ВАРВАР ИЛИ МЫСЛИТЕЛЬЧастица "или" вроде бы предполагает нечто взаимоисключающее, отчасти это так и есть, но прежде всего следует уточнить - что подразумевается в контексте данной работы под этими несколько архаическими обозначениями, словами. В новом словаре иностранных слов в русском языке, во-первых, указывается на происхождение этого слова - "у древних греков и римлян всякий чужеземец, говоривший на непонятном им языке и чуждый их культуре, - германец, галл, иудей, бербер и др.", и, во-вторых, "невежественный, жестокий, грубый, безжалостный человек". В русском языке прижилось второе, и в "Толковом словаре" Даля "варвар - человек необразованный, грубый, невежа и невежда, свирепый, жестокий, немилосердный".
У того же Даля: "мыслитель - ница, остро и глубоко мыслящий, думец, доходящий умом до заключений отвлеченных". А в словаре ХХ века "мыслитель (книжн)" - то есть не в разговорной речи - "Человек, наделенный талантом философского, глубокого, оригинального мышления". В терминологии моего изложения общечеловеческой проблемы для термина "варвар" акцент делается на изначальном разграничении своего и чужого, что, надеюсь, будет должным образом расшифровано; и "мыслитель" - как антитеза - индивид с достаточно свободным мышлением, сразу замечу - независимо от образовательного ценза.
И, по моему убеждению - производные категории от заявленных - "варвар" и "мыслитель" - варварство и осмысление - в масштабах и локальных общественных групп, семейных, клановых или международных в новое время, наше время в немалой степени определяют судьбы опять-таки отдельных индивидов или общечеловеческие. И то, что называем, верней, называю - варварством, и осмысление - не то, что просто мышление - следует рассматривать исключительно приложимым к человеку, гомо сапиенс, уже не совсем в русле дочеловеческой эволюции живого на планете Земля. Но предпосылки для того и другого набирали силу по мере восхождения разных видов живых существ, животных по лестнице эволюции. Основная доминанта существования каждого из сотен тысяч видов флоры и фауны - продолжение рода.
И в существовании этого на первый план выходит феномен совместимости, чему в моих писаниях отдано должное, и полагаю, не грех повторитьАся в общем. Собственно этот феномен в сочетании с принципом необходимого и достаточного для более или менее устойчивого существования любого объекта вселенной, по-моему - условно монады, сигмонады - начиная от атомов и кончая галактиками - лежит в основе миропорядка. Разумеется, со становлением и совершенствованием живого, одушевленного дело обстояло куда сложнее, чем с неодушевленной материей, однако руководствуясь вышеизложенными принципами и критериями, эволюция и с этим, в общем, успешно справлялась, неторопливо, на протяжении многих тысяч, миллионов лет.
Высшая совместимость созвучна совершенству, по Далю: "крайний предел свойств, качеств, безукоризненность". Пусть не покажется натяжкой соотношение этого понятия, скажем, с атомом углерода, молекулой воды или звездой в космосе, пока о сотворенном природой, а не человеком. Совершенство живого существа предполагает максимальную совместимость - уже не элементарных частиц, атомов, молекул, но абсолютно всего в организме: составляющих живую клетку - ядра, цитоплазмы, мембранной оболочки, механизма выработки ферментов… А в многоклеточных организмах: надёжной взаимосвязи между клетками, органами, обеспечивающими жизнедеятельность, в том числе органами чувств, кожным покровом…
Мало того, необходима совместимость со всей экологической нишей: возможностями добывания пищи, приспособленности к климатическим условиям, способов защиты от смертельно опасных врагов. Всё это определяет особенности внешнего вида, образ жизни, плодовитость, и, в свою очередь, роль каждой особи данного вида в популяции, скажем, в пчелином улье, стаде антилоп, сообществе павианов - с применением необходимого языка общения. И весь этот комплекс обеспечил доныне существование на всех континентах, напомним, сотен тысяч видов растений и животных, начиная от микроорганизмов и кончая баобабами, слонами, китами. И снова-таки несовместимость с круто меняющимися условиями окружающей среды, нехватка потенциальных возможностей адаптации к этому приводили и приводят к угасанию, вымиранию, увы, и по вине человека, многих видов флоры и фауны.
В том же ряду непременных условий выживания вида - по возрастающей на эволюционной лестнице - разброс особей - в их оптимальных отклонениях от среднего - в физиологии, более в психических характеристиках - как залог достаточно мобильного формирования животного сообщества и - при благоприятных обстоятельствах - реализации возможностей возникновения видов опять же на более высокой ступени эволюции. Эти мотивы детальней разбирались мной на прошлых страницах опусов, и уместны здесь как напоминание - чему обязаны гомо и гомо сапиенс как наследники своих одушевленных предков, сохранившие не только свою генетическую память.
Одну из существенных составляющих отношений дочеловеческих существ ко всему прочему я бы назвал естественным варварством. И один из главных аспектов такого отношения - принадлежность к "своему" или к "чужому" - в лучшем случае безразличному, в худшем - враждебному. Теперь, дабы отойти на время от наукообразных формулировок и в какой-то мере проиллюстрировать их жизненным фактажом, с удовольствием припомню накануне наступающей зимы, переходящей из 2007-го в 2008-ой год, минувшее лето, когда начиная с июня и до конца августа пребывали в окрестностях районного центра Ракитно Киевской области, на базе отдыха у берега реки Рось. Той самой, что согласно летописям минувших веков разделяла остро враждующие - нет, не племена, а княжьи дружины, причём эти князья бывали и в близких родственных отношениях друг с другом. Друг с другом, что не мешало кровавым вылазкам через светлые и чистые когда-то воды…
Смежные базы отдыха представляли собой десятки расположенных на их территориях домиков с достаточным для временного пребывания комфортом - для семьи даже из 5-6 человек, но оптимально четырёх. В иные домики приезжают на одну трехнедельную смену, в других пребывают семьи с июня до сентября; варианты - бабушки с детьми, а работающие родители до или после отпуска появляются на выходные дни. Несмотря на запрет привозить с собой собак, кошек, впрочем, немало брошенных прижились здесь, как-то выживают, и с осени до весны, верней до лета тут находится местный обслуживающий персонал, до и, допустим, на новогодние праздники наведываются завсегдатаи, тем более нынче личные авто на каждом шагу. А в погожие летние дни на песчаный пляж из Ракитно валом валит местная публика, и гремит музыка в кафе на берегу. К этому можно добавить, что из окрестных сёл курортникам привозят - на базарчики или по соглашению - овощи, фрукты, молочные продукты, свежую рыбу.
Спрашивается: зачем вклинилось это банальное описание некоторой трансформации сохранившихся с советских времен ведомственных баз отдыха для тех, кому не по карману нынче или неохота рвануть куда-то к морю, даже Средиземному, в путешествия по дорогам Европы?.. Не для того же, чтобы лично мне оправдаться - вот и дочка с внуком приехала как раз из Германии, где проживает уже несколько лет, хотя до того погостила у подруги в Барселоне, и сын в эти же месяцы, поездив за рулём по европейской земле - вплоть до Парижа, но тут с удовольствием хоть на часы побродили по милым с детства дорожкам.
Но - неужто автор этих строк не просто, как бывает в жизни, отвлёкся, вспоминая недавнее или давнее беззаботное в общем, радостное, в семейном кругу, но и в этом полуидиллическом мирке обнаруживал тех, о ком в начале этого опуса заявил как о варварах или мыслителях? Что ж, давайте не станем особо торопиться - начиная с "Ранней ягоды" стремлюсь фактажом, примерами из разных наук, истории, личных впечатлений подготовить возможного читателя к тому, чтобы он как должное принял, осознал, почувствовал, если угодно - мои аргументы в пользу определённого аспекта моего миропонимания, что вольно или невольно является сверхзадачей творящего словом, кистью, резцом, звуками, лицедействием, научными изысканиями, проповедью своей веры во что угодно - приобщить как можно больше людей к созревшему в душе.
Итак, начну с объявленных ранее "естественными варварами" - "братьев меньших", обитающих на этом клочке земли постоянно или временно: собак, кошек, разных видов птиц, а рядом в лесу его исконных поселенцев, скажем, зайцев, муравьев, кабанов в пределах заказника, кротов - для этих нет границ между лесной чащей и человеческими жилищами. Другой вопрос: вправе ли я, наблюдая их отнюдь не как зоопсихолог, то есть совершенно не профессионально, - делать далеко идущие выводы, экстраполируя их на человеческие личности и взаимоотношения между различными индивидами?
Один из существенных, на мой взгляд, аспектов рассмотрения человеческого через призму "варвар или мыслитель" - категории "свой - чужой", - "своё - чужое". И тут в качестве мысленных подопытных как раз могут выступить четвероногие постояльцы территорий нескольких смежных баз отдыха. Как они здесь оказываются? Отдыхающие привозят с собой, иной раз щенков и котят для развлечения детей, и - оставляют, как говорится, на произвол судьбы. И, повторю, с осени до будущего лета их подкармливают - доброхоты из обслуживающего персонала - местных жителей.
