучка, конъюнктура, характер, этническая подоплёка, интеллектуальный фундамент, но речь не о том.
Стою на том, что нет в мире, даже в мире гения свободы воли, и это интуитивно понимали ещё создатели Библии. Создав Адама и Еву, поселив их в раю, Бог наделил их вроде бы свободной волей, свободой выбора, но это было иллюзией, от которой доныне мы никак не можем или не хотим избавиться. Повторяю сказанное ранее: по мере возвышения монад по эволюционной лестнице - не только живого, но начиная от элементарных частиц - им, монадам, представлялся всё более широкий выбор возможностей или возможности выбора - в силу усложненности сущности и тех степеней свободы, которые отличают, грубо говоря, шарнир от винта, или космическую станцию от кометы.
Для монад низшего порядка возможности зачастую, можно сказать, однозначны - элементарные законы природы неумолимо сводятся к подчинению микроситуации в микромире, или - что не особенно меняет сути - в мириадократных объединенных микромирах звёзд, или подчиненной гравитации небесной механике. И то - каждая звезда или планета формируются по своему - и размерами, и химическим составом, а иной раз образуются и двойные звёзды; тем более оригинальные планетарные системы - что подтвердится, когда или если люди до них доберутся через много веков…
А в мире живого, на варианты развития взаимодействий монад, обусловленных устойчивыми законами природы неживой надстроились генетические программы сохранения жизнестойкости индивидуальной монадой в сложившихся локальных условиях при непременной передаче этих программ обязательно рождающемуся потомству. Не отказываясь от мысли, что по монадному закону, предполагающему возможность объединения монад в сигмонаду с возрастающими возможностями последней - предположим атомов водорода и кислорода для образования молекулы воды - тоже, можно считать, такая перспектива и побудила эти атомы вступить в надёжную связь, - тем более это же "монадное" действовало из Окина в узловые моменты эволюции - начиная от сочетаний атомов в белковых молекулах, осуществление редупликации, и кончая двуполостью, множеством приспособительных свойств, возрастанием интеллекта, развитием памяти - вплоть до появления на Земле вида гомо.
Образование, начиная с атомов, а, наверное, с ещё каких-то бесконечно-малых частиц - повторяю - и небесных светил, и Солнечной системы, и молекул воды, и белковых молекул, и видов растений и животных - всё в одном телеологическом ряду, который можно объяснить если не Божественным провидением, то поступлениями из Окина "идей" - моделей возможностей - образования монад со столькими степенями свободы - вариантами выбора, что представляется свободой личной воли. И не могли поступить иначе ни Ева, ни Адам… Это был их выбор - гомо сапиенс - выбор "третьей спирали".
И это как раз тот узел эволюции человечества, когда без подсказок "свыше" так же не обойтись, как при, скажем, зарождении молекулы РНК, живой клетки, вида лесной земляники, муравейника, улья, крысы в стае - и паразитирующей при человеческом жилище, порождении гомо на планете. И, наверное, различным аспектам творения и влияния "третьей спирали" в противовес "гомо сейчас" будут посвящены некоторые "осколки"…
Вышеобозначенный "осколок" ещё раз отразил изложенное ранее, несколько по-иному, но, в своё оправдание, кто не грешил подобным? Да и у Пушкина - мысль о том, что поэт должен быть свободен от "заказных" тем, какими бы моральными или материальными соображениями они не подкреплялись; поэзия советского времени, впрочем, как и журналистика нынешняя, и не только у нас - даёт богатый материал для сравнения вдохновенного "свыше" - это относится к поэзии, а в служении другим музам - как индекс внутренней свободы - и "заказного" - под давлением или из меркантильных соображений. Правда, нередко путы моралите или религии тоже опосредованно сковывают творца, да и путы идеологии из той же оперы.
Могу ли я в доказательство верности своей концепции взаимоотношений индивидуума с Окином сослаться на собственный жизненный опыт? Оглядываясь на свою жизнь, вспоминая разные её этапы и эпизоды, я, прежде всего, думаю, а сколько бы для себя мог извлечь на моём месте "гомо сейчас"; как бы воспользовался ситуацией с сочиняемым, во многом, как говорится, для души, и с представительницами прекрасного пола, когда я мог бы добиваться гораздо больших успехов с мужской точки зрения, и в выбивании всяческих благ. Если вспомнить из того же романа "Мастер и Маргарита" ироническое отношение Воланда, сатаны, к тому что "человек сам собой управляет", и заодно убежденность Иешуа, что "нить жизни" подвешена не теми, кому так кажется, и что перерезается эта нить нередко совершенно неожиданно, а порой, наоборот, тянется вопреки обстоятельствам и недугам, - если это вспомнить, то должен признать, что при всей моей склонности к планированию своего распорядка дней, в былые времена даже на каждый день - я, как говорят, по большому счёту, отнюдь не управлял сам собой. И на старости лет готов признать, что это, наверное, к лучшему, несмотря на те потенциальные выгоды, которые имел бы, используя ряд данных мне шансов для этого.
Может, в какие-то критические или лучше сказать узловые моменты я действовал по наитию, словно так было подсказано, что я и подсказки не заметил, словно загипнотизированный Окином. И когда 1-го сентября 1962 года в аудитории техникума назвал фамилию Саши и всмотрелся в неё, ничего не загадывая, и она посмотрела на меня, - всё и решилось - на сорок лет вперёд, и - слава Богу, - последнее, разумеется, у меня не в буквальном смысле. И, я уже намекал на это, возможно, и завершаемая мной рукопись - также каким-то образом в основном диктуется, что называется, свыше, как и некоторые стихотворные строки, или рассказы. Но хоть когда-либо кто-нибудь, что-нибудь удостоверит: нет, не напрасно…
Мне кажется, люди постепенно приходят к осознанию того, что кажущееся нам чем-то первостепенным, далеко не всегда является таковым. Для наших предков, например, Луна приравнивалась к Солнцу, как ночное светило равнозначное дневному. Сегодня мы знаем многое - и о Солнце, и о Луне, но отошло обожествление древних, поэтические метафоры, а нащупались протуберанцы и магнитные бури, нам, людям, вовсе не безразличные, и таинственная связь лунных циклов и некоторых природных, в том числе менструальных, и непонятное действие полнолуния и на воющих волков и лунатиков - как всё это понимать?..
Наши предки - и животные, и пралюди, и первобытные гомо воспринимали мир упрощенно или лучше сказать укрупненно, можно сказать - несвязанно-мозаично, выделяя в памяти лишь то, что представлялось или вернее бывало жизненно важным. Это не опровергается возможностями органов чувств некоторых представителей фауны: острым зрением орла; собачьим умением различать запахи; чутьём самца бабочки улавливать микродозы вещества, выделяемого самкой за сотни метров; или способностью туземцев иных племен в Африке распознавать отличия десятков разновидностей полезного растения. Когда человек начал отмечать не просто закат Солнца и наступления ночи, но - краски заката, и выделять причудливые пятна на поверхности Луны; когда он начал разрисовывать и украшать своё тело и одежду, - тем самым уже намечал контуры "третьей спирали" - углубления в сущность монад и их взаимосвязь.
При этом особое внимание могло быть обращено на те детали, подробности, нюансы, которые зачастую определяли многое в сущности монады, подобно тому, как дополнительный электрон на орбите атома азота делает этот элемент таким отличным от предыдущего - углерода, или соседних - по тому же признаку - кислорода и фтора. Не эту ли тенденцию демонстрируют - наука, искусство, литература нового времени? Я бы назвал этот феномен - вовлеченность в то, что составляет и характеризует данную монаду. Пускай повторюсь: и в том, что для основного строительного материала большинства растений - целлюлозы - достаточно трёх исходных атомов - углерода, водорода, кислорода, но из этих целлюлозных цепочек творится невероятное разнообразие мира флоры. А вообще в живое - и об этом говорилось ранее - вовлечены несколько десятков элементов периодической таблицы, и, возможно, воплощение иных было бы невозможно без кобальта, меди, бора… можно продолжать и продолжать…
В "Путевых заметках" Генриха Гейне, отрывки из которых ("Лукка" - итальянский город) вслух читала мне Саша до того, как я "прозрел" в буквальном смысле, и сама увлеклась этим, казалось бы, столь далёким от нашего сегодня описанием, в общем-то сугубо личного, но поэтическим языком - в этих заметках что только не отразилось… И гористый пейзаж, и задорный карнавал в городе, и сравнение национального характера немцев и итальянцев, и загадочные узоры на хвостах ящериц, и взгляд на философию Гегеля и Шеллинга, и увлечение юной Франческой, так причудливо сочетающей в себе любовную страстность и искреннюю набожность…
Многообразие внешнего и внутреннего мира всё активней вторгалось - начиная с эпохи Возрождения - в живопись, музыку, литературу и, конечно, науку. И такого рода "игра в бисер" отнюдь не оставалась в архивах мифической Касталии, но обогащала, расцвечивала, усиливала "третью спираль", её влияние на людей - вообще и в частности. И в этом отношении я бы ещё отметил усиливающуюся конвергенцию "третьей спирали" Запада и несхожей с ней "третьей спирали" Востока, что бросается в глаза прежде всего прагматически-приземленным, хотя зоркий глаз высмотрит и глубинное…
Фреска из египетской пирамиды в отражении "третьей спирали" значительней, нежели вся эта каменная громада, и глаза человека, занимающие тысячную часть общей площади тела, говорят нам больше о данной личности, чем всё остальное, правда, как для кого…
Не могу не перенести сюда небольшой отрывок из повести Бальзака "Тёмное дело". "Тут Куро вскочил и яростно залаял. - Славный, умный пёс! - промолвил Мишю. - Я уверен, что это сыщики. Человек чувствует, когда его выслеживают. Куро и Мишю, у которых, казалось, была одна душа, жили в таком же единении, в каком живёт в пустыне араб со своим конём. Управляющий знал все оттенки его лая и по нему угадывал мысли собаки, точно так же, как собака читала по глазам мысли хозяина, чуяла их, словно они излучались его телом". Вот где взаимопонимание между существами-монадами, не зависящие даже от их вида, а бывает и совсем наоборот - между даже близкими родственниками… К проблеме совместимости и несовместимости монад.
Порой появляются сообщения о рождении в зоопарках животных, чей вид занесен в Красную книгу. Причём нередко в зоопарке в наличии только самец или самка - всё-таки очень редкие животные - попробуй и выследить их там, где находят последнее прибежище от человека или его деяний и изловить живьем. И вот везут его к ней или наоборот за тридевять земель. Казалось бы - можно сказать, по среднечеловечески: натерпелись от сексуального голода, и тут же или вскоре как Адам и Ева, безальтернативно, как принято нынче говорить - занялись любовью. Не тут-то было! Порой это происходит далеко не сразу, а порой - нет - с той или другой стороны; да и на воле, вероятно, не каждый с каждой…
Заявлено "на готовом" - что под этим подразумевается? С некоторых пор вошло в лексикон выражение "кирпичики мироздания" - очевидно, материальные: элементарные частицы, атомы, на что намекала отчасти и античная философия, в отличие от мировоззрения Востока, где всё в мире сочеталось по-иному, скажем, в категориях инь и янь. С позиций монадологии положение о "кирпичиках" и блоках мироздания совпадает с принципами структурализма, правда, с некоторыми уточнениями, возможно, отмеченные и в структурализме. Сигмонада строится из монад, не отстоящих от неё на отдалённых низших ступеньках организации. Например, молекула синтезируется из атомов, а не из элементарных частиц; многоклеточный организм растения - из целлюлозных комплексов, животного - из монад - живых клеток.
То же можно отнести к формированию составляющих живой организм: групп мышц, органов дыхания; хромосомы, нервная система. Но таковы и принципы организации духовной структуры, начиная с инстинктов. В обобщающем понятии культуры человека разумного можно проследить ту же тенденцию: слова из фонем, идиомы, пословицы; па в ритуальных танцах и сопровождающее музыкальное звучание; изображение фетишей, идолов; элементы костюма - от татуировки. Мифы, легенды, напевы, украшения, обряды - следующие духовные монады в формировании "третьей спирали" - сигмонады, в которых можно выделить составляющие их "кирпичики" - минисигмонады.
Возвращаясь к материальным "кирпичикам" в развитии живых организмов, следует отметить, что необходимые для жизнедеятельности питательные вещества всё более, так сказать, укрупняются по мере восхождения по лестнице эволюции. Плотоядные получают готовые белковые соединения из мяса своих жертв, травоядные - тоже относительно легко усвояемую пищу, а, в свою очередь, большая часть флоры предпочитает почву, из которой проще или вообще возможно извлекать питательные вещества - для роста и развития. Напрашивается аллегория с культурной почвой, накопленной человечеством за минувшие - не так уж много веков. Не знаю, есть ли в агротехнике определение почвы под культурные растения, как перенасыщенная удобрениями, но с культурной почвой нынче примерно такая ситуация. И она превосходна не только для тех произведений, что следуют принципу "необходимо и достаточно", как и для гения Пушкина - помните "круг чтения" Онегина и самого автора, и вызревает нечто, я бы сказал, естественное, включаемое в "третью спираль", но и для множества затесавшихся сюда сорняков, по-своему вроде бы также естественных, но которым не удержаться, по крайней мере, надолго в этой самой "третьей спирали". Но как сказывается избыток такого наполняющего память и отчасти душу "всего-всего" на потенциальную жизнестойкость духовной монады, стремящейся закрепиться в "третьей спирали"?..
В старом журнале отличная цитата, принадлежащая Гёте, который перефразировал пифагорианское "числа управляют миром" - в "Числа показывают, как управляет мир".
В статье "Наука и мифы" известного французского физика Пьера Оже, опубликованной в "Курьере Юнеско" в феврале 1973 года, говорится, в частности: "Здесь мы подходим к наиболее уязвимому пункту, представляющему главный источник хлопот и даже, можно сказать, кошмар для современных любителей мифов: я имею в виду соприкосновение с опытом. Самая прекрасная теория вынуждена бывает отступить, если предъявить противоречащий ей факт, установленный экспериментально. А миф не отступает; он возражает, пытается увильнуть, нередко с помощью чисто словесных уловок. Так обстоит дело с мифом об излучениях, испускаемых мыслящим разумом и лежащих в основе телепатии, флюидами или волнами, помогающими лозоходцам находить подземные источники воды, с ясновиденьем, с шестым чувством и тому подобным". Прервём цитирование, и сформулируем отношение автора к означенным явлениям: оно исходит не из категоричного "не может быть!", но - "не может быть потому, вернее по тому, как его пытаются объяснить".
И - ещё более серьёзное обвинение: "экспериментальным подтверждениям или опровержениям мифы не придают ни малейшего значения, и в этом состоит одна из главных отличительных черт". Справедливости ради - сегодня это не совсем так. Документально зафиксированы опыты с внушением мыслей, отгадыванием оных, так сказать, бесконтактно; а также телекинеза - когда Кулагина пристально вглядываясь в предмет, пусть небольшой по весу, добивалась того, что тот сдвигался с места; и телепатических сеансов с угадыванием карт Зенера; и обнаружением пропавших или погибших людей по наводке тех, кто обладал даром ясновиденья - иначе не назовёшь. И отмечаемое сотнями свидетелей, наших современников феномены тех же Ванги, Вольфа Мессинга и других - по критерию научности не уступают признанным наблюдениям биологов, медиков, уже не говоря о социологах.
И сам Пьер Оже далее оговаривается: "Вышесказанное вовсе не означает, что теория, заслуживающая внимания с научной точки зрения, должна быть немедленно подтверждена экспериментами. Экспериментальные доказательства могут появиться несколько позднее, но учёные будут всячески стремиться найти их, если теория сама по себе логична, не противоречит данным смежных наук и позволяет связать воедино многочисленные уже известные факты; всё это признаки доброкачественной теории". Что и говорить - теории и гипотезы "мозговых волн", одним из первых авторов которых можно считать Фламмариона, или - неких "флюидов" - не только не подтверждаются никак экспериментально, но и не объясняют очень многое из "неведомого", скажем, узнавание фактов прошлого или предвиденья будущего. В этом отношении моё предположение о существовании Окина и вероятной связи с ним живых существ вроде бы более обосновано, и как экспериментальное подтверждение можно пока сослаться лишь на опыт человечества, с достаточно достоверным фактажом.
Профессор Пьер Оже - лауреат премии Калинги - "за активную деятельность в области популяризации достижений науки и техники"; среди лауреатов этой премии имена достаточно известные и упоминаемые ранее в этой рукописи: Луи де Бройль, Джулиан Хаксли, Бертран Рассел, Артур Кларк, Конрад Лоренц. Пьер Оже продолжил то, что было начато его соотечественниками - Фонтенелем, Фламмарионом, Луи де Бройлем; однако первое периодическое издание, предназначенное для популяризации науки - журнал "Сайентифик Америкэн", вышедший в 1845 году.
В чём же, по-моему. причина недоразумений в попытках научного подхода к "неведомому", необычным явлениям, или их вплоть до категорического неприятия? В, так сказать, обратной антропоморфности, то есть, предположении, что одушевленные монады должны себя вести аналогично неодушевленным, по тем принципам, которые для последних установила наука. Заметим, что законы, особенно микромира, как правило, среднестатистические, и абсолютно игнорируют возможные индивидуальные взаимоотношения микромонад.
Не боюсь упрёка в повторении общеизвестного, если оно, как говорится, льёт воду на мою мельницу. "Статистическое" не всегда выявляет соотношение частного и общего, и своеобразное подтверждение тому хотя бы броуновское движение, когда казалось бы равноэнергичные молекулы на деле демонстрируют, что в какой-то момент энергетический перевес оказывается то с одной, то с другой стороны. И та же статистика, вполне объективная, поневоле перед каждым сопоставлением данных, чисел вызывает наивное "почему-то…" Сегодня насчитываются десятки, если не сотни разновидностей элементарных частиц, но одних - хоть пруд пруди, а другие попадаются в лабораториях или вылавливаются из космоса чуть ли не поодиночке.
Насыплю ещё характерные примеры - что мне жалко. Атомов водорода и во вселенной и на Земле в различных сочетаниях - во много раз больше, чем, скажем, атомов золота, а последних, в свою очередь, во столько же раз больше, чем какого-нибудь редкоземельного тулия, кстати, атомов стабильных - кивать на радиоактивный распад неуместно. Чуть не на всех континентах встречается берёза, её разновидности, а вот хлебное дерево, которое так и именуется, растёт лишь в Океании, в тропиках Юго-Восточной Азии. Численность населения Китая, почти моноэтническая - свыше миллиарда человек, и есть народности, насчитывающие даже не тысячи, а сотни своих. В начале этой рукописи говорилось о регионах, где количество рождающихся близнецов в несколько раз выше, чем в других краях. Не часто встречаются двойные звёзды, или оригинальные - в смысле резко отклоняющиеся от среднестатистического - по величине или химическому составу; а что уж говорить о планетах Солнечной системы и их спутниках… Примеры такого рода можно множить и множить.
Откуда узнают?
Сколько монад во вселенной - одних больше, других меньше, одних не счесть, разве что вспомнить гипотетически почти бесконечное число, которое какой-то учёный предложил назвать гуголом, другие - считанные, а, наверное, и встречаются единичные, неповторимые, хотя, может быть, абсолютно одинаковых, "повторимых" и не существует… Очередной наивный вопрос - откуда эти разные монады узнают - какими им быть, как им существовать, взаимодействовать со всеми монадами, с которыми приходится вступать в контакт?
Тут меня могут остановить замечанием: смотря какие по-вашему монады. Если это, скажем, атомы или молекулы, то всё с ними происходит по законам неорганической природы, может верней, неодушевленной. У каждого растения есть своя программа: когда прорастать семени, зерну, желудю, и каким быть, и когда цвести и плодоносить. И у животных генетический код многое предопределяет. А вот человек может узнать много нового и интересного - от родителей, в школе или университете, из книг, путешествуя… А у некоторых вроде бы удивительный дар: узнавать - что было, хотя неведомо как это проведали, или - что будет - тем более непонятно…
Так ли всё просто и объяснимо? Начнём опять же с атомов. Углеродные знают как выстроиться в цепочку, атомы железа - как намагничиваться, атомы ртути - в достаточном количестве собираться идеальным шариком, урана - при цепной реакции, выбрасывая энергию - распадаться определённым образом. Почему бы в таком случае не предположить, что и в каждом атоме заложен, так сказать, минигенетический код, эдакая "первичная спираль", предусматривающая поведение атома во всех возможных ситуациях вплоть до участия в процессах живых организмов и даже том, что мы называем творчеством, духовностью? А если все миллиарды миллиардов атомов хотя бы организма каждого из нас такие расторопные и вместе с тем абсолютно законопослушные, то и для души нет никакой надобности, как для президента и Совета министров в муравейнике - не так ли? Правда, в ходе эволюции вырабатывались или нарабатывались дополнительные законы, регламентирующие поведение множества объединений, сообществ, сигмонад из отдельных монад, сиречь атомов…
Несколько щекотливый вопрос: а откуда эти законы взялись, впрочем, как и те, что постулировали образование атомов и их свойств, возможности. А копнуть глубже, то всё сведётся к отнюдь не тавтологической форме: возможность реализации возможностей. А что для этого необходимо и достаточно? Соблюдение первой заповеди мироздания: о хаосе, то есть, образно говоря, когда каждая монада не знает, как говорится, на каком она свете - не может быть и речи. Хаос может наступить, если причина и следствие поменялись бы местами, или была бы рассогласованность между категориями пространства, времени, материи, энергии, допустим, нечто из разных отрезков времени оказалось в тех же координатах пространства, или наоборот; заметим, что зафиксированные случаи, когда вдруг даже люди или ансамбли в определённом месте как бы выскакивали из минувшего, или одно лицо оказывалось в разных местах - если таковое не было наваждением - проделывалось, можно сказать с величайшей аккуратностью, без малейшего нарушения несовместимости в пространстве объектов из разных времён, или сшибке вплотную двойников, как механических градоначальников в Щедринском Глупове. Если это делалось и в обход антихаосных законов, то чрезвычайно деликатно.
