Кто такой Врон¬ский? Полагаю, что из тысячи наугад оп-рошенных молодых людей хотя бы сотня в Украине вспомнят, что он - любовник Анны Карениной. Множество зарубежных экранизаций знаменитого романа наверное выявили бы аналогичную ин-формированность и в какой-либо из европейских стран. А советские кинофильмы «Анна Каренина» помнят разве что граждане старшего поколения. Они же «проходили» это про¬изведение в курсе школьной литерату¬ры. И в традициях вульгарной социоло¬гии трагедия Анны трактовалась как следствие неприятия лицемерным бур¬жуазным обществом открытого вызова этому «свету» со стороны героини рома¬на, не могущей скрывать свои отноше¬ния с любимым.
Любимым? В своих лекциях, посвя¬щенных Льву Толстому, замечательный русский писатель Владимир Набоков, с которым отечественный читатель смог познакомиться лишь в новое время, по- моему, впервые проницательно заме¬тил, что привело к трагической развязке отношений Анны и Вронского. А имен¬но: отсутствие подлинной духовной близости. Их чувства, конечно, доста¬точно поднимались над тем, что нынче обозначается всеохватывающим «секс», удовлетворяющим многих - если не на ночь, но на очередное супружество, од¬нако - до уровня того, что высокопарно именуется «любовь», видимо, не дотя¬гивало. И для чувствительной Анны это было невыносимо...
В «Дневнике писателя» Достоевский отмечал, что в Европе не отыщешь ро¬мана подобной художественной силы. А слыша в наши дни назойливые заклинания о стремлении Украины в Европу, ду¬маешь порой: разве путь туда лежит только даже через активно посещаемые супермаркеты, «БМВ», пускай прогрес¬сивные технологии изготовления соси¬сок или компьютеров, содержания ко¬ров или вокзалов? Да, и через подоб¬ное, но, как по мне, в первую очередь через Шекспира, Рембрандта, Бетхове¬на, Томаса Манна, Карела Чапека, Пуш¬кина и безусловно Льва Толстого, благо, любой из живущих на украинской земле не нуждается в переводе.
Классика вообще замечательна тем, что в ней нередко открывается для вдумчивого читателя, слушателя, зрите¬ля. Не каждый узрел в той же Набоковской «Лолите» сверх совращения под¬ростка взрослым дяденькой, и то, как этот Гумбельт смог возвыситься душой до настоящей любви к этой девочке. А в самом начале, упомянув Вронского, хочу привести эпизод, в какой-то степе¬ни характеризующий этого господина, и о чем пойдет у нас речь - не только его.
«Первое, за что, как за самое легкое, взялся Вронский, были денежные де¬ла... Перечтя список долгам, Вронский переписал его, подразделив на три раз¬ряда. К первому разряду относились долги, которые надо было сейчас же за¬платить или, во всяком случае, для уп-латы которых надо было иметь готовые деньги, чтобы при требовании не могло быть минуты замедления. Таких долгов было около четырех тысяч: тысяча пять¬сот за лошадь и две тысячи пятьсот по¬ручительство за молодого товарища Веневского, который при Вронском проиг¬рал эти деньги шулеру».
Не возникают ли ассоциации с на¬шими украинскими делами? Попробую пояснить. Вспомним о трудных перего¬ворах с Россией относительно «газовых долгов». Представители Украины нача¬ли доказывать, что это, дескать, «кор¬поративные» долги каких-то там трейдеров, однако поставщики стояли на своем - вы сами разбирайтесь, кто у вас там шулер, но поручительство-то вы даете. Аналогичный недавний при¬мер. Встретился наш премьер Кинах с премьер-министром Белоруссии. И тот сообщил интересную вещь. Оказывает¬ся, в свое время, уже не в советское, украинские фирмы заказали у белору¬сов товар (по словам поставщика на сто миллионов долларов). Товар отгру¬зили, а денежки не получили. Наша де¬легация заявила, что сто миллионов это, пожалуй, слишком, пятьдесят - ку¬да ни шло, и пока вроде бы еще не сторговались. Возникает законный во¬прос: а куда же делись те «шулера», ко¬торые так надули белорусов, за что Ук¬раине приходится отдуваться? Проку¬ратура, МВД, СБУ, еще там кто - по борьбе с организованной преступнос¬тью - ищут и не могут отыскать.
Выше было сказано «Украине прихо¬дится отдуваться» - это не совсем вер¬но. Весь фокус в том, что Вронский дол¬жен был платить из своего кармана, а вот долги такого рода приходится та¬щить из наших с вами карманов, уважа¬емые трудящиеся и пенсионеры. И если бы речь шла всего-навсего о какой-то жалкой сотне миллионов долларов! Или даже сотнях, которые так и осели у не¬весть куда безнадежно канувших круп¬ных кредиторов банка «Украина». А ка¬кие в былые годы брали кредиты под га¬рантии державы шулера - похлеще де¬ляг из пресловутых трастов, но, очевид¬но, «особы приближенные»... А иначе откуда общепризнанные, как говорится, в мировом масштабе, многие миллиар-ды долларов наших граждан на счетах зарубежных банков?
Но у Вронского были долги не толь¬ко перворазрядные. «Во втором отделе, восемь тысяч были менее важные дол¬ги... Последний отдел долгов - в мага¬зины, в гостиницы и портному - были такие, о которых нечего думать». Пред¬ставляете сцену, не вошедшую в роман: Вронский в английском клубе поднима¬ет бокал шампанского «Господа! Про¬изошло нечто из ряда вон выходящее - я заплатил долг портному - тридцать рублей!». Эффект, должно быть, полу¬чился бы не меньшим, чем при объявле¬нии Виктором Ющенко, что он наконец-то погасил долги пенсионерам.
А если вполне серьезно, то «принцип Вронского» торжествует в подходе к то¬му, что должна Украинская держава своим рядовым - трудящимся, пенсио¬нерам, и тем, кто в свое время доверил свои сбережения государству. «Третье¬разрядные» долги - шахтерам, учите-лям, медикам - могут подождать. Что значит стук шахтерских касок о киев¬ские мостовые или пикеты медиков, ученых перед правительственными уч¬реждениями, в сравнении с напомина¬ниями на «высоком уровне» о долгах по миллиардным суммам, неважно как и безвозвратно ли перекочевавшим в карманы «шулеров»?
И с возвратом долга предприятиям по так называемому НДС держава не спешит. И чего в таком случае стоят разглагольствования о необходимости стиму¬лирования развития производства?
Нередко из уст представителей вла¬сти вылетают красивые лозунги: «Наш долг (иногда даже с эпитетом «священ¬ный») - проявлять заботу (опять же с усиливающим «максимальную») о вете¬ранах и новорожденных, учителях и ма¬лоимущих (можно свести воедино), во-еннослужащих и ученых, учащихся и тружениках сельского хозяйства...»
Но понятие «долг» имеет и сугубо материальное воплощение. «Долг пла¬тежом красен» - гласит старая послови¬ца. Однако все такие долги попадают в бюджет как третьеразрядные, которые отдаются так же, как Вронский портно¬му - в последнюю очередь, по крохам. То ли дело государственные «долги че¬сти», за которые надо отвечать перед высокими кредиторами, которым нет дела до того, что миллиардные суммы прилипли к рукам шулеров, жуликов, и что вернуть эти деньги господа вроде бы должны - по закону, по весьма стро¬гим нашим законам, но до этого у всех наших правоохранительных органов по-чему-то руки никак не доходят.
Григорий ФИЛАНОВСКИЙ
Газета «Народная Справедливость»
№ 31, июль 2002 года