Собаки, по терминологии советского времени, "прописанные" на той базе отдыха, где пребывала минувшим летом наша семья, объединились в свору, в которой, наверное, установилась своя иерархия, вроде бы незыблемо-бесконфликтная. А когда в один прекрасный день из соседней базы отдыха к нам идут отдыхающие там со своей домашней собакой родственники, то едва проходят ворота - вся местная стая устремляется с ожесточением - в лучшем случае облаять, в худшем - искусать. Кошачьего племени здесь поменьше, но бесхозные старожилы держатся как хозяева и оберегают территорию от посягательств сородичей, привезенных на время пребывания тут своих хозяев. Для зоологов в таком поведении нет ничего удивительного, так же, как для социолога в общем правомерна экстраполяция на взаимоотношения в человеческих сообществах, пусть не столь однозначные.
А не стремится ли автор, подгоняя ситуации под заявленную тему своих размышлений, представить сие как исходно-варварское? И истоки этого таятся ещё в генетических возможностях наших одушевленных предков? Как и до этого, просматривая многочисленные научно-популярные журналы минувших лет, даже десятилетий - но уже не "Природы", а "Наука и жизнь" на своего рода сортировке - на материалы явно устаревшие и неинтересные, по крайней мере, для меня, и наоборот - оригинальные, любопытные, наводящие на размышления - позволю себе процитировать кое-что. "Итальянская исследовательница Эуджиния Натоли изучает образ жизни бродячих кошек, которых много развелось в последние годы (примерно 70-е годы ХХ века) на улицах Рима. Она обнаружила, что городской образ жизни в корне изменил их поведение. Обычно кошки считаются индивидуалистами (вспомните хотя бы киплинговскую "кошку, которая гуляла сама по себе"), а эти гоняют, обшаривают мусорные ящики и охотятся группами по 30-40 животных. Такое поведение вообще уникально для кошачьих, живущих в одиночку или небольшими семьями. Стаи римских кошек можно сравнить разве что с прайдами львов, но те не достигают такой численности".
Не подлежит сомнению, что человек, как и его предки, или, во всяком случае, пусть дальние родственники - разные виды обезьян - что называется, общественное животное. То есть у гомо генетически заложено непременное включение каждого индивида в свою группу сородичей, прежде всего, в свой племенной, этнический подвил. И, в отличие от случая "Римских кошек" - объединение людей - не исключение, наоборот, сравнительно немногие представители рода человеческого добровольно предпочитают подолгу жить "сами по себе". Вероятно, в эпоху господства первобытно-общинного строя существование человеческих сообществ немногим отличалось от дочеловеческих, животных общественных структур.
Дело историков прослеживать и выяснять, какие факторы в минувшие века у разных народов способствовали тому, что сегодня и человечество, и народы, государства, отдельные индивиды такие, какие есть. Мне же представляется наиболее интересным понять, как уже в процессе человеческой эволюции, верней - почему и зачем возникали личности, которых можно словно причислить к категории мыслителей, и каковы взаимоотношения таковых с теми, каковых опять-таки условно именую варварами. Невероятная сложность такой задачи обусловлена тем, что неопределённы критерии разделения на первых и вторых, притом - тем более относительно - в одной и той же личности.
Конечно, придётся оперировать историческими, даже мифологическими событиями, известными персонажами изо всех областей человеческой деятельности, да и вымышленными типажами литературных произведений - иначе концепция и размышления на эту тему повисают в воздухе. Сразу же приходится оговорится - пишущий эти строки отнюдь не претендует на принадлежность исключительно к достойным звания мыслителей, избранных - правда, пока не ясно - по какому произволу, каким образом и зачем… Но - если не мне самому о себе судить - насколько я - мыслитель, пусть в моём понимании, то будет ли объективна, беспристрастна оценка собственной личности, как, допустим, антипода мыслителю - варвара?
И тут, прежде всего, следует, по-моему, исключить из заголовка этой статьи сомнительное "или". Афористическое "не чуждо ничто человеческое" применительно к той или иной обычно незаурядной личности - служит как бы оправданием, мягко говоря, присущих или выявленных слабостей нередко граничащими с пренебрежением общепринятыми, моральными нормами. Я бы перефразировал: "Не чуждо ничто дочеловеческое", сиречь варварское. А почти синоним к такому определению - "стадное" - явное или хуже того скрываемое как нарушающее стадное табу. Должен пояснить, что я под этим понимаю.
В дочеловеческом не могло возникнуть противоречие между генотипом и фенотипом. Следует отметить - в дочеловеческом не только для животных, но и для первобытных представителей вида гомо. Однако в последующем такое несоответствие заложенному генетически и передаваемое неизменным тысячами поколений тому, как менялось поведение одомашненных животных - происходило уже под воздействием человека с доминантой "сапиенс". Поначалу закреплялось на уровне условных рефлексов, как у поддающихся дрессировке, а затем особи, рождающиеся в человеческом сообществе бесконфликтно принимали установленные "правила игры" - по-своему - собаки каждой породы, кошки, ослы, овцы, верблюды…
В ходе уже человеческой эволюции рождались и проявляли себя личности - мыслители, эффективно и оптимально дополняя жизнестойкость и, можно сказать, жизнелюбие своих соплеменников. Орудия труда, устройство жилищ и быта, обеспечение пищей, язык общения вплоть до письменности, материальная культура, мифология и формы религии, обрядности, как связующее тех же соплеменников и устанавливающие критерии общежития, писаных и неписаных законов взаимоотношений между - не могу не акцентировать - своими. При этом большинство этих своих оставались варварами, как говорится, по определению. Боже упаси, приписывать этому высказыванию нечто негативное, унизительное изначально - все мы, как общественные животные, - в большей или меньшей степени естественные варвары. Только в человеческом бытии, истории это варварство уже приобретает иное значение.
Может быть, сейчас уместно вернуться к прерванному вопросу: а сам я насколько, оглядываясь на прошедшие десятилетия моей судьбы, вправе причислять или не причислять себя к тем, кого условно называю варварами? Если один из существенных определителей варвара - стремление сознательно или подсознательно вписаться, включаться в надёжную "свою" общественную структуру, то моей натуре такое полагаю не свойственно, возможно и противопоказано. Это не значит, что был я каким-то отшельником, напротив - весьма контактным едва ли не со всеми, кто вел себя по отношению ко мне не слишком агрессивно, не говоря уже по-хамски. Исключая таковых, чья агрессивность обычно не была персонифицированной, я находил общий язык, пожалуй, с кем угодно.
И в каких только коллективах не доводилось пребывать, разве что не среди заключенных, зато: в семи, кажется, классах разных школ Москвы, Киева, Челябинска, Бийска, Новосибирска; несколько групп в институтах; в общежитиях - залах, где койка к койке в одном зале проживали десятки студентов; в коммунальных квартирах, в семьях родственников; в гостиницах - даже не всегда в одноместных номерах; в заводских цехах, и вроде - начальниках - на тех же предприятиях, как: руководитель группы проектантов, преподаватель техникума, заместитель председателя киевского комитета литераторов. А сколько разной, лучше сказать, разношерстной публики собиралось нередко у меня дома тридцать-сорок лет назад…
Но - меня никогда не тянуло войти в какое-либо объединяющее-обязывающее сообщество. Меня не трогали идеи еврейской исключительности, и не старался подладиться под славянскую сущность. Да, я был "комсомольцем ретивым" - пока не изгнали как чуть ли не антисоветчика, - мне нравилось организовывать окружающих так, чтобы было интересней жить - будучи студентом и впоследствии преподавателем, в проектном институте и у себя дома, - естественное желание лицедея или акына, независимо от получаемого за это вознаграждение, впрочем, то же можно отнести к любому амплуа активной творческой личности, включая религиозного фанатика или политического демагога. Одним словом - мыслители, нет, пока подождем разбираться в этом достаточно сложном.
Но тут же, прозрачно намекая на своё "неварварство", подкрепляю этот тезис убеждением, что, повторюсь, характерный признак оного - включенность в приемлемую, избранную, иногда случайно-вынужденную для вовлечения - общественную структуру, - при условии более или менее строгого следования подчинения её заветам, догмам, законам, правилам игры. А подкрепить высказанное фактажом, примерами попробую не вдаваясь в историческое прошлое, но представляя то, чему был современником, во всяком случае, не ранее прошлого двадцатого века с переходом на нынешний двадцать первый.