Одним словом, все монады отлично знают - по-детски: что можно, а чего нельзя. И люди тоже? Не следует тут путать - что дозволено заповедями или законами, человеческими или от Бога - с потенциальными возможностями индивида. И, если герой романа Достоевского решил, что раз "нет Бога, то всё дозволено", то разве ещё не библейские Адам и Ева, пусть не без подзуживания Дьявола, пренебрегли недозволенностью, несмотря на близость Всевышнего. Что попишешь - возможность осуществления человеком какой угодно подлости, низости, гадости по критериям морали - общечеловеческой или узкоэтнической - почти неограниченна, и, кажется, чем дальше, тем проще становится реализация подобного.
Но в сферу этическую вторгаюсь лишь попутно, а обращается внимание на то, что к монаде - человеческой личности вполне приложимо утверждение, что "знает" вовсе не эквивалентно "распоряжается по своей воле". Из запутанного узла, который включает в себя этническое, социальное, характер - его особенности, способности в какой-либо области; память, прапамять, если угодно; комплекс взаимоотношений с родными, знакомыми, религией, искусством; физические данные, недуги, - вырываются ниточки, устремляемые по вектору, определяемому и спонтанно, и под влиянием извне.
Итак, если рассматривать человеческую личность отстраненно, то можно сказать, что эта супермонада в каждый миг существования, осознанно или неосознанно, знает - к чему стремиться или к чему стремится. Утолить ли жажду холодной водой, чаем или жажду иного рода - рюмкой-другой крепкого напитка. Улечься спать, когда глаза сами собой смыкаются, или постараются переспать - ему с ней, ей с ним, здесь, как водится, возможны варианты. Включить телевизор - ту или другую передачу, а, может, собраться в дорогу дальнюю. Работать на стройплощадке или у компьютера; драться с недругом или молиться в храме; искать блаженства в наркотике или покончить с жизнью.
Обитающая нынче в моей квартире парочка австралийских попугайчиков - они уже залетали в эту рукопись - не значится в компании таких интеллектуалов, как слон, собака, лошадь, свинья, ворона, крыса; тем любопытнее мне, нынешнему домоседу, наблюдать за ними в течение дня. Эти птички свободно покидают свою клетку и возвращаются в неё; но в клетке непременно находятся с минут захода солнца до восхода, причём летом - вылетают чуть свет, а устраиваются на ночлег на жердочках, когда на дворе стемнеет, не реагируя на наличие искусственного света - горящие лампочки для них не указ. Впрочем, залетают и днём в свой домик - перекусить, попить водички, просто посидеть на знакомых жердочках. А вдруг, сидя на одной из книжных полок срываются с места, и вдвоём перелетают в другой конец комнаты. Иной раз между ними - самкой и самцом - явно конфликтные отношения: она отгоняет его от себя и даже противится тому, чтобы он находился рядом. Последние месяцы - об этом уже писал - она, "синяя птица" усаживается на край зеркала и подолгу смотрит в зазеркалье, но реальная - предпочтительного в наступающем времени - заставляет вести себя так, как они себя ведут.
Спускаемся ещё на несколько ступенек по лестнице, так сказать, одушевленности - не выходя однако за порог моей квартиры. Комнатные растения в горшках - поменьше и побольше, но похоже уже во всех этим растениям тесновато, тем более в самом большом - несколько представителей флоры. Каждое из них "знает"- как развиваться: и плести целлюлозную цепочку определённым числом звеньев, и надмолекулярной структуры, и когда - весной - выпускать листики, цвести, созревать плодам - каждый этап по оптимальной модели завтра, и в следующем поколении. Конечно, в домашних условиях растения остаются, в общем, примерно такими, как и в дикой природе, но что касается таких домашних животных, как собака и кошка, они за период в несколько тысяч, а, может, и сот поколений обеспечили своим потомкам приемлемое существование в сотрудничестве или содружестве с человеком. То же касается и домашних паразитов, таких, как крысы, мыши, и трансформированный вид выживал и во многих городах процветает именно потому, что своевременно поняли, осознали - как им получше приспособиться к таким формам существования, и - внимание - проецируя на варианты приспособленности модели оптимального сосуществования в роли непрошенных сожителей человека.
Выше упоминалась - не в первый раз - целлюлоза. Но ведь, согласитесь, по любой генетической "наводке" - атомы углерода, кислорода, водорода должны "знать" наперёд - в какое звено им собраться, и как соединиться со следующим, и когда прекратить плести цепочку, и каким образом связать эти цепочки - в ствол дуба или лепесток розы. Если сравнить генетический код с грампластинкой или магнитофонной лентой с какой-либо записью, то запуск музыки предполагает её продолжение и неизменность этого продолжения, а когда то же зафиксировано на нотной бумаге, то можно заглянуть и мысленно проиграть - мелодию или развитие темы, что доступно достаточно образованным в этом отношении музыкантам. И без такой проекции на будущее вообще невозможно существование и развитие любой монады.
Разное
Заметил, что в исторических, мемуарных, а порой и в академических изданиях художественных произведений мне особенно интересно читать примечания, уточняющие то, что для не слишком эрудированного или просто неосведомленного читателя внове, и помогают пошире и поглубже понять духовно-монадное окружение, исторический фон, субъективное в том, к чему относятся примечания. Возможно, двадцатый век вообще понемногу вывел эту "примечательную" сферу в особый жанр, и шутка Чехова, что "не так важен Шекспир, как примечания к нему" со временем значительно посерьёзнела.
В моей рукописи то, что можно охарактеризовать как примечания, в данной выше дефиниции, обычно вплетается в основной текст, как бы срастается с ним. Но - иной раз я натыкаюсь на интересные с моей точки зрения факты, дополняющие описанное ранее и таким образом превращающиеся в ручейки, пополняющие поток мыслей, как уже высказал, льющих воду на мою мельницу. Благо многое я могу черпать из книг и журналов в нашей домашней библиотеке.
В журнале "Курьер", издаваемом Юнеско, тридцатилетней давности - статья Дмитрия Шостаковича "Национальные традиции музыки". Разумеется, в этой статье ощущается привкус советской цензуры или вынужденной самоцензуры, правда, тема позволяет не слишком напирать на выпячивание преимуществ советской власти и господствующей идеологии, более того, развитие музыкальной культуры народов СССР, как сферы не очень-то идеологизированной, по крайней мере, в инструментальной и симфонической музыке, хотя и в этом ждановщина старалась одёрнуть неверно музыкально мыслящих, - наряду с этим музыкальная культура, например, народов Закавказья или Прибалтики развивалась неплохо, отчасти опираясь именно на национальные традиции. И в том, что авангардистские тенденции в искусстве, в частности, в музыке пришли к нам с опозданием, возможно, больше позитива, нежели негатива. Во всяком случае Альфред Шнитке творил отнюдь не под влиянием - ни соцреализма, ни Шёнберга.
Но мне хотелось бы привести отрывок из статьи Шостаковича, который говорит сам за себя: "Я вспоминаю о незабываемом впечатлении, которое на меня произвела одна документальная кинокартина, запечатлевшая на экране жизнь некоего, судя по снимкам, совсем дикого индейского племени, проживающего в труднодоступных местах где-то в верховьях Амазонки. Там есть поистине волнующая сцена - вождь этого племени и несколько человек из его окружения слушают "Скрипичный концерт" Бетховена, звучащий на ленте магнитофона. На лицах этих людей, только что показанных в труде, на охоте, в самом примитивном бытовом окружении, можно прочесть необыкновенное переживание, граничащее с потрясением. Бетховен обращается к человеку из другого мира, и тот слышит и понимает его речь".
А следующие строки - наивные сегодня или с потайным ироническим подтекстом в те годы: "Отсюда, мне кажется, можно сделать один вывод - музыка не допускает национальных ограничений, она не нуждается в охранительных мероприятиях, направленных на изоляцию одной культуры от другой". Только музыка? Или "железный занавес" по отношению к западной литературе, живописи, философии всё-таки "нуждается в ограничении"?.. Сейчас такое представляется анахронизмом - по крайней мере в демократических странах или частично таковых - информационных барьеров уже нет. Другое дело - ограниченность индивида, воспринимающего всё это изобилие, и выбирающее духовную пищу наиболее усваиваемую.
Европейская культура завоевывала Россию, поначалу почти украдкой пролезая в окно, прорубленное Петром, но уже в ХIХ веке, подобно нашествию Наполеона, навеки закрепляясь на завоеванных землях. Однако - сравним хотя бы Пушкина и героя его стихотворной шутки - графа Нулина, о чём уже говорилось на предыдущих страницах, вернее, частях рукописи. И сегодня - у нас и за рубежом полно таких "графов нулиных", для которых истерическое кривляние на эстраде или экране - предел или потолок духовного восприятия культуры; и, вместе с тем, доступность для тех, кому это насущно необходимо и дорого, - все сокровища духовного наследия народов света - любуйся ими, разбирай, сопоставляй, делай из них тематическую экспозицию под эгидой твоей личности, твоего взгляда на мир - чем и я, грешный, отчасти занимаюсь, правда, далеко недостаточно ознакомленный - это уж следствие моей биографии или лени - с очень многим, достойным внимания и размышлений…
Теперь о другом. Комментируя книгу Фламмариона, я пересказывал вкратце эпизод с потрясением, которое испытал известный иллюзионист или лучше сказать цирковой артист Роберт Гуден, посетив - подобного Ванге - по-современному экстрасенса по имени Алексис, который рассказал о таких фактах, которые могли быть известны лишь самому Гудену и его жене. Фламмарион отмечает при этом, что Гуден "Не веруя в сомнамбулизм ( у автора этот термин равнозначен нынешнему экстрасенсорное, внечувственное ) и привыкнув производить чудеса ( то есть фокусы или опыты, кажущиеся зрителям непостижимыми ), он весьма легко относился к области чудесного (то есть в понимании Фламмариона - неведомого, области которого очерчены ранее), и воображал, что постиг её тайны. Он смотрел на все замечательные факты, приписываемые сомнамбулизму, как на проявление ловкости, вроде тех, которыми он забавлял свою публику".
Меня заинтересовал этот человек, причём я недаром заподозрил, что за легковесным "забавлял публику" наряду с эпитетом "известный" кроется нечто более значительное. Во всех сферах человеческой деятельности есть, по современной терминологии, знаковые фигуры. Если относительно образованному человеку предложить сходу назвать пятёрку выдающихся - по расхожему - всех времен и народов - поэта, художника, композитора, философа, учёного, артиста - здесь пожалуй, нелишне "или артистки", полководца, то несовпадение у различных опрошенных возможно разве что в силу принадлежности к национальной общности или гражданству определённой державы. Наверное, есть и прославленные недаром деятели, несколько в суженном понимании - циркового искусства. О них подробно повествуется в книге "От магов древности до иллюзионистов наших дней", с одним из авторов которой - Марком Тривасом я познакомился в 70-х годах - когда я входил в руководство киевским комитетом драматургов, а он - московским, куда более весомым по всем статьям, однако дружественно расположенных к нам, провинциалам, среди которых были, разумеется, личности весьма одаренные, творческие.
В указанной книге несколько страниц посвящено Гарри Гудини. Но - в переведенной на русский язык книге Фламмариона говорится о Роберте Гудене - одно ли это лицо? В пользу такого предположения говорят и даты жизни Гарри Гудини - 1874-1926 - в общем-то современника Фламмариона, и фраза "Гудини был ярым антиспиритом, добившимся судебного наказания более чем ста двадцати медиумов…" - видимо истинное искусство и шарлатанство были для него несовместимы. Впрочем, то, что обозначалось в своё время как "спиритизм", строго говоря, общение с потусторонним миром, душами умерших, - на представлениях для публики выступало по сути как "чтение мыслей", что демонстрировал тот же Вольф Мессинг, и что, как показал тот же визит Гудини к Алексису, возможно, но у тех, которые обладают таким уникальным даром.
Гудини очевидно разоблачал тех ловкачей, которые вроде бы угадывали мысли, привлекая для этого подставных лиц. И недаром в сцене из "Мастера и Маргариты" после начального "фокуса" всемогущих спутников Воланда, один из зрителей в адрес того, у которого неожиданно оказалась колода карт, только что витавшая на подмостках, выпалил: "Этот из той же вашей компании", но затем ответственный председатель акустической комиссии был очень даже неприятно поражен тем, что этим "фокусникам" доподлинно известны интимные подробности его времяпрепровождения. Да, Гудини без сожаления разоблачал халтурщиков, это доставляло ему удовольствие, хотя с некоторыми оставался в приятельских отношениях, о чём между прочим сказано в той же книге. Но будучи человеком незаурядно талантливым и вместе с тем неустанным тружеником, совершенствующим своё искусство, Гудини не мог не высказывать своего презрительного отношения к халтуре и халтурщикам, бездарностям с претензиями на успех, - не так ли и Пушкин "жаловал" графа Хвостова…
Не могу не пересказать вычитанное из книги о магах - в переносном смысле, иллюзионистах, издревле поражавших жадных до увлекательных и волнующих зрелищ, - своего рода артистически одаренных в большей или меньшей степени, и использующих этот свой дар - как свидетельство причастности к так называемым высшим силам, или делали это своей профессией, источником заработка, и любовь к искусству тут была. Гудини - псевдоним, так же, как имя, настоящее - Эрих Вейс, предки которого эмигрировали в своё время из Венгрии, и родился будущий гений своеобразного искусства в "богатой, набожной семье, из которой он убежал в девятилетнем возрасте". Можно сказать - зов судьбы, и чем он отличается от призыва из грядущего? "Гарри Гудини странствовал с бродячим цирком, работал в труппе канатоходцев, потoм выступал с фокусами в дешевых кабачках и, наконец, поступил на работу в слесарно-механическую мастерскую".
Этот эпизод остаётся без комментариев, а между тем именно здесь Гудини осваивал то, что во многом определило его успех. Вот почему "иллюзионист отлично знал конструкции любых замков и запоров". Но в этом - лишь часть того поразительного, что он проделывал на глазах у ошеломленной публики. "В результате настойчивой и долгой тренировки он необыкновенно владел своим телом… Напрягал мускулы, значительно увеличивая их в объёме, а, чтобы освободиться от надеваемых оков - расслаблял мышцы. Мало того: "Он мог складываться пополам, смещать кости в суставах, задерживать дыхание в продолжение двух минут".
И вот: "На сцену привозили настоящий сейф. Зрители запирали его замком, секретный шифр которого знали только они. Гарри Гудини мгновенно открывал сейф. Иллюзиониста заковывали в настоящие ручные и ножные железные кандалы - он тотчас же освобождался. Надевали смирительную рубашку и крепко завязывали длинные рукава - он выскальзывал. Зашивали в мешок, туго обвязывали канатами, укладывали в сундук и запирали на замок - через минуту он спокойно раскланивался, стоя перед сундуком, по-прежнему крепко запертым… В 1903 году в Лондоне в присутствии многотысячной толпы, стоявшей на мосту через Темзу и на набережных, он был закован в наручники, зашит в мешок и сброшен головой вниз в реку. И вскоре всплыл со свободными руками, торжествующе размахивая наручниками над головой… Он демонстрировал освобождение из запертой тюремной камеры. Раздевался "до нитки", облачался в арестантское бельё и платье, надевал мягкие туфли, и его запирали в камере. Через несколько секунд Гарри Гудини появлялся в коридоре тюрьмы, а дверь оставалась по-прежнему запертой".
Подобный трюк демонстрировал наш герой и в Москве, в знаменитой Бутырской тюрьме. "Вот как сам артист писал об этом своему другу, издателю французского журнала "Иллюзионист" ( в буквальном фонетическом переводе с французского "Престидижитатор" - так именовал Гуден-Гудини и в книге Фламмариона ) 5 мая 1903 года: "Вчера вечером я освободился из камеры той тюрьмы, из которой заключенных пересылают в Сибирь. Меня раздели донага. Безрезультатного обыска, которому меня подвергли агенты русской тайной полиции, я никогда не забуду. Я испытал ту же операцию в большей части полиций всего мира, но подобного варварства я не видел никогда". Традиции, по-видимому сохранились и век спустя - для ребят такого рода в наших краях человек, которого судьба забросила в тюрьму, в милицию - уже не совсем человек, над ним можно издеваться и должно - как угодно…
Одним из близких друзей Гудини был Конан Дойль - автор приключений Шерлока Холмса. Гениальный сыщик, детектив - вот та новая сфера человеческой деятельности в новое время, так же, как необыкновенный иллюзионист. Время развития человечества востребовало тех, кто ранее или был так одарен, или не мог проявить по-настоящему свой дар: гениальных математиков, живописцев, скрипачей, архитекторов, физиков, артистов, изобретателей, биологов… Такие, как, например, Леонардо да Винчи явились предтечей таких людей; им сопутствовали тысячи сподвижников, продолжателей созданного ими, подражателей, поклонников, и в нынешней эволюции человека это видимо неспроста. Такое уже естественное стремление выделиться, пробуждающееся с детства нередко, привело к появлению выдающихся композиторов, музыкантов-исполнителей, дирижеров, спортсменов во всё расширяющихся видах спорта, и уже несколько с фарсовым оттенком - всех тех, кто рвется запечатлеться в книге рекордов Гиннеса.
Прочёл на днях в одной статье, что виртуозность Паганини, так изумлявшая его слушателей и вызывающая подозрительность церкви - может, и впрямь маэстро за такое владение инструментом продал душу Дьяволу - такое нынче доступно скрипачам, что называется, средней руки. Возможно, хотя, слушая скрипичные концерты Паганини или его пьесы для скрипки и гитары, я думаю, что они надолго вошли в сокровищницу этой области музыкального искусства. Сегодняшний любитель-рифмоплёт технически оставляет далеко позади, допустим, Сумарокова, но Пушкин остаётся недосягаемым. В "третьей спирали" закрепляются основополагающие творенья духа, в каком-то смысле материализованные.
Если бы какому-либо эрудиту предложили - а, наверное, подобные предложения бывали, - назвать, скажем, сорок имён тех, кто так или иначе знаменовал собой двадцатый век, то, полагаю, не меньше половины имён совпали бы у представителей разных народов и стран, людей с несходящимися взглядами на историю, культуру, науку, предназначение человека. Избегу соблазна приводить имена тех, кто по-моему мнению очень надолго своей жизнью определил будущее народов Земли.
Ещё о совместимости
Неведомо откуда взявшийся в мире принцип самоорганизации материи, и не только материи неразрывно связан с принципом совместимости, о чём у нас уже шла речь, но - и этот принцип мироздания, думается, недостаточно нами познан, осмыслен. Вернее, у нас, может быть, нет специалистов, которые годами сосредоточились на этих проблемах; несколько бытовой что ли взгляд на происходящее и существующее под знаком совместимости. А несовместимость возникает лишь отраженно в нашем сознании, как не соответствующее усвоенному порядку. Вот и сегодня, 8 апреля 2003 года сверхобильный снегопад, обрушившийся на Киев - совместим ли с календарной весной? В раннем детстве мне казалось невозможным такое блюдо, как редька в меду - сочетание воплощенной горечи и сладости, однако, когда я пробовал изготовленное моей бабушкой, а затем прочёл о таком же деликатесе у Гоголя - понял, что такое и возможно, и желательно.
А насколько совместимы - "положительный" протон, "отрицательный" электрон, нейтральный нейтрон и почти неуловимое нейтрино? Оказывается не только могут быть совместимы, но и объединяются навечно в атомах. Сформировалось ли у нас ясное, научно обоснованное представление о том, каковы критерии совместимости или несовместимости монад в сигмонаде? Но особенно исхитрилось вовлечь казалось бы несовместимое в единой монаде живое на Земле. Например, выработка организмом ядовитых для жизнедеятельности веществ - защитных или парализующих жертву - и полная безопасность самого организма. Или: необходимость регулярного, ежедневного потребления пищи для нормальной жизнедеятельности и отсутствия такой возможности в зимнее время - решается спячкой в берлоге.
