Небольшие фрагменты произведений, отражающих реалии исторического времени, в которые они создавались, созвучны между собой. Это Биб¬лия, Ветхий Завет, пятый век до нашей эры; "Фауст" Гёте - начало XIX века и "Жилищный кодекс" Украины - спустя два века после "Фаус¬та". С последним внимательно знакомятся юристы - действующие и студенты юридических факультетов. Библию, возможно, листают некоторые верующие разных христианских конфессий. "Фауст" также, возможно, некоторые студенты гуманитарных факультетов. Поэтому необходимы ци¬таты из этих книг, сопровождаемые краткими комментариями.
Итак, Библия, 3-я книга Царств, глава 21. "И было после сих происшествий: у Навуфея, Изреелитянина, в Изрееле был виноградник подле дворца Ахава, царя Самарийского. И сказал Ахав Навуфею, говоря: отдай мне свой виноградник; из него будет у меня овощной сад; ибо он близко к моему дому, а вместо него я дам тебе виноградник лучше этого, или, если угодно тебе, серебра, сколько он стоит". Вряд ли уважаемые толкователи Библии обращали внимание на то, что нелиш¬не прокомментировать. Очевидно, священное право собственности и в ту древнюю эпоху считалось нерушимым, и какие-то писаные или не-писаные законы определяли права хозяина. Правда, не уточняется - какой именно виноградник, даже лучший, чем во владении Навуфея, и где он находится; а также за какую сумму Ахав собирается в ином варианте компенсировать передачу ему виноградника. А, может быть, пообещал в общем, а там - видно будет. И ещё - а почему бы овощной сад не устроить на месте обещаемого виноградника - только оттого, что не под боком - вышел из дворца, и на тебе свеженькие, с грядки огурчики-помидорчики...
"Но Навуфей сказал Ахаву: сохрани меня Господь, чтоб я отдал тебе наследство отцов моих". В самом деле - с какой стати бросать родной очаг, покидать землю предков - разве что вынужденно или в надежде, что в другом месте - далеко ли, близко - что-то в жизни изменится к лучшему. Ну, а правитель - если что-то задумал – так что может или смеет этому воспрепятствовать? "И пришёл Ахав домой встревоженный и огорченный тем словом, которое сказал ему Навуфей Изреелитянин, говоря: не отдам тебе наследство отцов моих. И лег на постель свою, и отворотил лице своё, и хлеба не ел. И вошла к нему жена его Иезавель, и сказала ему: отчего встревожен дух твой, что ты и хле¬ба не ешь? " Ахав поведал ей о своём горе в связи с неуступчивостью какого-то простого виноградаря. "И сказала ему Иезавель, жена его: что за царство было бы в Израеле, если бы ты так поступал? встань, ешь хлеб, и будь спокоен; я доставлю тебе виноградник Навуфея Изреелитянина".
Оказывается, как сказано в другом месте Библии - нет на свете ничего нового, и, в частности, в схемах, или, как нынче говорят, сценариях действий власть имущих для достижения их - невольная тавтология - имущественных интересов. "И написала она от имени Ахава письма, и запечатала их его печатью, и послала эти письма к старейшинам и знатным в его городе, живущим с Навуфеем. В письмах она писала так: объявите пост, и посадите Навуфея на первое место в народе; а против него посадите двух негодных людей, которые сви-детельствовали бы против него и сказали: "ты хулил Бога и царя"; а потом выведите его, и побейте его камнями, чтобы он умер. И сде¬лали мужи города его, старейшины и знатные, жившие в городе его, как приказала им Иезевель, так, как писано в письмах, которые она послала к ним. Объявили пост и посадили Навуфея во главе народа. И выступили два негодных человека, и сели против него, и свидетель-ствовали на него эти недобрые люди перед народом, и говорили: На-вуфей хулил Бога и царя. И вывели его за город, и побили его кам¬нями, и он умер. И послали к Иезавели сказать: Навуфей побит кам¬нями и умер".