Никак не систематизированно - первое, что вспоминается, приходит в голову, и в чём наиболее выразительно проявляется "варваризм" в его нечеловеческом измерении, явно или завуалированно. Пожалуй, самое древнее и простое - этническая принадлежность: кровная связь со своими, что не дадут в обиду сородича. А не свои, значит - чужие, и с чужими незачем церемониться… При этом тон задаёт вожак или вожаки, - будем последовательны в истоках атавизма - не так ли изголодавшуюся стаю волков ведёт на пасущихся овец матёрый, опытный, а главное достаточно агрессивный вожак, или львов на антилоп, не так ли доныне, скажем, в Индии совершают набеги на плантации или склады продовольствия обезьяны, и для этого же организуются крысиные стаи - помнится предводителя одной из таких дерзких налётчиков даже прозвали Чарли. Но это примеры естественного варварства - не потому, что просто враждебны чужие, но голод - не тётка, и добычей нужно завладеть или отнять.
Этот момент доминировал у наших далёких предков, нашествие гуннов, полчищ Чингисхана, но в новое время в общем отошёл на второй план. По массовости проявлений геноцида в прошлом веке прежде всего вспоминается резня армян в 1915 году, Холокост еврейского населения Европы в период гитлеровского фашизма, а также цыган. Но приходит на ум: Ку-клукс-клан в США, кровавые войны между племенами тутси и хуту в Африке, происходившее на территории Югославии после её распада, также Советского Союза - в Абхазии, Карабахе, борьба басков в Испании или тамил на Шри Ланке. Лозунг - во имя обретения независимости, чтобы не было ущемления прав спокон веку проживающей здесь народности - в реалиях нового времени не всегда мотивирован действительным положением вещей. Тем более, когда шовинизм маскируется заботой о сохранении сугубо национальной культуры, и примеры тому: яростно выплескиваются глашатаями национальной идеи и подхватываются тысячами, не обижайтесь - варваров - будь то в Париже или в Киеве.
Следующая ипостась варварства - религиозно-идеологическая - так бы я обозначил - также порой, по определённым причинам - историкам и социологам лучше знать отчего - принимает характер разной степени конфликтности - от традиционной толерантности в Индии, где существует множество религиозных верований и течений, правда, в последнее время напористо агрессивен ислам, - до Варфоломеевской ночи, столкновений шиитов и суннитов в Ираке, католиков и протестантов в Ирландии, и не такого ли в сущности порядка: гражданские войны в Северной Америке в ХVІІІ веке, в России в 20-е годы и в Испании в 30-е в ХХ-ом. Если на то пошло, то я бы сюда же причислил торжество фашизма в Германии при Гитлере, "культурную революцию" в Китае при Мао, истребление значительной части населения Кампучии - Камбоджи при Пол Поте. И чем не варвары те, кто это осуществляли под предводительством того же Пол Пота и его приспешников, или хунвейбинов в Китае, или немцев при Гитлере, или многочисленные ребята из НКВД в 30-е - 40-е годы в нашей стране?
Следует заметить, что и Гитлер, и Сталин, как и Ленин, Троцкий, да и Мао Цзедун были людьми, можно сказать, достаточно образованными, да и Пол Пот получил высшее образование в Париже, но они были талантливыми, чтоб не сказать гениальными манипуляторами сознанием многих тысяч - надо ли считать всех, вдохновленными или бездумными варварами? Как тут не вспомнить формулу "идея овладевает массами". Наверное, обязательна некая предрасположенность человека к восприятию вовлечения в акции с опорой на его душевное варварство. Дело тут, на мой взгляд, в трансформации сознания и мышления человека в сравнении с "братьями меньшими". Сверх закрепленного намертво генетически в двойной спирали, управляющей жизнью особи и сородичей, возникло у вида гомо то, что в предыдущих писаниях я именовал "третьей спиралью", комплексным представлением об окружающем мире и о своём месте в нём.
Создавалась эта "третья спираль" по законам уже человеческой эволюции, подобно тому, как вообще в эволюции живого на Земле у отдельных представителей того или иного вида реализовывались такие возможности изменений в физиологии, а на каком-то этапе и психики, которые экстраполировались на следующие поколения, превращаясь в новый вид на более высокой ступени эволюционной лестницы. Рождались мыслители, то есть люди способные по-своему постичь то, что делается в этом мире, и, главное, передать это - наскальным рисунком, словом, орудиями труда, охоты, земледелия - о чём уже говорилось в предыдущем моём опусе. И "третья спираль" передавала свое из поколения в поколение, и осененные "искрой Божьей" делались всё более востребованными. А все остальные, пускай варвары, в своём существовании уже не могли опираться только на установки генетического кода.
И тут предпочтителен был унаследованный акцент на "своё". И ещё одно, о чём я размышлял ранее: в эволюции живого принцип необходимого и достаточного соблюдался неукоснительно - и то, что отклонялось от усредненного так, что угрожало надёжному, стабильному существованию данного вида - оказывалось нежизнеспособным. В этом плане феномен человеческого варварства, возможно, служит таким же ингибитором, предотвращающим варианты - чтобы людей локального этнического образования, а то и в целом - не занесло, как "не справившегося с управлением" за рулём на горном серпантине - в гибельную пропасть. Если придерживаться безоговорочно такой точки зрения, то следует осторожней клеймить по крайней мере рядовых варваров, даже творящих злодеяния, - моральными оценками, как, скажем, сторожевых овчарок.
Придётся в который раз напомнить о том, что по мере восхождения по эволюционной лестнице всё сильнее разброс между новорожденными - в конституции, внешнем облике, психическом комплексе; для примера - у кошек, котят из одного помета - не то, что, скажем, у воробьев, тем более, муравьев. И у каждого нечто "своё" - врожденно подсознательное стремление к совместимости с тем, изначально не полностью предназначенным для его благоденствия, миром. Но человек дошёл уже до душевного ощущения, осмысления и несовместимости, и ищет пути её преодоления как мыслитель. Ничем от природы не вооруженному - ни острыми клыками, ни когтями, ни особой мускульной силой, и маскирующей внешностью; при, в общем-то, прочно занятых иными видами привлекательных экологических нишах наш предок чувствовал себя весьма неуютно. И выручить могла лишь "третьеспиральная" эволюция - иные формы обеспечения пищей, жилищем, развитой общественной организацией.
Такого рода достижения прослеживаются и у дочеловеческих живых существ в ходе эволюции, однако они замирали на границах необходимого и достаточного, но у тех или других подвидов гомо-этнических образований - пульсирующие проявлялись - благодаря памяти о прошедшем - в более совершенном виде. И сохранялось то, что большая или меньшая, скажем так, - критическая масса из тех, кому это было адресовано, признавало таковое своим. Конечно, горе мыслителю, если его творенья выше порога восприятия современных ему варваров, впрочем, счастье мыслителя, что это его не останавливает, хотя угадывающие такую эволюционную востребованность как бы предчувствуют грядущее поклонение продвинутых поколений варваров.
С течением веков всё углублялась пропасть между тем, что делалось "своим" для варваров и "своим" для определенных групп мыслителей. Полагаю, что любой мало-мальски разумный эллин мог бы осилить доказательство теоремы Пифагора о квадратах катетов и гипотенузы, так же, как нынешний студент не гуманитарных факультетов постигает основы дифференциального исчисления, созданного Лейбницем и Ньютоном всего несколько веков назад; но открытия в невероятно разросшемся древе математической науки - одаренные творческим в этой области.
Но может быть - хватит злоупотреблять обидным прозвищем варвара относительно нормального человека, гражданина, обывателя, который способен размышлять - о том, каковы его соседи, о политических деятелях и событиях, литературе, искусстве; о том, что важно и что не очень - не только для него самого, и так далее. А вот что входит в это самое "своё" и как распределяется в зависимости от места в душе - вероятно определяет, насколько каждый индивид "варвар" или "мыслитель", в диапазоне от хрестоматийно-литературного Шарикова до великого Блеза Паскаля. Вопреки известному афоризму, человек вполне может существовать не мысля. Нет, варвар, всё-таки человек, стремится включить в свою жизненную орбиту побольше своего приемлемого - желательно и для ряда своих.
Но поначалу вспыхнувшее в душе мыслителя и переданное им - по-варварски воспринимается, как чуждое, чужое, с соответствующей реакцией. Заповедям Моисея предпочтительней привычный золотой телец, и раздражающе-нетрадиционному Иисусу "свой" Варравва, пускай разбойник. А как только не преследовали Магомета - покусился на "своих" божков. И Будда не сразу сделался, так сказать, общепринятым; у судивших Галилея была своя логика, хотя можно себе представить - начни учёный пропагандировать среди сограждан своей эпохи планетарную систему, много ли нашлось таких, что не сочли бы его загодя безумцем. А мог бы я почти ежедневно наслаждаться творениями Иоганна Себастьяна Баха, если бы уже в ХІХ веке Феликс Мендельсон не открыл его наново Германии, которую он так любил, и которая не очень отвечала ему взаимностью, тем более впоследствии его соплеменникам. Зато - шли бы ли по всему свету пьесы Шекспира, если бы не глубоко понявший его гений Гёте.