Как-то на лесной поляне попробовал подсчитать число видов растений - десятки уживаются из года в год, из века в век. И, наверное, не меньше разновидностей живности - от самых крошечных, микроорганизмов, и насекомых, и мелких зверушек, а, может, заскакивают и покрупней, да ещё сколько разных пернатых - на сравнительно небольшой площади леса. Уживаются, совмещаются, несмотря на то, что одни становятся добычей других или выступают в роли паразитов. Не менее удивительна совместимость в сообществах - пчелином рое, муравейнике, стае, стаде - при индивидуальном стремлении, так сказать, к возможной полноте своего существования.
Такая монадная совместимость - от атомов до галактик, от вирусов до человеческих сообществ базируется на законах природы, на генетических программах. Мы не знаем, как это происходило: допустим, законы природы объявились изначально, а эволюционные закономерности, воплощаемые в наследование идеального с точки зрения жизнеутверждения живой монады - постепенно или поэтапно; но о "третьей спирали" мы уже можем судить исходя из всего объёма так называемого культурного наследия. И тут можно вести речь о таких открытиях в сфере совместимости духовных монад - в нашем сознании, которые определяли и определяют действенность "третьей спирали".
Выскажу предположение, что на ранних ступенях цивилизации отражаемое в мифе, легенде, религии, литературе, искусстве отбрасывало, так сказать, "мелочи жизни", быт, и сосредотачивалось на том, что казалось самым главным, самым значительным для данного этноса, достойным внимания, подражания, поклонения, увековеченья. Постепенно прояснялось значение и роль того, что казалось не столь существенным, но на самом деле становилось во многом определяющим в повседневной жизни и взаимоотношениях между людьми, и между ними и миром.
Приземлённое вплеталось в возвышенное и наоборот, и от такого совмещения по законам гармоничного искусства произведение не только выигрывало, но и получало долгосрочную путёвку в "третью спираль", несмотря на возможный анахронизм, расплывчатость идеалов "возвышенного" и, можно сказать, "музейность" атрибутов "приземленного". Надо ли иллюстрировать сказанное поэмами Гомера или Библией? Передо мной на внутренней стенке шкафа - через стекло - репродукция "Тайной вечери" Леонардо да Винчи, и я время от времени вглядываюсь в неё. Какие у него они разные и по внешности, и по характерам и темпераментам - апостолы, и как значимо для них происходящее! Вместе с тем, всё это земное: и убранство помещения, и то, что на столе - не в заоблачных высотах, но здесь, у нас, в наших душах творится главное, непреходящее, вечное, и так совмещаются хлеб насущный и пища духовная, необходимая человеку и человечеству…
Настала эпоха, когда в первую очередь в литературе совмещалось трагическое и комическое, патетическое и лирическое, мимолётное и вечное, запечатленное в мифе или истории и бытующее в самом убогом доме. Проблески этого - у Шекспира, Свифта, Рабле, Гёте; а если взглянуть с этих позиций на творчество Гейне, Пушкина, Гоголя, Чехова, Чапека, Томаса Манна - имена, которые в этой связи сразу приходят на ум, - то именно возможности совместимости казалось бы совершенно разнородных сторон бытия позволили отразить его в наибольшей полноте.
В том же ключе, думается, творили Пастернак, Михаил Булгаков, пожалуй, Шостакович, и наверное, такие гениальные синтезаторы вроде бы несовместимого - музыкальных, художественных стилей, образов, как Джордж Гершвин, Сальвадор Дали, Иосиф Бродский, и, должно быть, немало других творцов.
Диалектика, по уверению словарей и энциклопедий - это наука, причём не просто наука, а наука наук, с помощью или посредством которой сущность всего происходящего в мире значительно проясняется, это не больше, не меньше, как "наука о законах бытия и мышления". И, между прочим, в определение диалектики непременно включается категория "противоречивости", "противоположностей", их борьбы между собой и вместе с тем какого-то единства. Будучи, можно сказать и так - наивным философом - я и в подобные глубины философского мышления не отваживаюсь нырять, а стараюсь перевести своё виденье и понимание мира и в нём происходящего на язык, мне понятный, и, надеюсь, не только мне.
"Противоположности" я с вашего позволения заменяю укоренившимся в этой рукописи термином "несовместимость". Например, несовместимо мужское и женское начало, в гермафродите это неестественная и в основном внешняя патология; но в наше время несовместимость женского духовного начала и мужских половых признаков - первичных и вторичных - устраняется операционно, равно как и обратное. В культурах всех народов издревле выделялись эти несовместимости, такие, к примеру, как свет и тьма, чёт и нечет, сон и явь. Наука выделила положительное и отрицательное в чистом виде - и в магните, и в элементарных частицах микромира. Попутно выяснилось, что одно просто не может существовать без другого - и в построении "кирпичиков мироздания", и в бесконечности сплошного "света" или такой же беспросветной "тьмы", разве что в так называемых "черных дырах", и то неведомо каким образом.
Несовместимость очевидно в том, что невозможно превращение одного в другое; то есть, если мы прежде говорили о несовместимости разных монад и в пространстве и во времени, то здесь может идти речь о несовместимости в самой сущности. Так было задумано изначала, однако - для чего? Не для того ли, чтобы в каждой монаде сталкивались, сопрягались, взаимодействовали, как залог существования, - инь и янь, тело и душа, жизнь и смерть? Но разве это не означает возможность совместимости несовместимого?..
Для чего это раздвоение всего сущего? Допустим, сегодня перед каким-либо конструктором поставлена задача: наладить выпуск изделий, массовый выпуск, но с условием: абсолютная идентичность любых из них возможна лишь в порядке исключения. Задача облегчается тем, что в каждом таком изделии имеется несколько сот отличий от другого, но простая редупликация, понятно, заданное не решит. Напрашивается элементарный выход из положения: в компьютер закладываются данные об особенностях наличных изделий, и, скажем, методом случайных чисел комбинируются любые сочетания - таким образом теоретически гарантируется желаемая неповторимость следующего поколения заказанных изделий; если понаглядней, - замкoв, украшений, расцветок тканей. Примерно такая задача стояла перед творцом эволюции живого на Земле, поскольку - об этом мы уже говорили - только определённые отличия, особенности каждого индивида, особенно на высших этапах эволюции - обеспечивали гармоническую устойчивость вида, способность популяции оптимально реагировать на меняющиеся условия и даже трансформироваться в виды, стоящие выше на лестнице эволюции. Казалось бы - тасуй при каком-либо взаимодействии любых особей хромосомный набор - и вся недолга. Но гениальный выдумщик - не всё ли равно, как мы его назовём - природа или Бог - сотворил и Адама, и Еву, и мужское, и женское. Почему? Для чего эта принципиальная полярность? Кто без запинки и убедительно ответит? Разве что некий романтик, приняв приведенные посылки о способах воспроизводства нестандартной продукции, то есть ассортимента совершенно отличных хоть в чём-либо друг от друга индивидуумов, и даже порой весьма отличных - и внешне, и внутренне, и телом, и душой - возгласил бы, что именно разделение на мужчин и женщин, мужское и женское - доказывает возможность совместимости несовместимого- в чём же - в любви! В той, что у людей возникает, он бы выразился красочнее - вспыхивает, объединяет, и приносит замечательные плоды…
Ну, откровенно говоря, далеко не всегда то, что нынче запросто именуется любовью между мужчиной и женщиной, достойно этого понятия в истинном значении. А - пусть и "вспыхнувшее" влечение его к ней или наоборот - позволяет задействовать эффект более или менее свободного выбора, что, вероятно, также играет не последнюю роль в формировании жизнестойкости в целом потомства, вида. Впрочем, разделение полов во имя возможной любви - исключительно для избранных вида гомо, и уж никак не для наших "братьев меньших", не говоря уже о разных там порхающих, бабочках…
Примерно такой же "детский" вопрос - для чего? - возникает при размышлении о дуализме тела и души. Коллизия появилась лишь на стадиях становления вида гомо - в дочеловеческих живых формациях то, что мы называем душой, выполняет лишь сугубо информационно-управленческие функции, ничуть не вступая в противоречие с организмом, который она, так сказать, обслуживает. Отчего же всё-таки "разлад возник"? Мне доводилось читать нравоучительные диалоги между символическими "Телом" и "Душой", в которых первое выступало как источник низменных желаний и устремлений, а "Душа" наставляла на путь истинный. Но это - из области морали.
Если с определением - что такое тело, небесное или наше собственно - и в обиходе, и в науке всё относительно ясно, то слово "душа", по крайней мере, в русском языке многозначно; толковый словарь даёт десяток вариантов употребления в речи. Скажем, "В религиозных и идеалистических представлениях - нематериальное начало жизни, противоположное телу; бесплотное существо, остающееся после смерти человека". Формулировка советского времени, впрочем, в сущности близкая, мне кажется, тому, как понимают этот термин верующие ряда конфессий или придерживающиеся не сугубо материалистических позиций в философии и даже науке.
Но кто же счастливый обладатель души, а кому в этом отказано свыше? "Собачья душа" - нешто в буквальном смысле, а с другой стороны - почему бы и нет? Были времена, когда теологи отказывали в наличии души не только язычникам, нехристям, но и женскому полу. Понятие души приняла психология, недаром и основа этой науки от древнегреческого "психе" - душа, правда, у древних дриады - нечто вроде древесных душ, и не единственные в одухотворенной природе. Продолжая эту линию, мы, пожалуй, вправе говорить и о душе сахара, как в "Синей птице", а то и о душе атома. Но психология выделяет душу, как "Внутренний, психический мир человека…", или "Свойства характера, основные черты личности…"
Но ведь и о том же атоме какого-либо элемента мы можем сказать: "внутренний мир" этой, с вашего позволения, монады, его "основные черты", без тавтологического "психический", а какой, скажем, у собаки? И "характер" у атома кислорода не такой как у атома золота, разве что "личность" как индивидуальность к человеку приложимо не так, как к атому. И за это, казалось бы, очевидное, можно зацепиться, говоря о душе человеческой, в отличие от собачьей, древесной или атомной - по формальным критериям. Здесь наверное работает положение диалектики о переходе количества в качество, количества возможностей в становлении того, что можно именовать душой. Диапазон возможностей монады, существа при восхождении по лестнице эволюции, я бы сказал, не только расширяется, но и приобретает своего рода трёхмерность: во времени - в памяти о прошлом и в способности проецирования вероятного будущего на настоящее. В этом смысле намётки души проявляются уже в организмах с генетическим кодом, и памятью о предыдущих поколениях и эволюционной потенцией.
Новое, особенное свойство души человеческой - творческое начало, индивидуализированное и способное сообщаться с Окином и достигать такого порой, что можно приравнять к чуду. Но следует ли отсюда, то есть из привязанности этой души к телу, - вывод, что прекращение условий жизни неизбежно приводит к исчезновению души, примерно так же, как, скажем, распадение молекулы воды уже делает невозможным образование снежинки, не одной, понятно, но стольких-то миллионов, и то, что они могли представить - исчезло…
Но какое может быть сравнение - молекулы воды и человека? Хотя, если вспомнить, и обыкновенная вода, оказывается, обладает своего рода памятью - то есть в её монадном поле запечатлевается действие молекул, которые были растворены и которых, как говорится, и след простыл. Может быть, и в Окине подобным образом сохраняется то, что мы условно именуем душой? И эта душа - не пассивный фантом; по Далю - "духовное существо, одаренное разумом и волей". Или "человек бестелесный по смерти своей" - вполне определённо.
Родственно слову "душа" - "дух"; в некоторых трактовках, религиозно-мистических - в теле человека существуют и душа, и дух - наверное, нечто, уж вовсе слабо связанное с телом. Даль говорит о том, что понятие "дух" означает "бесплотное существо". Вера в подобные существа встречается в разных мифах и отчасти в религиозных представлениях. Притом такими бесплотными могут быть как проводники добра - ангелы, так и представители нечистой силы - сатана, его сподвижники. Впрочем, и те, и другие могут являться людям в каком угодно обличье, и в сновиденьях, и порой наяву. Затронув такое отражение в мышлении человека, пусть минувших эпох, хотя - и нынешней тоже, - можно высказать и такое предположение.
В какие-то моменты самоуглубления, - в сущности самоустранения от "мирской суеты" вокруг, прорыва к общению с Окином, человек улавливал это влияние, так сказать, потустороннего. Но мышление наше ещё не созрело для такого рода абстракций. Сегодня максимум таких представлений - в квантовой механике, и то - в уме, должно быть, мельтешит хоть какая модель атома, а к вариантам перевода моделей явлений на язык математики людям науки уже не привыкать. Что же касается, скажем, абстрактной живописи, то причудливое сочетание рисунка и цвета и тысячи лет назад присутствовало в орнаментах разных народов, и вызывало какие-то образные ассоциации, непроявленные мысли. Однако что было бы, если бы как-нибудь вы бы не увидели своего отражения в зеркале? Видения - так уж устроено наше восприятие действительности - не могут быть "ничто" для трансформирующегося органами чувств - любой фантом обязательно "в образе" - ангела, сатаны, богоматери, пришельца, переселяющегося или переселившегося в мир иной.
Восточное восприятие мира в этом отношении простодушнее, что ли - на Будду нашло просветление, как бы спонтанное, а многочисленные персонажи китайской, индийской, арабской мифологии - так и воспринимаются - как у повзрослевших детей - замечательные сказки, пересказанные сновиденья; но человек Запада - рационалистичнее - общение с Окином персонифицируется, разве что некоторые экстрасенсы ограничиваются признанием лишь "дара свыше", но и Вангу вдохновил некий волшебный рыцарь на белом коне. И, я опять же о своём, монадном - да разве не то же "свыше" призывает атомы водорода и кислорода объединиться в молекулу воды; комбинируя белковые молекулы нащупать принцип редупликации - ключ к сотворению живого на Земле; настойчиво подвигает наземное животное пробовать летать, становиться птицами; первобытного гомо разводить костёр, обтачивать камень, находить слова для обозначения этого для собратьев…
А в наглядном, так сказать, воплощении окинного, не вспомнить ли отчасти живопись Босха; безумные нагромождения фантазии позднего Сведенборга; или в известной новоеврейской книге "Роза о тринадцати лепестках" повествуется об "ангелах зла", их иерархии и существовании за счёт "подпитки" злыми делами и умыслами неправедных и ожесточенных людей. И, хотя автор предостерегает против восприятия этих "ангелов зла" или прочей нечистой силы из верований средневековья, тем не менее, читатель должен принять бытие этих субстанций не в метафорическом плане. В "Розе мира" Даниила Андреева - из главы "Шрастры и Уициаторы": "Я подхожу к описанию миров, имеющих для человечества с его историей и для всего Шаданакара совершенно особое значение, так как непосредственное орудие осуществления мирового плана Гагтушгра".
В электротехнике известно такое явление, как сверхпроводимость - при сверхнизких температурах или в особенных сплавах. Предполагаю, что в общении с Окином тоже возникает нечто подобное - когда между душой человека и информационным океаном возникает это в сочетании с высочайшей, как нынче говорят - адресностью - поиска и получения желательной информации. Аналогично порой - и между людьми…
Ядро монады
Если рассматривать монады исключительно как материальные структуры, объекты, то нельзя не отметить одну их особенность: наличие "ядра", которому, вероятно, присущи особые функции в жизнедеятельности данной монады. Видимо неспроста существуют и ядро атома, и ядро галактики; весьма вероятно - хотя гораздо менее исследованы - глубинные зоны звёзд и планет, которые также можно отнести к тому же разряду. Думается - не знаю, насколько это подтверждается сегодня наукой - за этими "ядрами" - следует признать определённые, скажем, управленческие функции, организующие начало.
Обязательно ли совпадается положение "ядра" с пространственным центром монады, как желток в яйце? "Ядро", душа многих живых существ, человека - в голове; и замысловато располагаются ДНК в сперматозоиде или яйцеклетке; да и наше Солнце, определённое "ядро" нашей солнечной системы - находится не в центре круга, а в одном из фокусов эллипса планетных орбит. Такой же принцип "ядра" во многих животных сообществах - пчелиная матка в улье, вожак стаи; и нам представляется вполне закономерным принцип единоначалия едва ли не во всех общественных структурах. Отсутствие такого "ядра" в разного рода объектах, возможно, говорит о том, что это по сути квазимонады.
Что может часовщик?
Он вскрывает часовой механизм и разбирается - насколько надёжно и точно колёсики, балансир, рычажки обеспечивают неуклонное движение стрелок или высвечивают время на табло; сигналят по заказу или заставляют в ходиках выскакивать кукушку и отсчитывать время рядом "ку-ку". А если это не просто мастер по ремонту часов, а какой-нибудь Кулибин, то в полдень или в полночь на авансцене часового сооружения разыгрываются целые представления, правда, неизменные, как в прокатном кинофильме, без нюансов вживую на театральных подмостках.
Не только часовщик, но и школьник знает, что движущая сила в часах - пружина или батарейка, однако всякий ли на достаточно глубоком уровне объяснит - отчего пружина пружинит и что определяет строго равномерные колебания кварцевых или атомных, как их называют - сердцевин часов такого рода. В этой связи можно вспомнить определения "тайновидец плоти" и "тайновидец духа" - по отношению ко Льву Толстому и Достоевскому, на мой взгляд, броско, но не сказать справедливо. Но термины эти да позволено позаимствовать. Сперва применительно к тем же людям, которые разбираются в работе часов.
Разумеется, и это сравнение условно. Мастер, который сразу же определяет, что в часовом механизме, вернее, комплексе не так - можно считать тайновидец плоти. А тот, что постигает, какие силы на субатомном уровне заставляют разжиматься пружину и совершать равномерные колебания; чувствует напряженность пружинных мускулов или биение атомного сердца - воистину тайновидец духа. Могу согласиться с тем, что это моё сравнение не совсем корректно - о той же пружине или колебаниях в микромире подробно рассказывает наука - материаловеденье или атомная физика. Но ведь и наука дошла до такого понимания благодаря своим "тайновидцам духа", таким, как Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Нильс Бор, Шредингер, наверное, и Сведенборг. И ощущение или понимание того, что этот дар помогает проникнуть в сущность вещей, те же Ньютон и Сведенборг пытались проецировать его, этот дар на выявление таинственных связей между человеком и миром под покровом религии, возможных откровений свыше в сфере мистики или истории человечества.
Прежде, чем снова коснуться феномена Сведенборга, - очередная аналогия для большей наглядности или доступности восприятия рассуждений на эту тему. В оптике существует понятие "коэффициент преломления" лучей. Примем это как своего рода показатель таланта: насколько удаётся собрать воедино именно те "лучи" - информацию из окружающего мира, - что должны пройти через "призму" души; насколько эти "лучи" структурируются таким образом, чтобы создалась картина, наиболее воспринимаемая человеком, в общем, настроенным на эту волну; и, наконец, насколько устойчиво это отражение действительности. Такая схема отчасти или во многом снимает кажущееся противоречие между талантом художника и учёного, плодами их творчества в одном случае более индивидуализированными, в другом - как будто бы безвариантными.
Разница, пожалуй, в однозначности или многозначности; если угодно, в чём-то напоминающая разницу между фотографией и кинолентой. Неодушевленная природа "позирует" неизменно, - важно поймать такой ракурс, при котором её черты были бы выявлены наиболее адекватно. Копернику удалось, в отличие от Птоломея, выбрать такую точку для "фотографии" Солнечной системы; так же "фото" Эйнштейна выявило, что вселенная выглядит несколько иначе, чем у Ньютона. Совершенствование научной "фотоаппаратуры" в новое время, в ХХ веке представляет всё более детализированные съёмки микромира, строения генома.
Одушевленное, с его значительно возрастающей монадной свободой уже не позволяет так просто "остановить мгновенье". Собственно, в отличие от неживого, живое непрерывно "крутит кино", то есть почти любой живой организм - чем выше по монадной лестнице свободы, одушевленности, тем динамичнее в каждое мгновенье его существование, и в каждое новое он делается хоть чуточку иным. И художественное изображение, отражение такой действительности - тоже "кино", даже живопись или скульптура, архитектура - развернутые на плоскости или в пространстве, а не во времени, как музыка и поэзия, но суть от этого не меняется.
Теперь о Сведенборге, которого изначала можно отнести к "тайновидцам духа". Это он указал на существование седьмой, ещё не открытой в то время планеты; определил функции лёгких для снабжения организма кислородом; им раскрыты секреты строения кристаллов, формирование сплавов металлов и его словесные описательные "фото" минералов или животных безукоризненные и сохраняют ценность доныне. Однако когда в его голове закрутилось "кино" на религиозной почве - тут пошли в ход различные - продолжая аналогию - кинотрюки, комбинированные съёмки, фантастические виденья вполне возможные на дешевом экране…
Может быть, в массе нелепицы и несуразицы "Грёз духовидца" Сведенборга, как и в бессвязном бормотании Сивилл, и впрямь сверкнут крупицы божественных откровений - как знать… Одолев один из мощных хребтов, горную цепь науки своего времени, и, вглядываясь в даль, где маячили выси будущих научных открытий, Сведенборг оказался над пропастью, где не на что было опереться - под ногами не было "намытого" наукой колоссального фактического материала, из которого проницательный учёный лепит разнообразные фигуры доказательств и выводов. Но, окрылённый своей способностью к ясновиденью - в смысле получения непосредственного знания, на крыльях интуиции, - Сведенборг вдруг поверил, что на этих-то он сможет перемахнуть через пропасть и в неведомое, чуемое царство духа и там начнёт строить замки в вожделенной для него сфере. Но, не преодолев этой пропасти, он как бы завис в невесомости, и черпать свои образы мог лишь из тех религиозных источников, которые были ему ведомы: в молитвенном экстазе, в полусне, когда впечатления представляются получаемыми из первых рук от ангельских чинов.
