ОТРЫВОЧНЫЕ ЗАМЕТКИ

Уже ясно понимаю, что замахиваться даже на самый краткий опус для размещения на сайте - бессмысленно - исчерпано вызревавшее в душе, а при отсутствии свежих мыслей, неизбежности повторов - бумагомарание, как говаривали встарь - для вещей иных жанров. Тем не менее, вдруг сталкиваешься с текущим или прошлым - в наудачу раскрытой книге, газете, на телеэкране, в альбоме семейных фотографий, или просто отчего-то всплывает в памяти - и, может быть, стоит хоть несколькими строчками это запечатлеть.

1. Заглянул в давние дневниковые записи (в буквальном смысле дневника, не "интеллектуального") за 1992 год: "Перерабатываю статью о паразитах". Выходит, на заре "незалежности", распада СССР, по крайней мере, на Украине понял - и отчего, и к чему ведёт нашествие этого феномена вплоть до нынешнего господства и разгула паразитократии и сопутствующего культа паразитизма в обществе.

2. Вчера, 19 июня 2011 года, на одном из телеканалов демонстрировался масштабный, российский, но с привлечением основательных материалов из зарубежных лабораторий и высказываний авторитетных в этой области учёных - в общем о феномене власти. В продуманных хитроумных экспериментах участвовали группы лабораторных крыс, и студентов-добровольцев. Истоки этого феномена вроде бы обнаруживали даже на генетическом уровне: этологи  - в животных сообществах; историки, социологи, психологи - на соответствующих примерах - разных народов и эпох; и того, чему каждый из нас может быть и свидетелем и участником.

Повод – сверить показанное с тем,    что в разных своих опусах отмечал, рассуждая о природе феномена власти в одновидовых животных сообществах и трансформации его в развитии гомо, гомо сапиенс.   Несомненно эволюционно выверенный иерархический принцип в организации жизни животных сообществ или общественных животных - на достаточно высокой ступени лестницы эволюции живого на Земле - играет оптимизирующую роль в жизнестойкости, включая, как составляющую этого принципа, амплуа вожака стада, стаи - с определёнными правами и обязанностями. Вероятно, и в первобытных племенах гомо аналогичная иерархия и естественным образом становящийся вождем, - обеспечивали выживание в сложившихся, очевидно, далеко не благоприятных   условиях для этого.    Но уже на каких-то этапах становления гомо сапиенс, при укрупнении этнических образований приходило осознание преимуществ для властвующих.

Со всей наивной откровенностью это   выражено в Библии ("Бытие", 26): "И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествует он над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле". То есть, эти полномочия человек получал от обладающего неограниченной властью Творца, как Ему подобного, можно понимать - так же, как дети подобны родителям, и это положение впоследствии отчеканилось в неоспоримое - "всякая власть от Бога" - из примеров к статье "Власть" в словаре Даля; там же – "Властитель - ница... господин и госпожа, владетель, владелец, кто держит власть, право и силу над тем, кто повелевает, управляет, владеет". "Властодержавный, самодержавный, всевластный." "Властолюбие – людоначалие, страсть к господству, ко властвованию". "Властоненавистник - возмутитель, своевольник, не терпящий властей". Конечно, такого рода иерархические принципы для наглядности и понимания максимально обнажены в данном телефильме;   а в человеческих структурах - этнических, социальных, корпоративных сегодня невероятно усложняются и разнообразятся.

И то, что я отмечал в опусах, - меня настораживает, и вообще   представляется унизительным для человека – нельзя не добавить - любого, - особо акцентируется   в представленном на телеэкране - как на опытах с  крысами, так и в нарочитых ситуациях, в которых оказываются студенты. Да, забыл упомянуть, что кроме крыс и людей аналогичные эксперименты демонстрируются и с группой обезьян. Особи или личности при этом - одного поколения, так сказать, молодёжь - со вроде бы одинаковыми стартовыми возможностями. И на каком-то этапе происходит, так сказать, выяснение   отношений, в основном между самцами - не знал, насколько это абсолютно в животном мире; скажем, у гиен оказывается своего рода матриархат с вытекающими отсюда иерархическими взаимоотношениями, но и у людей слабый пол в этом плане не отстаёт, правда, действуя нередко иными методами.

Итак, повторю, как акцентируется в этом фильме - поразительно, насколько просто в результате некоторых действий - крысу, обезьяну, человека, что называется, поставить на место - и без зачастую особой угрозы наказания - в человеческом обществе - ставшего подчиненным только что назначенному начальнику - до того равному, или заключенному - как подследственному, в тюрьме, в плену, в концлагере и, поскольку каждый может быть с одной стороны начальником, но с другой - подчиненным, за исключением абсолютных диктаторов, то на всех уровнях в локальных группах происходит та же борьба за место в ограниченной иерархии - порой затяжная. И самое ужасное - когда это в сознании, в поступках, в душе выходит на первый план, то этому сопутствуют безотчётная покорность, угодливость по отношению к вышестоящим, безграничный конформизм; а на второй или десятый план уходят уже - человеческое достоинство, сочувствие, сострадание, порядочность, свободомыслие, доброта - в широком смысле.

Пусть изложенное - отнюдь не откровение, и лишь конспективно повторенное высказанному ранее в моих опусах,    но интересно было бы разобраться, как этот генетически невытравимый рефлекс, синдром - и стремления к власти и готовности к повиновению - претерпел и претерпевает коррекцию в человеческой истории, и в чём консервируется   официальным законодательством, религиозными направлениями, традициями. Но и так эта заметка растянулась...

3. Стал перечитывать "Доктор Живаго" - после поэзии Пастернака - до этого.   Восхищаясь - и в стихах, и в прозе такими образными сочетаниями слов из кажется неисчерпаемой  сокровищницы русского языка, задумываюсь над соотношением в    творчестве цели и средств, и в литературе, и в живописи, и в музыке. Но это - очень серьёзная и неоднозначная тема для дальнейших размышлений, а сейчас не могу не выписать из романа следующее. "Это был один из тех последователей Льва Николаевича Толстого, в головах которых мысли гения, никогда не знавшего покоя (!), улеглись вкушать долгий и неомраченный отдых и непоправимо мельчали". По-моему это можно экстраполировать на то, что оседает в головах вроде бы последователей, адептов поистине великих мыслителей, мировых религий в их разновидностях. И ещё. "Таких запросов нет у современного человека. Когда его одолевают загадки вселенной, он углубляется в физику, а не в гекзаметры Гезиода". Как я понимаю, автор представляет "современного человека" как   преодолевающего в сознании наивное   и отчасти самодельное мировоззрение более или менее далёких предков. Боюсь, что в этом смысле "современный человек" XXI века в массе своей недалеко ушёл от мифологического восприятия миропорядка и своего места в нём. И - совсем личное при чтении этого романа, его начала - Москва, первое десятилетие XX века, и - та же Москва 30-х годов, что отчасти запечатлелась в моей детской памяти - многое, очень многое изменилось, но сохранилось немало внешних примет, и в ряде эпизодов топография города, что-то специфически московское для меня узнаваемо.

4. Человек в изоляции - хорошо это или плохо? Вопрос кажется бессмысленным без дополнения или уточнения - изоляции от чего, а, может, от кого? Собственно, если по-монадному, то любая монада - будь то атом, молекула, звезда в космосе, планета, её спутники, клетка живого организма, орган чувств, тем более - сам организм растения или животного - и в неразрывном сообществе таких же монад, в сигмонадном "мы" всё же остаётся индивидуальным "я" - так уж заведено в природе изначала, и не этому ли мы обязаны  индивидуализованному по свойствам и возможностям - от атомов до людей, что, в свою очередь, обусловило столь бесконечно разнообразное существование и развитие всего на бескрайнем свете. Но при этом какова может быть степень отрыва одиночной монады от родственных - в пространстве и во времени?   Учёные приводят примеры - атом водорода где-то в далеком космосе - от него до такого же - по расхожему выражению - как до Луны, а в космических масштабах и побольше; или звёздочка где-то на границе, или даже чуть за границей своей галактики - как она связана со многими тысячами единогалактических сотоварок?

Одиночество в мире живого на Земле несовместимо с самым главным-продолжением  рода; правда, отчего-то вспоминается Лермонтовское "На севере диком стоит одиноко на голой вершине сосна...", дуб на картине Шишкина - "Среди долины ровные"; и по наблюдениям зоологов иные достаточно пожилые звери уходят куда-нибудь в глушь прощаться с жизнью. Зато, как свидетельствуют энтомологи, оторванная от своего улья пчела или муравей от муравейника, даже вроде бы ни в чём не нуждаясь для продолжения жизни, всё-таки погибает. Человек, как известно, общественное животное по существу, однако   осознаваемая неповторимость "я"  по ходу развития гомо сапиенс наметила многообразные формы самоизоляции, как средства концентрации благоприятного для своей личности и отгораживания   от возможного негативного опять же для себя, ну и для своих родных, близких.

В отличие от дочеловеческих одновидовых при расселении на планете, освоении уже по-человечески, сотворением, можно сказать, "второй природы" - подходящей для обитания экологической ниши -   во всю проявлялась - как бы назвать - коллективная самоизоляция, приводящая к обособлению этнических групп и формированию устойчивых национальных особенностей. По Льву Гумилёву в этом первенствующая роль географического   расположения; разумеется, настоящий горец многим отличается от обитателя равнины - хорошо бы понять - как окружающая среда сказывалась на рождении такого языка, письменности, верований, обычаев, традиций, характерных признаков национального характера. Наверное, наиболее рельефно это можно проследить на истории жителей более или менее оторванных от континентов островов - средиземноморских, относительно крупных - Кипра, Крита, или помельче - Мальты,   а то и в Эгейском море в античную эпоху; можно вспомнить и острова Карибского моря, или остров Пасхи - насколько своеобразна культура многовековая  - поколений жителей каждого острова. А если взглянуть с этих позиций на Индонезию, или раз на то пошло - Англию, Японию... Может, стоит вспомнить и легендарную Атлантиду...

В опусе "Структуризация человечества"   говорилось, что   на каких-то этапах, будем считать, развития цивилизации   отчуждение одной массы людей от другой происходило уже не только по этнической доминанте, даже субэтнической - поколениях людей одной национальности, но живущих на смежных территориях и в чём-то, может, и не столь существенном, а различных.   Показательны в этом отношении возникающие    немало веков назад    в разных землях города; до нас дошли сведенья   о таких, как   Вавилон, Фивы, Троя, Иерусалим, Карфаген, Сузы. И в таких крупных, по тем временам, столичных городах возводились дворцы для правителя, царя и его приближенных, причём с ограниченным доступом на эту территорию. Библия, книга "Есфирь", глава 4, 11: " Все служащие при царе и народы в областях знают, что всякому, и мужчине и женщине, кто войдёт к царю во внутренний двор, не быв позван, один суд - смерть; только тот, к кому прострет царь свой золотой скипетр, останется жив..."

Вспомнилось по ассоциации из поэмы Твардовского "За далью даль" - о Сталине: " Когда кремлёвскими стенами живой от жизни ограждён..." Кремлёвской стены, как и многих городов средневековья, да древняя Троя, и Великая Китайская стена - как и отдельные замки - служили для защиты от завоевателей извне,  Но и в новое, и в новейшее время в городах, пожалуй, всех стран легко понять при не совсем экскурсионных прогулках - какими стенами кто "огражден" от внешнего мира. Вообще-то говоря, человек унаследовал от своих животных предков стремление - для них - в целях безопасности и относительного комфорта - соорудить для себя и своей семьи - гнездо, логово, подземные лабиринты как у кротов или гидропостройки бобров. "Мой дом - моя крепость" - по выражению англичан, очевидно подразумевая метафорически - не "крепостные стены", но правовую защиту. Но обитель человека не абсолютно стандартизована по генетической программе, как у "братьев меньших", и даже квартира в доме, типичном для данной местности, или в новостройках соответственно типовым проектам - всё равно в большей или меньшей мере индивидуальна - и, добавлю от себя - после евроремонта и расстановки модерной мебели, и, если кварталы престижных зданий и отдельных вилл плавно, без установленных границ переходят за километры в районы трущоб бедняков - и в XXI веке явно или затушевано не в одном мегаполисе мира - то это показатель изоляции общественных групп уже по социальному признаку.

Но изоляционный людской водораздел наверняка гораздо глубже, чем по этим внешним приметам, и вскрыть его подоплеку, разновидности и тенденции не так-то просто. Дальнейшие соображения в какой-то мере корреспондируются с опусом "Люди в футлярах". Если естественное отрешение, скажем, каждого из "братьев меньших"   по шкале "удовлетворенность - неудовлетворенность"   в каждый момент -  насколько возможно приблизиться к положительному полюсу, то при сходном у человека, в, можно сказать, оркестром   - исполнении и сознательном или подсознательном восприятии, первую скрипку играет информационная составляющая.   А какова тут определяющая роль гено или фенотипа, или перипетий судьбы - универсальны ли эти соотношения для каждого хотя бы приблизительно?

Но в рассуждениях, в которых лейтмотив - изоляция монады, личности человеческой - как феномен, требует   объяснения,   здесь сосредоточимся на изоляции информационной -  как она видится сегодня.

Уже отмечал ранее, что для "братьев меньших" с доминантой выживания и продолжения рода - информация через органы чувств и нервную систему - из внешнего мира и своего организма подразделялась на положительную, отрицательную - и та, и другая вызывала определённую реакцию, воображение может под знаком антропоморфизма этот тезис подкрепить примерами, и - безразличную информацию, как, скажем, для кота в доме - с экрана телевизора, или - забегая вперёд - для нас с вами, для каждого - на том же телеэкране, но совершенно меня или тебя, по крайней мере, сейчас - никак не интересующая и не волнующая.

Полагаю, что даже ни у гомо сапиенс, ни у гомо, в отличие от "братьев меньших",   и "безразличная", казалось бы, информация - не для всех наших предков оставалась таковой.    Опять же - надо ли приводить примеры, как информация из окружающего мира - бесполезная как выходящая за рамки, предусмотренные генетической программой дочеловеческих живых   существ, - даже проблески сапиенс у наших первобытных предков обращали в полезное для их существования - скотоводство, земледелие,    применение подходящих материалов для сбережения жилищ, одежды; изготовление орудий труда, охоты - из камня, дерева, затем и параллельно информационное пространство обогащалось, насыщалось языком сверхгенетического общения, мифологией - в широком смысле, так же искусством или, верней, культурой.

Однако при этом эволюционный принцип необходимого и достаточного распространялся у гомо и на восприятие информации, правда с оговорками, так сказать, нарушений со стороны творческих личностей, реализация творческой потенции отвечала уровню востребованности их сородичами. Иначе говоря, для большинства людей дозированная и устоявшаяся традиционно информация извне наряду с не совсем обычным, привычным - как своего рода приправами к пище духовной, - по степени влияния на жизневосприятие, немногим отличалась от животного безразличного, мимолётного, как мы наблюдаем у наших домашних любимцев - кошек и собак при текущих событиях в доме или прогулках вне дома.

Вчера позвонила мне дочка Оля из Штутгарта, собирается на несколько дней в Париж, но экскурсии с подругой самостоятельные, без групповых программ. Конечно, посещение Лувра и других музеев. С детства Оля всерьез увлекается рисованием, и эта дисциплина была существенной для получения диплома института в Гамбурге. И с нашей дочкой в разговоре коснулись понимания, наверное, верней - восприятия, прочувствования, в частности, живописи. Конечно, такого рода информация доходит до каждого в зависимости от его индивидуальности - в полном объёме - характера, пристрастий, жизненного опыта. В  общем, чего-то неуловимого, точней того, что расшифровать, похоже, никакому психологу не по зубам.

Как я понял Олю, она вглядывается в картины, в то, на что рядовой зритель не обращает внимания - пытаясь понять - каким образом - техника, сочетание красок, характер мазков - можно сказать - бессознательные вспомогательные средства - да, каким образом передаётся на холст то сокровенное, что по-своему видит в мире настоящий художник. Выраженную выше мысль не втиснешь в даже отвлеченно философские формулировки, разве что попытаться разжевать примерами. В своё время чуть не во всех советских кинотеатрах на видном месте красовалась цитата: " Из всех искусств самым важным для нас является кино. Ленин".  Правда, дотошные историки установили некую усеченность этой цитаты - первоначально было "кино и цирк", но канонизировано только кино.

А вождь, надо отдать справедливость, тогда, когда ещё немой кинематограф набирал силу, - как в воду глядел, предвидя действенность для самых разных людей такой формы массовой культуры. В самом деле - если всё время каждый невольно общается с людьми на его пути, с тем - что и как они говорят, сопровождающей это мимикой, жестами, то - насколько адекватно талантливые актёры, актрисы способны выразить задуманное драматургами, сценаристами, под руководством опять же одаренного режиссера - настолько это впечатлит зрителя - кого больше, кого меньше. Предтеча кино - театр с древних времен во всех его разновидностях у разных народов и условности представляемого - был, пожалуй, доходчивей до души, чем    другие виды искусства, требующие определённого эмоционально-интеллектуального сосредоточения, духовного напряжения при знакомстве с ними.

Скажу о себе. За свою долгую жизнь бывал неоднократно в музеях Ленинграда-Санкт-Петербурга, Москвы, во многих других городах, доныне порой разглядываю альбомы репродукций, и честно признаюсь - на уровне "нравится - не нравится", хотя есть безусловно самые любимые художники - Рембрандт, Крамской, Сезанн - первыми вспомнились, но безусловно  не только эти. Так же посещал концерты классической музыки, и теперь ежедневно слушаю  - благо  с середины прошлого века собралась обширная фонотека окончательно устаревших грампластинок. И тут ограничусь именами любимых - Иоганн Бах, Шуберт, Прокофьев. Бессмысленно вопрошать: почему именно они?   Зато, может быть, самонадеянно, как моя дочь всматривается в живопись, я - упиваюсь литературной классикой   и на недосягаемой высоте, как звёзды на ночном небосводе, своим сиянием, проникают в душу изумительные сочетания слов - как другие люди проглатывают подобно газетным статьям - у Пушкина; в поэзии и прозе Пастернака; у Лескова, Бунина...

В недавнем опусе "Рефлексы для гомо" упоминал, как несколько веков назад телескоп и микроскоп прояснили для человека бездны макро и микромира. Не так ли эволюция гомо посредством сапиенс век от века шлифовала духовные линзы творческих личностей, что всё глубже и отчётливей отражали происходящее в бесконечно разнообразной действительности. Но всеми остальными - как воспринималась эта - обобщенно говоря - информация? Во всей широте - от мифов до непостижимых абстракций высшей математики, включая мировую литературу, все виды и роды искусства, научные дисциплины, и, должно быть, верования разных оттенков. Как привычный рацион, так сказать, пищи духовной, потребной психофизиологической - подобно сновидениям, может, откладывающий отпечаток в глубинах памяти. Информация сверх жизненно существенного  на уровне необходимого и достаточного с превалированием второго. Можно ли считать, что невероятное разнообразие, на любой вкус - продукции в современном духовном, будем говорить, супермаркете - в принципе   делает снова-таки духовный рацион современного человека сильно отличающимся от потребляемого нашими предками в любом уголке планеты, исходя из того же необходимого и достаточного для рядового обывателя? Думаю - нет; для подавляющего большинства наших современников или, если угодно, соотечественников.