"Если кто-то отвергает правду, то страдает от этого не правда, а он сам", - так считал Галилей, мыслитель, однако, увы, если и впрямь объективно можно считать пострадавшим мыслителя, в силу разных причин отвергающего истину, то при встрече с варваром скорее страдала правда, чем была как-то травмирована его душа, его сознание. Правда варвара - это общепринятое массовым сознанием, причём, я уже отмечал это подробней в предыдущих опусах, - в новое время это феномен приобщения к тому же распространяемому и принятому на ура теми, кому посчастливилось с этим хоть как-то поверхностно соприкоснуться.
Но обучившись грамоте, и ещё кое-чему в школе, варвар нового времени, подхлестываемый техническими и информационными показателями цивилизации, отчасти прозрел, до него дошло, что "печной горшок", без которого каши не сваришь, всё-таки не может быть, как говорится, по определению дороже античной статуи. Открылись возможности самоутверждения и как производителя, и как потребителя, ценителя вырабатываемого во всех сферах человеческой деятельности. Невероятно расширились границы того, что можно включить в своё. Вместе с тем информационное половодье загоняет отдельных индивидов в ту духовную экологическую нишу, которая представляется сугубо своей.
И в большей или меньшей степени у каждого индивида в душе выкристаллизовывалась своя доминанта. Прежде, чем приводить примеры из дней нынешних, попробуем с этой точки зрения взглянуть на русскую литературу ХІХ и ХХ веков. Евгений Онегин - похоже пассивный мыслитель, "дожив без цели и трудов до двадцати шести годов", и даже до преклонных лет - в своё удовольствие, благо "наследник всех своих родных". Да, он и читал всё подряд, и наверное был убедительнее Ленского в дискуссиях об историческом прошлом или категориях добра и зла, но как Соня из "Войны и мира" была в сущности "пустоцветом", хотя должно быть и самому Пушкину было интересно общаться с такими Онегиными, и они, такие, составляли культурную почву эпохи.
Среди персонажей Пушкинских произведений я бы выделил как мыслителей (опять-таки без моральных оценок): царя Петра, Мазепу, Пугачева, отца Земфиры из "Цыган", Радищева, князя Юсупова ("Вельможа"). Предвижу и заранее принимаю упреки в вульгаризации во имя подверствыванию и этого под рубрику "Варвар или Мыслитель", тем паче, разве можно к первым отнести, скажем, Ленского, Германна из "Пиковой дамы", даже Евгения из "Медного всадника", не, только условно, как не мыслителей; а вот граф Нулин - тот законченный варвар, прообраз будущих самодовольных полузнаек. Итак: Обломов - чересчур пассивный мыслитель, а вроде бы его антипод Штольц - думает в основном - как бы побольше сделать своим, правда, его деятельность объективно полезна для общества.
У Достоевского, можно сказать, "черные мыслители" - герои "Бесов", а в "Братьях Карамазовых" спор между Алёшей и Иваном - "есть Бог" или "нет Бога" отражает глубинную сущность каждого из них: насколько сильно в каждом нравственное начало в душе - по моему мнению, сугубо человеческая эволюция распределяет его подобно талантам, увязывая, разумеется, с характером индивида. А Дмитрий Карамазов - тот естественный варвар, необузданный и не утруждающий себя размышлениями о том, что хорошо, что плохо - и вообще, и в собственных поступках. И наверное стоит подосадовать, что такого рода "варварство" сходит на нет - если не в мире в целом, то - преимущественно на Западе, в рамках той западной цивилизации, закату которой посвятил книгу Шпенглер.
У Льва Толстого в первом ряду мыслителей я бы, пожалуй, выдвинул, кроме Пьера Безухова, Андрея Болконского, Лёвина - может быть единственного в "Анне Карениной"; Платона Каратаева, по критерию отношения к действительности, наиболее ясного отражения - в душе, в возникающих мыслях, в понимании своего положения в этом мире. В пёстрой толпе населяющих повести и рассказы Чехова - как в кинохронике, совсем настоящие - на смену несколько актёрских - у Гоголя, Тургенева, Александра Островского. Над ними их беспристрастный творец - по образу и подобию того, что видит проникновенно вглядывающийся в жизнь. Если между этими людьми и есть "счастливые одинаково", то как-то "по-варварски", по-животному, а так - каждый "несчастен по-своему". Никаких, как теперь говорят, кровавых разборок на страницах произведений Чехова, даже описывая тогдашний Сахалин - каторжан и окружающих - акцент не на этом зверском.
Однако можно экстраполировать, как каждый из представленных на страницах "Собрания сочинений" Чехова поведет себя - увы, в основном по-варварски, большинство - через немного лет и весь ХХ век - их потомки. В захолустном городке Окурове герой Горьковского "Жизнь Матвея Кожемякина" - мыслитель, рождаются такие где угодно на свете, и, может, в этом залог того, что человечество не скатится в болото просвещенного варварства. Но зачем так обижать большинство законопослушных и умеренно жестоких "окуровцев", при этом, правда, не забывая, как подобные им бюргеры вели себя в гитлеровской Германии или на разных этапах становления советской власти граждане, убаюканные идеями нацизма или торжества коммунизма.
Обозначенное мной в предыдущих опусах как "подсознательный конформизм" - не то ли варварское стремление быть причастным к "своим" -господствующим в данное время, порой даже стараясь забежать вперёд и показаться "святее папы римского". Но ведь в относительно спокойных ситуациях многие миллионы тружеников, если и "варвары", то в кавычках - только потому, что не "мыслители", хотя каким-то из них нельзя отказать в столь почётном звании. Другое дело, когда распоряжаться судьбами начинают те, для которых включение в "своё", собственное - превалирует. Как же это воплощается в реальность - вчера и сегодня в мире?
Но для того, чтобы разобраться в сущности и движущих силах происходящего в невероятно разнообразном на сегодня человечестве, следует, по-моему, опираясь на генетически обусловленное для вида гомо статус общественного животного, рассмотреть, в частности, и то, что для отдельных личностей определяется условно как "варвар" или "мыслитель" под углом зрения, будем считать, феномена приобщения. Возможная парадоксальность такого подхода в нижеследующих конкретных примерах может быть, посчитаем полушутя, приобщение к миничеловеческим сообществам наших "братьев меньших" - не только как своего рода бессловесных рабов, облегчающих жизнь их хозяев, но негоже отрицать, так сказать, искреннюю привязанность к своим - пусть хозяевам - собак, лошадей, слонов и так далее, а то и совсем разных прирученных диких животных, даже птиц, и, с другой стороны, столько примеров не чающих, как говорится, души в своих подопечных - лошадников, собачников, кошатников - таков по отношению к последним и я в какой-то мере, а заодно уже в новое время содержащих в домах певчих или просто воркующих птиц, аквариумы, экзотических животных - не обязательно исключительно для развлечения или демонстрации престижности.
Но вышесказанное - в общем не более чем забавная присказка к перечислению впрямь явственности феномена приобщения индивида к тем или к тому, в орбите чего он лучше может почувствовать себя своим. А говоря о феномене приобщения, я бы разделил его на: естественное и искусственное - поясню, что под этим подразумеваю. На начальных порах становления этнических подгрупп гомо и гомо сапиенс "третьеспиральное" приобщение достигалось посредством языка, понятного лишь своим, делавшихся традиционными - мифологией, верованиями, обрядами, материальной культурой. Осознаваемая важность таких форм единения, наверное, осознавалась, например, создателями Торы, Ветхого Завета, что подтверждается действенностью на протяжении ряда веков и в нелёгких судьбах диаспоры, для адептов иудаизма доныне. Ту же традицию продолжали национальные - литература, искусство, особенности образа жизни, общественных отношений, семейных традиций. При этом, как уже говорилось, деятельность тех, кого в данном контексте именуем мыслителями, дозировано вписывалась в связующую, как нервная система в живом организме, сложившуюся в данной этнической группе структуру взаимоотношений. И за исключением явно мыслящих вне сложившихся представлений о мироустройстве и месте в нем человека, отвергаемых пассивно как неприемлемые или активно раздраженно-непонимающими власть имущими - оставались чуждыми для подавляющего большинства окружающих. Правда, надо отдать справедливость, наблюдалась достаточная толерантность - на уровне лишь заочных дискуссий в таких достаточно замкнутых интеллектуальных включениях в повседневное существование.
Но с некоторых пор начались, ширились и углублялись процессы конвергенции на всех уровнях бытия наших предков по нарастающей к нашему времени. И варвар, как человек, оказался, в силу незавершенности эволюции вида, к этому весьма восприимчивым. Для одних сексуально привлекательными казались чужестранки и чужестранцы, для других более родственные душам божества и верования, для третьих орудия труда, вооружение, элементы костюма. Таким образом подготавливалась превосходная почва для деятельности производителей и посредников, в наиболее выразительном виде - купцов, торгующих экзотическими товарами разного рода.