Шаткие мостики к миру потустороннему прокладывали - будучи, кстати, зачастую не в ладах с религиозными догмами - оккультисты всех мастей и направлений - от сельских колдунов и профессиональных гадалок до высоколобых спиритов. И, конечно, не случайно взоры многих образованных европейцев уже в новое время обратились к Востоку. Имена Гёте, Шопенгауэра, Блаватской, Рерихов говорят сами за себя. Восток издревле граничил с тем ущельем, где пропасть, о которой мы выше говорили, суживается настолько, что явственно ощутимы ветры, доносящиеся с той стороны. Духовная атмосфера, или, как принято теперь говорить, менталитет восточного человека - превосходная предпосылка, трамплин для такого культа проникновения в потусторонний мир, который культивируется, например, у индийских йогов, в Тибете.
Запреты и переходы
Определённость монад для нас - в порядке вещей, и неопределённость рисуется лишь в нашем сознании, как в искажающем, мутном зеркале. При этом нас ничуть не удивляет, что природа изобилует запретами именно на неопределённость. В микромире, в квантовых моделях это постулат. Да и сам квант энергии - никак не половинка, и не полтора, а только цельный квант. При нарушении запрета на определённое соотношение в ядре атома известных элементарных частиц такому "неправильному" атому вообще нет места в реальном мире.
И любая совокупность атомов или молекул в создавшейся энергетической ситуации определяется - быть ему в газообразном, жидком или твёрдом состоянии - например, паром, обычной водой или льдом; а если над кипящим чайником пар или на реке весной ледоход, то между этими состояниями пограничная полоса, но достаточно явственная - при возможности не слишком строгого пограничного режима. Миллиарды живых клеток организма взаимодействуют, однако при всём их разнообразии не находятся клетки половинчатой или опять же полуторной. В цепи эволюции насчитываются многие тысячи видов растений и животных, но не находятся как в сказке по навету, чтоб родилось нечто - "ни мышонок, ни лягушка", какой-либо полувид. Любая собака-дворняжка всё же собака, а не лиса, не кошка; и межвидовые гибриды отнюдь не "ни то, ни сё", но - мул, лошак, грейпфрут, бестер - помесь белуги и осетра. Метисы, мулаты - безусловно те же люди, и лишь в фантастике, как у Веркора - полулюди, полуобезьяны.
Магнитные свойства присущи железу, кажется, и никелю, но попробуй намагнитить медь, алюминий или золото. Вообще, если уж какая-либо монада сформировалась как, будем считать, эталон, то параллельно действует запрет на существенные отклонения от этого эталона. Возможно, такие отклонения на субатомном или субмолекулярном уровне вообще неуловимы - отличается ли, скажем, один атом кислорода от другого, или молекула воды от соседней - сможем ли мы когда-нибудь установить это? В естественных условиях сохраняют свою стабильность подвиды, образовавшиеся применительно к окружающей среде. А строгие эксперты сразу замечают огрехи в собачьей чистопородности, но, как уже говорилось, и дворняжки сохраняют основное собачье.
В определённом смысле можно говорить о характерных особенностях - и в облике, и в образе жизни, и в так называемой ментальности - различных рас, народов, может быть, вернее - наций, и что можно тут возразить, если не вешать при этом этнические ярлыки. Усиление личностного, межэтнические столкновения, отчасти прогрессирующая техника и культура вызывали необходимость регламентации общественных отношений, в частности, запретов, например, на кровосмешение близких родственников - интуитивно познавалось, что это повышает риск наследственных недугов, ведёт к деградации. Кроме известных законов индусского Ману, вавилонского Хаммурапи, древнегреческого царя Солона, можно вспомнить наставления Конфуция, заповеди Моисея - значительная часть всего этого посвящалась разного рода запретам. И у многих народов планеты, особенно устоявшихся этносов, бывали свои табу, подчас кажущиеся нелепыми, но предположить, что возникшие из практических гигиенических требований или как подражание, возможно, причуде "авторитета" - в переносе на сегодняшний лексикон, - эти запреты в какой-то мере способствовали единению данной этнической группы, соответствуя её духовному складу.
Нелегко установить, насколько иные из таких запретов - уже нередко неявных - носят атавистический характер. От каких предков человека осталось, пожалуй, преимущественно у представительниц так называемого слабого или прекрасного пола - отвращение к змеям, независимо от их породы, даже, как, по-моему, к безвредным и симпатичным ужам? Известно также, что у обезьян не принято скрещивать взгляды: тот, кто выступает настойчивым инициатором подобной "очной ставки", как бы бросает встречному вызов, ведёт себя нарочито агрессивно. Теперь - заметьте, как ведут себя, например, в основном пассажиры общественного транспорта - сразу беглый обмен взглядами, и, обычно, весьма нечасто затем настойчиво "глаза в глаза". Говорят, весьма чувствительны в этом плане поначалу малознакомые личности из уголовной среды. А влюбленные, напротив, ищут контакты в "разговоре глазами", - взаимная доверчивость снимает первобытный запрет.
Переходы через границы естественных запретов наблюдаются у животных в нашем доме, в том числе названных Фабром "непрошенными гостями". Собака и кошка отлично усваивают - что им позволено, а что запрещено, хотя последняя при случае горазда ловко обходить эти запреты. Могу также сослаться на свой опыт вынужденного общения с крысами и тараканами в квартире. Когда они только проникают в помещение, то ведут себя очень осторожно и вылезают из нор и щелей лишь глубокой ночью. Но, расплодившись, наглеют, прохаживаются по комнатам и кухне чуть ли не среди бела дня - возможная гибель нескольких особей из массы остающихся их уже не очень смущает. Кощунственно ли перенести то же на нашего брата?..
О пошлости
Мне кажется, что в пантеоне самых разных божеств наших не столь уж давних предков - этой владычице многих душ - пошлости - не нашлось бы места. Феномен пошлости, опять-таки с моей точки зрения, - столь отчётливо проявляется в новое время - полагая это "новое" отдаленное от предыдущего пусть не десятками лет, а веками, хотя считанными. Феномен этот - в третий раз с начала этой главы "по-моему" - с одной стороны весьма расплывчат, с другой - заслуживает не только внимания, но и традиционного для этой рукописи: "почему?" Как объяснить и понять возникновение того, что объединяется словом "пошлость"?
Однако - что же это такое? Заглянем в словарь: "Пошлый - заурядный, низкопробный в духовном, нравственном отношении, чуждый высших интересов и запросов". И - "в обыденной речи": "Безвкусно-грубый, избитый, тривиальный". И, грешным делом, я не исключаю, что попадись эта моя рукопись какому-нибудь сверхэрудированному умнику, тот, морщась, отдельные мои пассажи и откровения признает пошлыми, боюсь, оттого, что написанное не соответствует выработанным канонам научного, систематизированного и последовательного, без отступлений, подхода к разработке определённой темы или проблемы. В своё время всесильный советский идеолог Жданов обозвал пошляком Михаила Зощенко - ироническое отображение и тогдашней действительности, и размышления над природой человека и судьбами человечества явно не вписывались в прокрустово ложе диалектического материализма и социалистического реализма, как их понимала и трактовала тогдашняя казённая идеология.
А существуют ли вообще какие-либо чёткие критерии пошлости? Приходят на ум примеры из русской классики, как выражались встарь - "изящной словесности" - до тех пор, пока похоже и само слово "изящный" пошлость активно взяла на вооружение. Гоголь сообщает, что Пушкин ставил ему в заслугу ( цитирую по памяти ) исключительное умение "выставить пошлость пошлого человека". Речь идёт не о простодушном кузнеце Вакуле, тем более, не о бесхитростных запорожцах и даже не о трогательно влюбленных друг в друга, пускай недалёких старосветских помещиках, и не о забитом Акакие Акакиевиче, - но о "мёртвых душах" в одноименной поэме, в "Ревизоре", в "Женитьбе", и, пожалуй, в совращенном на дорогу пошлости модном живописце из "Портрета".
А у самого Пушкина среди вереницы его героев - кто отмечен печатью пошлости? Почти никто - хотя мимолётное "Уж не пародия ли он?" - о Евгении Онегине бросает лёгкую тень на образ такого интеллектуального потребителя. Но уж никак не тронуты пошлостью: обезумевший от горя Евгений из "Медного всадника"; снедаемые страстями Скупой рыцарь, Сальери, Германн из "Пиковой дамы", Мазепа, пожалуй, и простушка Ольга Ларина. То ли дело граф Нулин с его вторичным духовным багажом. Ещё раз, вторгаясь в священное царство пушкинистов, подумал: а если бы этот граф у постели скучающей барыньки не пошёл "сыпать чувства прописные", а заговорил бы как настоящий влюбленный, то женщина, тонко чувствующая, как и все потомки Евы, настоящую страсть, возможно и не отвесила ему в ответ роковую оплеуху…
И страсти, которыми наделяет порой в избытке почти всех своих персонажей Достоевский затушевывают возможный элемент пошлости в их душах. В пёстрой толпе героев произведений Льва Толстого - налёт пошлости, начиная с его Наполеона, заметен, скажем, у владельца Холстомера, и не знаю, право, на ком больше - на Каренине или на Вронском. Впрочем, можно назвать и ряд карьерно-чиновничьих персонажей из романов и повестей того, для кого, полагаю, бездушие было непростительно во всех проявлениях.
В этом плане совсем уж беспощаден Салтыков-Щедрин - не стану повторять то, о чём подробней говорил - о его "игрушечных дел людишках" - и в реалистических произведениях, и в бессмертной сатире. А сколько подобных типов у Чехова, но весь фокус в том, что автор не указывает пальцем на каждого; они вроде бы обыкновенные люди, которых мы знаем, встречаем, общаемся с ними, однако умеем ли распознать то, что в большей или меньшей степени отдаёт именно пошлостью? В Чехова нужно вчитаться, и тогда прояснится многое. И всё же в одном из рассказов он в открытую обозначает это, для него омерзительное. Неграмотная мать просит самодовольного грамотея написать своему сыну, поведать о своей жизни, о своих печалях и заботах. А тот, не задумываясь, выстреливает напыщенными казенными словесами. Снова цитирую, как запомнилось: если бы эта пожившая женщина могла выразить то, что она при этом ощущала, то определила бы, что перед ней - воплощенная Пошлость, - и у Чехова, помнится, тоже с заглавной буквы…
Но стоит ли так ужасаться "безмерной пошлости людской" - если считать, что на другой чаще весов - духовная насыщенность страстями, талантом, оригинальностью. Но такое противопоставление неправомерно. Пошлость - не синоним заурядности, которая антипатична разве что когда "простота хуже воровства". Следует отметить, что вообще в человечестве вырабатываются критерии позитивного или негативного отношения к тому, как проявляется та или иная личность. И оценки эти смещаются - от народа к народу, от эпохи к эпохе.
Попробую объяснится с позиций формирования "третьей спирали", как духовно-эволюционного фактора в развитии человечества. Но можем ли мы выявить какие-либо закономерности, тенденции этого процесса или хотя бы наметить условную модель происходящего в этой сфере?
Вторичный бульон
Первичный бульон - стоит напомнить - по образному определению учёных - когда Земля остыла и образовавшаяся масса воды залила всю поверхность земного шара, - в этом сплошном океане растворенные атомы, молекулы, встречаясь, вступали в соединения, некоторые из которых оказывались не только устойчивыми, но и образовывали всё более сложные структуры - изначальные "кирпичики жизни". При этом осуществлялось то, что казалось теоретически невозможным - редупликация, катализ на уровне ферментов, автономное бытие живой клетки. При этом - мириады проб и ошибок - последних в том смысле, что они бывали мимолётны, хотя, возможно, в какой-то степени способствовали и тому, что закреплялось надолго.
Основа существования ряда поколений многих тысяч видов флоры и фауны - генетический код, закрепляемый в белковой структуре, именованной "двойная спираль". А у вида гомо, особенно гомо сапиенс - то, что на страницах этой рукописи обозначалось и расшифровывалось как "третья спираль". В ней многообразно сочетались и закреплялись мысли, рождаемые в душах человеческих - слова, образы, мифы, изобретения, обряды, законы общежития, то, что в значительной мере обнимается словом "культура". Некоторые соображения относительно этапов и особенностей этого процесса.
Думается: до поры, до времени ход вызревания "третьей спирали" в каждом этносе был, можно сказать, естественным, то есть по тем законам эволюции, в основе которых лежит "необходимо и достаточно", - если мы обратимся к любому из видов растений или животных - и в структуре, внешнем облике, образе жизни, и в степени приспособленности к межвидовому общению и многоплановым окружающим условиям. Но с какого-то момента начал нарушаться запрет на излишество. Вероятно, такое бывало, и многократно во многогранной истории эволюции, однако естественный отбор отсекал всё то, что оказывалось "чересчур" и в конечном счёте создавало дополнительные трудности для существования данного вида.
Однако избыточность всю дорогу сопутствовала эволюции материи, особенно живого. Не знаю, как насчёт "неправильных" элементарных частиц, но нестабильные изотопы наверное рождались сплошь и рядом. Так же и самые разнообразные соединения атомов в молекулы - эти "браки" распадались мгновенно или отчасти выдерживали испытание временем и обстоятельствами. Что касается живого, то здесь наряду с появляющимися в силу отклонений от среднего нежизнеспособными монстрами, иные особи в чём-то выигрывали по отношению к сородичам, и, вероятно, так закладывались ростки тех видов, что совершали прыжок на высшую ступеньку эволюции, свободы выбора, возможностей приспособиться к той или другой ситуации.
Первой избыточность гомо стала, по-моему, необязательная память. Животное запоминает - на уровне психического условного рефлекса лишь то, что может пригодиться в жизни - для избежания неприятностей и удовлетворения потребностей. Это могут подтвердить и наблюдения за домашними животными. А память гомо принципиально отличалась от, скажем, компьютерной: она, в сущности, представляла собой смесь нужного и ненужного, как для жизнеутверждения в первичном бульоне, но в этом "вторичном бульоне", как в первом - молекулы - раскручивались и сопрягались мысли, зачастую эмоционально окрашенные. И, главное, продукция этого "вторичного бульона" нередко выплескивалась из индивидуальной души, находя отклик в душах близких, соплеменников.
Собственно, зародыши этого "вторичного бульона" проявляются и у высших животных - в способности к подражанию, обучению младшего поколения зрелыми особями. У вида гомо межвидовое общение поднялось на качественно высший уровень благодаря развитию речи и сопутствующих способностей рождать мысли и делиться ими. В какой-то мере "третья спираль" отразилась и в двойной - генетическом коде человека, - иначе, откуда берётся способность человеческого детёныша запросто овладевать не только членораздельной, но и осмысленной, со значительным словарным запасом и законами их, слов, сочетаниями в каждом языке - речью. О том же говорят выставки детского рисунка, а о прорывах в наступлении новой эпохи в созревании плодов "вторичного бульона" под эгидой "третьей спирали" свидетельствуют и вундеркинды, и гении, и возрастающий, так сказать, среднекультурный уровень.
Однако с последним то, что мы обозначили избытком, сыграло роль, я бы сказал, не совсем удачную. Нечто вроде роли репетитора для подготовки не слишком способного и усердного абитуриента к поступлению в высшее учебное заведение. То есть и ученик понимает, что нужно постараться набрать хотя бы минимум баллов для того, чтобы считаться зачисленным. Я усматриваю в этом - не скажу патологическое, но не естественное отклонение от оптимального развития популяции. В данном контексте "популяция" - определённые этнически-социальные группы. А явление это можно было бы обозначить как внутривидовая мимикрия. Возникает она, когда на какой-то стадии развития, скажем, государства, человек оказывается в разношерстном этносоциальном обществе, и тут ему следует быть с чем-то по возможности идентичным, к чему-то примкнуть - и поведением, и желательно мыслями.
Отсюда - расползание, как говорится, истовой веры в следовании предписаниям этой веры - и действительному служению её, этой веры, идеалам и заветам; та же неискренняя вторичность у многих примкнувших к общественным движениям, партиям, идеологиям, сектантским направлениям; и этим же объясняется вовлеченность в массовую культуру; наконец - здесь подоплёка именуемая пошлостью. При этом носитель пошлости, как правило, самодоволен - вырядившись в общеизвестное, лучше всего модное, - он как бы демонстрирует причастность к тому, что вроде бы не всем, может быть, далеко не всем, по его мнению, доступно.
В своё время, когда я пробовал писать тексты для эстрадных исполнителей - а это особое искусство, как и драматургия, - на сборищах авторов таких произведений услышал выражение "чёрный хлеб эстрады". Это можно понять и так: публика, требующая "хлеба и зрелищ" удовлетворяется отнюдь не деликатесами, в том числе духовными. Моё право - обозначить явление, как я его понимаю, оставив в стороне оценки с позиций видения истинного пути человечества - с какими критериями подходить к этому? Достижения этических идеалов, приближения к познанию истинной сущности миропорядка и места человека в нём или самоудовлетворенности большинства народа?.. А, если "каждое дыхание хвалит Всевышнего" по своему - пусть так и будет…
Кто что любит
Будем исходить из банального тезиса, что человек лучше всего предпочитает и усваивает ту духовную пищу, в которой его душа нуждается - подобно тому, как это происходит с пищей в буквальном смысле, но не всегда получается в силу насмешливого "мало ли что хочется…" Таким образом, и в рационе пищи духовной выделяются индивидуальные пристрастия. И о вкусах не спорят - известная присказка. Я, например, сладкоежка с детства, а жена моя обожает рыбку, согласен, порой даже обыкновенная селёдка к картошке - превосходно. Чем-то вызваны и гастрономические причуды беременных женщин. Не такое уж исключение граждане равнодушные к изысканным блюдам, деликатесам. Да и поэт Чарский из "Египетских ночей" - в какой-то степени прототип самого Пушкина - шедеврам французской кухни предпочитал печёную картошку.
Вспомнив Пушкина, задержимся на отношении к противоположному полу. Сам он был, очевидно, чрезвычайно влюбчив, пускай с изрядной долей эротики - но это каждый раз бывала подлинная страсть, нередко отраженная в непревзойдённых лирических шедеврах. И - вместе с тем - какая психологическая зоркость. Восторженному Ленскому легче лёгкого дофантазировать Ольгу до умилительного идеала, и то, что она, не видя в этом ничего предосудительного и видимо польщенная вниманием Онегина, танцует с ним, для Ленского - шок: "Она могла… Возможно ль? Чуть лишь из пелёнок, кокетка, ветреный ребёнок! Уж хитрость ведает она, уж изменять научена!" Пожалуй, из всей этой тирады уместно лишь "ветреный ребёнок" - неглубокая натура, не станет сокрушаться об утрате верного поклонника, наскоро выйдет замуж за бравого гусара.
Сложнее у Онегина и Татьяны. "В чертах у Ольги жизни нет" - можно истолковать, как проницательный Евгений сразу понимает отсутствие душевной или духовной глубины, которая просматривается; в то время, как у Татьяны эта "жизнь" - полнокровная души поначалу интуитивно пугает Онегина - с такой не очень-то напорхаешься вволю - самому неловко, а ей, в свою очередь, импонировала его властная внутренняя свобода и трезвый, мужской взгляд на мир, который ей ещё смутно виделся, когда она "влюблялася в обманы…" Так же и юная Мария-Матрёна Кочубей отдала сердце не удалому парубку, а незаурядному и умудренному жизнью Мазепе. А цыганку Земфиру, как и Кармен - хлебом не корми - дай закрутить крутой роман с тем, кто вдруг полюбился.
Если продолжать на примерах героев и героинь русской классики, то впору подбирать материал для монографии о такого рода предпочтениях, без особого акцента, как нынче вроде бы можно, на сексуальное сродство, что напоминает предположения химиков о вероятности синтеза тех или иных молекул. Нет, взаимодействие человеческих душ-монад - штука необычайно запутанная, и жизненные истории, как и отраженные в литературе, искусстве только подчёркивают неисчерпаемость этой темы.
Интересно или нужно
Прежде всего - уместность "или": учиться - интересно или нужно? А трудиться? А спать, когда снятся страшные сны? Когда пчела перелетает с цветка на цветок, выискивая всё новые, и собирая нектар для пополнения запаса мёда на зиму - это ей нужно или каким-то образом всё-таки интересно? А когда математик решает сложную задачу - как это? Или - переводчик роется в словарях. Скрипач - выступает с сольным концертом или не первый год сидит в ряду вторых скрипок. Юноша объясняется в любви - нужно как-то излить свои чувства со скрытой или явной эротической подоплёкой; вместе с тем - интересно - что или чем ответит. Так же и ей: нужно для самоутверждения в любом случае или для налаживания определённых отношений; и даже при полном половом безразличии к ухажеру - интересно - что ещё станет молоть и обещать?..