Может быть, одно из назначений такой информационной пищи - чтобы легче переваривалась горечь бытия, дающая себя знать едва ли не каждому в различных формах - от голода в буквальном смысле до уязвленного честолюбия. И вступает в силу инстинктивное отчуждение негативной информации, допустим, от по-разному раздражающего, мешающего психологической стабилизации для подавления сострадания, угрызений совести. И проще всего оградиться от такого власть имущим, вокруг которых не только высокие заборы, отделяющие их владения от мира, но и одушевленные фильтры для недопущения негативной информации. В распоряжении таких "фильтрующих" - при чиновниках даже не столь высокого ранга, руководителей различных организаций, редакторов относительно популярных изданий – корзины, в которые   уходит большая часть адресуемых их начальству посланий, за исключением тех - тут уж нужен особый нюх - что могут оказаться этому начальству полезными.

Думаю, что и для самого высшего руководства составляются довольно обтекаемые сводки о текущем положении вещей.   И, слава Богу, есть творцы поистине такого, что ещё не открывалось людям, и есть люди, для которых драгоценно всё явное и неявное    в изумительных плодах творчества, как для моей дочки в живописном искусстве, для меня - в подлинной поэзии, не обязательно стихотворной. А для кого-то в музыке, в той или иной области науки; но уместно ли - пока... Или, как не раз отмечал, настала эпоха усреднения, нивеляции...

5. По-разному, судя по убеждению или откровениям экстрасенсов, в частности, с экранов телевизоров, возникают и проявляются такого рода необычные способности.   Часть экстрасенсов, может быть, до половины из них, уверены, что это - наследственный дар - в третьем или четвёртом поколении - по женской или мужской линии. У иных, как у легендарной Ванги такое пришло после перенесенных тяжелых физических, реже психических травм. Наконец, немало признаний, что оно возникло после так называемой клинической смерти, то есть когда казалось бы безжизненное тело врачам удалось реанимировать. Так что же при этом произошло - даже не с органами чувств, а с тем, что было, как я полагаю, как бы заблокировано в мозгу?

Вероятно, непосредственное получение любой информации, необходимой для образования более или менее жизнеустойчивой - я своё – монады, сигмонады - особенно нужно и важно, в частности, при образовании новых видов живых существ, после того, как эта монада обосновалась в своей экологической нише - это информационное обеспечение жизнедеятельности перешло к органам чувств, в необходимом и достаточном для этого объёме. Возможно, природа, а вернее, закономерности эволюционного процесса сохранили для некоторых видов флоры и фауны возносит получение информации о грядущих бедах; подобное зафиксировано неоднократно, включая и домашних животных. Стоит подумать - не есть ли такая способность составляющей того, что мы именуем интуицией.

А, допустим, клиническая смерть, каким-то образом и переживаемая не гибнущим мозгом, - в нём ослабляет, снимает блокирующие фильтры, мембраны, как что ли в прошлые годы катаракту на моих глазах,- и вспыхнувшие экстрасенсорные способности позволяют, так сказать, считывать сохраняющуюся, по моему убеждению информацию обо всём абсолютно в мире - и через непроницаемые для органов чувств перегородки, и сквозь время, прошедшее после определённых событий, и с материальных носителей  информации, например, о тех, кому принадлежали предметы быта, одежды,- вроде как с грампластинок, что продолжаю слушать ежедневно - сходит ко мне самая разная музыка....

6.      Полагаю, что наука - в истинном, а, может, вернее в более современном смысле, значении этого слова, термина - не может останавливаться на стадии открытия, даже необыкновенных - как неулавливаемых, недоступных до того знаний о мире вещей, явлений, но  непременно стремится хотя бы к моделируемому ответу на "почему?" . В предыдущих опусах приводился пример первооткрывателей Китая за ряд веков: компас и фарфор, бумага и шёлк, порох и - верные даты предстоящих затмений Солнца. Открытия, сделанные не только эмпирически, как своего рода перебор проб и ошибок, но требующие наблюдательности, логических выводов, интуиции для совершенствования расчётов и технологий. Однако - насколько мне известно - причины солнечных затмений, положения стрелки компаса, взрывчатости пороха и так далее, установленные наукой нового времени - для  наших изобретательных восточных мудрецов - оставались, как говорится, "за кадром", а в излюбленных моих категориях "необходимо и достаточно" - для жизнеобеспечения в рамках умеренного прогресса - умещались целиком и полностью. Стоит ли после сказанного перечислять какие ответы на "почему?" дала наука нового, новейшего времени, хотя бы в таких областях, как энергетика в широком плане, биология, астрономия, информатика. Правда, что - за этим парадом более или менее достоверных и обстоятельных ответов на многочисленные "почему"- таков наш мир, может быть, главные вопросы так и остаются - пока? - безответными...

7.      В очередном июльском (2011 год) номере "Комсомольской правды"    снова замечательная  - статья из серии зарисовок Василия Пескова - так или иначе    с лейтмотивом - "Природа и человек"; далеко не всегда её добрый друг, а не безжалостный потребитель" - прежде всего, в ущерб всему живому. "Гости из леса" - о том, в общем, как многое, связанное с хозяйничаим человека на планете, сказывается на включении этого нашими, что называется, "братьями меньшими" в экологические ниши того или иного вида. Можно сожалеть, что читателей Пескова  нынче поменьше, чем бесцветной и разве занятной от скуки беллетристики; боже упаси - далёк от мысли, что в современной, как говорится, русскоязычной литературе не возникают - пусть не нетленные шедевры, но неплохо отражающие нашу многогранную эпоху через призму авторской души и таланта.

В недавнем опусе   "Рефлексы для гомо" приводил Пушкинские строки

"... с своей волчихою голодной выходит на дорогу волк..."  - на дорогу, которой в сравнительно недавних поколениях волков не было и в помине, и запряженных в сани лошадей, как  возможной добычи.   Видимо, как-то в этом варианте повезло изголодавшимся хищникам, и возникший условный рефлекс уже закрепился в поколениях как безусловный. И в борьбе за существование - отчасти неравной с вооруженным и безжалостным человеком - интеллектуальный уровень этих "братьев меньших" позволил включить и "творческий рефлекс"  - как обозначил в своём опусе. Цитата из Пескова: " В национальном парке "Приозерье" лесник рассказывал: "У меня и соседей волки за два года унесли семь собак. Волчица призывно скулит, а волк прячется в засаде. Миг - и нет кобеля во дворе". Не удержусь, чтобы не представить сюжет вполне современного детективного романа или повести, когда некий аферист своему знакомому, приятелю, весьма обеспеченному - что называется, "подсовывает" любовницу, с помощью каковой законными или незаконными методами изрядная часть состояния облапошенного достается  сговорившимся такое осуществить. Из области ли это "сознательных рефлексов" гомо?

8. "Простое и сложное." - заголовок одного из моих опусов. Уже слабо представляю себе, насколько ясно и по-своему, как говорится, раскрыл тему.   А "всё просто" и "всё ясно" нередко представляются синонимами. И, если о литературе, в частности, о поэзии. Но тут нам придётся отступить, дабы попробовать разбираться с закрепленных монадологических позиций. Надо ли напоминать, что сигмонада больше, чем совокупность входящих в неё монад - конечно, не столь количественно, сколько вследствие приобретаемых новых свойств и, следовательно, возможностей, в том числе и в плане информационном.

В одном из своих опусов  не случайно упоминал заголовок основополагающего сочинения философа Артура Шопенгауэра "Мир как воля и представление" - абстрагируясь в основном от концепции автора, его размышлений, интерпретируя эти общие понятия по-своему. Поскольку уже ранним представителям вида гомо пришлось участвовать в сотворении пригодной для существования экологической ниши - сверх предусмотренного генетическим кодом "братьев меньших" - и представление об окружающем мире, опять же, кроме воспринимаемого органами чувств с соответствующе запрограммированной для дочеловеческого реакцией, - требовало обновляемой системы представлений  о природных явлениях, так или иначе соотносящихся, влияющих на выживание этнических подвидов гомо.

Наши самые далёкие предки стали замечать и отмечать то, что совершенно не привлекало внимания их  животных предшественников - в небесах над ними, особенно ночных. Безусловно и лунные ритмы, не говоря уже о сопряженном с главным дневным светилом - Солнцем  - оказывали существенное влияние на жизнь населяющих океан, прибрежные места, и в генетической памяти гомо многое из этого наследовалось - снова-таки без проблесков сапиенс.   Всё, что было высоко над землей, и вроде бы оторвано от непосредственной земной жизни - в заоблачных высях - пробуждало стремление найти пояснения - каким образом, почему, зачем? Видимо, возникла неотвратимая потребность уже по-человечески вглядеться в эту непостижимую бездну и как-то обозначить на человеческом языке и это, наряду со всем, что непосредственно определяло жизнь каждого в отдельности и своего - большего или меньшего сообщества соплеменников.

В мифологическом обрамлении разных народов  дожили до нас определённые представления о созвездиях, млечном пути, кометах;   особо - о нескольких "блуждающих звёздах" - планетах Солнечной системы, причём не в отрыве от судеб человеческих задолго до астрологического квазинаучного оформления. Нашло ли в этом отражение то, что   управление судьбами всего сущего находится   как бы "свыше" - в буквальном или условно переносном смысле?   Следует подчеркнуть, что и для объектов, чья причастность к жизни людей просматривалась неявно, непременной была их персонификация. Из Библии: " И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым..."  Ещё раз: независимо от того, представляется ли  живое существо, да и растения, и разные явления природы, и даже совсем отдаленные космические тела, допустим и потенциально полезными для жизнедеятельности, или каким-то образом таящими угрозу - в языках едва ли не всех народов всё как-то обозначалось, разумеется, не безгранично - то, с чем общение могло быть хоть мимолётным.

При этом, может быть, мне только кажется, в наименованиях разных объектов природы человеком ощущался привкус антропоморфизма. Вероятно таким образом эти сущности делались более доступными пониманию, как нечто вроде бы родственное, независимо от степени родства. Отсюда призрачная надежда, что и эта грань человеческого языка доныне как-то скрепляет рушащуюся связь человека со всем бытием вне его текущих устремлений, и, как я уже отмечал, видимо, неправ  Гегель, когда в своей "Эстетике" безоговорочно отрывает искусство от первичного - заложенного в природе, имея в виду, что это творческое начало, воплощаемое в искусстве, присуще лишь нашему брату, вернее,        избранным; попутно - почему именно им, и таким, и зачем - эти вопросы наверное философ считал беспочвенными...

Возможно - из области догадок - наблюдаемая человеком эстетическая сторона и природных явлений, и, тем более, царств флоры и фауны - воспроизводимая в неизменных формах, - всё же уступает достижениям творческих личностей, и, главное - неоспоримо совершенствующихся на протяжении минувших эпох, сравнительно немногих веков существования гомо, гомо сапиенс на планете. Сравнение только первобытного искусства - наскальных рисунков, примитивных   скульптур, нехитрых музыкальных инструментов - с  искусством хотя бы античной эпохи, включая архитектуру, - по сложности, глубине проникновения в сущность, откровений  при обновляемом взгляде в истинность сущего, если можно так выразиться - сравнение искусства, литературы, сюда правомерно включить и науку - нового времени, пусть и двух-трёх прошедших до сегодня веков - даже с эпохой Возрождения - несопоставимо, как мне думается, по значимости духовного взлёта - последнего по отношению к более или менее глубокой древности.

Напрашивается вывод: упрощенный взгляд на мир предыдущих поколений, в известной степени примитизированное представление чуть ли не обо всём, что   окружает  в широком смысле - в океане и в космосе, в микромире и, если уж на то пошло - в тех людях, с которыми ежедневно общаешься, да и в собственной душе, - с какой-то древнейшей стадии цивилизации, рывками, но век за веком этот взгляд, это представление становится всё сложнее - то есть всё полнее, глубже, с приближением к истинному положению вещей - воспринимается нашим сознанием, ясное дело - благодаря открытиям творческих личностей во всех сферах интеллектуально-эмоциональной деятельности. К такому, далеко не оригинальному выводу необходима существенная оговорка: экстраполяция на   человечество в целом весьма относительна, а в частности - вот тут-то разворачивается совсем иная картина.

Дальнейшее отчасти перекликается с рассуждениями в одном из моих опусов об условном называемых мифами - комплекс представлений в сознании индивида - врожденных и благоприобретенных при определённом воспитании, самообразовании, способностях, талантах, разного рода жизненных обстоятельствах. Несколько, как говорится, наглядных примеров представлений в рамках - излюбленной мной формулы - "необходимо и достаточно", и - выходящего за эти рамки вширь и вглубь. Из бесчисленных "представлений" современного человека, во всяком случае - большинства населения планеты -  наудачу - первое, пришедшее в голову: жизнь, звезда, слон, счастье, дерево, закон, океан, деньги, число, время, правительство, удовольствие, вера...

Из этого разношерстного перечня  выберем вроде бы самое, можно сказать, однозначно общепринятое, допустим: слон и число, для многих миллионов землян - всплывает в памяти облик массивного животного, увиденного в детстве в зоопарке, на арене цирка или своеобразного персонажа сказок, мультфильмов. А для, так сказать, профессиональных шахматистов это слово прежде всего наверное ассоциируется с шахматной фигурой, и не задумываются они над тем, что пришедшей ещё века назад из Индии игры, в некоторой степени моделирующей сражение двух армий, участниками настоящих битв бывали и боевые слоны.

Может быть, на школьных уроках биологии, в частности, зоологии, вскользь   упоминаются два различных вида, даже два самостоятельных рода одного семейства хоботных - слоны африканские и индийские. Нас не удивляют   существенные различия между собой многочисленных народов, народностей  - и внешнего облика, и образа жизни, и того, что называют национальным характером - несмотря на значительные индивидуальные особенности представителей того или иного этнического сообщества. Между тем, и это наверное унаследовано видом гомо от наших "братьев меньших" - возникновение подвидов более или менее отличающихся друг от  друга в зависимости от приспособления при расселении к данным природным условиям, приемлемой для проживания экологической нише. Как я понимаю, именно географический фактор в формировании отдельных этносов приоритетен для историка Льва Гумилева; подробней об этом и не только - в одном из предыдущих опусов. И пример обитающих ныне на Земле слонов в этом отношении весьма показателен.

Цитата из 6-го тома "Жизни животных", выпущенного сорок лет назад издательством "Просвещение". "Ископаемые предки современных слонов начиная с эоцена  населяли почти все континенты мира (за исключением Австралии и Антарктиды).   Это были животные различной величины, нередко не превышавшие   размеров лошади или такие гиганты, как плиоценовый   южный слон  высотой 5 метров. Жили слоны преимущественно в лесах, саваннах и по речным долинам. Один вид - хорошо известный мамонт - при общем похолодании климата приспособился  даже к суровым условиям тундры. К настоящему времени, однако, сохранились лишь два вида... Африканский слон... несмотря на массивное сложение, слон поразительно подвижен, лёгок в движениях, без торопливости быстр. Он прекрасно плавает... без видимых усилий преодолевает крутой подъём, свободно чувствует  себя среди скал… Слоны редко живут в одиночку. Стадо слонов - очень дружная община. Драки между слонами редкость, и только животные, страдающие   от какой-либо боли, например, со сломанным бивнем, становятся неуживчивыми и раздражительными..."

Ведя родословную гомо от "братьев меньших", в том числе от слонов, следует заметить, что у нашего брата не только страдания физические, но и душевные    вызывают раздражительность, агрессивность даже по отношению к своим; а уж ко всему, что могло сделаться добычей, человек изначала был безжалостным. Снова цитирую ту же статью из "Жизни животных": "Африканский слон - самое крупное, но одно из самых несчастных животных. Его бивни, так называемая слоновая кость, издавна ценилась почти на вес золота. Пока в Африку не пришли европейцы с огнестрельным оружием, слонов добывали сравнительно мало - охота  была трудна и опасна. Но поток любителей лёгкой наживы устремившийся в Африку в конце прошлого века (ХІХ-го), резко изменил положение. Слонов убивали из штуцера-экспресса, выламывали бивни и бросали в добычу гиенам и грифам огромные трупы. И десятки, сотни тысяч этих трупов гнили среди  лесов и саванн Африки. Зато велики были прибыли предприимчивых авантюристов..."

Увы, не только слоны, и не только в Африке, но и немало видов животных стали жертвами охотничьих инстинктов людей, нередко совершенно неоправданных с позиций целесообразности тотального истребления. Благо нынче "Красная книга", заповедники, в частности, в Африке, где слоны чувствуют себя в относительной безопасности, позволяют надеяться, что и наши потомки смогут наблюдать и слонов в естественных условиях,   может быть, несколько больше повезло второму современному виду из сохранившихся - семейства хоботных - индийскому слону, который "меньше африканского". И, "…в  отличие от африканского слона   у индийского большие бивни имеются только у самцов, и они в 2-3 раза меньше, чем у африканского... Среди индийских слонов  довольно часто бывают самцы без бивней, которых в Индии называют махна..." Возможно, и эти особенности индийских слонов отчасти уберегли их от нашествий охотников за слоновой костью", но - не только. Правда, негативно отражается и на жизни этих животных расширяющаяся хозяйственная деятельность человека. " Особенно резко стали сокращаться ареал и численность дикого слона в последние десятилетия в связи с расширением сельскохозяйственных угодий и плантаций эвкалиптов, которые используются как основное сырье бумажной и вискозной промышленности в странах Юго-Восточной Азии",

И - по-моему, самое интересное: " В отличие от африканского слона индийский легко приручается, быстро становится очень послушным, поразительно легко поддаётся обучению и может выполнять сложную работу... Чаще всего слонов используют на лесоразработках, где они не только переносят тяжелые стволы спиленных деревьев, но и выполняют сложные работы, укладывая распиленные доски в определённом порядке, нагружают и разгружают баржи, вытаскивают брёвна из воды и т. д..." Кто объяснит - почему в незапамятные времена именно   у индийского слона реализовалось такого рода содружество с человеком, и, вероятно, древние обитатели Индустана были расположены к такому взаимоприемлемому альянсу; так же, должно быть, как образовался долговременный союз у египтян давно минувших веков с одомашненными кошками, или у жителей Заполярья с северными оленями, Среднего востока - с верблюдами и ослами.

Можно вспомнить и других домашних животных, совместимость проживания с человеком обусловлена выявлением тех природных свойств, усиливаемых селекцией, например, пород лошадей, собак, разных видов птиц, - что облегчают и разнообразят нашу жизнь, и поныне, несмотря на конкуренцию всевозможных детищ электроники; а с другой стороны, видимо, и у тех видов одомашненных животных  нет претензий, и мятежей нет  - против хозяев - обеспеченное существование и отсутствие осознания - отчего и для чего их так содержат, плюс неведенье неизбежного смертного часа, между прочим, для скота, зависящего от воли хозяев, -  как говорится, что ещё нужно для счастья?.. В этой связи, может быть, стоит задуматься: отчего у иных видов животных определённая предрасположенность к альянсу с человеком, одомашниванию, а у других - ни за что, разве у опытных и заботливых дрессировщиков получается, и то не с каждым представителем вида диких зверей.