А товаром становилась и, как принято называть, пища духовная. И бурное развитие средств транспорта, информационных коммуникаций в новое время сделали глобальными эти экспансии конвергенции, уже выходящей за естественные рамки, навязываемой теми, кто находит в этом удовлетворение духовное или материальное. Кем именно и каким образом? Здесь необъятное поле для фактического подтверждения провозглашения концепции различий индивидов - не по этническому признаку, физическим данным, характерам и даже в определенной степени по интеллекту, но по категориям варваров и мыслителей, верней - доли того и другого в сущности каждой отдельной личности. Но всё-таки, прежде, чем вплотную об этом, по привычному для меня способу рассмотрения проблем такого рода, - обращение к истокам этого феномена с метаморфозами сугубо человеческого воплощения.
В "Ранней ягоде" вслед за Метерлинком представлял "душу улья", назначение которой оптимально настраивать каждую особь на общее благополучие и продолжение рода. Аналогично, на мой взгляд, можно сказать, творчески-детерминирована жизнь муравейника или термитника. Сложнее задача в этом плане у обитающих в наших домах тараканов, и тут уместно привести цитату из свежей газеты об изобретении для этого неистребимого племени искусственного "таракана", который может выполнить роль легендарного "гамельнского крысолова"", выманивающего полчища крыс за пределы города и кажется увлекшего их в речные волны. "Мы изучали поведение тараканов, - сообщают создатели упомянутого микроробота, - внутри группы: по отдельности они выглядят довольно глупыми, однако их действия становятся логичными, когда они собираются вместе. Когда, например, "стайке" насекомых грозит опасность, она находит наилучший способ укрыться".
Известно, как слаженно и результативно, разумеется, для своих нужд, действуют крысиные стаи на всех континентах. А вот заметка из журнала "Лучший строитель, но лучший ли "мыслитель" - об экспериментах с бобрами. "Из 23 испытуемых только 6 бобров прекрасно справлялись со сложным заданием… Проведенные опыты позволили убедиться, что бобры могут решать задачи, связанные с элементарной рассудочной деятельностью, но хорошо решают экстраполяционную задачу только 28% животных. Это сравнительно слабый результат, если учесть, что среди волков 100% животных успешно справляются с ней, среди собак - 80%, среди птиц - 52%.
Могу предположить, что среди собак, возможно, независимо от породы, а, может, и зависимо, так же, как и среди домашних кошек, иные особи в сфере своих возможностей большие "мыслители", нежели их даже ближайшие родичи, может, и из одного помёта. И проявляется это в различных аспектах общения с человеком, с которым плотно сожительствует по заявленному ранее принципу приобщения. И, как отмечал я в предыдущих опусах, достаточная пластичность весьма мобильной психики гомо позволяет ему привлечь для такого приобщения ряд домашних животных; и феномен "маугли" невозможен, пожалуй, у представителей животного мира, хотя известен ряд случаев проявлений материнского инстинкта по отношению у новорожденных совсем других видов, как и совместимость животных - малышей на "детских площадках" зоопарков или поразительные примеры содружества звериных одиночек.
Но, если отбросить такого рода исключения, то доминирует всё же явное предпочтение "своих" - притом, обратим внимание, легко узнаваемых по характерным особенностям, только им присущим. Нас не удивляют явные внешние отличия людей разных национальностей, языков, письменности, черт национального характера, образа жизни - универсальное "так исторически сложилось" намечает общий подход к такой действительности. Но насколько разнообразны птичьи голоса: от кукушки и петуха до соловья и журавля. Или окраска, узоры на крыльях бабочек - только ли как дань мимикрии, подгонки под устрашающее? Можно множить подобные характерные приметы, помогающие ориентироваться в мире для приобщения только к своим. Полушутя замечу, что живущие издревле при людях собаки и кошки разных пород в своих безнадзорных половых связях определили, нарастающий, правда, процент межнациональных браков на свете.
Зато человечество сверх естественно сформировавших языков и письменности вырабатывало множество вещей для отличия чужих от своих, приобщение к последним зачастую происходило с рождения, но от века к веку - по другим параметрам. Завертелось "третьеспиральное" - когда и где помягче, когда и где - покруче, вербуя "своих" - по благу ли или по воле недоброй… Теперь-то настало время для примеров, более чем многообразных. В первую очередь тут следует говорить о религии - в широком значении, верней, в самом широком - о вере. Наш тотем - орёл или пихта, - у индейцев доколумбовой Америки; а на территории Мексики у майясов могущественный пришелец Самна научил грамоте и полезным ремеслам аборигенов, так же, как основателем нового культа сделался легендарный Кетцалькоутль; из озера Титикака вышел благодетельный Виракочу.
Демонстрируя эрудицию - из энциклопедических изданий или Интернета напрокат, можно было бы завалить возможного читателя многочисленными именами божеств африканских племен, Древнего Египта, Индии, Китая, Японии, пантеона Олимпийцев; языческих славянских древнерусских Перуна, Волоса, Мокоши; героев древнегерманских, скандинавских мифов… Но главное-то в чём: во всё это верили безоговорочно, притом, что особенно важно - как в объединяющих своих. Интересно при этом, что придя к единобожию -условно к буддизму, как подлинную первооснову истинного существования на свете, и абсолютного Творца, Всевышнего - в иудаизме, христианстве, исламе - верующие ничуть не сблизились под эгидой такого единого для всех, скорее наоборот - признавался своим лишь для своих.
Фарисеи и саддукеи в древности, хасиды и ортодоксальные иудеи - уже в новое время; сунниты и шииты в исламе; католики и протестанты в христианстве. А взять уже только православных: Александрийская, Антиохская, Белое братство, старообрядцы, Богородичный центр, Духовные христиане, Чуриковцы, Дырники, Единоверцы… И нынче, скажем, на Украине две совершенно однотипных православных конфессий - московского и киевского патриархата - отношения между ними далеко не по Евангелию. Но для православных действуют в этой стране ещё две конфессии, а кроме того - общины греко-католиков и римо-католиков, баптисты, адвентисты, прихожане пришлых миссионерско-религиозных церквей, иудаисты, свидетели Иеговы, кришнаиты и даже приверженцы дохристианских на этой земле языческих культов…
Мне доводилось сталкиваться с пропагандой и утверждением правильности того или иного религиозного направления, и не только религиозного, но мировоззренческого в плане социальном, политическом. В редких случаях аргументация приверженцев определённого ответвления религии или общественного устройства под руководством прознавших верный путь к осчастливливанию тех, кто им внимает и следует - районного ли масштаба или глобального - была, мягко говоря, достаточно основательна, кроме слепой веры, не говоря уже о критериях, предъявляемых нынче к наукам, даже гуманитарным.
И моё иной раз ироническое отношение к попыткам сходу убедить меня в том, насколько мудр, непогрешим, просветлен его Учитель - с заглавной буквы, и верить Ему следует безоговорочно, - воспринимались если не враждебно, то сочувственно, как допустим к незрячим или психически неполноценному. Должен откровенно признаться: не исключаю, что большая или меньшая доля такого отношения ко мне, и не только ко мне - в некоторых случаях справедлива. И в моей душе скрыто властвует вероятно унаследованный от каких-то предков варвар; ограничивает мои человеческие возможности, например, по-настоящему оценивать шедевры живописи, постичь хитросплетения квантовой механики, как следует углубиться в древневосточную философию и так далее. Впрочем, подобное уже приобщение не варвара, но мыслителя.
Необходимо отметить другое - то, что я наблюдал и прочувствовал, когда попал в среду знакомых друг с другом, постоянных прихожан, участников молитвенных собраний и проповедей - того или иного вероисповедания. Между этими людьми устанавливаются дружеские, можно сказать, чуть не родственные отношения доверительности, сочувствия, при возможности взаимопомощи. Но скорее такое бывает не в заскорузлых, формализованных сборищах по расписанию в стенах иных храмов, хотя не без того, но там, где искусные "ловцы душ" - в кавычках или без - создают такую атмосферу братства, как вероятно было в раннем христианстве. Как бы то ни было, те, кому удаётся привлечь более или менее многочисленных адептов заманчивой новизной, созвучного чаяньям - и неосознанным - ряда индивидов в данном сообществе, в определённый исторический период - несомненно активные мыслители.
При этом основная идея должна быть как можно более доступна не столь пониманию варвара, сколь его потаённому желанию - как, допустим, вдохновляющая на вожделенное душевное волнение музыка, или лучше - влюбленность, когда "душа ждала кого-нибудь и дождалась", и "сказала - это он", с коррекцией - не кого-нибудь, а "чего-нибудь", и не "он", а "оно". И это "оно" отнюдь не только приверженность "вере истинной" и притом единственно истинной - без размышлений и рассуждений - почему? И в просвещенный век вера во всемогущество марксизма для построения коммунизма, или идеалы национал-социализма - не только в фашистской Германии. Включение в сообщество предполагает взятие на себя установленных обязанностей; готовность жертвовать - некоторой частью собственного дохода, необходимостью выполнять обрядность, и - вплоть до смертельного подвига шахидов.