В очередном "лирическом отступлении" должен признаться, что с возрастом для меня "интересно" всё более превалировало над "нужно". В конце войны, когда я учился в Москве в институте, к сожалению, не слушал лекций по физике, химии, математике - может быть голод в буквальном смысле превозмогал голод духовный, хотя в Ленинке читал разные книги, как и в дальнейшем, не отдавая себе отчёта в том, насколько это по-настоящему интересно для меня - в смысле именно "нужно" для более глубокого и полного миропонимания. В более зрелые годы мне уже было интересно - и работать на заводе, и особенно - в проектном институте, преподавателем в техникуме, при работе над статьями, сценариями, рассказами - впрочем, в этих случаях мой интерес, как правило, завершался с окончанием данной темы или рассказа, - и лишь при написании этой рукописи возрождается накопленное в памяти и находит своё место в монадологической картине моего видения миропорядка.
В отношениях с представительницами прекрасного пола у меня, полагаю, зачастую подсознательное "нужно" оставляло для "интересно" немного; наверное, интеллектуальное общение, независимо от пола, значило для меня куда больше. А теперь, в последние годы? "Варюсь в собственном соку" - с добавками из печатной продукции, эфира, музыки, и в небольших дозах - из сравнительно непродолжительного общения даже с родными. Но - почти в каждом случае - интересно, в том числе совсем мимолётный обмен репликами в транспорте или в лечебном учреждении. Вот и вчера был торжественный ужин членов "Бней-брита" - Кинора, разговор с художником Давидом, который, оказывается, постарше меня - но, безусловно, какие-то точки соприкосновения. И - короткий рассказ визави за столом, медика. Вскоре после Чернобыльской катастрофы он был на вызове в семье из Припяти. Ему показали кота и рассказали о нём следующее. За несколько дней до взрыва он исчез, и совершенно пропал из виду. А спустя какое-то время объявился уже в Киеве, причём неведомо каким образом разыскал квартиру, где поселились его бывшие хозяева. Невероятно? Но известны истории, когда занесенные за сотни миль коты как-то находили дорогу домой, да и наш черный Мика было пропал, чуть не неделю отсутствовал, и все поиски были напрасны, а как-то ночью замяукал как раз под нашей дверью…
Итак по существу: предпосылки "нужно" и "интересно" в монадной природе бытия заложены изначала: в законах, управляющих монадами, в их свойствах, обуславливающих обмен информацией с другими монадами. Конечно, это далеко не то, что понимается под сугубо человеческим "нужно" и "интересно", ко взаимодействию с монадами - ближними и дальними. Чисто информационно-энергетический "интерес" живо трансформируется в "нужно" - создать сигмонаду, - интересно - а какие у нас через неё появятся новые возможности?
Для человека, как и для всего живого, "нужно" - неразрывно с "жить" - позволяло выживать рабам на строительстве пирамид или гребцам на галерах; тем, кого заточили в концлагере, в гетто, - а если не выжить, то хоть не сдаваться до последнего. Правда, только человек дошёл до рокового Гамлетовского вопроса - возможности выбора "не быть", и, увы, не только теоретического. Врожденная жажда жизни, подкрепленная интересом: а что будет дальше? - гасится именно трезвой или отчаянной оценкой: а ничего хорошего уже не будет, по крайней мере, для меня, и от предстоящих страданий самая пора вдруг избавиться…
Да, что-то для человека должно противостоять трагизму, ужасу его временного существования, и два крыла - "нужно" и "интересно" позволяют лететь над бездной, если не ползти, закрыв глаза, по дну пропасти, не видя над собой неба и звёзд. В сознании, в душах людей, подобно маятнику в ходиках, - всё время незримая нить связывает порой противоположные "нужно" и "интересно", и в сотканном этими колебаниями обнаруживается немало весьма своеобразных узлов. Беличий интерес - делать запасы на зиму и схожий - Скупого Рыцаря, да и прижимистого бизнесмена, трудоголика. Но иной учёный с утра до ночи самозабвенно экспериментирующий или делающий сложнейшие математические выкладки - до чего интересно ему этим заниматься. А чем непрерывно подогревается интерес любого коллекционера. Вместе с тем над нами всеми тяготеет, хотя и не всегда ощутимо давит: так нужно…
Полуутопическая идея творческого, то есть не обременительного труда - для всех без исключения трудящихся - в принципе предполагает именно гармоническое совмещение "нужно" и "интересно", по крайней мере, в те часы, когда человек трудом зарабатывает на хлеб насущный. Очевидно, что есть разные уровни и "нужного", и особенно "интересного". Гоголевскому герою интереснее всего было не только съесть дыню, но, как знающему грамоту, завернуть её семена в бумажку и надписать "сия дыня съедена тогда-то…" И, как сказано далее: "Если при съедении участвовал гость, то "присутствовал такой-то…"
Можно рассматривать "интересное" в жизни с точки зрения игры. Конечно, интересно, а, можно, важно выиграть, иногда ох как нужно, но порой и сама игра интересна, захватывающа, в том числе и для зрителей… А сколь захватывающая игра во власть… А в сфере, обозначенной "интересно" особенно важна сторона приобщения к "своему": этносу, религии, убеждениям, склонностям; здесь наиболее сходятся "нужно" и "интересно" - во имя нужд и интересов - своей семьи, своего народа, своей веры; в этой "сигмонаде" - и своя спортивная команда, и своя мафиозная группировка, - таким образом, и духовные порывы закономерны, и жертвы оправданы.
Но одним из следствий новых у гомо сапиенс взаимоотношений между "нужно" и "интересно" стало возникновение нового в их душах - под вспыхнувшими звёздами "третьей спирали". А мы, каждый из нас, далеко не вполне представляем себе, насколько значительна власть этой "духотворной" реальности, управляющей нами посредством разнородных нитей "интересного". Мало сказать, что эти "духовные молекулы" управляют сознанием столь же ловко, сколь молекулы генетического кода развитием организма и поведением, но они, эти элементы "третьей спирали" въедаются в подсознание, да ещё как; и выстраивают там целые города - с дворцами и мрачными закоулками, пропускными пунктами в сознание и потайными убежищами, куда вход открыт разве что в моменты просветления. И не оттуда ли, из дворцов и лачуг подсознания, той духовной монады, которая в человеке уже не призрак, отраженный в свойствах атома, но нечто - не знаю, подходит ли "реальное", наверное, лучше - "существующее" - оттуда к нам приходят сны, тревоги, минуты блаженства, подчас минуя отключенное от активного контроля сознание; и оттуда же - организованные по законам духовных монад - стихи, сонаты, живописные полотна, модели атомов и космических кораблей, молитвы и порывы ко всеобщему…
У Бальзака в рассказе "З. Маркас" - о незаурядной личности, блестящем аналитике и прогнозисте преимущественно политических и экономических течений, тенденций, - обобщающее замечание: "Всё в земном шаре находится в связи со всем", можно добавить - не только в этом сравнительно ничтожным пространстве или поверхности нашей планеты. И следующая знаменательная фраза: "Может быть, когда-нибудь люди вернутся к тайным наукам". То есть к возможности постижения неуловимой связи между явлениями посредством интуитивного, непосредственного проникновения в скрытые движущие силы действительности.
В ночь с 28 на 29 октября 1998 года во сне слагались стихи, и проснувшись записал несколько строк: "А иногда бывает чудо: получишь, утонув в тоске, посланья дивные оттуда на незнакомом языке. Но их прочесть стремишься тщетно; кому дано перевести? И - остаются безответно… Что, Бог, ты слышишь?.. Бог, прости…" и самому невмоготу как надо расшифровать написанное выше, как, наверное, нередко и поэту, и композитору особенно.
На той же странице давних записей: "…Сегодня, 12 ноября в Киеве целый день снегопад, мириады снежинок…"
Ещё о сновидениях
Сегодня, точнее, в ночь на 29 апреля 2003 года мне снилось разное, но запомнилось следующее. Я на пороге своей квартиры, однако, далеко не такой, как моя нынешняя или как было в прошлом. Заминка с открыванием замка - но это, между прочим. Однако, войдя в квартиру, обнаруживаю небольшую пропажу: куда-то исчез ключ, который я вставляю изнутри, запирая на ночь. Может, упал - ищу, но не нахожу. мало того - сорвана и задвижка, которая намертво закрывает дверь изнутри - это уже реалии нынешней квартиры. И я соображаю, что если кто-то исхитрился проделать такое, то явно с целью в любой удобный момент беспрепятственно войти в мою квартиру - кто знает с какой целью… Весьма неприятно, и не сразу сообразишь что можно предпринять - сменить замок, поставить новую задвижку…
Небольшой эпизод сна - бывают и развернутые с рядом действующих лиц и переживаний, но что бы мог значить этот? Прозаическое: так трансформировались страхи, что могут забрать квартиру по суду за долги по коммунальным услугам? Или совсем вроде по Фрейду - и тело моё и душа уже не защищены от угрозы небытия? А как с научной точки зрения? Вот цитата из статьи в журнале "Знание - сила", опубликованной в 1983 году "На пороге двойного бытия". "К сожалению, хотя и говорили, и писали по этому поводу много, единой точки зрения выработано так и не было. Правда, появилась концепция, претендующая на решение многих спорных вопросов. Предложили её девять лет назад ( в 1974 году ) сотрудники Бостонского университета Р. Гринберг и Ч. Перлман, а развили и дополнили в 1978 году Д. Коэн и М. Мак-Грат. Система "быстрый сон - сновидения" считают они, помогает нам приспосабливаться к необычным ситуациям, и усваивать информацию, к восприятию которой в своё время я, наверное, не был готов. И цитированное положение явно корреспондируется с концепцией "третьей спирали". И вновь цитата из той же статьи: "Известно, что левое полушарие нашего мозга ответственно за логическое мышление, правое же специализируется на образном. И когда логическое мышление не в состоянии привести к рациональному решению проблемы и наяву вывести человека из конфликтной ситуации, спящий мозг, по-видимому, обращается за помощью к образному мышлению. Непостижимым для логики путём оно обеспечивает временное примирение несовместимых установок, устраняет антагонизм между ними. С помощью этого механизма можно объяснить пёструю мозаику сновидений, в которых царит подчас целый букет эмоций и так мало рациональности".
Вообще лейтмотив данной статьи - сон необходим, но не для того лишь, как считалось, чтобы отдохнули, отключились от активных действий, напряжения мышцы тела и нейроны мозга. Человек, который вроде бы не утомляется физически и не очень-то размышляет, полудремля целый день в кресле-качалке или лёжа на нарах в одиночной тюремной камере, и к тому же ограничен в получении свежей информации, и не думает о завтрашнем дне, не терзается угрызениями совести или мыслями о несбывшихся надеждах, всё равно с наступлением ночи погружается в сон. И тогда, заметим, ему может присниться всё, что угодно. Однако - именно ему, и в каком-то смысле неспроста. И надо бы понять - каким образом, и сон способствует нашему оптимальному "вживанию в жизнь", если можно так выразиться.
Сны могут приходить "из прошлого", однако - из какого "прошлого"? Из того, что было в незапамятные времена, и с тех пор до меня отжили своё сотни поколений? Карл Густав Юнг, скажем, в теории архетипов взял аналогией последовательное развитие зародыша, повторяющее определённые этапы эволюции живого. И, как можно понять, какие-то рудименты, что атрофируются в физиологии, следами сохраняются в психике. И так же, как археолог или знаток старины в материальной культуре относит ту или другую вещь к определённой эпохе, Юнг соотносил то, что ему доводилось узнавать в доверительных беседах, с мироощущением пращуров. Честно говоря, некоторые приводимые Юнгом примеры такому въедливому читателю как я, представляются не слишком убедительными. Скажем, возникающая у здорового человека ни с того, ни с сего, не проходящая боль в пятке - своеобразный невроз, как следствие затаённой ревности, что в архаичных верованиях ассоциировалось с ощущением ужаленного змеей в ногу…
Впрочем, обоснован ли и в этом случае мой или наш скептицизм? Ведь мы принимаем на веру и не столь очевидное, как фазы Луны или таблица умножения. Сегодняшний старшеклассник ничуть не сомневается в том, что атом урана содержит 238 протонов, и что от килограмма его примерно через четыре с лишним миллиардов лет останется половина; а планета Уран оборачивается вокруг Солнца за 84 года; и где-то в космосе существуют - если этот термин сюда подходит - черные дыры, в которых не может быть и речи ни о пространстве, ни о времени, хотя чёрт его знает, сможет ли когда-либо человек до этих дыр добраться, или хоть издали убедиться, что они именно такие… Но астрофизикам - верим, а идеи Карла Юнга вправе ставить под сомнение.
Мостики
Вера и наука, интуиция и логика, Восток и Запад, образное и логическое мышление с управлением из правого и левого полушария мозга - когда водораздел между первым и вторым сделался явным? На заре цивилизации умение развести костёр сочеталось с поклонением огню. Вмешательство небожителей в судьбы людей представлялось столь же достоверным как теорема Пифагора; правда, и сегодня, в ХХI веке относительное знание химии, физики, астрономии совмещается, не знаю - у некоторых или у многих - с верой в божественное провидение.
Но всё это как-то совмещалось и совмещается в "третьей спирали", нередко во внесенном в неё одним человеком - поэтом, композитором, учёным, философом. Из множества примеров - ученик Пифагора Филолай, современник Сократа. В энциклопедии краткие биографические сведенья о нём завершаются так: "…Был убит демократами, которые подозревали его в стремлении к тирании". Можно ли доподлинно узнать - как и к какой тирании стремился этот человек, и каковы были тогдашние "демократы", впрямь ли защищали подлинную демократию. Но это не главное, - заставляют задуматься заглавия книг Филолая, вернее их тематика: в первой излагалось учение о гармонии и космогонии, во второй - о числе и его значении в мирообразовании, в третьей - о душе, о переселении душ… Да не те же ли темы и структурно, и по существу доминируют в этой рукописи?
Вера авторитету предков, мифу, самоочевидности вынуждена уступить тому, что доказывается фактами неопровержимо. И шарообразность Земли; и то, что она вращается вокруг Солнца; и относительность пространства и времени; и превращение материи в энергию; и эволюция жизни на планете. Однако остаётся недоказанное - страшно вымолвить - недоказуемое - сотворение вселенной и её законов; душа человеческая и всё с ней связанное; и вообще неуловимая зачастую связь между монадами, - и это настолько грандиозно - это неведомое, что остаётся или отдать на откуп вере, или оказаться в положении маленького почемучки, которому ласково говорят - ты ещё не дорос до понимания этого…
Музыкальные "чуть-чуть"
С разных сторон подхожу к тому, чтобы попытаться соорудить мостики между ведомым и неведомым, опираясь порой на то, что вроде бы несомненно фактически, но далеко не в состоянии ответить на сакраментальные "почему?"…
Из прежней рукописи. Прослушал передачу по радио о дирижере Натане Рахлине, уже можно сказать "легендарном", которого в молодости моей не раз слушал в Киеве - на открытой площадке в Мариинском саду или в концертном зале филармонии. Его ученик и соратник вспомнил: "Грустный вальс" Сибелиуса, и каждый раз - даже оркестранты давались диву - исполнялся по-иному. Как ему это удавалось - едва приметными движениями рук, взглядами… Ранее уже говорилось о более явном - различных трактовках музыкальных произведений - по тем же нотам, партитурам - дирижерами, исполнителями…
И - о том же. "Певец Евгений Нестеренко рассказывает: у нас сегодня эталон настройки на "ля" - 440 колебаний в секунду. А во времена Моцарта - 432-435. В произведениях Глинки, Россини так, но как петь сегодня? Великий Баттистини перед выступлением проверял метроном. Если малейшее отклонение - отказывался петь…" Вот вам и "чуть-чуть"…
Отсюда - феномен и настройки, и синхронизации, и возможных вариаций. В пространстве и во времени. Перепечатываю без обычной коррекции. "Продолжаю сегодня, 15 декабря 1996 года (сейчас 1 мая 2003-го), когда с утра календарная зима обернулась настоящей - выпал снег и пока не тает, гляжу из окна - бело, и, как у Пастернака "зима - и всё опять впервые". И вчера вечером накануне телепередачи "Что? Где? Когда?" неожиданное подкрепление текущих мыслей получил от сына, от его реплики: "Угадывание порой зависит от настроения - иной раз угадываешь сходу, а в другой раз напрасно напрягаешь память и соображение…"
Откуда приходит эта настройка или настроение - о последнем, что сродни первому - отдельно. Полимерная, целлюлозная цепочка, можно сказать "настроена" на повторение совершенно одинаковых звеньев, пока не оборвётся как по какому-то неведомому сигналу эта сотнезвенная цепь; и уже новая "настройка" комбинирует эти цепи в надмолекулярную структуру, свойственную только данному виду и её определённой части - корню, стеблю, цветку… А "настройка" на кристаллизацию - своего вида кристалла для каждого вещества, или своих симметричных узоров каждой снежинки - в точности во все стороны от центра.
Внушение
Возможна, кроме самонастройки, и, так сказать, настройка извне. Примеры самовнушения на виду. В состоянии влюбленности - разве не внушаем неосмысленно самим себе, временное обычно и куда реже многолетнее убеждение в исключительной привлекательности или достоинствах объекта страсти? Поразительный пример самовнушения - стигматизм, когда в подражание образу распятого Христа на ладонях верующего проявляются язвы - как бы следы распятия на кресте. Или - человек внушает себе, что он чем-то болен - определённым, и у него взаправду возникают симптомы этой болезни. Сюда же можно отнести разного рода суеверия, которые не чужды и гражданам достаточно образованным и мыслящим критически.
Спрашивается: а для чего, к чему вообще самонастройка души или психики, если угодно? Когда речь идёт о животном, понятно: самец или самка возбуждаются для продолжения рода, и при этом движущая сила - и у человека - гормоны, кетостероиды, содержание которых в крови резко возрастает. Но ведь должен быть какой-то невидимый рычажок, регулируемая задвижка, кнопка, одним словом нечто, запускающее усиленную штамповку, точней, выработку этих самых кетостероидов. Также пробуждает у зверя ярость, помогающая ему стать бесстрашным в смертельной схватке с врагом. Но и ощущение опасности, страх тоже заставляет настраиваться на варианты избежания худшего - убежать или спрятаться, и для этого мобилизуются соответствующие мышцы. А как точно настроена каждая пчелиная особь на соблюдение всех законов "души улья", и, не так ли волчонок или крысёнок настраивается на занятие своего места в стае - от пария до вожака - "закон джунглей" по-настоящему вовсе не беспредел на современном жаргоне…
Может быть, повторюсь, говоря о том, как, так сказать, душа настраивает тело. Пианист, выучившись читать ноты, переводить их на язык звуков и ежедневно упражняясь, делает руки свои, пальцы послушными велениям души в максимально-возможной степени. И, поняв это, можно представить себе, как один исполнитель играет сонату, допустим, романтично, а другой ту же сонату "драматично", во всяком случае как-то по-своему; и это "по-своему" отражает его душу.
В этом плане наиболее понятно представляется процесс реализации таланта современного спортсмена высокого класса, человека "большого спорта" - и тут вроде бы всё дело в оптимизации деятельности определённых мышц. Если опытный тренер прочёл последнюю фразу, наверное, покачал бы головой: если бы всё так просто… Конечно, и мышцы тоже, но, кроме того, классный футболист должен хорошо "видеть поле"; боксёр - чётко реагировать на действия противника, "держать удар"; баскетболист "компьютерно" рассчитывать силу броска, направление и маршрут мяча. Насчёт "компьютерно" - пожалуй, расчёта на данное мгновенье маловато - едва ли не во всех видах спорта - угадать ситуацию наперёд - особенно в игре - вот она та составляющая, когда - я всё своё - без подсказки из Окина не обойтись, хотя признаться в этом нелегко даже самому себе именно потому, что такая подсказка неуловима, разве что чувствует благоприятная атмосфера настройки на подсказку - поэту или футболисту, учёному или теннисисту - вдохновенье…
Сита души
В своё время на одном из предприятий, которые я посетил, не удержусь, чтоб не прибавить - на одном из десятков, и не просто "посещал", но знакомился детально и вникал в технологию и работу оборудования, - наблюдал я работу многоэтажного сита. Принцип его действия прост и ясен. На верхний этаж попадает сыпучая смесь частиц различного калибра, допустим, от размеров среднего яблока до маковых зёрнышек или даже пыли. Крупные ячейки верхнего этажа сита всё же задерживают "яблоки", пропуская вниз всё остальное, на следующем сверху этаже оседают "орехи", ещё ниже "вишни", и так далее. Бывает, что после этого "яблоки" или "орехи" возвращаются на дробление, но порой каждая фракция находит своё применение в той или иной композиции.
В любом живом организме подобное многослойное "сито" действует идеально - по отношению к поступающей пище, воздуху, водной стихии; выуживая и доставляя по назначению молекулы и атомы - кислорода, железа, йода, калия, а то и алкоголя, наркотика, яда… В ходе эволюции живого для каждого вида выработалось своё информационное "сито". Прежде всего, это относится к органам чувств, воспринимающих информацию жизненно-необходимую. Ястребу не нужно такого тонкого обоняния, как у волка, а волку - такого острого зрения, как у орла. Зайцу важно и видеть, и слышать то, что творится вокруг, со всех сторон. У крота должно быть весьма развито осязание. В получении нужной информации существенную роль играет ультразвук для нетопыря или ультрафиолетовые лучи для муравьев. Вероятно, какая-то информация не совсем понятным для нас путём улавливается перелётными птицами или, скажем, кошками, находящими путь к оставленному родному дому через сотни миль.