И наши вроде   бы более, чем прочие "братья меньшие" родственники - обезьяны, приматы – не шибко расположены служить человеку, допустим, собирая бананы или кокосы, хотя, кажется, такие попытки делаются. А вот у нас, у людей - чего греха таить - термин патернализм применим как доминанта, можно сказать, подспудного кредо. Готовность служить - без унизительного значения этого слова - в качестве наёмного рабочего, чиновника - тут уж уместно выражение "нанялся - продался",- хозяину предприятия, учреждения или условно - государству - в порядке вещей;   и чувство вольности, свободы, как - пусть метафорически - у видов животных, не поддающихся одомашниванию - замещается, в основном на Западе - декоративной демократией, соблюдением декларируемых прав человека; впрочем, таково моё личное мнение или представление.

О живых существах, приставших к человеку как паразиты - подробней в отдельном моём опусе, там же о паразитизме уже в человеческом облике. А выше говорилось о взаимоотношениях между некоторыми видами домашних животных и дикими их сородичами. Любопытно в этом отношении и то, что происходит в Индии. "В неволе слоны размножаются очень плохо, поэтому пополнение стада ручных  слонов проводится за счёт поимки диких, главным образом молодых слонов, поимку и приручение диких слонов осуществляют также с помощью домашних. Обычно целое стадо диких слонов загоняют в большой загон, построенный из кольев". В Индии слоны - почётные участники праздничных шествий. А ещё - цитата из словаря иностранных слов: " Ганеша - в индуизме сын Шивы и Парвати, возглавлявший  гану - свиту Шивы из низших божеств; изображается   с красным или желтым человеческим телом, шарообразным животом, четырьмя руками  и слоновьей головой с одним бивнем; почитался как бог мудрости и устранитель препятствий..."

Из разной познавательной литературы можно почерпнуть ещё немало интересного о слонах, что возможно делают любознательные подростки, не исключено,  избравшие стезю зоологов, даже узкую специализацию, и в будущем открывающими ещё неведомое в жизни, интеллектуальных способностях и этих уникальных творений эволюции живого на планете. Да и для погонщика слонов, индуса, каждый его подопечный - особенная личность. Попробуйте прикинуть - каков диапазон   между, в общем, однозначным, одним из многих тысяч словесно-образных представлений, обозначенных в сознании как "слон" - и многократно усложненным и наводящим на размышления тем же, если угодно, "представлением", занимающим должное место в сознании, в душе человека.

А что уж говорить о "представлениях", более или менее оторванных от сугубой конкретики - хотя бы из перечисленных выше понятий. Для граждан Греции ? - одна из букв алфавита; математики, физики с давних пор заимствуют из этого алфавита буквы для краткого обозначения абстрактных понятий. Для сегодняшнего старшеклассника - отношение длины окружности к диаметру. С древнейших времен это число от простого 3 - уточнялось на десятки, сотни, тысячи, ныне уже миллионы цифр после запятой, и так же неизвестно, какая цифра может быть следующей. В сфере математики такого рода числовые соотношения именуются трансцендентными. А для меня непостижимо - как это чисто геометрическое соотношение включается в некоторые формулы, отражающие сущность реальных физических явлений, так же - что поделаешь - автор - самый что ни на есть дилетант - скорость света, да еще в квадрате - в знаменитой формуле теории относительности, устанавливающей взаимосвязь массы материи, содержащейся в ней энергии с категориями пространства и времени.

Как замечено выше, в математике, "числа, не удовлетворяющие никакому алгебраическому уравнению с целыми коэффициентами" относятся к трансцендентным. Этот термин математики позаимствовали из средневековой философии, впрочем, своё значение он сохраняет, и согласно тому же словарю иностранных слов: "трансцендентный (латинское transcedens - выходящий за пределы), запредельный, недоступный познанию; лежащий за границами возможного опыта; например, бесконечность, вечность, идея единого Бога, души; трансцендентное перемещение в пространстве (или времени) - мгновенный перенос объекта при помощи непостижимых (сверхъестественных) сил (например, смотри - телепортация); противоположное - имманентный". Несколько шире раскрывается этот термин в новейшем "Энциклопедическом словаре" XXI века: " Трансцендентный... Одно из центральных понятий ряда философских течений, характеристика Абсолюта, превосходящего всякое бытие (Единое в неоплатонизме; в богословских учениях - синоним потустороннего Бога. В философии Иммануила Канта - выходящее за пределы возможного опыта ("мира явлений") и недоступное теоретическому познанию (например, идея Бога, души, бессмертия)".

Конечно, и не место здесь, тем паче - не мне, дилетанту, углубляться в философию Канта, его последователей; и уместна тут ссылка на строки из Булгаковского романа "Мастер и Маргарита": " Высокий тенор Берлиоза разносился в пустынной аллее, и по мере того, как Михаил Александрович забирался в дебри, в которые может забираться, не рискуя свернуть себе шею, лишь очень образованный человек, - поэт узнавал всё больше и больше интересного и полезного..." И вновь обращаясь, как и в предыдущих своих опусах, к этому Булгаковскому произведению, в этом дополнении к моему интеллектуальному дневнику хотел бы отметить - как отдельные веточки судьбы моей пересекались с описываемым Булгаковым и в "Белой гвардии". В год, в который происходили события, ярко и правдиво высвеченные в вышеназванном романе - старшая сестра моей мамы, молодой врач, её родители - мои бабушка и дедушка, будущий муж моей тёти - жили в Киеве, и в моём архиве хранится свидетельство о прохождении моей мамой курса одной из киевских гимназий. Драматические перипетии того времени не миновали и моих старших родных, о чём подробнее в моих биографических заметках.

Не один десяток лет я прожил в квартире дома - над рестораном с дореволюционным названием "Маркиз" - упоминаемом как веха в метаниях одного из героев "Белой гвардии" - там не один год мы прожили с женой, и там же родился наш сын. А в 1945 году, спустя всего несколько лет после завершения "Мастера и Маргариты", когда я жил у своей тёти - сестры отца на Малой Бронной, - по дороге к метро "Маяковская", как студент института стали имени Сталина, проходил мимо Патриаршего пруда, и лишь одиннадцать лет спустя в сокращенном, с купюрами, журнале "Москва" впечатлила фантастическая картина вроде бы происшедшего в тридцатые годы, также по многим приметам памятные мне, чьё детство прошло в центре Москвы. Наконец, с 1949 года около трёх лет, работая посменно на куренёвском кожзаводе, я добирался туда сперва спускаясь по Андреевскому ( в романе "Алексеевскому")   спуску, мимо дома Булгакова, его семьи, той жизни, что отчасти перешла в "Дни Турбиных", и позже, из статьи Виктора Некрасова понял - что это за дом.

Там же, на Патриарших прудах звучит имя философа Канта. Воланд высмеивает, даже как бы прямо в разговоре с философом, способы доказательства бытия Божия. Иешуа в романе вовсе не "сын Божий" - в чём Воланд по-видимому солидарен с Берлиозом. Однако кардинальное расхождение в понимании того - кто или что - это неважно - управляет абсолютно всем происходящим на свете. Напрямую высказывает своё убеждение во всемогущей исключительности такого управления судьбами Иешуа Понтию Пилату, а Воланд жестоко и неотвратимо демонстрирует  рациональному Берлиозу, что не сам собой управляет человек. Как в предыдущих опусах у меня подчёркнуто, что и рационалистически мыслящих Кант к прерогативам управления всем сущим относил познаваемые законы природы, и наверное отсюда его скепсис по отношению к экстрасенсорным, по-нынешнему как бы сверхъестественным способностям Сведенборга, правда, без совсем категорического "не может быть", о чём подробней в   "Ранней ягоде".

Рискну продолжить или несколько развить идею свою из предшествующих опусов - как раз о том, управляющем всем вообще и в частности. Моё сознание не допускает в качестве главноуправителя Бога как в большей или меньшей степени что-то персонифицированное. Но в пантеизме, пропитанном материализмом, меня не очень устраивает автоматическое следование известным, и, тем более, неизвестным, неясным законам природы, особенно - размышлениям над этим посвятил не одну страницу - воплощению при соответствующих условиях тенденции - в двух словах - от простого к сложному, самоорганизации материи, возможно, включая энергетически-информационную составляющую - начиная с атомов, галактик, планетарных систем, и кончая или не кончая процессами эволюции живого на Земле. Аристотелева ли это энтелехия или "воля" по Шопенгауэру, но явно нечто стимулирующее такое направление существования - по моей монадологии - монад и объединения их в сигмонады, соответственно, как не раз подчеркивалось с новыми возможностями взаимодействия с миром и степенями свободы в монадном разумении.

Так позвольте, пусть это называется - пофантазировать - на тему "от простого к сложному" в эволюционном развитии вида гомо, перехода в гомо сапиенс. Если, как опять же неоднократно говорилось, при закреплении каждого вида флоры или фауны на подходящей для него экологической нише, в его развитии ставилась точка по принципу необходимого и достаточного для существования, разве что обнаруживалась возможность эволюционного скачка в образовании нового вида, способного освоить возникшую приемлемую для него экологическую нишу, - если такое соблюдалось для всего дочеловеческого, то для гомо закономерности эволюции живого подошли к воплощению более высокого уровня самоорганизации, как при эволюции живого в сравнении с неживым, неодушевленным. Главное - предоставление возможностей существования сверх обусловленных   генетическими программами для многих тысяч видов флоры и фауны, в общем, необходимых для проживания и продолжения рода каждого вида в ходе приспособления к освоению подходящей экологической ниши.

Возможности - неслыханные в дочеловеческом - от преобразований природной экологической ниши в свою пользу до многообразия вариаций межличностных отношений, сотворения разноплановых этническо-социальных сигмонад. И тут для меня вырисовывается один нюанс, что на первый взгляд из области трансцендентного, однако никак не со сверхъестественно-мистической окраской, как кажется, поскольку просматривается сквозь эзотерические концепции, отвергающие любые научные объяснения всего непостижимого и на уровне гипотез, хотя в новейшее время в этом наметилось некоторое сближение позиций.   Это - та, по моему убеждению, информационная подпитка, что обеспечивает образование достаточно жизнеспособных сигмонад - опять же - от атомов, галактик, планетарных систем до сотен тысяч видов флоры и фауны у нас на планете.

Это возможности творческие в расширяющихся сферах и материального, и духовного, при непременном абстрагировании от моральных категорий, добра и зла. Как же так? Крепнущий эгоцентризм, разделение людей на своих и чужих по национальной, социальной, религиозной, партийной принадлежности - разве не оборачивалась вооруженными столкновениями, войнами, геноцидом, дискриминацией, возбуждаемой агрессивностью; и жертвами оказывались мирные, невинные заодно с непосредственными участниками конфликтов - женщины, дети, старики? Вот тебе и оборотная сторона уже человеческих возможностей. Остаётся при этом лишь удивляться тому, что человечество в целом выжило, несмотря на вымирание порой почти поголовное многочисленных некогда народов или малых народностей - и в послеколумбовой Америке, и в Африке, и в советском Заполярье, и в Австралии после прихода колонизаторов.

Особенность человеческих возможностей, будем говорить, по-монадологически, - заключалась в степени воздействия входящей в сигмонаду монады-личности на сигмонаду в различных аспектах её бытия. Для этого монаде-индивидуальности необходимы незаурядные интеллектуально-эмоциональные или эмоционально-интеллектуальные способности, талант, гений. Но судить об этом воздействии на большую или меньшую общность людскую мы можем и крайне упрощенно, и углубляясь в бездну сложности, что также далеко не каждому дано. Тем более неведомо - откуда такое берётся - Божья ли искра в душе сызмальства или спрессованная до поры до времени, когда случай развернуться - пружина зла в различных ипостасях. Кто знает - как дозируется эволюционной направляющей для гомо то и другое - в душах, способностях, возможностях, характерах, в которых сие, словно по датчику случайных чисел зарождается - с учётом подготовленности окружающих к адекватному восприятию на влияние, воздействие разгоревшейся "искры Божией", разве что при передаче сверх генетической информации - и в последующие поколения, чему в истории достаточно подтверждений.

Стукнуло в голову,     вспыхнуло почему-то в сознании, всплыло из глубин памяти слово "знамение", как подходящее для обозначения этих спасительных подсказок эволюции рода человеческого из того, что ранее назвал аббревиатурой от "океана информации" - Окином, в котором хранится абсолютно вся информация о прошлом и настоящем, и, при всеохватывающем детерминизме   всего сущего проецируется в том же Окине на грядущее - каким образом, и как воспринимается живыми существами в ходе эволюции и людьми особенно   чуткими к доступности такой информации - в предыдущих моих опусах. А что касается слова "знамение" - как водится, посмотрю в словарях - что оно значит.

Из довоенного словаря русского языка: " Знамение (книжное, устарелое и церковное). I. Знак, символ. 2. Явление природы, служащее по различным религиозным понятиям предзнаменованием чего-нибудь. Знамение времени (книжное) - общественное явление, типичное, характерное для данного времени, данной эпохи". Вероятно, изначальное значение этого слова, как "знак, символ"  для меня наиболее приемлемо - в смысле всего того, что так или иначе служит посредником информационным с интеллектуально-эмоциональным наполнением между людьми, способствуя их совместимости в разномасштабной человеческой сигмонаде.   Это: и слова каждого из сотен языков, рожденные безымянными творческими натурами, допуская также по некоей подсказке из Окина, но с учётом должного восприятия соплеменниками; и множество иероглифов, что надолго прижились у народов юго-восточной Азии; и установление закономерностей в перемещениях небесных тел, с чем связаны и циклические перемены жизни на Земле; и, в конце концов, всё в человеческом, что усложняясь в глубине понимания и передаче этого пусть для избранных - скажем, в симфониях нового времени или теории относительности и квантовой физике...

И, по традиции ссылаюсь на трактовку, дефиницию того же слова у Даля в его "Толковом словаре русского языка". "Знамение - знак, признак, примета; клеймо, тамга, печать; явление природы  или чудо, для ознаменования, доказательства, предвещания чего". Пример: "На Тимофея, к голодному году бывают знамения, 10 июня". Думаю, не случайно в толкование этого слова включен и такой аспект: чудо,- не обойтись и тут без цитаты из словаря Даля: " Чудо - всякое явление, кое мы не умеем объяснить по известным нам законам природы", примеры: "Семь чудес древнего мира. Чудо искусства, живописи, ваяния".

В примерах этих "чудо" - в переносном смысле, в отличие от чудес в мифах, сказках, и канонических "священных книгах"   мировых религий,  и уже как бы несомненных в деяниях истинно следующих заветам, данным свыше.

Как хотите, но для меня в одном ряду стоят под знаком "чудо": опять же из первого приходящего на ум:   "Одиссея", "Библия", скульптура "Лаокоон", живопись Рембрандта, творческое наследие Лейбница, сонаты Бетховена, лирика Пушкина, рассказы и повести Чехова; можно продолжать, но зачем и - такие "чудеса", как   совершенно необъяснимые,  с точки зрения традиционной медицины - исцеления от серьёзнейших недугов - под эгидой непостижимых воздействий - молений, контактов с праведниками-целителями или народными знахарями, а то и атрибутами религиозного плана;   или феномена ясновиденья в широком смысле, как у болгарки Ванги, Мессинга - наших современников, и уже в XXI веке самых разных людей, несомненно обладающих явными экстрасенсорными способностями.    Не знаю, насколько правомерно причислить сюда и сбывающиеся предсказания разрушительных природных и техногенных катаклизмов со стороны отнюдь не профессиональных футурологов, и, может быть, если всё, связанное с НЛО, хоть частично реально - допускаю - в том же условном ряду "чудес".   Вероятно, и в случаях, когда обычные граждане каким-то образом избегали, казалось бы неминуемых для себя трагических последствий, что и слабо верующие приписывали покровительству своего "доброго ангела" - тоже, как говорится, из той же серии "чудес".

Если эзотерику, мистику не пускать и на порог мышления, и, вместе с тем, не отделываться скептическим - от "не может быть!" до - " у науки нынче такое широчайшее поле исследований и выводов, и не до того, чтобы разбираться во всех этих "чудесах" - отдадим пока на откуп фантастам и выдумщикам ничуть не подкрепленных "по науке" гипотез. Ладно, пускай и автор этих строк, как автор фантастических произведений и выставляющий на сайте своё миропонимание в рамках сугубо индивидуального интеллектуального дневника - займёт своё место в когорте означенных. Полагаю, что направляющая эволюции живого на Земле, доказавшая возможность длительного существования различных сотен тысяч видов флоры и фауны,- и вид гомо не совсем, будем говорить, отпустила в свободное плаванье, как родители достигших совершеннолетия детей. Некая коррекция в прививках против гипертрофированного эгоцентризма, что при восхождении личности с такими задатками - вне реализуемого в творчестве - на вершины иерархической лестницы того или иного сообщества - чревато бедами разного рода для занимающих низшие ступени в этой иерархии, - коррекция в гуманистических течениях, находящих, пусть частчно, и искренних приверженцев - скажем, в христианстве, буддизме, при всех разночтениях конфессий. И не переводятся и в самые жестокие эпохи праведники - порой символизируя "знамение времени". Ослабленный иммунитет людей - возможно не только нового времени - против разновидностей зла - если в общем, того, что расцветал век от века у гомо сапиенс, благо, не всегда и не повсеместно. Можно ли надеяться, что совокупность "знамений", как я это разумею, выводит человечество на пути благополучия; но, как отмечал в предыдущих опусах - в чём смысл этого гипотетического благополучия, и куда в самом деле направлена эволюция человека, человечества?..

9. Такая информация.

Законы сохранения материи и энергии, объединенные в XX веке в единый закон, не распространились на возможный закон сохранения информации, в общем связанный с вышеназванными. Можно предположить, что в глазах науки этому мешает некая расплывчатость, неопределённо­сть, виртуальность категории информации, а также недостоверность подтверждениями, что называется, документально, экспериментально, хотя накопилось немало косвенных доказательств. В частности, существует мнение психологов, что в человеческом мозгу хранится при жизни вся без исключения информация, полученная чуть не с момента, если не зачатия, то рождения - через органы чувств, и извлекаемая из глубин памяти при осознанном или полуосознанном творческом поиске образно-словесного включения этого в сиюминутное, или возникает самопроиз­вольно по какой-то неведомой ассоциации, или совсем бесконтрольно сознанием - в сновидения, а то и выплывает вследствие гипноза.

Но, не это ли, явное, логически тормозит признание как закон - сохранение информации - в самом деле - а куда вся эта бесценная сущность человеческой личности девается после смерти? Безумная жалость такой чудовищной для каждого утраты, подоплёки страха, ужа­са смерти, своего небытия. В "Смерти Ивана Ильича" Льва Толстого: "Тот пример силлогизма, которому он учился в логике Кизеветера: Кай- человек, люди смертны, потому Кай смертен, казался ему всю жизнь правильным только по отношению к Каю, но никак не к нему..." Нет, не могу остановиться на этом, не продолжив изумительные по своей пронзительности строки: "То был Кай-человек, вообще человек, и это было совершенно справедливо; но он был не Кай и не вообще человек, а он всегда был совсем, совсем особенное от всех существо, он был Ваня с мама, с папа, с Митей и Володей, с игрушками, кучером, с няней, потом с Катенькой, со всеми радостями, горестями, востор­гами детства, юности, молодости. Разве для Кая был тот запах ко­жаного с полосками мячика, который так любил Ваня? Разве Кай цело­вал так руку матери, и разве для Кая так шуршал шелк складок платья матери? Разве он бунтовал за пирожки в Правоведеньи? Разве Кай так и был влюблен? Разве Кай так мог вести заседание?"