Как говорится - нет человека - нет проблем. "Услышав, что Навуфей побит камнями и умер, Иезавель сказала Ахаву: встань, возьми во владение виноградник Навуфея Изреелитянина, который не хотел отдать тебе за серебро, ибо Навуфея нет в живых, он умер". У Иезавели, многократно клонированной украинскими правоохранительными ор-ганами, разве что несколько поменялись методы расправы над теми, кто артачится, не уступая добровольно власть имущим. Гарантирован¬ная Конституцией свобода слова не позволяет привлечь его к ответственности за высказывания в любой адрес. Господи, - что стоит со¬стряпать обвинение в попытке, допустим, ограбления супермаркета или изнасилования Мэрилин Монро; и за лжесвидетелями дело не станет, и неопределенное время пребывания в следственном изоляторе может образумить, да и в суде все доказательства безапелляционно лягут на чашу весов приговора...
Теперь "Фауст", часть вторая, акт пятый. Если текст Библии, ко-торую, пусть и непрочитанной, теперь можно найти чуть не в каждом доме, нетрудно сверить с вышеприведенными цитатами, то с "Фаустом" приходится быть построже. Ссылка, как в солидных монографиях - серия "Библиотека всемирной литературы, издательство "Художествен-ная литература", Москва, 1969 год. Перевод с немецкого Бориса Пас-тернака. стр. 437-448.Имена этих персонажей трагедии Гёте за-имствовал из античной мифологии: Филемон и Бавкида - неразлучные и любящие супруги, гостеприимные и доброжелательные. Действие про-исходит примерно через два тысячелетия с лишним, после написания Библии. В дом этой четы является Странник, вспоминающий: "Да и хижина сохранна, кров гостеприимный мой в дни, когда на холм пес-чаный был я выброшен волной", и обитатели хижины не оставили его в беде, приютили. Сцена "Втроём за столом в саду". Старики рас-сказывают пришельцу о том, что их тревожит. "Филемон: Тут вначале был по плану лагерь для людей разбит, а теперь на месте стана в зелени дворец стоит. Бавкида: ...Стали нужны до зарезу дом ему и наша высь. Он без сердца, из железа, скажет - и хоть в гроб ло¬жись. Филемон: Он даёт нам вместо дома новый, на земле низин".
Не правда ли, ситуация весьма схожая с описанной двадцать веков до легендарного средневекового Фауста и - ещё через несколько веков? С Фаустом на протяжении трагедии также происходят перемены амплуа – поначалу всезнайка, разочарованный в попытках постичь истину, - изрядно по¬молодевший становится соблазнителем доверчивой девушки; затем Мефистофель вовлекает его в разнообразные приключения, и наконец - совсем по-современному - вроде бы небескорыстный строительный подрядчик, которому упрямство Филемона и Бавкиды поперёк горла. И Фауст досадует, что сам Сатана не помогает с этим справиться, - ведь их дом препятствие на пути намеченной реконструкции этого района,
"Фауст: ах, ты такой ведь воротила и с хитростями так знаком! Как мне разделаться с постылой старухою и стариком? Томлюсь, безумст¬вую, мытарюсь, на шее ж - это старичье! Что мне владычество моё? Я сам на тот участок зарюсь." И "Мефистофель (к зрителям) Так отдал в дни, ещё древней свой виноградник Навуфей". Он же, "Мефи-стофель и трое сильных", можно сказать, как судебные исполнители. "Мефистофель: Мы кинулись сюда бегом. Дела не кончились добром. Мы в дверь стучались к ним раз сто, но нам не отворил никто. Мы налегли, не тратя слов, и дверь слетела с косяков. Мы сообщили твой приказ, они не стали слушать нас. Мы не жалели просьб, угроз, но не был разрешен вопрос. Конец желая положить, мы стали вещи вы¬носить. Тогда их охватил испуг, и оба испустили дух. А гость, ко¬торый был там скрыт (Странник) сопротивлялся и убит. Меж тем как всё пошло вверх дном, от искры загорелся дом. И эти трупы к той поре втроём сгорели на костре".
Нынешний милицейский отчёт о подобной ситуации может быть ана¬логичным, но в форме прозаического документа. Но Фаусту от происшедшего не по себе, запоздалое самооправдание: "Я мену пред-лагал со мной, а не насилье, не разбой". И ему отвечает Хор - как в античных трагедиях - подводящий черту - бесстрастно и мудро: "Пред силою бессильна речь, смирись пред нею, не перечь. А если хо¬чешь взять борьбой, рискуй и домой и собой". А как всё вышесказанное соотносится с Жилищным кодексом Украины - решайте...