Для вида гомо изначала в его информационном "сите" можно выделить, так сказать, ширину захвата. На сетку попадало и то, что вроде бы не особенно влияло на текущие жизненные заботы - фазы Луны; краски заката; зажженный молнией огонь; скулёж отбившегося от стаи волчонка; равномерный плеск морского прибоя; призывная искорка в глазах представителя противоположного пола; весеннее пробуждение семени из плода, упавшего в землю осенью... И, главное, всё это, как бы ненужное и несущественное не отсеивалось, но задерживалось в душах, не всех, но уже творцов "третьей спирали".
Информационные "сита" в ходе становления вида гомо претерпели существенную трансформацию - и по широте захвата, и по принципу отсеивания несущественного в данной жизненной ситуации. Крепло ассоциативное мышление, и таким образом в памяти застревало многое из проходящего через уже не столь жесткие ячейки этого информационного "сита". Активизировалось подсознание - и наяву, и, вероятно, во сне, и сновиденья помогали по-новому представить реальность мира.
Из письма Павла Флоренского - ещё когда советский режим не взялся за него со всей жестокостью - к Вернадскому, чьи воззрения уже в 30-х годах тоже не слишком стыковались с узколобым "диалектическим материализмом": "В истории общественного сознания следует считать событием огромной важности, что явления жизни, наиболее близкий нам доступный и бесспорный факт, Вы и Ваша школа сделали предметом особого внимания и изучения, и - космической категорией. В частности, мне представляется чрезвычайно многообещающим высказываемое Вами предположение о неотъемлемости от жизни того вещества, которое вовлечено ( или, точнее сказать, просто участвует ) в круговороте жизни. Вы высказываете предположение об особой изотопичности этого вещества, хотя этот момент возможен и вероятен, однако установка эмпирических изысканий, мне кажется, должна идти как-то глубже в строение вещества. Ведь наивный схематизм современных моделей атома исходит из метафизического механизма, который в самом основании своём отрицает явление жизни".
Продолжая эту мысль, вернее перебрасывая в нашу монадологию: любая модель атома принципиально может и должна предполагать те же принципы, что лежат в основе жизни, то есть вовлечения этих атомов в построение живых организмов. Вероятно, повторюсь: клеточная мембрана пропускает атомы, ионы натрия, задерживая едва отличающиеся от них родственные - калия. Проникают в организм и доходят по назначению - в те или другие органы, железы, кровь - ничтожные дозы лекарств, микроэлементы, ну и яды, и делают своё дело, оказывая существенное влияние на жизнедеятельность организма.
И, подобно этому, в автономное информационное поле любой монады вторгаются или задерживаются информационные импульсы и сигналы. Скажем, на субатомном уровне игнорируется гравитация. Для этого уровня необходимо и достаточно того информационно-энергетического взаимодействия, законы которого наукой сегодня весьма успешно моделируются. И магнитное поле никак не воспринимается - фарфоровой чашкой, стеклянной рюмкой, золотым кольцом, но - наш организм, как доказано, чувствителен к магнитным бурям, хотя железа в нашем теле - мизер. Некоторые поля, близкие к информационным, лишь недавно получили, так сказать, научную прописку - те, что действуют особенно в полнолуние, или биополя. Собственно, то же гравитационное, магнитное и даже или тем более - биополе - можно считать в определённой степени информационными, выполняющие эту роль по отношению к тем монадам, что к этим полям "прислушиваются".
Сказанное вполне применимо к живым организмам. Прежде всего, по мере восхождения по эволюционной лестнице информационное "сито" делается всё более многослойным. Индикатор - память. И тут разброс у индивидов. Не раз доводилось читать о феноменальной памяти некоторых людей. Например, пробежав глазами страницу, такой человек без запинки повторяет её слово в слово. Или - то же с многозначной серией случайных цифр. Или - запоминают лица множества встречных на улице. Я уже не говорю о тех, кому завидую: о помнящих и декламирующих сотни стихотворных строк. А как артисты, знающие "на зубок пьесу Шекспирову", и не одну. Собственно, не так ли - из уст в уста, от поколения к поколению передавались целые эпосы, сказанья, мифы, пусть в вариантах - до появления у этих родов полноценной письменности.
Но у "сита" и у людей с исключительной памятью, она бывает избирательной. Бетховен, наверняка и без нот играющий свои сонаты или фортепианные концерты, пасовал перед элементарным счётом, таблицей умножения. Полиглотам легко даются всё новые языки; иные господа вполне обходятся без телефонной книги - даже многочисленных знакомых и учреждений, которым хоть раз звонили. Евгений Онегин запоминал кучу анекдотов, правда, в отличие от нынешних кратко-парадоксальных - в те времена этим словом обозначали занимательные происшествия, связанные с известными деятелями.
В "Фаусте" Гёте подробно перечисляется, в каких областях знания этот персонаж чувствовал себя уверенно, однако всё это, похоже, было ему ни к чему, в отличие от самого Гёте, для которого творчество, в том числе научные изыскания и составляли счастливый жизненный стержень. Перечитывая "Тёмные аллеи" Бунина поражаешься, как спустя десятилетия он художественно точно воспроизводит речь самых разнообразных лиц, характерные детали быта или пейзажа. Это я к тому, что не всякая замечательная память, эрудиция может быть залогом творческих свершений, хотя широта и глубина гуманитарного образования, как показывают примеры из нового времени, способствует прозрениям учёных и в области точных наук.
А, может, это несправедливо что ли - у кого такая чудесная память, а у кого - выветривается, в одно ухо влетает, из другого вылетает; какое-то тугое "сито" не пропускает в долгосрочную память, словно обычные сновидения. Но подобные сетования сродни досаде Пушкинского Сальери на то, что "правды нет и выше" - какого-то Моцарта почему-то гений озаряет с колыбели, а я вроде бы достойней… Вообще - кому выпадает жребий таланта, гения - словно по тасовке случайных чисел, как в рулетке - то проигрышная полоса, то крупный выигрыш. Для сравнения - простое - пол новорожденного. В одной семье - семь парней друг за другом, а в другой - отец напрасно надеется, что седьмой родится не девчонка - и так бывает. Однако статистика неизменно отмечает, что в среднем на сто появившихся на свет около пятидесяти пяти процентов - мужского пола. Так распоряжается монадный закон оптимального выживания данной сигмонады.
То же принцип лежит, очевидно, в разбросе способностей и у вида гомо, особенно гомо сапиенс, но и у высших животных, что мы наблюдаем на примерах наших домашних любимцев - собак и кошек. И - у диких животных, даже вне зависимости от их положения в стае, скажем, у одиночек-медведей. Известный цирковой артист Юрий Никулин вспоминает своего коллегу Валентина Филатова, который дрессировал медведей, его рассуждения: "Медведи, они, как люди, каждый на что-нибудь способен, только нужно уметь раскрыть эти способности. "Вытащить" из медведя все его таланты!"
Следует и такой, знаменательный, на мой взгляд эпизод. "Пришёл однажды я на репетицию, Филатов, усталый, сидел на барьере, нервно курил сигарету и прозрачными глазами смотрел на очередного строптивого медведя, который понуро стоял в центре манежа. - Ну, что ещё с ним делать? - как бы в пространство бросил Валентин. Потом он подошёл к медведю и начал с ним разговор, как с человеком: - Ты будешь работать или нет? Если не будешь, то мы тебя к чёртовой матери отправим в зоопарк. Медведь после этих слов вдруг встал на задние лапы, подошёл к Филатову и, похлопывая лапой по карману куртки, где у дрессировщика лежал сахар, начал виновато урчать. Все засмеялись. У Филатова глаза потеплели. Он дал медведю кусок сахара и сказал: - "Всё паразит понимает! И работать может. Только придуривается…"
И впрямь - этот медведь в дальнейшем отлично освоил новый трюк. Но дело не в этом. Как понял медведь то, что говорил Филатов? Как прошла эта информация в переводе на медвежий язык в его звериное сознание? Уже говорилось о том, что плотное "сито", закономерно, ради стабильности и монады, и сигмонады, ограждающее их от чрезмерной концентрации излишней информации, у некоторых особей позволяет расшириться ячейкам, пропустить иной раз и мысли, исходящие от другой особи - в животном мире или у людей. И этому немало подтверждений. Но и тому, что некоторые творческие личности способны черпать мысли из Окина.
Юрий Никулин пишет и подчёркивает, как зависит выступление артистов, в данном случае, цирка - от настроения публики, и как работающий на манеже это чувствует, хотя никакие и самые совершенные приборы, думаю, это не в состоянии уловить. А разве мы не чувствуем настроения наших близких, хотя они порой всячески стараются скрыть и улыбкой, и бодрой интонацией свои горести и тревоги? В тех же Никулинских воспоминаниях приводится и такой эпизод. Клоун сидит на стуле, в шляпе, и со спины к нему подкрадывается собака, бросается на плечи, срывает шляпу и убегает. Трюк этот повторялся многократно, но вот однажды собака по кличке Люкс неожиданно вместо того, чтобы броситься, как обычно, весьма осторожно поднялась и стянула шляпу. Оказалось, что в это время артист почувствовал приступ радикулита, да такой, что его с манежа унесли вместе со стулом, он и пошевелиться не мог. И собака это почувствовала! Время от времени в прессе появляются заметки, как некоторые коты контактом с больными органами хозяев, лечат и небезуспешно.
Цитата из статьи о нашей галактике: "…Состоит в основном из звёзд, межзвёздного газа и космических лучей. Всё это связано между собой полями тяготения и магнитными полями. Есть в ней ещё радиоволны, световые, рентгеновские и гамма-лучи - электромагнитные излучения, которые играют немалую роль в жизни каждой звезды, но несущественны для системы в целом…" А далее в статье говорится о замечательном строении галактики, что, возможно, позволяет этой - позволю себе сказать - монаде - так держаться, и о связанных с этим загадок, в частности, относящихся к динамической устойчивости нашей галактики. А ведь во вселенной миллионы галактик, и весьма разнятся между собой по многим характеристикам, совсем как люди…
Вселенский СИНТ
Синт - универсальный синтезатор, творец - со строчной буквы - всех и всяческих монад, антипод Дьявола, однако в некоем тайном сговоре с ним: не было бы Дьявола, пожалуй, и Синту нечем было бы заниматься. Он, Синт - тот, для которого, вернее, под которого и подогнаны все законы природы, те законы, по которым строится монадная вселенная. Углубившись в литературные памятники древней Индии, Китая, я, вероятно, обнаружил бы, если не синоним, то аналог Синта, основателя миров - макро и микрокосмоса. Есть у него, у Синта, можно считать "шестёрка слуг" по Киплингу - многорукое, как индийский бог Шива: трёхмерное пространство, двуединое энергия-материя и время. Действуют как правило сообща, друг друга отлично понимают с полуслова, и, главное, каждый из этих "слуг" знает и свои обязанности и права, равно как и своих, можно сказать, смежников.
Пусть сказанное выше выглядит наивными детскими метафорами, но отчасти и потому, что мы не хотим или не можем представить себе, что творилось бы в мире, да и могла ли она существовать вообще, если бы эти "слуги" посмели хоть капельку своевольничать. Впрочем, нередко их несогласованные между собой монадные компромиссы приводят к тому, что данная монада тут же отдаётся Дьяволу на растерзание. Однако - где подтверждение такого рода метафизическим образам в эпоху, когда наука доказывает, что старуха-метафизика, если не выжила из ума, то лишь несмышлёныши могут поверить её байкам.
Но - создайте Синту - всемогущему синтезатору подходящие условия, верней, создаёт он их сам себе, где представляется возможность - и покажет на что способен. И звёзды - в ассортименте, и галактики, и атомы, тем более молекулы. Можно обозвать Синта грубым словом "сводник", и упрекнуть его в том, что он стремится создать дружную и способную на многое "семью" - из элементарных частиц, атомов, молекул, звёзд, живых клеток, совместимой совокупности флоры и фауны в определённом регионе. Правда, с людьми не всегда получается… Зато с творцами - поэтами, учёными…
Пешка и партия
Для меня шахматы - и замечательный монадный образ. И слово это вызывает массу ассоциаций. Меньше всего - личное участие в игре, хотя с тех пор, как дедушка научил меня, шестилетнего этой игре, сражался я по-любительски с разными противниками не один десяток раз. Примечательно, что обычно делал ходы не раздумывая, но, как ни странно, зачастую удачные, что признавали даже разрядники, которые, разумеется, выигрывали у меня, будучи подкованными в теории и анализируя всесторонне позиции. Помнится и интерес к матчам за звание чемпиона мира, коллизии вокруг этих событий; разборы некоторых партий, когда в сложившейся ситуации предполагаешь, какой ход был бы сильнейшим, и порой убеждаешься, что гроссмейстер, мягко говоря, предусмотрительнее, и делает ход, отмечаемый комментаторами восклицательным знаком.
Предстают шахматы и в материальных образах: нарочито громадные, ростом с ребёнка, в некоторых домах отдыха; миниатюрные "дорожные". Признаться, из всех материальных потерь в этой жизни мне больше всего жаль изумительные шахматы из слоновой кости - максимально детализированные минискульптуры, выполненные каким-то восточным мастером неведомо когда и доставшиеся после Октябрьской революции моему дяде Нахману, очевидно, так же, как стильная мебель, рояль, библиотека, включая полный Брокгауз - такая же энциклопедия находится теперь в нашем доме, и сын порой в неё заглядывает. Наспех собираясь в эвакуацию в июле 1941 года бабушка собрала наиболее ценное - серебро и золото; что-то отправила багажом, в том числе мою коллекцию марок. А эти шахматы остались и достались кому-то…
В Средние века при дворах коронованных особ устраивались представления с "живыми шахматами" - спектакль, в котором соответствующе облаченные "фигуры" и "пешки" двигались по дворцовому полу, разграфленному подобно шахматной доске, выполняя то, что происходило в это время на шахматной доске в настоящей игре. Это театральное действо включало ритуальные телодвижения, танцевальные па. Нечто подобное описано в "Мастере и Маргарите" в фантастическом ключе.
Но - представим себе нечто среднее между обычными шахматными фигурами, которыми управляет некто и - таким, где каждая фигура или пешка обладают определённой свободой воли, однако направленной на сохранение - и тут большая разница - самосохранения или своей команды, сигмонады - так, чтобы в конечном счёте за ней была победа над Дьяволом, его приспешниками. Так произошло с появлением на Земле вида гомо, и поначалу партии разыгрывались по установленному принципу - выживание сигмонады, участие особи в игре, как готовой на любые жертвы собой ради сигмонадного, своего вида.
И тут-то Дьяволу в борьбе с таким хитроумным и набирающим опыт противником, как гомо сапиенс, пришла в голову дьявольская затея - устраивать сеансы одновременной игры, то есть, если не для каждого индивида, то для каждого племени, группы племен, этнических групп. И выигрывающий на, так сказать, своей доске, получает - продолжая шахматную аллегорию - разряд, может в конце концов выбиться и в мастера, и в гроссмейстеры. И у любой пешки в таких партиях могут возникнуть свои амбиции - добраться до превращения в ферзи - Наполеоны, Сталины, Саддамы Хусейны - в дни, когда он уже низвергнут.
Относительное время
Пресловутое "время - деньги" понимаю однозначно: для того, чья главная цель - заработать побольше этих самых денег, каждая минута вне этой цели потрачена впустую, разве что за исключением времени, выделенного на наиболее насыщенные удовольствия, на что, разумеется, средства нужны немалые. Но в этой связи мне вспомнился ещё один примечательный афоризм: "Талант, как деньги - или они есть, или их нет". Насчёт таланта - полностью согласен, а вот деньги. Если они есть, но на уровне засветившегося в последнее время "прожиточного минимума", то это одно, а если сотни миллионов, да ещё в валюте - совсем другое. В этом отношении количественно-качественный подход к деньгам сильно отличается от нашего понимания природы времени.
Нет, кому не ясно, что разница возраста, допустим, семь месяцев, восемь лет и, наконец, восемьдесят лет - колоссальна, но это применительно исключительно к данному человеку. В этом отношении пространству, материи, энергии повезло больше - в части отражения наукой и сознанием. Пространство микромира лишь в цифрах сопоставимо с масштабами галактик, и в этом пространстве действуют иные законы - вот что важно. Квант энергии и заодно масса элементарной частицы тоже принципиально другие, чем энергия и материя, ощущаемые нами, то есть, не совсем корректно перевести, скажем, поднятие штанги на миллиарды квантов энергии или триллионы масс, допустим, протона. Может быть, физик опровергнет мою аргументацию, хотя, думаю, не абсолютно. А вот со временем вообще - всё вроде бы сводится к числу оборотов стрелки в часах - секундной, минутной, часовой, годовой - в некоторых конструкциях. И миллиарды лет - получается всего-навсего столько-то - в такой-то степени миллисекунд. Глубоко убежден, что это далеко не так.
Можем ли мы чётко ответить на вопрос: почему для того или иного процесса необходимо вполне определённое время? Для распада атомов нестабильного изотопа; для высиживания яиц курицей; для остывания чашки чая; для оборота Земли вокруг Солнца? Да, такова скорость прохождения физических процессов, химических реакций, биологических метаморфоз, движения планеты по орбите - но это не ответ, а скорее тавтология, ибо тут напрашивается, а почему или отчего именно такая скорость?
Время и музыка
Статья известного психиатра, автора многих занимательных популярных книг по этой теме Владимира Леви "Мозг и музыка". Автор убедительно показывает, что чувство ритма, играющего весьма важную роль в жизненных процессах, - как элемент музыки, входит в быт, если можно так выразиться, животных, особенно высших. И вообще - ритм - один из основных компонентов музыки, должно быть любой. Ритм, так или иначе, соблюдается в первобытных танцах, и в ультрасовременных композициях, я бы добавил - тем более. И в поэзии, и в какой-то степени в прозе, как и в устной речи.
А частоты разного рода волн, а звёзды-пульсары, а предельная скорость света - вот где время явственно показывает, как количество переходит в качество. Можно предположить, что и время в микромире, и в мегагалактике - разное - и не является ли это основанием для сомнений в отношении "красного смещения" и следующего отсюда вывода о "разбегании галактик"? Впрочем, возвращаясь к ритму, сам по себе - лишь основа для, так сказать, эмоционального воздействия на душу. Может быть, для самки кукушки неоднократно повторяемое "ку-ку" достаточно для привлечения к брачному союзу, однако фальшивый комплимент Петуха из Крыловской басни - "как тянешь плавно и протяжно" только подчёркивает, что соловей или даже кенарь в этом плане - певец без кавычек.
Удары метронома, стук колёс поезда на стыках рельс вряд ли может вызвать в нашей душе что-либо, кроме разве что вовлечения в сон - по гипотезе физиолога Ивана Павлова. То ли дело - хоть самая примитивная музыка, которой подвывают иные собаки или танцуют дрессированные змеи. Но тот же ритм обеспечивает, я бы сказал, чудо синхронизации - вспомните, как толпа быстро настраивается на скандирование какого-либо лозунга, как и малые детишки "в такт" хлопают в ладошки, не говоря уже о спевке хора или звучании симфонического оркестра. Но музыка, следуя ритму, разнообразит его - даже не обязательно мелодией, как у Иоганна Себастьяна Баха, но звучанием определённой ноты, аккорда, нескольких музыкальных инструментов.
А вот как и почему музыка так действует на душу - до этого Леви не докапывается, а я уже пытался понять и объяснить в русле возможного проникновения в наши души языка "третьей спирали". Эволюционный принцип предусматривает постепенную, не разрушающую основу, перестройку составляющей - двойной и по наследству "третьей спирали", и не оттого ли современники далеко не сразу воспринимали того же "главного" Баха, Бетховена, Шумана, Шостаковича, Шнитке? Собственно, такое же наблюдалось в новое время с произведениями искусства, литературы. Ускоренной эволюции "третьей спирали" ещё действующие механизмы той же естественной эволюции пытаются противопоставить своего рода ингибиторы в консерватизме общественного мнения. Но всё это новое в "третьей спирали", включая музыку, настраивает на новое восприятие мира, на новое мышление. И в этом отношении западный человек, пожалуй, оказывается духовно более пластичным.
Несравнимое
Должно быть, то звериное, атавистическое, тревожное чувство бессилия перед непостижимым - от неопределённости твёрдых основ своего отношения к нему, - породило в нас и непонятие или неприятие бесконечности. Бесконечно-малого, бесконечно-большого, бесконечности пространства, бесконечности времени. В мифологических концепциях мироздания, вернее, сотворения мира, насколько мне известно, о том, что было "до того" - если говорится, то весьма смутно - Творец или творцы пребывали в каком-то неопределённом застое. Так же не совсем ясно, что же будет после возможного "конца света". И классификация сходных объектов уводит от бесконечного разнообразия всего сущего, не только в человечестве. А бессмертие души - кто и как может внятно расшифровать - что кроется за этим понятием?