И в один момент подобное, промелькнувшее в сознании, всплывающее хаотически из бездонных глубин памяти - исчезает бесследно, вроде того, как огромные массы материи и энергии в космические "черные дыры", названные так астрофизиками, в которых и время замирает, и даже лучу не вырваться... Человеку, нашему предку, Адаму, осознав­шему, в отличие от "братьев меньших", что он смертен, нелегко было смириться с бесповоротным и абсолютным небытием, и живучая доныне вера многих миллионов людей разных национальностей в реальность загробного существования определённых очертаний, или переселения душ, лучше, наверное, не в бессловесную тварь; хотя в конечном счёте для убежденных в том, что жизни человеческой, как юдоли страданий и скорби, предпочтительней нирвана... Но не вторгаясь в сферы, зани­мающие историков, этнографов, психологов, религиозных деятелей, - вернёмся к проблеме сохранения информации, похоже, в частности, всё же безнадёжно уходящей в небытие - той, что во всем разнообразии и объеме в переводе на биты - в условных единицах информации скопилась в душе каждого человека - и где она, когда его не стало?

Однако документально  зафиксированное уже в XX веке общение болгарской яснови­дицы Ванги с умершими родными или знакомыми посещающих её дом, и аналогичные откровения избранных, именуемых экстрасенсами - в не допускаемых фальсификации в экспериментах - пусть косвенные, но до­казательства того, что - пока невозможно судить - в какой форме эта память присутствует в той действительности, получение информа­ции из которой доступна особо одаренным в этом плане личностям. Забегая вперёд, или повторяя утверждаемое в предыдущих моих опусах, полагаю, что и у творческих личностей есть такого рода дар - полу­чения из именуемого мной Окином - аббревиатура "океан информации" - целенаправленной настройки на воплощение этой информации в доступное сознанию других людей.

Метафорическое выражение "прошлогодний снег" - применительно к тому, что сгинуло бесследно и туда ему и дорога. Правда, те, что тру­дятся на земле, скажут, что обилие этого растаявшего снега в нема­лой мере обеспечило богатый урожай различных сельскохозяйственных культур. А ещё - талая вода, как установлено наукой, и издавна под­мечено крестьянами - благотворно влияет и на тот же урожай, и на рост и развитие скота. Определённое - из новейшего лексикона - информационно-энергетическое воздействие на живое, но именно той воды, что прошла фазу твёрдого состояния, и об этом помнит - наверное, мож­но обойтись и без кавычек. И мы знаем, что этот феномен, присущий воде, признаётся учёными как таковой, хотя, как говорится, механизм влияния на живые организмы пока весьма неясен.

В  чём, собственно, разница между "знать" и "помнить", и не синонимы ли эти слова, если вдуматься? Что ж, попробуем вдуматься и ра­зобраться, хотя бы на примере той же воды. Будем считать, что парочка атомов водорода "знает" тот закон природы, к ним в частности применительный, что при соответствующих условиях могут присоединить  к себе атом кислорода, и образуется молекула воды уже со своими особенными свойствами и возможностями. В свою очередь, молекулы воды точно знают, как им объединяться в диапазоне температур от 0 до 100оС; и - когда температура ниже нуля при том, что взбудоражен­ные разрядом молнии низвергаются с облаков на землю - круглыми градинками, а зимой - бесконечными снежинками с вариантами симмет­ричных узоров.

Так - знает или, может быть, помнит? Что касается воды, то ей, как безошибочно установлено экспериментально, - этому веществу при­сущ феномен памяти, проявляющийся, например, в том, что эта память выявляется как следствие былого присутствия в воде растворенных в ней химических соединений, хотя и теоретически ни одной такой молекулы уже не содержится. Стоит в связи с этим напомнить, что как раз в так называемом первичном бульоне, океане, в древнейшую эпоху покрывавшем всю земную поверхность, растворялись многообразные соединения, возникали органические, и зарождалась жизнь. И существен­ное дополнение: организм человека в значительной мере количествен­но содержит молекулы воды, а наш мозг - тем паче, и учитывая прису­щий воде феномен памяти, дело не только в количестве. Между прочим, к тому же феномену памяти - заметка из новейшего словаря: " Нитинол - сплав 55% титана и 45% никеля, обладающий "эффектом памяти". Насколь­ко мне известно, схожий "эффект памяти" наблюдается и в некоторых экспериментах с элементарными частицами микромира.

Астрономы, наблюдая вспышку сверхновой звезды, в действительнос­ти получают памятную информацию о том, что произошло в отдаленнейшем космосе много тысяч лет назад - и фотоны, со световой скоростью до­бираясь до наших телескопов, донесли память о происшедшем. Интересно, а то, что образуется после взрыва такого рода - помнит о своём прош­лом? Или всё-таки, по образной пословице, относящейся прежде всего к памяти человеческой - было и быльём поросло? Таким "быльем", что начисто скрыло прежнее. То, что было на планете миллиарды лет назад в эпоху зарождения жизни на ней. Пунктирно - последующие эпохи - изменением геологических структур, климатических условий, возникающие экологические ниши для рождения тысяч и тысяч новых видов флоры и фауны. При этом можно говорить лишь о вероятности гипотез происхож­дения человека, если не на какой-то научной основе, то в религиозной интерпретации, а то и вовсе экзотические.

В моём выкристаллизовавшемся разумении - появление вида гомо - очередной этап процесса эволюции живого на Земле, и несомненно от эпохи к эпохе восхождение видов по лестнице эволюции - как ранее определялось с возрастающими степенями свободы в монадном понима­нии, возможностями существования, также информационно всё более многообразными. Повторюсь: в ходе эволюции на некоторых её этапах свершалось то, что можно считать революциями - по аналогии с теми в че­ловеческой истории, что приводили, согласно словарному определению, к "коренным качественным изменениям, скачкообразному переходу в развитии общества". Предтеча таких "революций" в становлении живого на планете - молекулы РНК, способные к редупликации. Самопроизволь­ная организация жизнеспособной живой клетки. Её повторение по выра­ботанному генетическому коду. Образование многоклеточных организмов с распределением функций жизнедеятельности между группами специали­зированных клеток. Возникновение двуполости как залога оптимально­го разброса особей потомства для оптимального выживания популяции в меняющихся обстоятельствах совместного проживания.

Революционность при рождении - трудно сказать - насколько подго­товленным, пробуждающимся у предков какого-то вида приматов или вы­нужденным, вынуждающим приспосабливаться к непривычным условиям - заключалась в предрасположенности к неведомому в дочеловеческом - он, гомо, "знает",- как и чем дополнить доставшуюся ему экологичес­кую нишу, чтобы сделать её более или менее пригодной для выживания, проживания, продолжения рода. Конечно - в чём я убежден - эволюционная направляющая кроме физиологической коррекции этого вида - свя­занного с прямохождением; также снятием излишков волосяного пок­рова, отбрасыванием хвоста и прочими, будем считать, мелочами, произвела некоторую реконструкцию или модернизацию мозга, как органа мышления и хранилища памяти - оперативной и долговременной, но уже в определённой степени подчиненной сознанию, мышлению.

Теперь надо всё-таки поглубже разобраться в сущностях "знать" и "помнить", не посетуйте на авторскую настырность - но традиционно в излюбленных им монадных критериях. Можно так считать: "знает" - как в тех или иных обстоятельствах, условиях согласно известным нам и - пусть пока - неизвестным - законам природы на это реагиро­вать. И в этом плане судьба монады - неживой или живой - безвариантная, в том числе при включении её при условии совместимости в сигмонаду. Заметим, что время при этом - как показатель в обратной зависимости от стабильного существования сигмонады; может быть, эдакого коэффициента совместимости, наглядный пример в развёрнутой периодической таблице элементов - наряду с абсолютно стабильными, можно сказать, навечно неизменными, - у ряда элементов изотопы, время жизни которых определяется периодом полураспада - в нижней части таблицы, за свинцом или висмутом, там все подряд не­стабильные; другое дело - периоды полураспада в диапазоне от ничтож­ных долей секунды до многих миллионов лет.

А в живых организмах именно генетическая память определяет весь комплекс того, что знает данное растение или особь животного - для проживания в своей экологической нише и продолжения рода как прио­ритетного в её существовании. И роль, значение информации в этом трудно переоценить. И координирующей все аспекты жизнедеятельности в самом организме, и получение необходимой для этого же информации извне, уместно ещё раз подчеркнуть - в установленных генетических же пределах необходимого и достаточного. Для тех, кому не совсем чётко представляется упоминаемая выше лестница эволюции, но кто даже не в теории, а на практике наблюдает за представителями разных видов живых существ, может мысленно сравнить, допустим, информационный диапазон червяка и рыбы, рыбы и воробья, воробья и собаки; информа­ции, получаемой от органов чувств и соответственно обрабатываемой мозгом или наметками такового у червя, не говоря уже о бактерии.

Особая сторона информации в жизни "братьев меньших" - внутривидовое общение, тем более играющее немаловажную роль у так называемых общественных животных - и в период спаривания, и выяснения отношений при построении текущей иерархической структуры; обозначения территории, что застолбил,  при совмест­ных действиях - охота за добычей или, наоборот, при опасности стать жертвой хищника. Информация такого рода, следует отметить, отчас­ти и не только для сородичей - передаётся набором звуковых сигналов, выразительными позами, специфическими запахами; к этому, пожалуй, можно присоединить и мимикрию. Затрудняюсь насчёт мимики – даже некоторых видов обезьян - зоологам, зоопсихологам виднее. Если возможности речевого или слухового аппарата позволяют некоторым видам выходить за свои рамки генетически очерченные, то - не слишком да­леко. Говорящие попугаи или иные представители пернатых подражают, можно сказать, механически услышанному от человека, подобно тому, как осваивали бы язык старшего поколения своих. Правда, наши до­машние животные откликаются на данные им прозвища, другие призывы, а служебные собаки выполняют словесные непростые команды.

Человек от своих животных предков унаследовал все или почти все информационные регуляторы, датчики своего организма, разве что до­бавились симптомы и сигналы, развившиеся в таком отрыве от естествен­ной жизни вне генетических излишеств - недугов физиологических и психических. А вот что касается информации из окружающего мира, её вос­приятия сознанием, обработка и выдача в доступных для адекватного - в лучшем варианте - эмоционально-интеллектуального - до с акцентом на втором, скажем, учёном - понимании - это уже сверх дочеловеческого генетического, - то, что по аналогии с "двойной спиралью" в прежних своих опусах назвал "третьеспиральным", в общем включающим всё на­работанное человечеством в материальной и духовной сферах, по край­ней мере - с эпохи превращения гомо в гомо сапиенс.

Приходится горько сожалеть обо всём, что утеряно безвозвратно, во многом по вине людей - не станем уточнять - каких и почему - о том разве что осталась какая-то память, пусть и в воображении. И заодно досадовать: столько замечательного, необычайного, очаровательного из этой "третьеспиральной" сокровищницы, сберегающей нетленное, не подвластное веяньям времени - за десятки минувших веков - в слово­творчестве, живописи, скульптуре, архитектуре, музыке, науке, запе­чатленном в новейшее время шедеврами театра, кино - при всей общедос­тупности информационной - остаются неведомыми очень и очень многим, знакомыми, что называется, понаслышке, или поверхностно, а взамен зачастую сиюминутная дешевка, которой заказано пребывание в "третьеспиральном"...

Поскольку и эти страницы - продолжение того, что я называю интеллектуальным дневником, допускаю тривиальные высказывания с оправда­нием, что суть их находит живой отклик в моей душе; впрочем, так ли оригинальны схожие сетования в отношении грехов и просчётов ро­да человеческого в сочинениях религиозных или даже светских и без откровенного моралите. Так же могу позволить себе пересказывать свой взгляд и на заявленную в заголовке тему - особенностях кате­гории информации в жизни человечества и разного рода метаморфозах. Итак, короче говоря, сплав информационных составляющих - генетичес­кой и "третьеспиральной" - должен был обеспечить виду гомо, переходящего в гомо сапиенс основное для всего живого - продолжение рода. И динамика общего роста населения планеты за истекшие века свиде­тельствует, что, по терминологии советских времен, план выполняет­ся и перевыполняется; а в Китае даже узаконено регулирование рожда­емости. Правда, в перспективе дай Бог обеспечить достаточный жизнен­ный уровень для всех семи с лишним миллиардов людей, обитающих на всех конти­нентах.

Одним словом, библейский призыв: плодитесь и размножайтесь - в целом вроде бы успешно реализовался. Однако вопрос по существу: ка­кою ценой? Если заглянуть в совсем далёкое прошлое становления че­ловечества, то - в освоении разнообразных природных зон - дабы сде­лать каждую пригодной для проживания, разным народам Земли и впрямь пришлось вести такую борьбу за существование, которая в таких фор­мах неведома дочеловеческим видам живых существ, что, как правило, по направляющей эволюции становились именно такими во всей своей сущности, когда для их проживания, надежного "плодитесь и размножай­тесь", открывалась подходящая экологическая ниша. И тут, как говорит­ся, нет худа без добра - нужда научила людей, гомо с проблесками сапиенс земледелию и скотоводству, изобретению орудий охоты и тру­да.

А, может быть, главное: языкам межчеловеческого, точней - этнически подвидового общения. Но, как в фольклорной притче, когда рассказ последовательно о неоднозначных событиях, поочередно комментируется: " а вот это хорошо", " а вот это плохо" - человеческая история пред­стаёт таковой, когда в столь многогранной приходится сосредоточить­ся на той или иной грани. Начну по своей традиции по-монадному: если в рамках единой видовой сигмонады в дочеловеческом совмести­мость подвидов была стопроцентной, вероятно, и вследствие прожива­ния подвида на обособленной территории, то у гомо такая совмести­мость, как говорится, дала трещину, как следствие - как бы сказать - коллективного эгоцентризма более или менее сплоченных сообществ. И оборачивалось бесконечными конфликтами, вооруженными столкновениями - со всё возрастающими век от века жертвами: убитых, ограбленных, насилу­емых, угоняемых в рабство...

Попутные соображения, и не мне отбивать хлеб у историков, фило­софов, моралистов. Сосредоточимся на рассмотрении различных аспектов информационного обмена в жизни человечества и каждого индивида. Итак, гомо, наряду с созданием пригодных для проживания условий кроме доставшейся, но далеко не всегда и всюду благоприятной для этого экологической ниши, довелось создавать самостоятельно, то есть вне жесткой направляющей эволюционного развития, или частично - вне той, что под знаком необходимого и достаточного - информационную составляющую межличностного общения в своей этнической сигмонаде. А за­дача была не из простых.

Принцип "необходимого и достаточного" - абсолютный в дочеловеческом, - для гомо оказался не совсем удовлетворительным и исчерпываю­щим, - сдвинулись критерии этого "необходимого" и размыты границы "достаточного". Для совместных согласованных действий племени или объединенной группы племен - уже нельзя обходиться без членораздель­ной речи, хотя бы минимума словесных обозначений вещей, явлений, связи между ними - для общих действий в зачастую неординарных си­туациях. И не останавливающиеся в своём развитии и специализации структуры мозга - с оперативной и особенно масштабной долговременной памятью; мышление на каком-то уровне способнее, пусть примитивно, анализировать происходящее, а не лишь автоматически реагировать со­гласно генетической программе на информацию от органов чувств - постепенно добавляло к людским сообществам "сапиенс", возможно, весь­ма неравномерно, или "пульсирующее" - в зависимости от общей нас­троенности на паузу в отрыве от достигнутого для них локально необ­ходимого и достаточного.

Если ограничиться областью лингвистики, то скорее на ум приходят конкретные примеры. Перед читателем "Двенадцати стульев" - "людоедка" Эллочка с её донельзя скудным набором слов и выражений на все слу­чаи жизни. Начало этой главы романа: " Словарь Вильяма Шекспира по подсчёту исследователей составляет 12000 слов. Словарь негра из  людоедского племени "Мумбо-Юмбо" составляет 300 слов". Думаю, что ссылка на "людоедское племя "Мумбо-Юмбо" - не более, чем озорная вы­думка авторов произведения, не утратившего нынче своей актуальнос­ти, но это - отдельная тема, и сдаётся мне, что этнографы, набредаю­щие доныне на племена, обитающие в таких глухих уголках Земли, ку­да ещё не дотянулась, можно считать, цивилизация, - в языке абори­генов насчитывается поболее трёхсот слов и словосочетаний - необходи­мых и достаточных для внутриплеменного общения.

А полный словарь русского языка насчитывает по меньшей мере вдеся­теро больше слов, чем в произведениях Шекспира. Другое дело – как распорядиться этим богатством. Имена из созвездия классиков русской литературы: Пушкин, Крылов, Островский, Чехов, Лесков, Бунин, Пастернак, но и десятков поэтов, прозаиков, драматургов - говорят о том, что мо­жет выразить гений, в совершенстве владеющий языком, за редкими исключениями, родным. Но об этом стоит поразмышлять поглубже, пос­ле; но не удержавшись от ощущения оскудения языка в устах случайных попутчиков в общественном транспорте, разного рода деятелей, мелькающих на телеэкране, или на страницах периодических изданий, в беллетристике для массового читателя. Впрочем, грех аб­солютизировать - живы люди, кажется мне, преимущественно старшего поколения, из народа, не пополняющие чиновничью среду, что впол­не обходится пресловутым "канцеляритом" по определению Чуковского. Считаю уместным сказать здесь о моей тёще Анне Ивановне, которой пошёл девяностый год,- в разговорах со мной всегда находит нужные слова для выражения всевозможных своих соображений хоть на бытовую, хоть на политическую тематику. Видимо с детства у неё сохраняется особенность диалекта какой-то части Рязанской губернии - начисто отсутствует средний род - масло, Солнце, кружево, одеяло - всё "она".

Теперь же, после такой затянувшейся, а, может, и не совсем лиш­ней преамбулы, вплотную подошли к размышлениям о побуждающем человека, - преодолевать информационное " достаточно", с перехлестнувшей через край избыточностью. Понять, постичь, - желательно с ответами на "почему?", "для чего?", отставляя поверхностное - так мол, получалось или получилось у наших далеких предков, и хорошо, что так, ведь даже бессмысленная болтовня, вздорные мысли вслух отличают че­ловека от животного. Намного ли отличают, допустим, от трескотни в течение дня волнистых попугайчиков у меня, или мурлыканья и мяу­канья - как говорится, по делу, кошки в доме, а показательней - бесцельного лая выслуживающейся перед хозяином сторожевой собаки.