В этом следование традициям сообществ живых существ: пчела жалит - порой с риском для своей жизни - тех, кто посягает на жизнедеятельность улья во всех проявлениях; муравей бросается на горящую спичку, брошенную в муравейник; буйволы занимают круговую оборону от приближающихся хищников; горожане делаются защитниками осажденной крепости. Впрочем, варварское сознание может искать пути примирения с победителями, в мягкой форме как степени конформизма. В последнем варианте на первый план выступает, так сказать, эгоцентрическое варварство - "слаб человек", для преодоления которого мыслитель должен обладать исключительной свободой духа, выражающейся хотя бы в его творчестве.
Но негоже в подобном обобщающем исследовании сбиваться на какие-то бы ни было моральные оценки, и правильней подкреплять свои рассуждения убедительными примерами - того, в каких формах выкристаллизовываются стремления людей к тому, что обобщенно можно назвать приобщением - вот получился скрытый каламбур. Новое время потеснило религиозные объединения, выставив на авансцену в ряду государств политические партии. При этом, если оставить в стороне карьерно-меркантильные соображения, по моему убеждению, большинство вряд ли смогли бы объяснить и самим себе - отчего избрана именно такая-то партия, то есть какие-то неубедительные аргументы, как у неофитов какого-либо религиозного направления, ответвления, пускай и сектантского толка.
Находят друг друга бунтари, мстители; входящие в разные тайные общества, анархические банды, уголовные группировки, - опять же при этом первостепенна личная выгода - важнее чувствовать себя - снова по моей монадологии - монадой во влиятельной своей сигмонаде. К этому можно приплюсовать и - в новейшем лексиконе "клубы по интересам". "Издревле сладостный союз поэтов меж собой связует". Во всём мире сегодня функционируют объединения литераторов, учёных, деятелей искусства, причём не вообще, то есть отчасти и вообще, но и - по тем или другим направлениям, скажем, химии, экологии, симфонической музыки, авангарда в живописи…
И внешняя атрибутика у членов разных такого рода сообществ берёт на себя роль национальных костюмов; можно напомнить, что в терминологии специалистов "костюм" включает в себя всё, что дополняет естественный внешний облик: и одежду, и обувь, и причёску, и татуировку, даже такие аксессуары, как очки, наручные часы и, конечно, всяческие украшения. Итак: униформа; нательный крестик; особый перстень - так члены тайных обществ узнавали и признавали друг друга; "звезда Давида" и пятиугольная, красная; свастика; у футбольных фанатов в одежде цвета любимой команды. Признание мистического значения некоторых чисел - это уже скорее не всегда совпадающие у разных этнических групп - тройки, четверки, пятерки - на Востоке; семёрки - у многих народов; дюжины, чёртовой дюжины; 108 - в Индии; 666 - в библейской традиции. И всяческие нагрудные знаки отличия - не только награды…
Вопрос: а почему так всё это получается? - может показаться нелепым: стремление к общению с близкими тебе по духу, по устремлениям, по роду деятельности, по взглядам на жизнь и своё место в ней, по увлеченности - назовём условно так - кумиром - исходящего от него обаяния, оригинальных идей, откровений, оснований для веры, пути самоутверждения; и всё подобное в диапазоне от невинного и бескорыстного коллекционирования до экстремистского самопожертвования. По-монадному: объединение отдельных монад в сигмонаду по принципу совместимости и приобретению сигмонадой новых свойств и возможностей, каким-то образом отражающихся и на положении каждой входящей в них монады - прослеживается - и на страницах "Ранней ягоды" - на уровнях атомных, молекулярных, живого организма, популяции какого-либо вида. А в судьбах гомо сапиенс сигмонадной организующей выступает "третья спираль".
Но, как заявлено с самого начала той же "Ранней ягоды" в сигмонадах, особенно достаточно сложных, может быть чрезвычайно существенна, значительна, велика роль относительно скромных на первый взгляд монад - по объему, весу - опять же достаточно примеров в области металлических сплавов, видов стекла, полупроводниках, микроэлементов в живых организмах. Аналогично влияние и роль мыслителей в массах варваров - отчасти этого вопроса я касался в работе о подходе к так называемым "великим людям".
Но вот парадокс: варвары должны как будто осознавать то, как мыслители, люди творческие помогают каждому из них и всем вместе и хотя бы чувствовать, насколько это их объединяет, приобщает к общечеловеческому в развитии людского рода. Отнюдь! Я уже упоминал о мартирологе замечательным личностям в повести Михаила Зощенко "Перед восходом Солнца", и не могу не процитировать строки из статьи историка Александра Горбовского "Дубинка для слишком умных": "Ещё эфесцы, рассказывает Аристотель, - наиболее выдающихся из своих сограждан отправляли в изгнание". "Да не будет никто из нас лучшим, - смиренно заключали они при этом, - не то пусть живёт он в другом месте и у других"… Самые выдающиеся люди - самые опасные. Так считали, оказывается, не только древние греки или булгары. Мы можем убедиться в этом, прослеживая участь великих людей разных эпох и народов. Все они в той или иной форме претерпели от своих современников.
Был предан проклятию Спиноза. Полибий, этот величайший историк древности, был сослан. Был отправлен в изгнание Данте, Пушкин, Лермонтов, Чернышевский - все они познали опалу и ссылку. Другие были вынуждены обрекать себя на изгнание. Навсегда покинули Россию Герцен, Англию - Байрон, Германию - Эйнштейн и Фейхтвангер. (И Томас Манн, и Герман Гессе)... Колумб вернулся в Севилью в оковах; Кортес, завоевавший Мексику, подвергся опале, а Нульес де Бальбоа, который открыл Тихий океан, был обезглавлен. Тюрьма не миновала автора "Дон Кихота" Сервантеса, "Робинзона Крузо" Даниэля Дэфо, "Севильского цирюльника" Бомарше, Радищева, Достоевского. Листая страницы истории, мы видим гениев, переживавших величайшие муки и тягчайшие унижения. Голодали и холодали, к примеру Моцарт, Склодовская-Кюри, российские литераторы, деятели искусств, учёные не только после Октябрьской революции, в период так называемой разрухи, но и в последующие годы, в лагерях ГУЛАГа, и Иван Бунин во время оккупации Франции фашистами.
Понятно, что власть имущие в былом недолюбливали мыслящих - соответственно инакомыслящих, еретиков, к которым вдруг кто-то из народа прислушивается и задумывается. Однако варвары не из тех, кто вообще задумывается, они поглощают сознанием то, что даётся "свыше", причём это свыше - признанный авторитет, начальство. Тут можно припомнить и обрисованную в Новом Завете сцену, когда народ требовал освободить разбойника Варравву, но не кроткого Иисуса с его раздражающими многих поучениями; и в общем-то равнодушных во время разгула фашизма в Германии её коренных обитателей, большинства их - к жертвам - многих тысяч невинных, детей и стариков - на той же улице или там, куда приходил воин Рейха. И многочисленные митинги и демонстрации "Смерть врагам народа!" - во второй половине 30-х годов ХХ века в СССР, хотя такими "врагами" оказывались тысячи и тысячи, и родственников, и добрых знакомых этих крикунов. Страх, - что иначе и сам попадёшь в ту мясорубку?..
Но взглянем на стенограммы собраний членов творческих союзов в нашей стране - уже в недавние либеральные в сравнении с упомянутыми выше временами - как наперебой клеймили тех из своей среды, на которых правительственный "Вий", которому открыли глаза бдительные подхалимы, неустанно прослеживающие признаки инакомыслия, указал железным пальцем: вот он! Ату его! Взыграло беспринципное и трусливое варварство; изумительно подмеченное Чеховым и рельефно обрисованное в "Человеке в футляре" - "Как бы чего не вышло". Ещё цитата из обстоятельной и доказательной статьи историка Александра Горбовского. "Впрочем, с самого начала борьба с интеллектуалами была наполнена величайших противоречий. С одной стороны, те, кто находился у власти, действительно ненавидели и боялись этих людей. С другой - люди эти были жизненно необходимы им, чтобы поддерживать существующий порядок".
Не могу удержаться от некоторых комментариев. Когда при обострении после войны, во второй половине 40-х годов и 50-х ХХ века отношений между СССР и странами Запада вплоть до угрозы ядерных сверхразрушительных ударов по городам противника, водородная бомба по идее Андрея Сахарова была первоочередной в повестке дня руководства Советского Союза, Сахаров был удостоен высших почестей. Но стоило ему проявить некоторое инакомыслие, рациональное, но опережающее осуществляемое через десятилетия в отношениях между Западом и Востоком, США и Европой - Россией и Китаем, - как сусловский "Вий" скомандовал: "ату!" - и с недоумением сегодня читаешь осуждающее Андрея Сахарова со всей суровостью заявление, подписанное многими весьма заслуженными и уважаемыми учёными. И, как известно, лишь немногие отказались подписывать это.