Из статьи о ситуации в современной физике, о том, как учёным под напором фактов пришлось отказаться от более или менее наглядных моделей микромира. Говорится и о взаимодействиях на этом уровне сильных, слабых, гравитационных. "По своей интенсивности эти взаимодействия относятся примерно как 103 : 10-3 : 10-36. Можем ли мы представить себе такие соотношения? Вспомним басню Крылова - "Какой-то муравей был силы непомерной… Он даже хаживал один на паука…" Но во сколько раз этот выдающийся силач своего муравейника слабее даже домашнего кота. Ну, а если в этом муравейнике все разумные, как люди, и есть свой баснописец, который так же иронично повествует, допустим, о чемпионе-силаче среди микробов? А микробы в свою очередь потешаются над демонстрирующими свою мощь молекулами… И сколько ещё таких прыжков понадобится, чтобы сопоставить взаимодействия, условно именуемые "сильными" и те, что "слабые"…
Но если эти "слабые" взаимодействия столь ничтожны, сверхничтожны, то напрашивается вывод: этим можно пренебречь, к примеру, так же, как наводя чистоту в квартире не кидаться ловить случайно промелькнувшую в солнечном луче чуть ли не единственную пылинку, или, ворочая миллиардами долларов, настойчиво искать закатившийся куда-то цент. Однако - с самого начала этой рукописи красной нитью проходила мысль о влиянии "чуть-чуть", даже "сверх чуть-чуть", если угодно, на существование и судьбы монад, в которых такое "чуть-чуть" едва уловимо. В той же статье излагается полуфантастическая гипотеза о неких "партонах" - бесконечно-малых, сходных в принципе с аналогичными прамонадами, о которых говорилось в этой рукописи, так сказать, на правах домысла, но - именно они, бесконечно-малые, "партоны" объединяются уже в элементарные частицы, известные физикам, и, возможно, такая гипотеза помогает понять явление сверхпроводимости, как утверждает автор указанной статьи.
А какие "монадные" перспективы открывает такая энергетическая лестница непрерывных взаимодействий внутри и вовне! Возможно, нет даже вполне вероятно, что именно такие тонкие и сравнительно устойчивые энергетические взаимодействия в сложных структурах сохраняют и генетическую память, и прапамять, да и, пожалуй, участвуют в тех таинственных "сверхъестественных" явлениях, которым пока нет объяснения. Возможные носители и преобразователи информации, возникающие на границе запредельного вакуума, вплетаются в круговорот мироздания и, опережая события, моделируют их последующий ход - в этом нет ничего мистического - не так ли, скажем, шахматный компьютер предвидит последствия сделанного перемещения фигуры или пешки на последующую ситуацию на доске. "Тонкая материя", "энергетическая информация" - термины тех, кто пытается, как бы научно обосновать не поддающиеся объяснению современной наукой явления, - в общем-то, синонимичны тому, что подразумевается на этих страницах.
Рождение мысли
Оно сродни синтезу сложных молекул, когда всё происходит благодаря катализатору, в живом - фермента. Но если при этом мы можем предвидеть результат, то выразительнее, пожалуй, сравнение с прививкой к плодовым деревьям, когда "узел свободы" может дать неожиданные плоды. Прервав записи (сейчас я только переписываю былые строки), открыл "Живаго" - отталкиваясь от цитирования фронтового журналиста, пишущего ежедневно о неизменно повторяющихся военных буднях и всё той же пушке, герой Пастернака Юрий Живаго говорит собеседнику: "Как он не понимает, что это он, а не пушка должен быть новым и не повторяться, что из блокнотного накапливания большого количества бессмыслицы никогда не может получиться смысла, что фактов нет, пока человек не внёс в них чего-то своего, какой-то доли вольничащего человеческого гения, какой-то сказки".
Большинство детей любят рисовать, напевают, сочиняют рифмованные строки, иные в раннем возрасте совершают в уме весьма сложные арифметические действия. Конечно, и для обычных деток, и для вундеркиндов определённую роль играет окружение, "фенотип" складывается и под его влиянием. Но только ли это сугубо информационное общение? Можно ли говорить о некоем духовном поле? Скептика настораживает, что это вроде бы вовсе нематериальное, похоже сродни сверхъестественному, мистическому. Однако, например, гравитационное или магнитное поле тоже нельзя, что называется "пощупать". И биополе улавливается особым образом. Может быть, придёт время, когда и эти поля смогут быть включены в универсальную "теорию единого поля"… Но то, что мы обобщенно называем мыслями, вне зависимости от доступности для других их информационного воплощения, - рождаются во взаимодействии, если можно так сказать - "поля" души монады, ладно, человека, и - гипотетического "единого поля", включающего всеобъемлющую информацию обо всём сущем.
В продолжение Пушкинского "Пророка" Ахматовское "Творчество": "Бывает так: какая-то истома; в ушах не умолкает бой часов; вдали раскат стихающего грома. Неузнанных и пленных голосов мне чудятся и жалобы и стоны, сужается какой-то тайный круг, но в этой бездне шепотов и звонов встаёт один всё победивший звук. Так вкруг него непоправимо тихо, что слышно, как в лесу растёт трава, как по земле идёт с котомкой лихо… но вот уже послышались слова и лёгких рифм сигнальные звоночки, - тогда я начинаю понимать, и просто продиктованные строчки ложатся в белоснежную тетрадь".
Можно сравнить такой процесс воплощения мысли с решением уравнений различной сложности. Проще всего - с одним неизвестным, впрочем, если это неизвестное - какой окажется сигмонада при сочетании и совместимости входящих в неё монад - речь может идти лишь об однозначном решении этих монад объединиться - в атом, молекулу, звезду, муравейник - иных решений не дано. Если взять примером молекулы, то образование простейших и впрямь прямолинейно, хотя даже молекула воды естественным путём получается в результате относительно осторожных что ли взаимодействий атомов водорода и кислорода. На фармацевтических заводах осуществляется многоступенчатый синтез ряда лекарственных препаратов. Но уже образование гормонов в живом организме невозможно без целенаправленной программы и содействия естественных катализаторов. Но и такое "уравнение", в конечном счёте, приводит к оптимальному решению. Но стоит вспомнить, как в "первичном бульоне" образовывались молекулы, что становились начальными "кирпичиками" жизни на Земле - возникающие впервые эти молекулы как бы решали уравнение со многими неизвестными - какие атомы каких элементов включать в структуру, и какой должна быть эта оптимальная структура, чтобы могла противостоять и внутренней несовместимости, верней, при достаточной совместимости отдельных составляющих, и быть устойчивой по отношению к внешним факторам. И - обладать такими свойствами, которые способствовали бы развитию жизни. И то же можно считать действенным при рождении мыслей, которые потенциально могут быть включены в "третью спираль".
В уже почти безграничном океане мыслей, навеиваемых "третьей спиралью" - от приходящих чуть ли не на уровне подсознания до требуемого осознания, размышления, эстетического восприятия, - так же как производные двойной спирали, реализуемые в становлении, развитии живых существ, начиная от вирусов и мхов, - немногие закрепляются надолго, особенно в той "тройной спирали", которую можно отнести к общечеловеческой. Но во "вторичном бульоне" - информационном происходят всё более бурные процессы, стимулируемые неким эволюционным-"третьеспиральным" импульсом, развившимся и закрепляющимся у вида гомо сапиенс. Такой импульс, видимо, функционирует и в моей душе, и прорывается на страницы - пока не знаю, законченной ли наконец-то рукописи "Ранней ягоды", начатой лет семь назад, и остановившейся на этой точке или многоточии в мае 2003 года.
И ещё не финиш
Пока эти части рукописи дожидались переплёта, счёл желательным выудить и запечатлеть, а заодно и обновить некоторые кусочки из оставшихся частей прежней рукописи. Тем паче - объём двухчастного переплёта позволяет вместить ещё несколько десятков страниц. А промежуточные пару страничек посвящу цитированию из на днях наудачу открытого тома Монтеня, разумеется, с личными комментариями. Глава "О самомнении". "Но возвращаюсь к себе… Я считаю себя самым что ни на есть посредственным человеком, и единственное моё отличие от других - это то, что я отдаю себе полный отчёт о своих недостатках, ещё более низменных, чем общераспространенные, и нисколько не отрицаю их и не стараюсь придумывать для них оправдания". Так же непринужденно говорит Монтень о своих способностях, вернее, неспособностях. "Что касается музыки, то ни пению, к которому я оказался совершенно неспособен, ни игре на каком-либо инструменте меня так и не смогли обучить. В танцах, игре в мяч, борьбе я никогда не достигал большего, чем самой что ни на есть заурядной посредственности. Ну а в плаваньи, искусстве верховой езды и прыжках я вовсе ничего не достиг". И всё сказанное относится ко мне, как говорится, один к одному. "Руки мои до того неловки, неуклюжи, что я не в состоянии сколько-нибудь прилично писать даже для себя самого, и случается, что, нацарапав кое-как что-нибудь, я предпочитаю написать то же самое заново, чем разбирать и исправлять свою мазню". Опять-таки - мой почерк сродни описанному, благо с некоторых пор, уже более сорока лет мне верно служит пишущая машинка. "До крайности ленивый, до крайности любящий свободу…" - здесь в силу жизненных обстоятельств, не могу вслед за предыдущим отнести и к себе полностью: "Душа моя жаждет свободы и принадлежит лишь себе и никому больше; она привыкла распоряжаться собой по собственному усмотрению".
Критическая самооценка распространяется на известных людей минувших времен и современников при нескрываемом восхищении и щедром цитировании мыслей, поэтических строк, подкрепляющих суждения Монтеня о разных предметах, и всему отдаётся должное. Импонирует мне, в частности и отношение к "братьям меньшим": "Нужно признать равенство между нами и животными: у нас есть некоторое понимание их движений и чувств, и примерно в такой же степени животные понимают нас". "Наконец, каких только наших способностей нельзя найти в действиях животных! Существует ли более благоустроенное общество, с более разнообразным распределением труда и обязанностей, с более твёрдым распорядком, чем у пчёл?" Сегодня трудно согласиться с такой идеализацией сообщества особей с неизбежной жестокостью и тотальным подчинением особи благополучию улья как единого и высшей цели, но "Можно ли представить себе, чтобы это налаженное распределение труда и обязанностей совершалось без участия разума, без понимания?" Опять же, сегодня мы знаем о наработанных поколениями инстинктах, обеспечивающих оптимальное существование и продолжение рода, однако и о "душе улья" стоит задуматься…
Но в этом плане Монтень не сдаётся: "На каком основании приписываем мы творения животных какому-то врожденному слепому инстинкту, хотя эти творения превосходят всё, на что мы способны по своим природным склонностям и знаниям!" И подтверждающие примеры: "Разве ласточки, которые с наступлением весны исследуют все уголки наших домов с тем, чтобы из тысячи местечек выбрать наиболее удобные для гнезда, делают это безо всякого расчёта, наугад?.. Разве смешивая глину с водой, они не понимают, что из твёрдого материала легче лепить, если он увлажнён? Разве устилая свои гнёзда мохом или пухом, они не учитывают того, что нежным тельцам птенцов так будет мягче и удобнее?" Констатируя это, Монтень не задаётся вопросом: каким образом первые или праласточки дошли до такого разумения - неужто ли методом проб и ошибок? И снова о тех же ласточках: "Не потому ли защищаются они от ветра с дождём и вьют гнёзда на восточной стороне, что разбираются в действии разных ветров?.."
Недоговоренное
Вопрос, на который нет ответа: что бы ещё сотворили Пушкин, Лермонтов, Чехов, даже Лев Толстой, отпусти каждому из них судьбы ещё полвека? Увеличилось бы число томов собраний сочинений, но было бы в этих дополнительных томах равноценное сделанному или даже более значительное? Грустно думать о тех, чья жизнь оборвалась рано или особенно рано - математике Галуа, художнике Васильеве, - наверное, их творчество в зрелые годы обогатило бы науку, искусство. Слава Богу до конца дней своих творили Микеланджело или Лев Толстой, или просто вдохновляли своим существованием в этом мире Гёте и Эйнштейн на закате жизни. "И быть живым, живым и только, живым и только до конца" - счастье, когда творческая самоотдача воплощается с наибольшей полнотой, но от чего это зависит?..
О, от многого; и, опять же, слава Богу, что пружина гения, таланта раскручивает творчество можно сказать наперекор дьявольским напастям и соблазнам. Оглядываясь на свою жизнь, должен признать, что свой, я бы назвал - иронический талант тратил на сиюминутные раздражители, совсем целеустремленно, можно добавить - бездумно. Я не говорю о заказных работах, которые старался делать добросовестно. Но в последние лет семь-восемь печаталась - на этой машинке - и перепечатывалась "Ранняя ягода" - моё миропонимание, если можно так выразиться. И осталось несколько сот страниц - ещё не перепечатанных, хотя совсем недавно я полагаю, что на переработанной 12-ой части можно поставить точку. Тем не менее, кое-что - просматривал 15-22 части прошлые, понял, - заслуживает того, чтобы не сгинуть.
Я и ты
Начну с телепередачи, - о знаменитой в своё время фигуристке Ирине Родниной. Поначалу её партнёром, с которым, кстати, она завоевала высокие титулы и награды, был Уланов. Однако опытный тренер Жук на каком-то этапе понял: чтобы достичь новых успехов Ирине следует поменять партнёра, и предложил Зайцева, интуитивно угадал, попал, что называется в девятку - результаты превзошли ожидания. Сама Ирина, ныне живущая в США, вспоминает об этом примерно так: когда она выступала с Улановым, то она как бы "тянула" его за собой, а вот Саша Зайцев как своеобразный "мотор" направлял или корректировал её пируэты. Какой зритель или даже судья, тренер мог бы уловить именно такой нюанс в выступлениях прославленных пар?
Роднина откровенно говорила о том, что когда она и Зайцев стали супругами, то в семейной жизни не всё складывалось как на льду, - в семейной жизни "одеяло на себя" видимо больше тянула Ирина, что в конечном счёте привело к разрыву. Наверное, "все счастливые семьи похожи друг на друга" как раз вследствие парной или - что, кажется, реже - и между поколениями достаточной совместимости. Вспомним попутно о четвёрке канадских девушек-близняток, дружных, но со своим "лидером", "клоуном", "примирителем". А всё это я веду к тому, что в человеческом обществе - против дочеловеческого - необычный акцент приобрели межличностные и зачастую "попарные" взаимоотношения. Даже в животном мире, у высших животных они сводились к мимолётным поединкам между самцами, в основном за обладание самками, или спаривание. Прочие же внутрисигмонадные связи были ситуативно-многосторонними и регламентировались генетическими программами.
Сколько обертонов приобрела связь "он-она" - будь то "Песня песней", Фауст и Маргарита у Гёте или "Анна на шее" у Чехова; как замечал Герцен от мимоходного посещения публичного дома до платонической на всю жизнь любви Петрарки. Примечательны и примеры истинной мужской дружбы, союз Робинзона и Пятницы, Дон Кихота и Санчо Пансо. И - на противоположном полюсе - соперничество, вражда также двоих, опять же пускай относительно кратковременная: за шахматной доской, на теннисном корте, в борцовском поединке. Вообще в современном мире "дуэтные" контакты заняли в жизни человечества весьма существенное место. Учитель-ученик, продавец-покупатель, начальник-подчинённый - взаимоотношения длительные и кратковременные, безразличные эмоционально или интеллектуально или напротив - как у заинтересованных друг в друге собеседниках.
И тут-то проблемы совместимости нередко выходят на первый план, причём совместимости личностей - с характером, способностями, склонностями каждого, зачастую скрытыми, не расшифровываемыми для тех, чьи отношения этим определяются. Вспомним "Скучную историю" Чехова - духовная совместимость отца семейства не со своей женой и дочерью, но с женщиной, относительно молодой, с которой связывает лишь духовная симпатия друг к другу, как говаривали встарь - "родственные души". А Пушкинское "Так люди - первым каюсь я - от делать нечего друзья" - справедливо по отношению, пожалуй, только к Онегину, несомненно к Гоголевским Ивану Ивановичу и Ивану Никифоровичу, но никак не к Пущину, Нащокину, - другим, с которыми поэта связывало многое задушевное. А вот с Дантесом Пушкин безотносительно к семейным обстоятельствам, думаю, ни в коем случае не мог бы вступить в дружеские отношения.
В диалогах Гомеровских эпопей выяснение отношений вполне определённо, незачем выискивать в них какой-то скрытый смысл, подтекст, намёки на что-либо неизвестное. Каждый из собеседников отлично понимает - с кем имеет дело - богиней, нимфой, циклопом, неприятелем, другом. И обращаясь ко впервые увиденной дочери царя Невзикае Одиссей рассчитывает на
доброжелательное участие в его судьбе хотя бы оттого, что у них один язык, и кто знает - как бы он объяснялся, скажем, с какой-нибудь темнокожей из Магриба - жестами что ли…
В истории человечества прослеживается такой феномен, как, в отличие от естественного симбиоза, - вынужденная совместимость: господина и раба, крепостного или господства по этническому признаку - завоевателя, оккупанта, представителя племени взявшего верх во многонациональном государственном образовании, или - положение женщины в семье, в общественной структуре. Правда, и в этом раскладе многое зависело от личности: античная литература даёт примеры, когда формально рабы, что называется, командовали парадом в доме; вспомним библейский сюжет об Иосифе или полулегендарную Роксолану и султана; особ слабого пола на троне; тем более - мужей, что плясали и пляшут под дудку жены; да и далеко не всегда начальник достаточно самостоятельно мыслит и принимает решения не по подсказке какого-либо ушлого советника.
И во всех этих ситуациях - кратковременных или растянутых на много лет проявлялся весь диапазон совместимости - от категоричной, нередко вынужденной несовместимости, приводящей к конфликтам или душевным расстройствам до обогащающей обе стороны любовью, поклонением искренним, творчеством, гармонией подобных людских сигмонад.
Информационные мембраны
Слово это от латинского "кожица". И, скажем, наша кожа наглядный пример: пропускает водяные выделения, пот наружу, но, купаясь, мы не рискуем набрякнуть, подобно древесной чурке. Кожа, как известно, дышит, да и служит надёжной преградой для болезнетворных микробов. В расширительном плане такая мембрана как таможня обеспечивает пропуск определённых лиц и грузов в ту и другую сторону - что-то свободно, а что-то - ни в коем случае, разве что нелегально.
Эволюция учреждает каждому живому существу свою оптимальную информационную мембрану. Грубо говоря, каждое существо видит и слышит в основном лишь то, что ему нужно для нормального существования. Впрочем, можно сказать, что не только существо, но и вещество: скажем, атомы кислорода воспринимают информацию, идущую от атомов водорода или в определённых условиях железа, но никак не золота. Информационная всеядность вероятно противопоказана любым монадам, и тут действует тот же принцип "необходимо и достаточно" - для нормального существования монады в данных условиях.
И - это уже гораздо более важно для живого - продолжение такого существования в меняющихся условиях - как внешних, так и внутри организма. И тут информация должна работать, как бы на опережение - какой нужно быть, стать монаде, виду, чтобы успешно противостоять всему, что мешает выживать, и особи, и особенно роду. Но всё это справедливо для устоявшихся монад, в том числе живых. Совсем иная ситуация при образовании какой-либо монады: в этом случае необходима информация для решения главного: каким образом существовать, чтобы существовать - здесь нет тавтологии. Снова наивные вопросы, на которые всё-таки хотелось бы получить достаточно убедительные ответы. Откуда элементарные частицы получают информацию о том, как им образовать атом? Представим себе учителя физики, которому дотошный старшеклассник задал этот вопрос. Находчивый преподаватель со снисходительной улыбкой может ответить примерно так: а откуда подброшенный тобой мяч знает, что нужно упасть на землю? Правильно: действует гравитация, один из законов природы. Начнёшь изучать физику поглубже в высшем учебном заведении, узнаешь, какие законы действуют в микромире...
А любознательный одноклассник первого вопрошающего, которого объяснение физика не совсем удовлетворило, но пока ничего не мог возразить, так вот второй задумал подкузьмить таким же манером учителя биологии. Дед-пасечник в селе рассказывал мне о своих пчёлах, и книги об этом народе давал читать. На планете двадцать тысяч видов этих насекомых, но ведь когда-то, сколько-то миллионов лет назад - не было ни одного. Наверное, произошли они от какого-то менее развитого предка. Допустим, этот предок уже летал и как-то добывал себе пропитание. Но пчёлы дошли до идеальной организации улья - и по разделению труда, и заботы о продолжении рода, и оптимальной конфигурации сот для запасов мёда на зиму, и до выработки яда и механизма, жала - для устрашения и отпугивания потенциальных врагов, и до высасывания нектара из цветов, кстати, как те же цветы дошли до таких приманок для передачи пыльцы для надёжного продолжения своего рода?..