Как наивно поведала Библия, Бог поставил человека, Адама - хозяи­ном всех тварей земных, но по-видимому, этим господство его над при­родой не ограничилось. Потенциально в распоряжении людей могли ока­заться леса и пастбища, реки и озёра, камни и глина для сооружения жилищ, лён, хлопок, шерсть и шёлк для выделки одежды, медная, желез­ная руда для изготовления орудий труда и оружия, свинец и золото, ка­менный уголь и алмазы... А к нашему времени это пополнилось нефтью и природным газом, разнообразной синтетикой и атомной энергией; на­конец, телевиденье, космические корабли, компьютеры. И для овладения всем этим изначала требовалось в первую очередь - в современной терминологии - соответствующее информационное обеспечение. Причём - не замкнутое в чьём-то сознании, но, можно сказать, общедоступное. Но, как я понимаю, подход к этому познанию окружающего мира, пона­чалу наверное в целях утилитарных, стартовал со включения в единое и приемлемое, по меньшей мере для своих, - мифотворчества, представ­ления о том - какие силы управляют этим миром и человеческими судь­бами.

Достойно восхищения и вместе с тем удивления невероятным раз­нообразием мифических сюжетов и действующих в них необыкновенных персонажей - со сверхъестественными способностями и возможностями, звероподобных, незримо обитающих в заоблачных высотах, морях, лесах, пещерах, в подземных царствах, а то и непосредственно в жилищах; и так же небезразличных судьбам своих, скажем так, подопечных, ко­торые должны вести себя так, чтобы не гневать, а нравиться покро­вителям, соблюдать обряды под руководством - условно говоря - жре­цов - посредников между ними и вершителями судеб, приносить жертвы вплоть до человеческих - отголоски этого и в Ветхом Завете. И получен­ное от предшествующих поколений уже по-человечески воспринималось потомками - не в этом ли истоки и культа предков, и ритуалов захо­ронения умерших?

Для меня, и вероятно не только для меня одного - стараюсь понять: какова подоплёка возникновения в сознании, в душах, если угодно, из­бранных с зароненной, как называли встарь - искрой Божьей - творчес­кого проникновения в окружающий мир, и воплощения этого виденья в образные, на языке науки - модели действительности, пусть с не­малым привкусом ирреальности - как в сновидениях, условных, но глав­ное доступных восприятию и закреплению в сознании соплеменников. Сравнить содержимое "третьспиральной" сокровищницы, о чём шла речь выше, в античную эпоху, и - в новое время, можно метафорически – как с тогдашним уровнем земледелия, садоводства, и передовым современным- выведением районированных применительно к почве и климатическим условиям сельскохозяйственных культур; также: оросительные системы, прав­да, применяемые и в древности, подкормка удобрениями, защита от вредителей , стимуляция регуляторами роста и развития, появление ге­нетически модифицированных сортов. И всё же подобное сравнение не­корректно, поскольку показатель высокой урожайности важен и для производителя, и для потребителя, и если доля упомянутых в насыщении "третьеспирального" и параллельно пользователей за минувшие века намного возросла, то прежде всего задумаемся о неравноценности накопленного в этой "третьеспиральной" сокровищнице; и о том, что - по метафорическому сравнению - в итоге остаётся от богатых урожаев всего выращиваемого на свете.

И всё же сравнение не совсем несправедливо, как и высказанное в предыдущей фразе. Хлеб насущный - не ежедневная ли духовная пища, может грубоватая, но насыщающая. И разнообразная - овощи, фрукты, специи - блюда национальной кухни - элементы материальной культуры, обрядности - в "третьеспиральном" полно и этого добра. А из урожая, выращеного на земле, в буквальном смысле - сравнительно надолго удов­летворяют - масло оливковое или подсолнечное, ячмень в пиве, раз­ные варенья и соленья, не говоря уже о винах - ценность которых возрастает со временем. И в "третьеспиральном" что-то находит временное пристанище и задвигается, можно сказать, в некие запасники, ин­тересные для дотошных исследователей, а плоды творчества гения не увядают, обрамленные сотворенным продолжателями, подражателями, эпигонами.

Но вот какая, на первый взгляд, странность - вносящий свой вклад в "третью спираль", творящий новое - знает ли заранее, как это отзовётся в душах ближних или дальних, насколько рассчитывает или даже просчитывает - успешность в этом смысле, признание зна­чимости созданного, или в такой натуре задействован, как писал я в предыдущем опусе, некий "рефлекс творчества" - эволюционно стимулируемый? В институте академика Ивана Павлова - "столице услов­ных рефлексов" - электрический или звуковой сигнал, предшествующий раз за разом кормёжке, вызывал у подопытных собак активную реакцию поджелудочной железы, вырабатывающей то, что способствует такой переработке поступающей пищи, и отбирает самое нужное для жизнедеятельности организма, всех органов. Если чуть углубиться - например, мо­лекулы йода - в щитовидную железу, а железа - для образования моле­кул гемоглобина, но, простите - порой меня, что называется, заносит - уж больно хочется войти в роль старшего брата, открывающего младшему брату или сестричке узнанное на уроках в школе.

И не обязательно ставить опыты, чтобы выявить аналогичный собачье­му рефлекс - при виде накрытого стола с изобилием яств, у нас, по известному выражению, слюнки текут. А в переносном смысле по слова­рю " употребляется, чтобы выразить ощущение или предвкушение чего-нибудь вкусного или заманчивого, соблазнительного". Мы остановились на том, что творящий, и удовлетворенный достигнутым, довольный им "взыскательный художник" - по большому счёту не должен "дорожить любовию народной", и, как дополнил Пушкина Пастернак, "цель творчест­ва - самоотдача, а не шумиха, не успех". Наглядный и выразительный пример подобного творческого информационного воздействия, если не совсем бессознательного, то в основном подсознательного, уходящего корнями в глубь веков - это - исходящее от представительниц так на­зываемого слабого пола, вызывающее соответственную реакцию у представителей сильного пола, юношей, мужчин, и, вероятно, из "третьеспирального", перешедшего как условный рефлекс в безусловный - в генети­ческую программу, что проявляется с раннего возраста у девочек.

Информация эта в меньшей степени выражается словесно, хотя, по моему жизненному опыту, по обычно мгновенной реакции в любой ситу­ации и с любым собеседником в диалоге опять же любой направленности - даёт фору и искушенному в иных женских уловках. А, кроме речи, упор делается на зрительную информацию - мимику, позы, наряд, кос­метику. Можно добавить, что этот - полушутя - информационно-твор­ческий рефлекс проявляется и в отсутствии вблизи лиц противоположно­го пола - с подругами или перед зеркалом - тренировки что ли, что­бы находиться, как говорится, в форме. Сродни этому амплуа артиста, артистки, но это уже удел способных к такому виду искусства в раз­ных жанрах, и тренировка перед зеркалом совершенно недостаточна,- творчество в настоящем понимании - это, как ни крути - труд. И не следует считать так уж преувеличенным сказанное об Онегине: "Высо­кой страсти не имея для звуков жизни не щадить", и вдобавок: "хотел писать, но труд упорный ему был тошен..."

Упомянув по ходу вольных размышлений героя Пушкинского романа в стихах, решаюсь отвлечься на "лирическое отступление" - как я назы­ваю такие пассажи в своём интеллектуальном дневнике, но они, эти от­ступления, не отрываются начисто от заявленной в том или ином опусе темы. Итак: "Онегин был по мненью многих (судей решительных и строгих) учёный малый, но педант: имел он счастливый талант без принужденья в разговоре коснуться до всего слегка, с учёным видом знатока хранить молчанье в важном споре и возбуждать улыбку дам огнём нежданных эпиграмм". Если Пушкинские эпиграммы - в стихотвор­ной форме, то в его эпоху под эпиграммой подразумевалось и - по Далю - "колкое, острое высказывание". По вышеприведенным строкам Онегин был типичным дилетантом по словарю иностранных слов - "от латинского - услаждать, забавлять; любитель, занимающий­ся каким-либо техническим делом, искусством или наукой без достаточной подготовки; человек, поверхностно знакомый с чем-либо, но пы­тающийся об этом рассуждать или этим заниматься".

Определение, должно быть, верно характеризует и напрямую относится к автору этих строк, и возможно ко всем моим сочинениям, разве что этот труд никак не был для меня "тошен", как для Онегина, наоборот с удовольствием рассуждал обо всём, что довелось узнать за долгую жизнь. Но и Онегин "был глубокий эконом", то есть делал правильные выводы из учения Адама Смита, чего, как я понимаю, не делают, к сло­ву, и нынешние, в частности, украинские руководители страны. И вооб­ще: "Всего, что знал ещё Евгений пересказать мне недосуг". Подтверждение этому - перечень книг, которые прочёл Онегин, и наверное сам Пушкин - этому я посвятил ряд страниц в "Ранней ягоде". Знаме­ние нового времени - пришедшее из интеллектуально лидирующей в мире Европы в просвещенные умы России через открытое Петром I окно на Запад. И если не для, скажем прямо - нетворческого Онегина, или артистически творческого во флирте с девицами и дамами, пока не на­доело - удовлетворение доставляла лишь познавательная сторона зна­комства преимущественно с причастным к научному виденью мироздания, то - как для Пушкина, так и для великих творцов литературы, искусст­ва, науки России XIX века, и - будем объективны - СССР XX века - пришедшее с Запада обернулось такой отдачей, что сравнима с такой же - в Северной Америке и пока в этом отношении не с Востоком, хотя на Востоке - иное, полагаю, не менее существенное для судеб челове­чества.

И, перед тем, как распрощаться в этом опусе с Онегиным - то, что возможно прознали пушкинисты, но мне видится по-другому, - об отно­шении Евгения Онегина к Татьяне Лариной. Между прочим, собственно герою романа в стихах отводится сравнительно немного строк, а "лирические отступления" о самом разном составляют львиную долю. Каюсь, в одном из предыдущих опусов повторил школярскую трактовку: для честолюбивого Онегина поначалу Татьяна "та девочка, которой он пренебрегал в смиренной доле", но покорение одной из "цариц света" - задача достойная непревзойдённого покорителя сердец. Можно ли рас­ценить это стремление Онегина как - ну не любовь - это слишком, но хотя бы влюбленность? Татьяна недоумевает: " Как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом?". Как верно угадано эпитетом "мел­кого" - в сопоставлении с тем, что сама откровенно и по праву на­зывает любовью. А насчёт "с вашим сердцем.." - так ей хочется думать или на то есть основания?

Вглядимся - как реагировал Онегин на Татьяну, впервые её увидев, а затем на её письмо к нему: "Я выбрал бы другую, когда б я был как ты, поэт. В чертах у Ольги жизни нет..." Для поэта образ той, в ко­торую влюблен - нечто идеальное, неземное, отсюда бессознательное дистанционно-платоническое, вероятно, из подсознательной боязни разочарования при сближении - сужу и по себе в годах Ленского, и по тому как распадаются скоропалительные браки. Но проницательный сердцеед Онегин, противопоставив Ольге Татьяну, разглядел ту "жизнь", в её лице, что отражает незаурядную душу, глубокую, мыслящую. И," по­лучив посланье Тани, Онегин живо тронут был: язык девических мечта­ний в нём думы роем возмутил; и вспомнил он Татьяны милой и бледный цвет и вид унылый; и в сладостный безгрешный сон душою погрузился он. Быть может, чувствий пыл старинный им на минуту овладел, но об­мануть он не хотел доверчивость души невинной..."

У Пушкина в его сочинениях и даже письмах - каждое слово предель­но точно, в сочетании с другими словами выражает сокровенное, и в этой цитате не случайно "Татьяны милой". И отвечая ей, он вполне искренен: "Когда б семейственной картиной пленился я хоть миг еди­ный,- то, верно, кроме вас одной невесты не искал иной". И затем перечисляет иронически "какие розы нам заготовит Гименей и, может быть, на много дней." Как ни странно покажется, "Но Ленский не имев, конечно, охоты узы брака несть.." - это по уши влюбленный поэт... Слова Онегина, обращенные к Татьяне: " Я вас люблю любовью брата и, может быть, ещё нежней" - приоткрывают то, о чём может до­гадаться - то ли вдумчивый читатель, то ли скорее - версия психо­аналитика. Онегин подсознательно боится увлечься всерьёз Татьяной, ответив по-мужски на её признание, и с ней, как с женой, излишней станет "наука страсти нежной", порхание от одной юбки к другой.

К самому автору "Онегина" это пришло после женитьбы на Гончаровой, когда разменял третий десяток жизни, а к автору этих строк – когда был старше Онегина при его встрече с Татьяной раза в полтора, и то­же "получив посланье" от влюбленной девушки не сразу осознал, какой это подарок судьбы, но вот уже пошёл сорок восьмой год счастливой - подходящий в данном случае эпитет - нашей семейной жизни.

Эмоционально-интеллектуальная настроенность индивидуального соз­нания фильтрует поступающую информацию, а особенная структура такого, будем считать, "фильтра" - генетически заложенное в данной личности, генотип и - фенотип - под влиянием воспитания, и, наверное, не только. И, должно быть, определяющую роль в этом "фильтре" играют нак­лонности, способности данной личности, и следовательно направлен­ность творчески переработанной информации - через другой "фильтр", на выходе которого более или менее совершенные плоды, порождаемые творящим в сфере словотворчества, искусства, науки, общественной де­ятельности. Нельзя ли моделируя нащупать какую-то закономерность в основах таких человеческих информационно-обменных процессах?

Предположим - в один прекрасный день на свет появились два маль­чика, родились буквально в одно время, секунда в секунду. И не аст­рологи предсказывают им будущее, судьбу, а специалист по генотипу и фенотипу, вроде бы получивший достаточную информацию из генов но­ворожденных и семьях их родителей. Первый по этим данным - зауряд­ная личность - если из классики - то Евгений, но не Онегин, а из "Медного всадника"; гоголевский Акакий Акакиевич Башмачкин; прав­да, уже Платон Каратаев из "Войны и мира" - человек обыкновенный и необыкновенный, поскольку человек, и творит посильное для него, не без пользы для общего блага, хотя землепашец всё-таки предпочтительней чиновника, как я полагаю. И семья у этого первого, что назы­вается - люди простые, среднего достатка, и добропорядочные, но - не более того. Ну, что можно предсказать на основании таких исход­ных данных, такой информации? Если не случится потрясений, бедст­вий - в масштабах страны проживания, дискриминации его по нацио­нальному, религиозному признаку, будет мирное время,  минуют сти­хийные катаклизмы, неизлечимые болезни - то недаром прожиты от­пущенные судьбой годы, и радостно, что подрастают, мужают дети, а то и внуки...

А другой мальчик родился, как и первый - неважно где - в Китае, Германии, Уругвае, в семье, допустим, профессиональных музыкантов, и с самого раннего детства начали в нём проявляться музыкальные спо­собности; "родился я с любовию к искусству..." - вспоминает Пушкинский Сальери. Велика вероятность того, что этот мальчик овладеет игрой на каком-либо музыкальном инструменте, а, может, у него прорежет­ся голос как у вокального исполнителя, или попробует сочинять что- то в одном из жанров музыки или нескольких. Можно привести имена знаменитостей, у которых именно так сочетались гено и фенотипы, и среди одаренных и идущих по стопам родителей - музыканты, артисты, учёные... А как быть с великими людьми - совершеннейшими исключениями из как бы закономерного? Несколько имен: Леонардо да Винчи; великий математик, астроном Карл Фридрих Гаусс - "родился в семье бедного водопроводчика"; Рембрандт - "сын мельника"; Гёте, Бетховен, Эйнштейн - "ро­дился в семье инженера". А в России: Ломоносов, Пушкин, скульптор Антакольский, Чехов, Менделеев.

Зачастую - к месту и не к месту цитируют известное: " Если звёз­ды зажигают (или зажигаются) - это кому-то нужно". Как знак того, что настаёт ночная тьма - это на руку зверушкам, ведущим ночной об­раз жизни или иным субъектам из уголовной среды. А если всерьёз, да ещё по-монадному, то по законам природы, в том числе возможнос­тям самоорганизации материи - это - не то, что "нужно", но целесо­образно в бесконечных стадиях развития вселенной - с предполагаемой точкой отсчёта с момента "большого взрыва". А если с уклоном в те­леологию хотя бы по Тейяру де Шардену, то "нужно" для того, чтобы у одной из миллиардов звёзд в нашей галактике возникла наша же сол­нечная система, и среди планет пригодная для появления жизни Земля, с продолжением - эволюцией живого, сотнями тысяч видов флоры и фа­уны, наконец, воцарением человека - благодаря его - гомо сапиенс - столь разнообразно реализуемой творческой потенции.

А если и в этом контексте заменить "нужно" на - целесообразно, и "кому-то" - на целенаправленность эволюции живого, в результате чего за прошедшие сотни миллионов лет сооружается последовательно то, что именуется в научном лексиконе эволюционной лестницей, с распо­ложением на ней сотен тысяч видов флоры и фауны - от реликтовых до кайнозойской эры, появления вида гомо. Критерии занятия определённым видом определённой "ступеньки" на этой лестнице - по-монадному и в монадном понимании - большая или меньшая степень свободы, как приоб­ретение видом, как сигмонадой - новых свойств и возрастающих возмож­ностей - чем выше эта "ступенька". Ранее приводились весьма показа­тельные примеры нахождения разных видов на низших, средних или выс­ших "ступеньках". Принимая такую направляющую закономерность эволю­ции живого на планете Земля, можем придти к выводу, что именно это­му - "чему-то" "нужно", чтобы шагнувшему на самую высокую "ступень­ку" человеку, и неведомо почему им, таким творцам нового в души, приземленно - в гены - заронилась, как встарь выражались - "искра Бо­жья" - от выраженной способности к творчеству до уровня гения.

И это напрямую связано, как сказано было выше, с, условно го­воря, субстанцией, что обозначается словом или термином - информа­ция. "Информация (латинское informania - разъяснение, просвещение) 1. осведомление; сообщение, сведенья о чём-либо. 2. обмен сведеньями между людьми, человеком и автоматом, автоматом и автоматом; обмен сигналами в животном и растительном мире; передача признаков от клетки к клетке, от организма к организму (генетическая информации) 3. в математике и кибернетике - количественная мера устранения не­определённости (энтропии), мера организации системы..." И - ничего о том, сохраняется ли информация в полном объёме и каким образом. Для нас несомненно - на материальных носителях - в "двойной спира­ли", в тонких структурах мозга, в книгах, фотографиях, компьютерах, мобильных телефонах.

И та же Ванга рекомендовала тем, кто собирался к ней наведаться, накануне перед сном положить под подушку кусковой сахар, в контакте с которым легче извлечется скрытая информация о посетителях. Впрочем, и без того, прорицательница по неоспоримым свидетельствам многих сотен обращавшихся к ней - и без этого сахара рассказывала даже о том, что визитёр предпочитал бы утаить, и беседовала с его покойными род­ными, так же от них узнавая о прошедшем, и предсказывала будущее. Опираясь на концепцию своей монадологии, и информационного её аспек­та, не нахожу в вышесказанном о Ванге ничего такого, что следует приписать сверхъестественному; и массив узнанных мной фактов - ис­ключающих шарлатанство и подтверждаемых как безусловно достоверные, подтверждают верность моего виденья и подобных проявлений феномена информации.