Звучит порой оправдательно: такие были времена... Могу свидетельствовать о былых временах на основании личного опыта. Повторюсь: когда за юмористическую поэмку о директоре института меня, как говорится, с треском исключили с 4-го курса института и из комсомола, на организованных собраниях мои однокурсники, друзья, словно сговорившись, обрушивали на мою личность потоки проклятий. Но это ещё при всевластии Сталина, Берии, а на очередном этапе исключал меня из комсомола товарищ Семичастный - будущий председатель КГБ СССР; и мало-мальски оправдательная позиция в отношении "поступка Филановского" могла обойтись крупными неприятностями беззащитным студентам.
Но спустя годы - какие страшные кары могли угрожать академикам, не подписавшим письмо с осуждением Сахарова, или писателям, так же не заклеймившим публично Пастернака, Солженицына? Нет, варварство, как гарантия незыблемости существующего - в основном - царило в древности в государственных образованиях, вроде бы опираясь на конфуцианство или другие религиозные, "священные" догмы, и в средние века - в борьбе с еретиками - с позиций "истинного христианства", и это дикое по сути принималось большинством, и в новое время, в нашей стране, во имя построения коммунизма. Но в упомянутой статье историка Горбовского современность иллюстрируется положением с людьми по-настоящему мыслящими не где-нибудь, а в США, причём со ссылками на мнения тамошних учёных: "Антиинтеллектуализм в Соединенных штатах широко распространен и имеет глубокие корни".
В те года, когда писалась и была опубликована эта статья в журнале "Наука и жизнь", её автор работал в редакции журнала "Знание-сила", где публиковались мои фантастические рассказы. Способствовал этому ставший моим другом, увы, рано ушедший из жизни Роман Подольный, который ведал в журнале и такими публикациями, и, кстати, печатал тогда историка Льва Гумилёва, уже не репрессированного, но, между прочим, как и я, находящийся под наблюдением КГБ с риском попасть в "черные списки" авторов, нежелательных для публикации. Итак, решено было напечатать очередной мой фантастический рассказ "Мичуво", который представлен на моём сайте. Но когда я, приехав в Москву, явился в редакцию журнала, Роман показал мне вёрстку моего рассказа, и с сожалением объявил, что этот рассказ не будет напечатан "по личной просьбе Горбовского". Лишь впоследствии до меня дошло - в чём дело. В этом рассказе сюжет раскрывал безумную возможность неоправданного возвеличивания совершенно не заслуживающей такого личности. И понятно, Горбовскому могло быть поставлено в вину, что он, будучи участником редакционной "кухни", допустил прозрачный намёк на Леонида Брежнева, славословие на тот момент достигло апогея.
Да, слаб человек... Но "я мыслю, следовательно существую..." думается, требует продолжения... "как мыслитель", если это настоящее творческое мышление. Педагоги, в том числе моя мама, полагали, что их главная задача "учить думать", а не набираться информации из различных учебных дисциплин. Пусть это звучит преувеличенно жестко, но из нынешних учебных заведений и высокого уровня, за рубежом или в наших краях выходят, я бы назвал, "компьютерные варвары". Они умеют: спроектировать мост или синтезировать потенциальный лекарственный препарат; написать сносный рассказ, а то и роман или мелодию возможного шлягера; поразить экстравагантной модой будущего сезона или наладить весьма прибыльный бизнес; словом, то, что их потомки, создав соответствующие программы, поручат выполнять компьютерам n-го поколения.
Происходит конвергенция - в варваризованных мыслителей и на определённом уровне мыслящих варваров. Схож ли этот процесс с тем, который каждый раз шёл при появлении на планете новых видов флоры и фауны по законам эволюции, добавлю от себя "монадной" - когда при достижении необходимого и достаточного по "идее" существования в данной экологической нише, быстро сворачивалось возможное развитие организмов сверх достигнутого по упомянутому "необходимому и достаточному"? Вероятно, иные контуры общечеловеческой - также своего рода экологической ниши - требуют - осознаваемого или скорее не совсем - подхода к выработке общей или частичной адаптации к условиям нынешнего и грядущего.
Творческая интуиция в варварском варианте - звериное чутье, безошибочная ориентация "делового человека" - политика, бизнесмена, ремесленника в меняющихся условиях - как в худшем случае выйти сухим из воды, а в лучшем - заполучить максимальную выгоду. И варварское большинство и его власть поняла необходимость включения мыслителей в свой оборот; и не скудное прикармливание, но должное обеспечение удовлетворителей потребностей в нарастании материальных и духовных ублаготворяющих вещей. И это стимулирует и тех, для кого вроде бы "не продаётся вдохновенье, но можно подороже…"
Возможно такое "стрессовое" чутье, как в первой, начальной фазе тревоги - о чём я писал как раз применительно к данной теме, заставляет искать альтернативы рушащимся межчеловеческим связям, что грозит окончательным распадением, разрушением сигмонады под именем гомо, уже гомо сапиенс. Тысячи малых и больших войн едва ли не во всех уголках планеты к завершению ХХ века трансформировались таким образом, что замаячила реальная перспектива глобальной катастрофы; и миллионы граждан благодаря и пережитому, и разветвленной сети получили об этом более или менее ясное представление. И при надвигающейся опасности, как заведено в природе, живые особи одного вида должны держаться друг друга, быть взаимосвязанно начеку под руководством "души улья" или вожаков, находящих оптимальный выход из неясной и сложной ситуации.
И взаимозависимость и взаимосвязь экономик всех держав - может послужить объединяющим связующим - это, можно сказать, ясно и так. Но и внутрисемейные связи с развитием цивилизации утрачивают первобытную простоту и единство, о чём откровенно повествует ряд эпизодов Библии или античная драма. Взамен расцветает культ любви мужчины и женщины во множестве степеней, вариаций и нюансов. Уже говорилось о роли в этом плане религии, культуры, профессиональной солидарности, как, например, ремесленные цехи в средневековой Европе. Вынужденное сплочение своих диктовали касты в Индии, сословия в Европе, чиновничество в Древнем Китае - и оно же, пожалуй, повсеместно и во все времена, и доныне. И всё подобное было бы невозможно без мыслительной "третьеспиральной" составляющей - можно сказать, "души" - уже человеческих ульев.
Однако вопрос: вся разнородная деятельность тех, кого мы, возможно несколько условно, относим к мыслителям - по каким-то неведомым принципам эволюции вообще живого и в частности рода человеческого - направлена в конечном счёте на всеобщее благо - остаётся открытым. И обусловлено это, на мой взгляд, особым характером этого исключительно человеческого феномена. В этой связи словно нарочно попалась мне на глаза статья академика Бехтеревой - ранее я цитировал другие её статьи - а эта из журнала "Наука и жизнь" минувших лет - в последние недели я перебираю эту часть выписываемой прежде периодики, и надо же - из нескольких сот журналов именно в момент написания данной работы, как я как-то уже отмечал, не впервой, пришло то, что столь созвучно моим размышлениям на этот счёт - но с неожиданной стороны о предмете мне весьма слабо знакомом - мозге человека - от директора всесоюзного (вплоть до 90-х годов) института мозга.
Бехтерева сравнивает мозг человека и - как я понимаю - с тем, что можно считать "мозгом человечества" - в моей монадологии "третьей спиралью". "Правда мозга и жизни общества, по-видимому, едины… Если состояние перевозбужденности мозга или эмоциональной тупости разовьются у большого числа членов общества, и в частности представителей интеллигенции, человечество столкнётся со значительным снижением творческого потенциала, лишая нашу планету уникального и бесценного достояния. Творчество необходимо сегодня более, чем когда-либо, и оно должно быть переориентировано на сохранение человечества и всего живого на планете".
Иначе говоря - без реализации творческого потенциала мыслителей человечество скатывается в болото варварства, возможно увлекая за собой в эту гибельную трясину всё живое. Но как по мне - сугубо гуманистический аспект не приоритетен для мышления и мыслителя, по крайней мере субъективно. Уже хрестоматийный пример - теоретически представленное Эйнштейном с призрачным намёком, что так же, как взаимосвязано пространство и время, - материя и энергия суть ипостаси действительности - через несколько десятилетий реализовались в высвобождение атомной энергии в известных нам проявлениях - и катастрофических.