Ну что может на всё это отвечать учитель биологии? Совершенствовались по законам эволюции подобно тому, как за минувший век совершенствовался автомобиль или телевизор. Но такое сравнение некорректно: конструкторы знали, по крайней мере, что можно и нужно улучшать и совершенствовать в устройстве и дизайне автомобиля или телевизора. И метод проб и ошибок без целенаправленности вряд ли привел бы к достигнутым результатам даже за сотни веков. Если и есть некие законы эволюции - то они "монадные", и направлены на сотворение сигмонад, обладающих большей свободой действий и возможностей самореализации.
В периоды становления монады определённого типа - пусть в более ярком видении это просматривается в живом - информационно-мембранные преграды снимаются и открывается доступ к Окину, к тем совершенно-оптимальным моделям, в которые данная монада может и должна воплотиться. Очевидно то же происходило при развитии вида гомо, особенно гомо сапиенс, и, так сказать, рудименты этого появляются и в творчестве человека, и в тех явлениях, которые по Фламмариону относятся к "области неведомого". Отчасти это можно объяснить тем, что и человеческая монада находится в стадии становления. Впрочем, по-видимому, у некоторых народов, не слишком или вообще не затронутых цивилизацией, не слишком озабоченных конструированием общего или личного будущего, - общение с Окином, по меньшей мере, у некоторых - наследственное, тренируемое - весьма ощутимо. Да и у наших "братьев меньших" похоже, также, хотя мы акцентируем на этом внимание лишь в отдельных проявлениях их поведения. И, возможно, законченный тип целиком захваченного средствами массовой информации и устоявшегося общественного сознания "человека толпы" - тот подвид "гомо сапиенс", что есть "застывшая монада".
Ткань и нити
С названными в заголовке я знаком и в теории, и на практике - но не как вышивальщик или портной. Работал на трикотажной фабрике, подробно знакомился с различными текстильными и швейными предприятиями, как журналист, сценарист; автор книги "Почему мы так одеты" вникал в эту область материальной культуры. И в этой рукописи уже фигурировали метафорические "серебряные нити". Если продолжить образные сравнения, то в многомерном мире человеческом, и вообще в мире - я нахожусь на пересечении не знаю уж скольких плоскостей, которые можно представить как ткани, сплетенные из множества нитей. В одной из временных плоскостей все ныне живущие - в данный момент. Нити большинства их судеб никак не пересекаются с моими, моей судьбой, и всё же…
Всё же, так или иначе все эти нити, вплетенные в общемировую ткань, каким-то образом связаны с моей душой и моей судьбой. Иная плоскость-ткань пролегает этнически-генетически с незапамятных времен, и также в большей или меньшей степени направляет мои склонности, способности, мысли. Возможно, и ещё какие-то космические, "окинные" пересечения формируют нить моей жизни. Вообще-то в реальной ткани пересекаются вертикальные и горизонтальные нити основы и утка (ударение на последнем слоге ), и число таких пересечений на квадратный метр ткани достигает сорока тысяч. И можем ли мы определять, какие пересечения вышеобрисованных метафорических "тканей" образуют те судьбоносные узелки, что определяют судьбы и отдельных людей, и народов, стран?.. И, если мы уже многое знаем о двойной спирали, этой "нити", то о "тройной"…
От и до
Отмечается, что у народов, стоящих на сравнительно низкой ступени цивилизации, не выработаны обобщающие понятия, не развито абстрактное мышление. Абориген различает не хуже опытного ботаника или зоолога десятки видов и подвидов, скажем, деревьев или птиц, но для него не существует объединительного "деревья", "птицы". Между прочим, и человек для него исключительно из его племени; надо сказать, что корни такого этнического обособления и соответственно ксенофобии сидят глубоко и в душах нынешних многих просвещенных людей, правда, тут водораздел может проходить и по религиозному или партийному признаку…
По-видимому, эволюция "третье спирали" потребовала от человека сведeния однотипных объектов в определённые группы; возможно, для того, чтобы облегчить мыслительный путь от общего к частному. При этом некоторые представления менялись, уточнялись, трансформировались. Поначалу планеты солнечной системы считались звёздами, разве что "блуждающими", а Солнце никак не входило в число звёзд, да и луна стояла особняком. Знаменателен путь от политеизма к единобожию. На этом пути - один из краеугольных камней всех направлений биологии, общественных наук.
И тут выявилось нечто весьма любопытное. А именно: чем сложнее объект или явление, тем шире диапазон различий между ними по тем или иным критериям. Звёзды на небосводе представляются нам лишь различной яркости, но всё дело в их удалённости. Но как обстоит на самом деле - хотя бы по размерам. Один из так называемых белых карликов - имеет поперечник примерно одну пятую от нашего Солнца, а сверхгигант А в созвездии Кассиопеи - в 34 раза, и ещё одна звезда из того же класса - в 200000 раз большего, чем солнечный, диаметра. Зато плотность вещества в белых карликах - напомним сразу, что у свинца она чуть больше одиннадцати граммов в кубическом сантиметре - порядка 64 килограммов. Если бы столько весила, скажем, копейка, то её с трудом поднимали бы вдвоем обычные граждане. Не менее разительны отличия звёзд и по структуре, и по химическому составу.
Если обратиться к миру живого, как к чему-то всеохватывающему на нашей планете, то будем ли мы сравнивать размеры и соответственно вес, скажем, вируса, длина которого доли микрон и кита-полосатика длиной до тридцати метров; или бабочки-однодневки до черепах, родившихся четыре века назад; наверное, все регионы Земли, сделавшиеся обитаемыми для человека, так же или почти так же заселены крысами и тараканами, но некоторые виды животных водятся лишь на отдельных островах; плодовитость - от одного потомка раз в несколько лет, до сотен тысяч икринок в нерест. Не менее разительны контрасты и в царстве флоры.
Но всё-таки, если взять монаду-вид растения или живого существа - от вируса до человекообразных обезьян, - то различия между отдельными представителями этой или каждой монады не слишком разительны; заметим, однако - чем выше особи по лестнице эволюции, тем значительнее отличаются не столько экстерьер, сколько характеры даже в одном помёте. А что уж говорить о людях - хотя поговорить можно.
Из множества
У рода человеческого монадное, вернее, внутримонадное разнообразие превосходит во всех отношениях то, что проявляется даже в однотипных живых организмах. Однако все многочисленные штрихи, нюансы физиологии, внешнего вида ни в какое сравнение не идут с разностью духовных структур, даже при локальном этническом и кровном родстве. Но как образуется это индивидуальное интеллектуально-чувственное, проявленное для других и скрытое глубоко в душе?
Новорожденный младенец ни в коем случае не "табуля раса", но и - пусть такое сравнение - приобретенный по случаю приусадебный участок, на котором с приходом весны вырастают многолетние цветы, зацветают абрикосовые деревья, намечается малина; и где можно пробивается бурьян; а то и засветятся одуванчики, полезет мох, а позже глядишь и грибы какие-то выскочат… И что ждать полезного или вредного, нужного всем и поганого - благодаря или вопреки - в переходе на формирование личности - зависит от обстоятельств, воспитания. Но я бы предпочел аналогию души новорожденного с почвой, подходящей для того, чтобы вырастало дерево с плодами искусства или науки, а более общо - с плодами добра или зла.
Душа младенца - неведомое поле, и семенами из "третьей спирали" засевается это поле. Эти семена явны и неявны - в том смысле, что иные неведомо откуда берутся и живо прорастают в душе. Но у этих "семян" - предпочтения - какой должна быть почва - и по влажности, и по структуре, и по наличию необходимых микроэлементов. А у ростков - климат, солнце, и, как установлено, магнитные поля.
Мне трудно судить о том, насколько принципы самоорганизации материи, тем более образование живых существ вытекают непосредственно из установленных нами законов природы, взаимодействия объектов-монад на микро или макро уровне. Можно сравнить это, допустим, с синтезом сложного лекарственного органического препарата или красителя из исходных относительно простых компонентов. Синтез такого рода осуществляется, как правило, поэтапно, по выверенной технологии - с определённым соотношением составляющих и оптимальными параметрами температуры, давления или вакуума в реакторах, а также с выдержкой времени для промежуточных реакций.
При этом химик отлично знает: какой продукт требуется получить; какие исходные вещества для этого нужны; и, наконец - как, каким образом достичь желаемого. Библия обходится без подробного описания того, как Всевышнему удавалось населять Землю тысячами видов флоры и фауны; разве что для Адама образцом послужил сам Творец, и передалось человеку творческое начало, правда, без Божественного всемогущества. Но принцип подобия изначала сделался господствующим в мире: образующийся атом водорода или урана вполне подобен, возможно, даже точная копия такого же, рожденного в самой отдаленной галактике.
Как уже отмечалось, этот принцип подобия по мере усложнения дополняется вариантностью - это касается и звёзд, и галактик, и разноцветья хлопчатника на одном поле, и щенков одного помёта; и в значительной степени нашего брата и в буквальном смысле брата. Вспоминая реакции получения химической продукции, следует заметить, что в ряде реакций немалую роль играет катализатор, функции которого - ускорение процесса, однако уже у ферментов их организационная роль выходит за эти рамки. С ещё большим основанием то же можно сказать о генетическом коде, двойной спирали - предопределяющем - условно говоря - алгоритме - развития организма во времени и пространстве. И - становления психики, формирования души - если под этим словом подразумевать нематериальную сущность даже домашнего животного, кота или собаки, и, разумеется, их хозяев.
Ухватимся за этот термин "алгоритмы" - как выработанный путь от идеи к её воплощению - в самом широком смысле. В книге "Алгоритмы вокруг нас" в центре аналитических рассуждений - математика, наука; но, в частности, любопытны приложения алгоритмов к языку - когда формирование мысли корректирует грамматика данного языка, или интонация придаёт эмоциональную окраску. А фонетика уже приближает к - будем считать - алгоритмам музыкальных произведений с необъяснимым их воздействием на душу воспринимающего партиту Иоганна Себастьяна Баха, сонату Бетховена, вальсы Шопена или даже популярную мелодию новой песенки.
Между прочим, автор указанной книги говорит о "соотношении с алгоритмами в интуитивном смысле". Итак: "Алгоритмы в интуитивном смысле - это не математические объекты. Судить о них можно лишь на основании практического опыта и интуиции. Никакие математические доказательства к ним неприменимы". Математические доказательства именно феноменальных математических способностей некоторых людей, которых ранее попросту называли "счётчиками". Например, слепому Луи Флери предложили разложить 707350209 на четырёхзначное число и другое в кубе. Менее, чем через полминуты последовал ответ: 8704 и 596 в кубе. Мальчику Бориславу Гаджански предложили извлечь корень двадцать второй степени из числа 348517368454361458872. Через минуту ответ: восемь. Конечно, такие вещи доступны и компьютеру сегодня - если в него включена соответствующая программа, алгоритмы. Но ни сами "счётчики", ни исследователи не могут указать - где таится в мозгу таких людей такого рода алгоритм.
Для одушевленных, включая такие, в которых есть признаки жизни существ, можно выделить следующие основные элементы: память - целенаправленный алгоритм - информационное или материализованное решение. Арону Чиквашвили предложили, прослушав футбольного комментатора матча "Спартак" (Москва) - Динамо (Тбилиси), сказать - сколько тот произнёс слов и сколько в них было букв. Проверка по магнитофонной записи подтвердила безошибочность: 1836 слов, 17427 букв. По мнению фон Наймана, одного из "отцов кибернетики", человеческий мозг может вместить 1020 единиц информации. У известных личностей с исключительной памятью - полиглотов; дирижеров, обходящихся без партитур ряда симфоний; художников, способных нарисовать портрет малознакомого человека после случайной встречи и других - можно лишь сказать, что и такие объёмы памяти составляют незначительную частичку от приведенного числа.
Не будем антропоморфически повторять, что память элементарных частиц и алгоритм их объединения создаёт устойчивую структуру атома - обратимся опять-таки к монадам живым. Недавно по телевизору показывали ловцов крокодилов, они же комментировали происходящее. При ловле этих животных, весьма кусачих, сперва нужно было набросить петлю на пасть так, чтобы она не могла раскрыться. Но через некоторое время вроде бы не испытавшие этот приём крокодилы, чуя охоту за ними, сразу же раскрывали пасть так, что набрасывать петлю сделалось затруднительно. Можно предположить, что подобные "алгоритмы" как приспособительные реакции в борьбе за существование возникали у тех или иных видов представителей флоры и фауны. Но правомерно ли строить на таких частностях эволюционную теорию живого на Земле? Нет, здесь действовал, думается, "алгоритм" высшего порядка…
Да, речь может идти об алгоритмах образования, возникновения таких монад, каких ещё не было в природе, сигмонад, скажем, таких, как солнечная система с планетами, их спутниками, кометами. Отрегулировал ли всё это вплоть до орбит, скоростей вращения, наличия спутников и прочего алгоритм, на основе исключительно законов небесной механики? Допустим, но когда мы доходим до появления первых одноклеточных на Земле, и далее - многих тысяч видов растений и животных - алгоритмы от призрачных отражений известных законов природы всё более приобретают очертания неведомого распорядителя монад, с присущими способностями творца, закулисного вдохновителя возникновения по-разному жизнеспособных монад, существ, подобно ангелам, исполняющим волю Всевышнего.
И особенно такие "алгоритмы" действуют - как же без них - в сотворении звеньев "третьей спирали": языка, музыки, поэзии, моделей мироздания и множества частей его. Эти "алгоритмы" можно считать душой монадологии, так же, как душу человека - основной устремлений, мыслей и поступков. А движущую силу этих алгоритмов я бы обозначил как экспансию. Собственно, в монадах вселенной экспансия начинается с гравитации. Стремление по возможности выявить свои свойства, способности, таланты. И она же - стержень эволюции живого, а, может быть, и всего сущего. Для начала - хотя бы информационная экспансия - на языке физике - слабые, сильные, относительно - взаимодействия, но и без "взаимо…" - на микроуровне. Особи "от пчелы до гориллы" отдают немало, как говорится, себя - для благополучия своих сородичей, объединенное сообщество их - улей, стаю; и чем выше вид по эволюционной лестнице, тем большим может стать индивидуальный вклад в, так сказать, общее дело.
С годами усиливается в моей душе культ творчества - нет, никак не собственного; я без утешительного самомнения, о котором так верно говорит Монтень, ясно и трезво сознаю собственное дилетантство - того не лучшего пошиба, что делает невозможным достижения достаточно высокого уровня - качественного и - как убеждаюсь - количественного - сравнивая созданное теми, кто прожил и вдвое меньше, чем я уже. Моё внутреннее поклонение творцам - как же иначе их именовать - наверное сродни восхищениям натуралистов нового времени "Храмом природы", когда вместо магической воли Бога - захотел и тут же создал всё сущее - оказалась закулисная чудодейственная воля неведомо чего, способная создавать чудеса живой гармонии в каждом виде тысяч и тысяч самых разнообразных представителей флоры и фауны. Как ту не вспомнить Пушкинское: "Дивясь божественным природы красотам, и пред созданьями искусств и вдохновенья трепеща радостно в восторгах умиленья. Вот счастье!.."
Приняв на вооружение алгоритм наследственной информации, жизнь начала пробовать свои силы во всевозможных комбинациях. Сотни тысяч удачных - неизвестно, сколько было недостаточно удачных - видов растений и животных. Невероятное разнообразие - каждый вид в своей экологической нише, но по возможности приспосабливается к занятию смежных, и всячески вплетается в окружающее, извлекая из этого максимальную для себя пользу. В этом смысле вид гомо особенно преуспел. Спутниками человека повсеместно стали культурные растения, домашние животные, а заодно непрошенные гости - от бактерий и вирусов до тараканов и крыс.
И всё это произошло оттого, что взорвался алгоритм "третьей спирали". Осколки "большого взрыва" в разлетевшемся гомо сапиенс - по-вавилонски, то есть, по эпизоду Библии с сооружением башни до небес, не все откладывают яйца в чужие гнёзда, но позывные "ку-ку", кажется, у всех без исключения. При всём многообразии пород собак и кошек, все первые лают, а вторые мяукают, возможно, какие-то интонации слегка выделяют ту или иную породу. Этническое разнообразие, помноженное на индивидуальное с информационной экспансией породили всё то, что можно представить как райский сад культуры, по которому и я брожу, вернее, блуждаю в опьянении от множества плодов скорее не древа познанья, а древа жизни, или по-настоящему - познанья жизни.
Может быть вообще каждое живое существо с рождением вкушает эти плоды познания жизни, и не в этом ли неуловимый смысл жизни, при том, что в плодах этих такая горечь… Но как всё изменилось, когда для гомо сапиенс эти плоды сделались, что называется, окультуренными "третьей спиралью", и я родился тогда, когда пришло их изобилие. Но это пришло не само собой, вернее - таки само собой у тех творцов, которые одарили меня и всех "имеющих уши" - этим изобилием. При обычно максимально возможной реализации воплощаемого нового, сразу же замечу: и дьявольского в том числе, порой неотделимого от вроде бы гуманитарно окрашенного "третьеспирального".
Думается: в душе очеловечивающегося гомо возникало и крепло - пусть у отдельных личностей - то, что у "братьев меньших" проявляется может быть в минуты смертельной опасности - для себя или для своих - сверхнапряжение души - понятно что подразумевается под знаком монадологии под этим словом у всего дочеловеческого. Вырывалось то, что в сигмонаде вида можно также назвать экспансией, но у человека боле подходящее русское слово - одержимость. Та одержимость жаждущего, безумно влюбленного, которая не знает удержу и преград. О, эта магия одержимости - как её проникновенно чувствовал Лев Толстой, когда из былого Бетховен потрясал его душу Крейцеровой сонатой. Но не такую ли, сходную магию одержимости покорно ощущали приближенные и увлекаемые при Александре Македонском, Цезаре, Наполеоне, и, насколько я понял из новейшей истории - соратники Ленина, последователи Сталина и Гитлера.
Но у подлинных творцов прекрасного - вдохновением накатывала эта одержимость - "но лишь божественный глагол"; не удержусь, чтобы не привести ещё у Пушкина из "Египетских ночей": "Однажды утром Чарский чувствовал то благодатное расположение духа, когда мечтания явственно рисуются перед вами и вы обретаете живые, неожиданные слова для воплощения видений ваших, когда стихи легко ложатся под перо ваше и звучные рифмы бегут навстречу стройной мысли". Я бы здесь выделил особо это "неожиданные" - вдруг выскочили из памяти подобно выигрышной цифре или лотерее. Не смея полагать себя поэтом, но сочинившим за свою жизнь не одну сотню строк, возможно, и отчасти удачных - могу свидетельствовать, что и впрямь в благостные минуты рождения стиха непроизвольно откуда-то выплывают нужные слова и рифмы не нужно искать в нарочно изданном и систематизированном сборнике рифм русского языка, которым пользовался один мой знакомый стихотворец.
Вдохновение - ветреная подруга одержимости, впрочем, иным творцам удаётся её как-то дисциплинировать; а об одержимости свидетельствуют наряду с масштабом созданного - поэтом, литератором в любом жанре, композитором, художником, учёным, философом, артистом - и прямые или косвенные указания самого творца, его близких - о том, как ему или ей работалось, хотя процесс этот - тайна за семью печатями. В последнее время возрос интерес публики к интимной - разумеется под этим в меньшей степени следует понимать нечто из области эротики, хотя - и это - стороне жизни людей творческих. Вроде как ребёнок дорос уже до того, что его не только восхищает фокус - карточный или на арене цирка, но ужасно захотелось узнать - как же такое получается.
А я, как мои наивные предки, просто верю в возможность чуда и благодарю судьбу, что выпало на мою долю быть к нему сопричастным. В молодости я был влюбчив, большей частью платонически - в этом своя прелесть очарования без разочарования, хотя порой и при или после "романа" такое очарование хоть частично сохранялось. А уж по отношению к тому, что полюбилось в литературе, искусстве нередко лишь усиливается - сладостно перечитываешь, любуешься в музее или в репродукциях, в который раз ставишь излюбленную пластинку, бродишь по живописным уголкам города.
Снова цитата из Монтеня, которую в известной степени можно было бы поставить эпиграфом к данной рукописи: "То, что я излагаю здесь, всего лишь мои фантазии, и с их помощью я стремлюсь дать представление не о вещах, а о себе самом". Одержимость можно отнести и к стремлению насладиться, ну помягче - насытиться угодной душе информацией - тоже в соответствующее настроение души. Впрчем, наверное, я погрешил бы против истины, если бы сделал упор лишь на пики одержимости творчеством, скажем, исключительно с приходом того, что называют вдохновением. Да будет позволительно сравнить некоторым образом одержимость такого рода с недугом, болезнью - что делает своё черное дело в организме даже, когда ты вроде бы этого не чувствуешь, разве что сновидение как-то намекает на твоё внутреннее состояние - телесное или даже душевное. Но, когда такая творческая одержимость подхлёстывается нуждой в буквальном смысле, пускай относительной - в средствах для жизни - своей, семьи - по своим меркам, или честолюбием, или даже гипертрофированным чувством долга перед людьми или Всевышним - то творец забывает творя обо всём на свете, словно Пушкинский Сальери, что сочинял музыку "позабыв и сон, и пищу". И - воплощается накопленное в глубине души и, в это я верю, - подсказанное порой из Окина…