И – снова – в российских и украинских телевизионных передачах под рубрикой "битва экстрасенсов" исключаются подтасовки, в чём убеждаются и за­ведомые скептики. Участники этих испытаний - мужчины и женщины, по­моложе и постарше, разных национальностей, некоторые жители Америки, Африки - демонстрируют свои необычайные способности. Информацию, которая никоим образом не могла быть известна до очередного испыта­ния, "считывается" - с фотографий, документов; с предметов, при­надлежащих живущим или покойным; с содержимым квартирных интерьеров, с архитектурных сооружений - о том, что происходило в годы сравнитель­но недавние или в далёком прошлом. Особо впечатляет, когда описывают и внешность, и подробности жизни человека, когда на испытуемом не­проницаемые очки, или объект - незнакомый человек, какая-либо вещь - за стеной. И не менее поразительно, когда экстрасенс находит спрятанного человека где-нибудь в кустах на местности площадью в несколько гектаров - с деревьями, лужайками, речушкой; а то и в одной из квартир в квартале с многоэтажными домами.

Из этого следует, что "считывание" информации - с помощью даже экзотических атрибутов, которыми пользуются многие экстрасенсы, - возможно только из всеохватывающего информационного - по мне луч­ше не "поля", но "океана" - по аббревиатуре от океана информации - Окина в моих опусах. Вселенский ли это Окин, или охватывающий в ос­новном биосферу нашей планеты - кто знает. Закрадывается мысль о  своеобразных информационных структурах, наподобие реальных матери­ально-энергетических, и одновременно о взаимосвязи первых назван­ных и вторых. И в самом деле - смотрите: разве информация вовсе не в каком-то невнятно аморфном, но, можно сказать, в структурированном, пожалуй, даже - в концентрированном виде - не заключена в гене­тическом коде, или также - в мозгу; а ещё - в книге, фонограмме, компьютерной памяти?

А какова этому первооснова? Если по сути то же можно предполо­жить и в неживом, неодушевленном, определяющим свойства и возмож­ности каждой монады, сигмонады, то что говорить о том, что относит­ся к живому и изначала вовлечено в эволюционный процесс с некими, пока далеко не выявленными наукой закономерностями, однако приводя­щими к восхождению живых существ от одной геологической эпохи к дру­гой по упоминаемой ранее не раз эволюционной лестнице. И так же, как по моему разумению, рывки на ступеньку повыше при образовании новых видов от остающихся такими же, предшествующий осуществлялся посред­ством, можно сказать, "точек развития" у отдельных особей в популя­ции, до которых доходила информация о возможности освоения открывающейся экологической ниши - и начиналась интенсивная метаморфизация физиологическая и - на верхних ступенях - психики - у этих, как я назвал по употребляемому в сегодняшней речи - "продвинутых" - с под­ражательными преобразованиями сородичей и последующим генетическим за­креплением; так вот: в сущности то же, но уже на уровне гомо сапиенс по аналогичной эволюционной направляющей - осуществилось вбрасы­ванием "искр Божьих" в те потенциально творческие личности, что спо­собствуют уже приспособляемой для человеческой жизни развивающейся в результате этого по-своему, и, подобно "двойной спирали" - "третьеспиральное" в значительной мере определяет судьбы и жителей лю­бых уголков Земли в отдельности, конечно, очень по-разному, и - человечества в прошлом, настоящем и будущем.

Если структуризацию информации уподобим самоорганизации материи посредством объединения совместимых монад в сигмонаду с неожиданными свойствами, и следовательно, возможностями, - то: что может пред­ставлять собой сигмонада информационная? Можно сходу назвать хотя бы стихи из "Евгения Онегина", отрывочно цитированные выше. И вспомнить восклицание Пушкинского Сальери после услышанного в музыке, сочиненной Моцартом: " Какая глубина! Какая смелость и какая стройность!" То, что непосредственно проникает в душу слушателя, меломана при надлежащем исполнении произведений Моцарта - не требует разъяснений и комментариев; но попутно - в мире сравнительно невелик процент действительно постоянно стремящихся слушать серьезную, так на­зываемую, классическую музыку. Больше читателей опять же литератур­ной классики, но - насколько воспринимается ими по-настоящему то, что стоит за словом "глубина" в устах Пушкинского Сальери, и оце­нивают ли "смелость и стройность" - или следует пояснить - какая смысловая глубина кроется и за этими словами у Пушкина.

Смелость - это прежде всего - информационное преодоление "доста­точного" для познания миропорядка в сознании подавляющего большин­ства людей. Лучше, когда я попробую показать это на примерах тех, имена которых запечатлены даже в самых кратких энциклопедиях. Сме­лость Платона для меня - реализация сформировавшихся в том, что для него божественное "свыше" - "идей", их материальное воплощение. Смелость Конфуция - формулировка основных принципов оптимального существования своего народа, обитателей Китая. Смелость Иисуса Христа - утверждение, пусть максималистское, таких моральных приоритетов, благодаря которым, в конечном счёте, человечество сможет выжить. Смелость набросков техники будущего Леонардо да Винчи. Смелость Ньютона в открытии законов всемирного тяготения и дифференциального исчисления - в последнем первопроходец и Лейбниц, и он не только в этом. Смелость Рембрандта в таком - я своё - информационном насыщении красками холста, что завораживает зрителя, и уже не может выветриться из живой памяти души. И - смелость художников импресси­онистов – живопись, предвосхищающая восприятие мира человеком ново­го времени на рубеже XX века. Так же и в музыке смелость Бетховена. Или в науке - Коперника, отвергнувшего геоцентричекую систему Птолемея, и Эйнштейна, осмелившегося на "нет" - абсолютному времени и пространству. Смелость, если хотите, Карла Маркса, увидевшего не утопические пути достижения социальной справедливости. А в русской литературе смелость по-Пушкински - в первую очередь, он сам; а в беспристрастном и, вместе с тем, беспощадном проникновении в то, что творится в душах человеческих - конечно Чехов вслед за Львом Толстым.

Надеюсь, этого довольно, чтобы понять - какую "смелость" подра­зумевал, вкладывая в это определение новаторские открытия или музы­кальные откровения Моцарта - в уста своего Сальери. Наверное так же стоит расшифровать следующее - "стройность". Значение этого слова к нашему времени сузилось против первоначального. В словаре Даля "стройный - что в должном порядке, образе, хорошо устроено... взаимно соглашенный, соразмерный". Пример: "стройное пение - музыка". И, в частности - "стройный стан, человек статный, осанистый, складный". Этому первоначальному соответствует у Пушкина: "Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид..." Синонимичным поня­тию "стройность", как у Пушкина, можно считать пришедшее из антич­ности - гармония, что в ту эпоху означало - "связь, созвучие, со­размерность". В новом словаре иностранных слов гармония - это и "стройная соразмерность частей одного целого", и "в философии под гармонией подразумевается организованность космоса в противовес хаосу". А по-монадному - высшая совместимость монад в сигмонаде.

То есть наивысшее творческое достижение - когда торжествует принцип необходимого и достаточного, которому обязано совершенство любого вида флоры и фауны - ничего лишнего и всё необходимое для не ограниченного временем существования данного вида в своей экологи­ческой нише; если в перебросе на плоды творчества - в сознании лю­дей, и гениальные творения в областях литературы, искусства, науки этому критерию соответствуют. Скажем, всё в сочиненном поэтом - ес­ли, уточним, речь идёт о Пушкине. В моей домашней библиотеке на пол­ках общей длиной около пяти метров - несколько сот книг только рус­ской поэзии, в переводах с иностранных языков - на других полках. Не скажу, что проштудировал всё подряд, что приобретал в своё время, но какие-то сборники время от времени по настроению перелистываю, перечитываю, и - что-то переоцениваю - как впрямь достойное занимать свое место в сокровищнице подлинной, не увядающей со временем поэзии а что-то - спустя десятилетия - лишь отражающее веянья позапрошлого и прошлого веков.

Конечно, такой подход к значимости, ёмкости бессмертия - фор­мально определяя - информации, выраженной поэзией, прозой, драматур­гией, живописью, музыкой, архитектурой, актёрской игрой, в какой- то степени языком науки - с одной стороны субъективен, - как и каждо­го из нас по отношению ко встречным, к тем, с которыми так или иначе вступаем в контакт или кумирам - симпатия, антипатия, влюбленнос­ти, разочарования, - однако время всё-таки выстраивает иерархию духовных ценностей из заполняющего "третью спираль". И то сказать - если, как свидетельствует история, появление нового, даже гениально­го, поначалу прохладно воспринималось современниками, то в новейшее время маятник качнулся в другую сторону - как в сказке Андерсена о голом короле - сомневающийся в самом свежеиспеченном, модерном, эпатажном вслух – рискует прослыть тупым невеждой, до которого не доходит замечательная новизна того, за что нувориши выкладывают внушительные суммы.

Беда в том, что диктатура такой бизнесовой моды отодвигает на задворки подлинные шедевры "третьеспирального" - для тех, кто в плену у непритязательной массовой культуры. Однако несомненно, что в сегодняшнем мире с доступностью для огромного большинства граждан почти повсеместно - немало таких, что жаждут шире и глубже познать - каков мир, исходя из своих интересов. Это могут быть специалисты в какой-либо области гуманитарных или точных наук, или любознательные дилетанты, но у всех таких находится и время, и, главное, желание - наслаждаться чтением "Одиссеи" или поэзии древнего Китая, или "Опы­тов" Монтеня, или перечитывать Льва Толстого, Чехова, Бунина, Пастернака; регу­лярно посещать концертные залы, где звучит музыка - от Баха до Шостаковича; в музеях вглядываться в полотна любимых художников, восхищаясь не только архитектурой в городах разных стран, но и жизненным ук­ладом аборигенов.

Такие натуры, должно быть, следят и за новинками в  культуре, науке, технике, и наверное чутьё к настоящему новому и совершенно­му позволяет находить "жемчужины" в океане знакомой, привычной и столь разнообразной в наше время информации. А есть ли надежда и, тем более, гарантия, что в обозримое время - века или даже десятилетия, то, новое, что, как объединяемое понятием информация и достойное зак­репиться в "третьеспиральном", - приумножит содержимое этой сокро­вищницы человеческого творчества? И какие основания сомневаться в воплощении таких надежд? Допустим, по неведомым закономерностям эво­люции живого так же, как при надёжном утверждении любого вида на своей экологической нише,- вступает в силу всей его сущности прин­цип необходимого и достаточного,- и для гомо скуднее метания "искр Божьих" в души будущих творцов по-настоящему нового - благо в "третьеспиральном" накоплено всяческого достаточно и даже предостаточно; и человечеству уже недосуг и отчасти ни к чему всё это переваривать, и параллельно постепенно приостанавливается поставка в такие души "идей" с прицелом на будущее соответственно структурирующихся в Окине информационно.

Относительно судьбы человечества вообще - некоторые мои соображения в опусе "Завершающая фаза" и других, а в этом, в центре которого по­нятие информации, - в заключение желательно затронуть и такие аспекты, как проявление в творчестве избыточности, и как то, что кроется за термином "дезинформация" в расширенном понимании. Итак, в распоряже­нии человека творческого нового или нашего времени - колоссальный массив разнообразной информации, пригодной для переработки - в стихотворение, роман, сонату, песню, живописное полотно, киноленту, теат­ральную постановку, скульптуру, архитектурный ансамбль, научную моно­графию, спортивные соревнования. Но, как я понимаю, возможности подвизающегося в сфере гуманитарной или науки - разнятся.

Древо познания под эгидой науки, особенно тех её областей, к которым подходит прилагательное - "точные", опять же в новое время на­столько разрослось множеством ответвлений, что в каждом из последних поневоле приходится замыкаться в русло узкого специалиста - иначе не пробиться к открытию хотя бы чего-то нового. При этом учёный оперирует лишь комплексом той информации, включая специфическую терминологию, которая необходима и достаточна для обнародования результатов иссле­дований и выводов, гипотез; и понятных, скажем, коллегам, мышление которых нацелено на решение задач в определенном направлении высшей математики, физики, биологии. Впрочем, и тут можно заподозрить, что не все или далеко не все диссертации и монографии поднимаются до уровня необходимого для развития данного научного поиска ещё неот­крытого или объяснения неопределённого.

Совершенство в естественных произведениях природы, эволюции живого - когда достигается максимум уровня необходимого и достаточного для ус­тойчивого существования, и когда поставлена точка - уже "ни приба­вить, ни убавить" - по строчке из поэмы Твардовского, но совсем по другому поводу. Если этот критерий целиком и полностью применим, как по мне - безусловно - к "Одиссее" и скульптурам Эллады, японским трёхстишиям и сонатам Бетховена, Тадж-Махалу и формуле Е=мс2, поэзии Пушкина и рассказам Чехова, и надо ли - продолжение следует, слава Богу, немало такого совершенного в сокровищнице "третьеспирального ".

А вот для литераторов и творящих в областях изобразительного ис­кусства, зрелищных показов - в кино, на телеэкранах, на театральных сценах, цирковых аренах, во время праздничных развлечений, карнава­лов, спортивных соревнований - общедоступный информационный океан открыл свои просторы и бездны. И что же? Не знаю, насколько корректно сравнение жизнедеятельности и человеческого организма с точки зрения химика, учитывающего и количественное соотношение разных хими­ческих элементов в нашем физическом теле, и - какие в этой сложней­шей структуре обязательно наличествуют, и недаром - оказывается, кроме, физиологам понятно для чего - углерода, водорода, кислорода, азота, кремния, кальция, фосфора - в молекулярных образованиях - плохо, если обнаруживается дефицит натрия, калия, железа, йода, селена и ряда других элементов хотя бы в достаточных микродо­зах,- не сходный ли принцип лежит в основе произведений литературы, искусства во всех жанрах...

И творящий волен выбирать самое или только необходимое и достаточное для достижения по возможности максимальной " глубины", при "стройности" и "смелости" в отражении своего виденья происходящего в мире. А к услугам творца, что "по образу и подобию" - ну, не Бога в религиозном представлении, но законов природы, по которым в пространстве и во времени реализует образование всевозможных монад и сигмонад - всё богатство языка и неограниченные возможности варьи­рования многозначностью слов, оттенками эпитетов, игры метафор; или бесконечных сочетаний красок и разнообразия рисунка, привлечения к объемным композициям чего угодно; вовлечение в музыку инструментов для исполнения - струнных, клавишных, духовых, ударных, народно-фольклорных. И "смелость" в том, чтобы совместить, казалось бы, несовместимое...

Но, особенно ныне, не всякому творящему дано или удаётся избегать соблазна ущербной избыточности. А нарушение неуловимых законов ис­кусства, в том числе на основе языка - приводит к возрастанию - за­имствуя из физики - энтропии, то есть внутренней неупорядоченности, несовместимости того, что никак не совместимо и сродни хаосу - от­паданию от совершенства. Перечитываю "Доктор Живаго" - из тех про­изведений литературы, что время от времени хочется и нужно обнов­лять в сознании, ибо наверное так входит в душу их "глубина, сме­лость и стройность", полагающая так же адекватно взглянуть на проис­ходящее в мире; и то же относится к повторным прослушиваниям в кон­цертных залах и в звукозаписи знакомых и любимых музыкальных произ­ведений; или в музеях, альбомах репродукций разглядывать так же картины великих художников. И буду вполне искренним - любуюсь своей женой и на 47-ом году счастливой семейной жизни, ну, а для та­кого же по отношению к нашим детям, внуку - это просто естественно.

Что касается этого романа Пастернака, по-моему, "Войны и мира" XX века в той же России первых его десятилетий, то особо отметил бы замеченное или не очень - участие в этом, и не скажешь - пассивное- деревьев, трав, ручьев, облаков, птиц, дождей, метелей, не­бесных светил, и - напрашивается такое - если природа живёт по сво­им законам и являет нам это во всем многообразии, то может быть - страшно вымолвить - закономерно предопределено то, что творилось в ХХ веке, не будем обо всём мире, хотя также приносящего страда­ния и смерть миллионам людей, но в Российской империи... В прозе Пастернака, именно в этом романе, в поэзии более поздней его же - высшее сочетание, повторю ещё раз "глубины, смелости и стройности", хотя насчёт "стройности" у иных придирчивых критиков могут возник­нуть сомнения.

Отдавая должное другому Нобелевскому лауреату - Иосифу Бродско­му в его новаторстве, насыщенной нешаблонности его поэзии, в которой при определенном своем консерватизме в этом плане, нахожу и берущее за душу; вместе с тем, что необязательная всеохватная мета­форическая избыточность в сотнях сочиненных им стихотворных строк - многие из них обрекает на относительную недолговечность. И нечто подобным в большей или меньшей мере грешит, на мой взгляд, новейшая литература, искусство в разнообразных жанрах, а может и у философов недавнего прошлого не очень ладится с "глубиной, смелостью и строй­ностью". И, во избежание подозрения в моём высокомерии в суждениях о том, с чем знаком поверхностно, не разобравшись как следует, лишь бы и об этом высказать своё мнение, которого никто не спрашивает, - со­гласен - вполне вероятно; но ведь своих суждений я никому не навя­зываю, и о многом сужу на уровне гипотез - пусть по-дилетантски, но стараясь обосновать фактами и логикой. И вообще - многократно от­мечал на своём сайте - это всего лишь мой, как я назвал, интеллек­туальный дневник, а в личном дневнике каждый волен без цензуры и редактора предполагаемой публикации – излагать, что в голову придёт, хоть записки сумасшедшего...

Ладно, ещё такой аспект, связанный с ролью информации в нашей жизни - дезинформация. В узком значении этого термина - по тому же словарю иностранных слов: "искаженные или заведомо ложные сведе­нья, распространяемые для достижения каких-либо целей, например, для введения в заблуждение военного противника" В этой дефиниции выде­лим слово "ложные" и установим, что по словарю Даля это слово - ложь - "то, что солгано, слова, речи, противные истине", ничего не скажешь - если для самых разных живых существ направляющая эволюции включила в "необходимо и достаточно" элементы обманной информации, дезинформации - исключительно для облегчения; или добывать то, что насыщает, или - чтобы не делаться самим легкой добычей, то обман для гомо стал обоюдоострым оружием, оно пускалось в ход для охоты на "братьев меньших", в последнюю очередь, а главным обра­зом против одновидовых гомо, и не обязательно другой национальности, а нередко - соплеменников, а то и единоверцев, сподвижников, родных.

Вдруг ассоциативно всплыло почему-то застрявшее в памяти - из ког­да-то читанного "Жан Кристоф" - Ромена Роллана - герой романа с ужа­сом почувствовал, скорее, чем осознал, что знаменитые и любимые им композиторы - лгали - так звучит в русском переводе. Это вложил в уста, в сознание, точней - своего героя, автор, проникновенно понимающий язык музы­ки так же, как родной в буквальном смысле слова. Сразу кажется не­лепым - почуять лганье, по Далю "противное истине" - в музыке. Или - в живописи, литературе? Ну, в СССР с 30-х до 90-х под знаменем соц­реализма, и не обязательно лишь у беззастенчивых конъюнктурщиков, и не только в литературе - в полотнах придворных художников, и в театральных постановках, кинолентах. Заметим - речь идёт не о лжи вообще, дезинформации противника, и на войне, или накануне в политике, и в коммерции, или о заурядном вранье в быту, даже родных друг другу, нет - о лжи в творчестве, притом не вынужденной - из-за цензуры или стремления подзаработать любой ценой. Так в чём же дело?