А в идеале для мыслителя - "Дорогою свободной иди, куда влечет тебя свободный ум, усовершенствуя плоды любимых дум, не требуя наград за подвиг благородный". Но отчего и каким образом возникают в душе мыслителя "любимые думы", - в отличие от связанных преимущественно с потребностями текущей жизни, пусть и духовными потребностями - у варвара - до этих тайн, по крайней мере сегодня, и Институту мозга, и его замечательному руководителю, как признаётся сама Бехтерева, ещё очень и очень далеко. Нет даже намёка на то, как химический состав или структура мозга определяет талант, гений данного индивида, да и, пожалуй, его характер. Разве что жизнеописания великих творцов позволяют нам проследить за воплощением "любимых дум". "Другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь, но пораженья от победы ты сам не должен отличать".
Путь самого Пастернака - от ранней, отвлеченной от взбудораженной снизу доверху России - лирики - до "Доктора Живаго" - искренней до конца и сурово-поэтической летописи переломной эпохи той же России. Путь упомянутого выше Эйнштейна: юноши, дерзновенно совместившего воедино несовместимое и для великих мыслителей до него, это было озарение, а затем годы и годы "усовершенствования" с помощью друзей математиков в "Общей теории относительности", а затем десятилетия безуспешных попыток объединить закономерности, управляющие макро- и микромиром. "Но пораженья от победы…" Или едва вырисовывающийся "сквозь магический кристалл…" сюжет "Евгения Онегина" и годы "усовершенствования" - воплощения в совершенное чудо поэзии романа, а в "Болдинскую осень" созревшие в душе шедевры рождались один за другим.
По аналогии можно вспомнить и легендарные эпизоды мгновенных озарений и открытий - Пифагора, Архимеда, Ньютона, и признание Моцарта, что симфония как бы целиком сразу возникает в его голове или душе - остаётся записать, и молниеносное рождение периодической системы химических элементов у Менделеева. И - годы "совершенствования" - при создании великих произведений: "Фауста" Гёте, оперы "Князь Игорь" Бородиным, картины "Запорожцы…" Репиным, "Войны и мира" Львом Толстым. Можно множить такого рода примеры, но - каковы законы творчества и есть ли таковые всеохватные, или у каждого творца свой алгоритм творения? Широкое и многоплановое вхождение в нашу, человеческую жизнь уже в ХХІ веке компьютеров новых поколений позволяет ассоциировать с ними - назовём так: варварское мышление.
Ставятся задачи: малышу - правильно сложить пирамидку - такое кажется под силу и смышленой обезьяне после тренировок и поощрений. Школьник справляется с наполнением бассейна, из которого одновременно вытекает вода; и с изложением того, как он провёл лето. Студенческий диплом или докторская диссертация, как правило, компилируют наработанное предшественниками, разве что во втором случае всё нанизывается на некую относительную концепцию. Ежедневно нынче во всём мире выстреливаются на гора сотни романов, пьес, стихотворений, произведений живописи, скульптуры, различных музыкальных жанров, научные монографии и отдельные статьи из десятков направлений науки и техники, гуманитарной сферы. Предлагают свои услуги толпы небесталанных исполнителей - музыкантов, артистов, организаторов различных действ, целителей, проповедников, заговорщиков, рекламистов.
А что, собственно, во всём этом худого? Удовлетворение потребностей - с одной стороны самовыражения не без пользы для себя, с другой - возможность потребления всего представленного в таком всемирном супермаркете, в котором большая часть товаров общедоступна. Вспоминается известный старшему поколению лозунг сути грядущего коммунизма: от каждого по способностям, каждому по потребностям (при социализме "по труду") - тоже неплохо, если и такое положение осуществляется хотя бы в принципе. Но как это соотносится с ближайшими и отдаленными перспективами бытия человечества? Неужели недостаточно наработанного за все предшествующие века во всех областях культуры и науки - широчайшее поле для его "усовершенствования", для - в терминологии советской эпохи - "удовлетворения" материальных и духовных потребностей каждого"? Умеренные оптимисты вправе предположить: да, предостаточно оснований во всех смыслах, чтобы справиться с нынешними и назревающими проблемами. Болезнями, особенно заявившими о себе в новое время, разгулом экстремизма, дефицитом энергетических и продовольственных ресурсов, даже девальвацией моральных ценностей.
Допустим, по этим статьям мы можем не тревожиться о судьбах наших потомков, так же, как за судьбы котят или щенков из наших домов отдаваемых в "хорошие руки". И если последние, вполне домашние вписываются в жизненный уклад уже постоянных хозяев, приличных и милосердных, то крепко усваивают - что хорошо, что плохо, что можно, а чего нельзя под угрозой неприятностей. Но не прозвучал ли в этом - вышесказанном - намёк на уподобление безоблачного бытия - возможного - наших потомков - животному состоянию домашних любимцев, или "нищих духом" - если так интерпретировать слова Иисуса?
Ах, я, подобно герою "Игры в бисер" представляю себя в разные эпохи, у разных народов, где, может, суждено было родиться - как был бы я счастлив, возможно, всю жизнь. В Древнем Китае, возделывая своё поле и восхищаясь изумительными стихотворными образами великих поэтов. Или в той части Германии ХУ11 века, незнатным бюргером - прихожанином храма, где царствовал Иоганн Себастьян Бах, слушая почти ежедневно открываемые им величие мироздания и радость жизни. А, может, реальней, - через поколение назад - каким был мой дедушка, отец мамы?.. Появившись на свет в очень бедной еврейской семье в такой же бедной Белоруссии. В детстве он мечтал о белом хлебе, не ржаном; в ранней юности, сплавляя лес по Днепру - думал, как бы не напороться на пороги до Запорожья. Женился, как говорится, возможно не по любви, - уговорили его старшие родственники - не будешь знать нужды, тем более интеллект там и тогда был не в цене, а искать применения своим способностям - где-то в мире - наверное не в его характере. Зная и древнееврейский (тогда ещё не иврит), и арамейский, и достаточно русский, - похоже много читал. Начитавшись научно-популярных книг, сделался убежденным атеистом - известно, что обратное порой происходит с людьми образованнейшими, учёными, но то, что с моим дедушкой - редкий случай. Он также самостоятельно изучил английский язык, читал литературу на английском в оригинале, неплохо знал астрономию. Выучил меня играть в шахматы, но видимо понял - правда я был подростком в те годы - что в его разумении толку от меня не будет. Может, и был прав. Да, дедушка Мендель, как я понимаю, на старости лет был человеком не от мира сего и мыслителем по-настоящему, то есть видел и понимал мир очень по-своему. Одиноким мыслителем…
Но и простые люди, в образе которых я себя представлял - в Древнем Китае, в Германии конца Средних веков, или - где-то в Тибете, в Индии, пронизанные связками с природой, со всей вселенной, или даже в патриархальном еврейском местечке, когда не было очередных гонений, - как принято говорить - простые люди, а не варвары. Уже выше говорилось о русской литературе - не был варваром, скорее мыслителем художник Михайлов из "Анны Карениной", прототип которого Иван Крамской; или, повторю Матвей Кожемякин из одноименного романа Горького. Зато, на мой взгляд, Пушкин угадал просвещенного варвара в "Евгении Онегине" - "бранил Гомера…" и "Дидло надоел" ему, Онегину; как и "макакам" из Чеховской "Дуэли", которым также "надоели", может быть, с их точки зрения, устаревшие или непонятные, живописцы.
Для варвара всё сосредоточено на своих и своём, послушном, подвластном, принадлежащем как собственность в форме имущества или совместимого с душой. Не так можно расшифровать "странный сон" Татьяны Лариной? Для варвара свойственно недоверие, пренебрежение, враждебность ко всему, что представляется чуждым, чужим. В фольклоре это связывается с "нечистой силой" - в разнообразных ипостасях с их агентами и жертвами среди смертных; а в действительности так же воспринимаются - представители другой национальности, местности, религии, конфессии, "враги Рейха", "враги народа", носители и распространители непонятного, непривычного, непочтительного к кумиру данной общности.
Думаю, излишне подкреплять сказанное сериями выразительных примеров. Тем более, в новейшее время возобладали иные тенденции, например, межнациональных браков против локальных конфликтов на этой почве. "Образ врага" берут на вооружение, прикрываясь верностью религии, или гуманной идеологии, или потенциальной угрозы "своим" политики, демагоги, выскочки. Что касается мыслителей, вводящих в обиход приемлемые новшества в областях культуры, техники, особенно представляющей бытовые удобства, то эти господа заслуживают всяческого поощрения. И мыслители вольно или невольно стараются, так сказать, оправдать такое доверие.
Другое дело: чревато ли сложившееся положение деградацией, в том смысле, что в отличие от былых времен, когда мыслители творили безоглядно, ныне всё сильней довлеет жуть невостребованности, ненадобности того, что выходит за пределы необходимого и достаточного для вида гомо сапиенс, как бывало - об этом у меня не раз шла речь - при образовании едва ли не всех видов живого в ходе его эволюции на Земле. Возможен ли и такой вариант: трансформация рода человеческого в гигантский муравейник с широкой дифференциацией занятий ("от каждого по способностям" - но не сверх того) и оптимальной взаимосвязью особей-индивидов?.. |