"И вырвал грешный мой язык, и празднословный, и лукавый",- из Пуш­кинского "Пророка". Но почему "пророк" - разве "глаголом жечь серд­ца людей" - равносильно тому, что понимается под "пророчествовать" - о том, что свершится в будущем? Пушкинский пророк не просто предвидит, но и намечает пути в грядущее; не так открывается людям, слов­но прозревающим - то, что и для себя в душе, в сознании, - талантом, неординарностью мышления открывают творящие? Настраивают, можно сказать, читателя, зрителя на поистине человеческое отношение к ми­ру, к ближним и дальним. Созвучно этому и "чувства добрые я лирой пробуждал", - из Пушкинского "Памятника". Может быть, как у Вересае­ва собрано в книге "Пушкин в жизни", когда поэт "волочился" - слово не раз встречается в его поэзии и прозе,- за какой-нибудь красоткой, был "и празднословным и лукавым", как и Онегин в сходных ситуа­циях, но в творчестве - предельная искренность.

В словаре Даля "Искренний - чистосердечный, прямодушный, нелице­мерный, прямой и усердный, южное - щирий". "Южное" - в украинском языке, кстати и русское "кривить душой" в украинском языке трансформировалось в слово - антитезе: "правда"- "кривда".

В науке сознательное отклонение от истины, как например, у Трофима Лысенко и его приспешников, или - если философия - это наука - у "философов" в области "марксизма-ленинизма" в ту же советскую эпоху; или вследствие возможно искренних заблуждений, может, из-за не­достатка опровергающей фактической информации - рано или поздно сменяется, по крайней мере, моделированием с большим приближением к истине. В гуманитарной сфере истина, можно сказать, неоднозначна. Она по-разному раскрывается - в известном фантастическом полотне Босха или в "Путешествиях Гулливера" Свифта, и - в таких очаровательно реалистических пейзажах Шишкина и рассказах Чехова.

Наконец, некоторые дополнения, уточнения к вышеизложенному. Воз­можно ли достижение истины в науке, скажем, в физике? И вроде бы при достаточной информации, как в известной дискуссии между Нильсом Бором и Альбертом Эйнштейном. Вкратце, упрощенно - Бор убежден, что в микромире происходящие там процессы подчиняются статистическим закономерностям; скажем, в нестабильном изотопе распадаются атомы, однако в принципе неизвестно - какой именно из группы атомов в сле­дующую секунду начнёт распадаться, но в строго определённое время половина из них прекратит существование как атомы. Эйнштейн - за детерминизм и в микромире, "Бог не играет в кости", то есть, как я понимаю - не совершенно случайно, а по определённым критериям в судьбе данного атома, как и человека, наступает момент прекращения преж­него существования. В этом споре я на стороне Эйнштейна - детерми­низм абсолютен и в макро и в микромире, и, если на то пошло - наря­ду с другими закономерностями определяет и судьбу каждого из нас, и ход человеческой истории, и всей эволюции живого до появления гомо, а насчёт эволюционного процесса, то как и часть учёных- био­логов, приверженец неовитализма, правда, в монадном варианте, но об этом подробней в других моих опусах.

Несомненно, и Бор, и Эйнштейн искренни в своём миропонимании, и мож­но ли винить и других гениальных "пророков", как открывающих мир по- своему и по-новому, в ошибочности иных их "пророчеств". Скажем, то­го же Свифта о бесперспективности науки, вздорности законов Ньютона. И Пушкина в "Бородинской годовщине" - об участи Польши. Более того - какие-то видения истины или хотя бы проблески просматриваются и в трактатах античных мыслителей и даже в мистической "Розе мира" Да­ниила Андреева. Обо всём таком конечно легче судить с высоты, а вер­ней, позиций уже XXI века. А насчёт пророков, перевелись ли как гениальные творцы, или это личности с экстрасенсорными способностями;  в "Ранней ягоде" высказал гипотезу получения информации о будущем, о чём вскользь сказано выше; или штатные футурологи на основе мас­сивов информации и тенденциях, но нередко попадающих, что называет­ся, пальцем в небо. Кажется, у Бехтеревой высказывается мысль, что гениальность - в способности из сравнительно скудной информации из­влечь то, что разворачивает в творение на века. Может, и в этом особенность психологии творчества; но подумаем - сколько хранилось из встреченного в жизни, узнанного из книг - в памяти, в душе: Пушкина, Льва Толстого, Чехова, Пастернака; меня по­ражало - как речь их персонажей выражает сущность натуры и ёмкие авторские характеристики в читательском сознании видятся и чувствуются как в сновидениях, но только наяву, и такими запечатлеваются уже в наших душах. И нешаблонные, глубокие размышления в тех же про­изведениях, и выразительные картины природы и бытовые. Но - самая концентрированная - в общем определении - информация в строгих рам­ках необходимого и достаточного. И не следует ждать того же от тво­рящих посильно, пускай в выдуманном маловато истинного, и "смелость" в лучшем случае подменяется относительной свежестью создаваемого, удовлетворяющего аппетитам массового потребителя.

10."Мастер и Маргарита" - в романе, на экране,

и - как я понимаю.

На прошлой неделе по телевизору вторично прошел сериал, который я так же видел - не помню уже сколько лет назад, режиссер Бортко. И в только вышедшем номере газеты 2000" - большая статья о более ранней экранизации романа (режиссер Кара); как я понял, по разным причинам пока не показанный широкому зрителю - в кинозалах или на телеэкране. Вообще, как я отмечал в одном из опусов, перевод на язык кино хорошо знакомых мне произведений из разряда классики - далеко не удовлетворял меня - видимо, экранные персонажи резко не совпада­ли с тем, как я представлял их себе с книжных страниц. Но, скажем, "Война и мир", поставленная Бондарчуком; и, тем более, "Собачье серд­це" - тем же Бортко, возможно благодаря игре замечательных актёров, так сказать, вжившихся в образ литературного героя, были достато­чно созвучны тому, что запечатлелось в душе.

Это я могу сказать о свежепросмотренном сериале; может быть,

фильм режиссера Кары в этом смысле впечатлил бы и впечатлит больше, но автор статьи явно отдает предпочтение застрявшему на годы, как говорится, "на полках" в знакомых мне коробках с кинолентами,- и доказывает - почему так считает. При этом чуть не на первый план выходят рассуждения о христианстве, религиозном или по "Фаусту" Гете, роли Дьявола в судьбах человеческих,- отсюда претензии к экранному, а вернее Булгаковскому Воланду – не тем, дескать, должен заниматься настоящий Дьявол, что ж, по­пробую изложить своё разумение, прежде всего, направленности романа Булгакова, оставив, что называется, за кадром литературные достоин­ства, художественную выразительность или, по мнению автора упомяну­той статьи, недостатки романа, его вроде бы незавершенность.

Эпиграф к "Мастеру и Маргарите" - из "Фауста" Гёте, о Дьяволе, который в конечном счете совершает благие дела. В моём опусе "Каким для меня пришёл "Фауст" в XXI век" писал и о том – какой мне видится роль Дьявола, как и в моей монадологии под тем же ус­ловным именем выведена действующая в мире сила, что разрушает монады, сигмонады,  в которых проявляется несовместимость входящих в неё, составляющих её сущность и определяющих жизнеспособность - начиная - в примерах - от нестабильных изотопов атомов тех или иных элементов, и кончая живыми организмами - с несовместимостью "жизни вечной" с отмеренной данному виду про­должительностью земного существования, разного рода недугами, а у гомо - и психическими; или - такая же по сути несовместимость чело­веческих сообществ - от внутрисемейных до - в рамках одной религии или державы - нужно ли приводить примеры...

И Дьявол - Воланд, как и Мефистофель забавляется тем, что и впря­мь "разоблачает", но не сверхъестественное надо ли разоблачать - нет, он выставляет напоказ общеизвестные людские пороки, можно сказать, наиболее ярко их персонифицируя. Ну, чем в сущности отличается пред­ставление в московском условном варьете в первой половине XX века от сцены в погребе Ауэрбаха, который - как не вспомнить - я посетил в 1971 году, сорок лет назад, и в опусе о "Фаусте" поразмышлял над тем, каковы нынешние, то есть через четверть века после войны - посетители этого легендарного заведения и - за века до того, в гротескном изображе­нии, - как тупые, высокомерные, не в меру доверчивые, жадные обывате­ли. И, опять же, как я замечал ранее, - ой, не только "квартирный вопрос" испортил москвичей. Но из, будем говорить киношным языком - массовки - крупным планом перед читателем проходят, не важно - умные или глупые, мелкое начальство или покрупней, понятно, в то время даже в рукописи рискованно было выставлять тех, по чьей воле исче­зали и самые безобидные личности, их хватали и они пропадали.

Опять же я писал - обратили ли пишущие об этом романе на то, что, если Воланд и особенно его свита запросто демонстрируют весь спектр того, чего по мнению крайне скептически настроенных ученых мужей "не может быть" - чтение мыслей, масштабный телекинез, высветленное в деталях эпизодов прошлого и предстоящего, и нечто совершен­но невероятное, то - Христос-Иешуа в романе не творит никаких евангельских чудес, разве что экстрасенсорно, по-нынешнему, может снять головную боль. И, как ни парадоксально -  он глубоко убежден в том, что каждый встречный - "добрый человек": и предатель Иуда, и разбойник на соседнем кресте, и безжалостный Крысобой - "и он "добрый человек"? - изумляется "добрый человек" Понтий Пилат. И вспоминает, как "добрые люди", германцы набросились на него, чтобы убить, и благодаря Пилату тот был спасен.

Подумалось - а через многие века потомки тех "германцев" во время войны на оккупированных территориях, да и в своей стране - что творили.  На днях я побывал в районе Крещатика - у здания суда, в котором обви­няется Юлия Тимошенко и её сподвижники, некоторые бывшие подчиненные. Вспомнил - там же около сорока лет назад и я находился как ответчик, правда, по гражданскому делу; несправедливость и тогда, при совет­ской власти торжествовала. А вокруг, на улице Богдана Хмельницкого, бывшей Ленина - десятки автобусов, сотни спецназовцев. Я вглядывал­ся в лица этих"добрых людей", которые по приказу, если не убить, то избить готовы кого угодно. А в толпе порой фанатичных защитников Юли - не сродни ли приверженцам той или иной веры, религии; у Пушкина в заключительных словах Сальери - "тупой, бессмысленной толпы"; и у Булгакова отлично представлена в "Белой гвардии" - тол­па, многоголосая, но выкрикивающая чужие, вряд ли как следует осознан­ные мнения, лозунги, вроде бы в защиту неких "своих" и яростно про­тив каких-то "чужих".

В той же "Белой гвардии", да и в "Театральном романе" - из де­сятков персонажей сравнительно немногие отличаются верностью жизнен­ным принципам - благородством, отвращением ко лжи в любой форме, милосердием, самостоятельностью мышления, чувства долга - не значит присяге, мужеству как антитезе трусости - не только в экстремальных ситуациях - на войне, или когда ужасно хочется выжить любой ценой. В судь­бе автора "Мастера и Маргариты", как литератора, весьма немного по-настоящему "добрых людей". Примерно в те же годы другой замеча­тельный мастер, создающий шедевры поэзии, а затем прозы – Борис Пастернак восклицал: " Я один. Всё тонет в фарисействе…". Но вот ци­тата из "Мастера и Маргариты", - всезнающий и повидавший всякое за ряд веков Воланд: " они - люди как люди... Ну, легкомысленны... ну, что ж... и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные  люди… в общем напоминают прежних...".

В самом деле - "люди как люди ", очень разные, и если подходить к каждому отдельно, предельно объективно, как Чехов в своём твор­честве и, как я понимаю, и в своей жизни, видя их, как говорится, насквозь - то, по крайней мере, не к отъявленным мерзавцам, бездуш­ным исполнителям, променявшим без сожаления своё человеческое дос­тоинство на жизненные блага, бессовестным и совсем безнравственным, - наверное большинство людей на свете живет соответственно их нату­рам, характеру, способностям, и - не брезгая уловками, что сверх генетически намеченных, выработались, должно быть, в сообществах уже гомо сапиенс. И если, повторю, своим творчеством - в литературе, искусстве автор по-настоящему талантливый, и в созданном им ни на сколечки не кривящий душой - как Пушкин - "чувства добрые я лирой про­буждал" - то будем благодарны Булгакову, и заодно тем, кто языком кино - для тех, кто уже не берёт книгу в руки - хоть как-то привно­сит в души - "разумное, доброе, вечное"...

11. В лабиринте абстракций. Прежде всего - если само это слово - абстракция - в ряду слов, терминов, относимых к категории абстракт­ных понятий, то наверное желательно уяснить получше или поглубже - что же это такое. Поскольку я уже не ходок в библиотеки, и с интер­нетом не в ладах, воспользуюсь тем, что в своё время попадало на книжные полки в моей квартире. И относящееся к определению значения этого слова в разных источниках, полагаю - небезынтересно и поучитель­но.

"Толковый словарь русского языка", Москва, ОГИЗ, 1935 год. "Абстракция (латинское abstractio). 1. Мысленное отделение каких-нибудь свойств и признаков предмета от самого предмета (научное). // Отвлеченное понятие (книжное). 2. Неясное, туманное выражение мысли (разговорное, неодобрительное). У него получилась такая аб­стракция, что никто ничего не понял". Из "Толкового словаря" Даля: "Абстрактный, латинское отвлеченный, неприложенный, неприменимый; противоположное: прикладной, обязательный, конкретный. Тяготение, понятие отвлеченное; вес вещи прикладное. Абстрактъ. Всякая цифра, по себе, абстракт, количество неизвестно чего".

Из "Объяснения всехъ иностранных слов (более 50000 слов), вошед­ших в употребление в русский язык и съ объяснением их корней". Кни­га издана в Москве в 1877 году, то есть спустя пять лет после смер­ти Даля, который вообще был противником, как он считал, засорения русского языка иностранными словами, не имеющими аналогов в речи устной и в отечественной литературе. Итак: "Абстракция, латинское abstractio от abs – от  и trahere,  влечь, вести. Отвлечение, то есть, представление отдельно какого-нибудь свойства, существую­щего в природе только в связи с веществом". Запомним последнюю часть заключительной фразы. И ещё оттуда же - "Абстрактные науки... чистые науки". В ту же книгу включено и "добавление 2-ым томом", в котором "Abstractum pro concreto" отвлеченное или общее понятие, употребленное вместо частного; качество, употребленное вместо лица".

В "Словаре иностранных слов", вышедшем почти век спустя, в СССР, любопытное продолжение основного определения понятия абстракции, и как было принято - читатель, гражданин Советского союза должен был всё понимать в духе официального диалектического материализма, таким образом " метафизическая абстракция - ложная, ненаучная, идеалистическая абстракция; рассматривает свойства и отношения в отрыве от материального носителя, явления, вне движения и развития, вне связи с другими явлениями, в отрыве от практики". Ну, насчёт тогдашней "практики" - такие чисто абстрактные категории, как, скажем - вера, демократия, власть - подгонялись под установки правящего режима. А в теории - пожалуйста - что такое абстракция растолковывают клас­сики марксизма-ленинизма.

Открываем "Краткий философский словарь", увидевший свет в 1954 году, по-видимому ещё до разоблачения "культа личности", цитируем статью " Абстракция научная". "В. И. Ленин отмечает, что чувственное представление не может, например, охватить движение быстротой в 300000 км. в 1 секунду, а мышлению это доступно", замечательный пример, если не вспомнить, что    в мышлении, сознании наших предков запросто витал сказочный ковёр-самолёт, а ныне никак не абстракция огромная скорость космического корабля, которую реально те же наши предки не могли представить. Так же В.И. Ленин утвержда­ет: " Например, при непосредственном наблюдении кажется, что цены товаров на капиталистическом рынке в последнем счёте определяются спросом и предложением. На самом деле они обуславливаются количес­твом затраченного на производство товаров общественно-необходимого труда, или, иначе, стоимостью".

Нынче, когда капитализм вернулся через 70 лет в наши края, прав­да, с характерным эпитетом "дикий", утверждение о таком принципе формирования стоимости товаров и услуг, во многом действительное в эпоху, когда Карл Маркс трудился над "Капиталом", под напором невероятных темпов технического прогресса, возрастания востребованности творчества в самых разных областях существования наших современников,- это утверждение на сегодня обветшало; но эта тема далека от размышлений о том, что такое абстракция. Тем не менее, как анекдотическая разрядка, ещё одна цитата из той же статьи в "Кратком философском словаре": "На огромное значение абстракций, абстраги­рующей работы мышления для познания сущности явлений указывает И.В. Сталин в работе "Марксизм и вопросы языкознания" (см.) Так, например, словарный состав, взятый сам по себе, не образует ещё языка. Только поступив в распоряжение грамматики, словарный состав приобре­тает величайшее значение... Сила грамматики есть сила абстракции..."

Заглянул я в статью, к которой в предыдущей адресовало (см.), то есть - "смотри" - "Марксизм и вопросы языкознания". Ограничусь цитированием одной фразы: " Положение марксизма о том, что нет мыш­ления без языка, что язык регистрирует и закрепляет в словах и в соединении слов в предложения результаты работы мышления по познанию объективной действительности, разоблачает шарлатанские фокусы бур­жуазных философов". А как же образное мышление, отражаемое языками разных направлений искусства; но опять же - надо сдерживать свою привычку в разных опусах - отвлекаться от того, что должно быть в центре внимания - на рассуждения о том, о сём, даже возможно в чём-то созвучные проходящему красной нитью через определённый опус.

Выше приводилась статья из "Словаря иностранных слов" советского времени; если сравнить с аналогичным позапрошлого века, то можно от­метить количественно - часть тех слов из иностранных языков, что в ту эпоху, как я приводил в других опусах - хотя бы в сочинениях Льва Толстого, Чехова - испарилась из устной речи и литературы, за­то огромная масса влилась в русский язык, особенно в новейшее вре­мя, не говоря уже о терминологии специалистов в той или иной области науки, экономики, медицины. Обновились и формулировки, дефиниции в словарях, энциклопедиях. Так в "Новейшем словаре иностранных слов и выражений": "Абстракция - мысленное отвлечение от тех или иных сторон, свойств или связей предмета, результат процесса абстрагирования; теоретическое обобщение, образуемое в результате отвлечения от несущественных сторон рассматриваемого явления для выявления наиболее существенных его черт; в философии то же, что "абстрактное".

Понятие абстракции занимало философов, ясно - не угодливых конъюнктурщиков, - не один век. В "Истории новой философии", изданной в Санкт-Петербурге в 1894 году, - "с приложением краткого философско­го словаря" - в последнем: "Абстрактный, см. Конкретный". Смотрим: "Конкретное, служащее предметом интуиции, особое, единичное, действительное или приближающееся к единичному и действительному (единич­ное представление). Противоположность ему - абстрактное (отвлечен­ное) служащее предметом понятия, общее (общее представление). Кон­кретное понятие, по Гегелю, есть такое общее, которое не противополагает себе особого, но уже имеет его в самом себе, само себя обособ­ляет". Авторитет Гегеля, имя которого в различных контекстах встре­чается в моих опусах,- гарантия ли того, что вышеприведенная форму­лировка понятия конкретного и, так сказать, рикошетом абстрактного, достаточно внятно раскрыла человеку вдумчивому и мыслящему, и не такому дилетанту как автор этих строк, - сущность понятия абстракции как некоторым образом антитезы конкретике?

Так отчего бы, собственно и мне, как неоднократно подчеркивал, весьма относительно образованному, но что-то познавшему или нахватавшегося многого разного в силу перипетий своей судьбы, человеку XX века, ве­дущему уже два десятка лет, что называется, для души, интеллектуаль­ный дневник, запечатленный на моём сайте, - не поразмышлять и на тему абстракции как таковой? И поначалу припомнить наугад слова, попадающие под определение "абстракция", хотя бы     дюжину, самых разноплановых. Извольте: время, любовь, эволюция, искусство, свобода, совесть, вселенная, красота, чувство, Бог, добро, наука... Повторю - лейтмотив ряда моих опусов - под эгидой "почему?" - так произошло или происходит, обосновывая при этом своё разумение, свою версию или гипотезы ответов.

Абстрактное в сознании наших весьма далеких предков зародилось на основе, на фундаменте конкретного, выражаемого словами, языком, что, сверх закрепленного генетически у "братьев меньших", сделался необходимым гомо, тем более гомо сапиенс для такого межличностного информационного общения данной этнической группы, которое способст­вовало совместным согласованным действиям, без них - выживание в не совсем приспособленных для этого природных условиях, продолжение рода делалось проблематичным. Снова замечу, что направляющая эволюции живого, и восхождения видов по ступенькам признанной лестницы эволюции - по критериям приобретения возможностей большей свободы действий в различных ситуациях благодаря возросшей координации ин­формации от органов чувств - мозгом, прообразом человеческого ин­теллекта, эта направляющая не так уж радикально физиологически трансформировав гомо по отношению к приматам, от которых произошёл, - прямохождением, снятием значительной части волосяного покрова тела, ликвидацией хвоста; речевой аппарат уже позволял варьировать со­четание звуков; членораздельная речь выкристаллизовывалась в слова языка того или другого этнического подвида гомо сапиенс.

Библия гласит: " И нарёк человек имена всем скотам и птицам не­бесным, и всем зверям полевым..", но наверное безымянными никак не оставались - ни появившаяся Ева, затем дети, а также плодоносные растения в раю, и какой-то то из них, плод которого под запретом; и окрестные реки, а после изгнания из рая - дарованные им кожаные одежды и добываемый в поте лица хлеб насущный. А не метафорически слова в языке обозначали все вещи, с которыми приходилось сталки­ваться первобытным людям; и определённые отношения между ними, и собеседникам было ясно - о чём речь - допустим, о костре или мол­нии, Солнце или охотничьем оружии, о чём-то съедобном или пригод­ном для строительства жилища, сотворения одежды. И всё это подхо­дило под определение - конкретное.

Но от поколения к поколению вероятно пульсирующе у разных этнических сооб­ществ нарастал разброс личностей по их индивидуальным особенностям - характеру, способностям, наклонностям. Такое эволюционно зарождалось у "братьев меньших", животных, стоящих на высших ступенях лестницы эволюции, как способствующее, так сказать, оптимальному распределе­нию ролей, иерархичности для опять же совместного про­живания и реагирования на меняющиеся ситуации в их окружении. Че­ловек, как известно, также - "общественное животное". И согласован­ность внутри локальных групп, скажем, даже союза племен, взаимодей­ствие в решении насущных проблем, бесконфликтная совместимость - на определённой стадии развития человечества подтачиваемая гипертрофированным эгоцентризмом, - всё это скреплялось, сшивалось языком и про­изводными уже с эстетической окраской - от языка в буквальном смысле - мифами, сказаниями; и языком искусства - живописью, скульптурой, музыкой, но это снова-таки - отдельная тема.

Но при этом следует отметить, что межчеловеческий комплекс информации таким образом выходил за рамки необходимой и достаточной конкретики. Воз­никла потребность в таком, что воспринималось бы соз­нанием каждого, пусть, можно сказать, дуалистически - и как понятное и, в зависимости от индивидуальности, субъективного отношения к ми­ру, или творческого воображения - каждым по-своему. И уже не обя­зательно органами чувств, как конкретное. Исходя из сказанного, я бы предположил, что в ряду изначальных абстрактных по­нятий могли быть такие, как - сон, смерть, число. Сновидения, как сочетание реального и неестественного, выплёскивающегося из подсознания - не оно ли преображалось в мифы безымянными поэтами древности? И наверное слово "сон", может быть, включающее как понятие и снови­денья - стало во всех языках обобщенной абстракцией.

Аналогично и закрепившееся в языке - смерть. И любого живого су­щества, и людей из своего окружения, и тебя не минует. В некоторых мифах и Солнце ежедневно умирает после заката, и воскресает с рас­светом; а не подобным же образом умерший возрождается, пускай в ми­ре потустороннем; или - повезёт при переселении душ. Как бы то ни было, но это слово "смерть" в дальнейшем от привязки к живым существам распространилось на другие явления.

Число. Выше - из статьи "Абстракция" в словаре Даля - пример: "Всякая цифра, по себе, абстракт; количество неизвестно чего". Види­мо, возникла практическая необходимость в том, что "братьям меньшим" неведомо и недоступно разумению. Окотилась наша домашняя любимица аж четырьмя, но если и троих заберут, одного всё-таки оставив, она на это не обратит внимания - ведь не оборвалось главное - продолжение рода. По наблюдениям этологов ворона умеет считать до пяти - прихо­дится поверить, хотя для чего это нужно вороне... А вот нашим далеким предкам в расчётах на будущее не мешало убедиться - и сколько у них в загоне овец, и прирученных собак; хватит ли копий охотникам или челнов, осваивающих водные просторы. Попутно - и пальцев на руках, и "блуждающих звёзд" в небесах. И уже в эпоху цивилизации - десятиричная и двенадцатиричная система счисления; а в наш век развивает­ся целая теория чисел, в которой фигурируют так называемые трансцен­дентные, как например ?, или иррациональные как квадратный корень из минус единицы - это уже абстракции чистой воды.

Постепенно безымянные, а в исторический период мыслители, чьи имена до нас дошли, внедряли в язык и в сознание абстрактные поня­тия: левое и правое, животные и растения, жидкое и твёрдое, моло­дое и старое; а дальше - Земля и звёзды, мысль и горечь, слава и месть, вера и мечта, законное и духовное... Пусть каждый из нас  такие абстрактные понятия толкует по-своему, основываясь на своих знаниях, убеждениях, с экстраполяцией на конкретное - такая многознач­ность в конечном счёте приобщает к объединяющему. Если на то пошло, то не абстрагировано ли в большей или меньшей степени от действи­тельности в полном смысле слова - искусство, в частности музыка, да и в сущности литература или всё моделирующая наука?

Многие слова, и те, что относятся к понятиям абстрактным, со вре­менем воспринимаются новыми поколениями по-иному, не так, как пре­дыдущими. Возьмём, к примеру - атом, вроде бы в нашем представлении не такая умозрительная абстракция, как, скажем, для Демокрита. А после планетарной модели атома, предложенной Резерфордом век назад в 1911 году, казалось, что гипотетический мини - в какой-то степени со знаком минус - минилилипут, проникший в микромир, узрит атомы, структурно сходные с солнечной системой и вращающимися по своим орбитам элек­тронами. Таким представлялся атом и студентам в середине прошлого, XX века. Но новейшая квантовая механика, позволившая объяснить мно­гое происходящее в микромире, пожалуй, в основном базируется на "числах", сложных формулах, можно считать, абстрактных моделях.

Случайно на полке с научно-популярной литературой наткнулся на нечитанную брошюру Дж.А. Уиллера "Предвиденье Эйнштейна". Основы­ваясь на некоторых положениях теории относительности, автор, кото­рому посчастливилось общаться и даже дискутировать с создателем этой теории, предлагает свою гипотезу или теорию о вероятной причине возникновения мира сущего. Согласно его геометродинамике искривление пространства, точнее не трёхмерного, а суперпространства - приводит к образованию материально-энергетических структур. Чтение этой книги - для профессионалов, по меньшей мере, студентов старших кур­сов физико-математических факультетов, но в самом сжатом виде вы­ше передана главная концепция этой "безумной" – а, может, в будущем и без кавычек, теории, абстрактность которой, может быть, не только для непосвященных, как говорится, выше понимания. Впрочем, нелишне напомнить, что первые публикации теории относительности с формулой Е=мС2 , не абстрактно, а в реальном мире постулирующей взаимосвязь до того несовместимых абстрактных категорий - пространства, времени, материи, энергии,- не вызвали особого интереса в научных кругах, но, более того, с порога отвергались, как вздорные и необоснованные.

Вообще абстракции, вроде бы независимые одна от другой и несовместимые, при кажущемся парадоксальном их сочетании – выявляются взаимосвязанными. Предполагаю, что есть серьезные предпосылки для обоснования взаимосвязи таких абстрактных понятий как: эволюцией рода человеческого и -  совестью; прекрасным и добрым; или моего атеистического пантеизма и науки. Об этом мои размышления в  предыдущих опусах, а пока пора ставить точку.

12. Ещё - о музыке.

В который раз зарёкся продолжать свой интеллектуальный дневник - кажется - в бездонном ли? - колодце души - не зачерпнуть уже ни свежих, оригинальных мыслей, ни - прохудившийся черпак воображения не доставит оттуда же единственно нужные для проблесков возможного и впрямь нового - слова и образа. Но, как на грех, случайно или не случайно - наткнусь на что-либо, будоражащее сознание, в основном, из печатного слова, и - завертелось в голове такое, что просится запечатлеть в нескончаемом интеллектуальном дневнике с отражением на сайте.

Вот - начал просматривать содержимое тематических папок с газетными вырезками за ряд минувших лет, и перечитал наново статьи о Алексее Лосеве, к имени которого приставка по роду деятельности - философ - лишь одна из граней этой необыкновенной личности, нашего современника, вернее - всего XX века, из тех, что выразили сущность этой вехи истории человечества - с проникновенным взглядом в античную эпоху и в глубинно происходящее в нашей стране, в диапазоне от проблем развития общественных структур до понимания таинства музыки. Замечательно во всех его произведениях - от сугубо философских до беллетристических - преклонение - иначе не скажешь - перед творцами поистине доселе неведомого, опять же - от безымянных мифотворцев до современных изумительных исполнителей музыкальной классики, и - углубленного разумения - в чём же то истинно нетленное, достойное пополнить духовную сокровищницу человечества, что сами творческие личности рождают как бы не задумываясь над этим, по наитию свыше.

В своих опусах я строил предположения, гипотезы - как понимать это "свыше" - и почему, и зачем, и каким образом создаётся именованное мной как "третьеспиральное", но сейчас речь не об этом. Возвращаясь к упомянутым газетным статьям, вспомнил о романе "Женщина философ", прототипом для автора, Лосева несомненно была весьма почитаемая им пианистка Мария Вениаминовна Юдина. Ознакомившись с этим романом, в котором героиня, надо отдать должное, как женщина, представлена, мягко говоря,  далеко не выигрышно, Юдина, несмотря на многолетнюю дружбу, резко порвала отношения с Лосевым, и попытки примирения с его стороны остались безуспешными. Попутно, насколько я знаю, именно Юдиной, что родом из Невеля,  как и  мой отец; и студентке Петроградской консерватории в начале 20-х годов прошлого века, как и моя мама, - мои родители обязаны тем, что познакомились, и затем я появился на свет уж от законных супругов, о чём подробнее в моих автобиографических заметках.

Ромен Роллан назвал нескольких великих людей героическими личностями, это определение подходит к Лосеву в первую очередь. Плодотворная творческая мысль не замирала ни в обстановке замалчивания, недобросовестного охаивания его произведений, ни даже в робе заключенного в сталинские лагеря. Он продолжал трудиться и сделавшись незрячим до своей кончины в 95 лет; и для меня, в мои 84 это должно быть вдохновляющим примером. Конечно, я отчетливо сознаю несоизмеримость огромности вклада Лосева - без преувеличения – в мировую культуру, и - моих писаний, претендующих лишь на то, чтобы представить - какой отпечаток наложил ХХ век на одного из, можно сказать, рядовых граждан, которого судьба сталкивала с разными гранями совсем неоднозначной действительности. И, если для Лосева "объять необъятное" - означало не только вширь, но и вглубь, то, должен признаться, насчёт "вглубь" - что касается моего дилетантского подхода - вряд ли; разве что, как иные античные мыслители, по-своему о чём-то догадываюсь, и не исключено - где-то на пути к истине.

После такой, как водится в моих опусах, затянувшейся преамбулы,- о музыке, а, может, и не только, - в раздумиях, навеянных произведением "Встреча", написанным Лосевым в начале 30-х годов, и опубликованным в журнале "Дружба народов" № 3 за 1991 год. Начало этой повести: " В 1932-1933 годах я работал на строительстве Беломорско-Балтийского водного пути. Работа была нервная и горячая, и было не до музыки". Понятно, не по своей воле он, как и многие тысячи согнанных на эту стройку разных людей, что взяли в руки лопату или кирку, работая ежедневно до изнеможения. Однако и там нашлось несколько человек из инженерно-технического состава, которые не забыли своего интереса к музыке, и в свободное время посвящали ей целые часы". Возможно Лосев, как имеющий ещё кстати и математическое образование, не привлекался к физическому труду, и впрямь имел возможность общаться с находящимися там в качестве инженеров - так, по крайней мере, показано в этой повести, где собеседниками автора были инженеры Кузнецов и Бабаев. Как следует из текста, эти, можно сказать, технари, были достаточно серьёзно образованы в области музыки, впрочем, такой характеристики требовала идейная сторона этой повести. Надо ли напоминать, насколько сам автор знал и любил музыку, и профессионально играл на скрипке.

Суровый оппонент автора - убежденный коммунист Кузнецов. К такого рода убежденности следует присмотреться, в какой бы ипостаси или облачении она ни явилась, ибо этот феномен человеческой личности отнюдь не однозначен. Вообще-то он свойственен едва ли не каждому; к зрелому возрасту убеждение или, если угодно, вера - прочно засела в душе, в сознании, и сомнительно, чтобы вроде бы неотразимые аргументы, включая даже здравый смысл, смогли переубедить данного гражданина, скажем, в том, что люди той или иной национальности - воплощение всех пороков, все без исключения; или в целесообразности для большего благополучия - соблюдения религиозной обрядности, подбора оберегающих от неприятностей или сулящих удачу амулетов, следованию рекомендациям астрологов; или - чуть ли не в сверхъестественной исключительности своих кумиров - от объектов очередной влюбленности до стоящих на вершине власти, от завораживающих проповедников до так называемых звёзд экрана.

Но добро, если это остаётся, как говорится, личным делом данного субъекта, хотя делаются попытки навязать свои убеждения другим.

Человеческая сущность предоставила счастливую возможность самовыражения в творчестве - посредством сочетания слов, живописи, музыки; языком науки или философии - так перенести вызревшее в своей души - в души тех, кто это в состоянии воспринять как следует; совсем другое дело, когда согласно убеждениям, причём не только соответствующим личным, в худшем случае конъюнктурным, корыстным устремлениям, - такое сочетается с властью, да ещё неограниченной, с привкусом фанатичности. История знает достаточно таких примеров: предводители религиозных войн, отцы инквизиции, идеологи национал-социализма в Германии, а до этого, в том же веке - бескомпромиссные большевики с их убежденностью в единственно возможном и верном пути ко всеобщему счастью.

Сейчас параллельно перечитываю "Доктор Живаго" Пастернака, и на страницах этого романа, как и в "Тихом Доне " Шолохова, и в "Жизни и судьбе" Гроссмана обрисованы "пламенные революционеры", которые готовы отстаивать свои идеи, претворять их в жизнь, - самое страшное - любой ценой, с Пол-Потовским апофеозом. В отечественной дореволюционной литературе - Угрюм-Бурчеев в "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина; персонажи "Бесов" Достоевского кажется больше фантазируют в силу неудовлетворенности нереальностью осуществления своих наполеоновских амбиций. Коммунист Кузнецов в повести Лосева, оставляя в стороне то, какой ценой строится Беломорско-Балтийский канал, между прочим, смею сомневаться - сыграл ли предназначенную роль в достаточной степени в промышленном развитии Советского Союза, и нужен ли сегодняшней России,- в целенаправленной дискуссии делает упор на том, что построение коммунизма достигнуть можно и нужно ценой, в частности, полного отказа от "буржуазной" музыки, вообще музыки, за исключением разве что гармошки, балалайки и сопилки в качестве музыкальных инструментов, и соответственной роли музыки в жизни грядущих поколений.

По ассоциации вспомнилось из "Крейцеровой сонаты" - что "в Китае музыка - государственное дело" (цитирую по памяти), но у Толстого речь о другом - непостижимом воздействии искусства на душу человека, это уже духовная власть; а Кузнецов полагает, что музыку надо отменить декретивно. И как тут не припомнить сталинский "сумбур вместо музыки" - об опере Шостаковича "Катерина Измайлова", и тогдашнее, тех же 30-х годов постановление ЦК партии, и повторенное после войны - снова о музыке, вроде бы формалистической и народу непонятной и вредной. В рассуждениях Кузнецова смазана картина казарменного социализма; и опять-таки "буржуазному" индивидуализму, находящему отражение или частично воплощение в классической музыке, противостоит здоровый коллективизм. И, если в первом случае каждый волен воспринимать любое музыкальное произведение по-своему, что в конечном счёте разобщает, то во втором - как походный марш - как раз этот пример звучит у Кузнецова - одинаково настраивает и объединяет идущих в светлому будущему.

Цитата, характерная для мировоззрения коммуниста Кузнецова: "Правда, у нас пытались было наложить запрет на салонщину Шопена, на упадничество Чайковского, на формализм Брамса, Танеева и др. И это было само по себе не худо. Однако, социальный смысл этого запрета был совершенно нелеп и потому быстро потерпел крах. Во-первых, стали запрещать Шопена, Листа, Чайковского, но оставили - якобы революционеров - таких как Бетховен или Мусоргский. Но это как раз указывает на полную спутанность и убожество лежащей тут в основе идеологии. Бетховен - такой революционер, но это не мешало ему быть около высоких особ и пользоваться их благодеяниями. Это не мешало ему быть протестантом и мистиком. Да и революционность это чисто буржуазная. Живи он теперь и будь он русским, он, конечно, спасался бы в эмиграции". Сегодня такого рода высказывания - и в гротескной форме - звучат анекдотически, но не такими же по существу были рецензии "марксистских" рецензентов и критиков на сочинения самого автора - Лосева?

Участники этой дискуссии рассуждают о роли музыки в прошлом и будущем в контексте социальных преобразований в целом; выразительны и хлёсткие характеристики творчества различных композиторов. И, вместе с тем, подход к индивидуальным особенностям сходен с аналогичным по отношению к литераторам, художникам, античным философам - такое доступно лишь мыслителю и всесторонне образованному, и глубоко понимающему, чувствующему, разумеется, по-своему, музыку, как Томас Манн или автор "Встречи". Для иллюстрации - хотя бы высказывание о любимом мной Сергее Прокофьеве, с которым Лосев был лично знаком. "И Скрябин, и Прокофьев, оба - порождение культуры ощущений, изолированных от внутренней субстанции. Это, как говорили раньше позитивисты, - "психология без души"... Прокофьев есть интеллектуально-выразительный, мыслительно-идейный фокстрот. Потому он лишен всякой эмоциональности. У Прокофьева общее с Бахом то, что оба неспособны к эмоциональности, - по крайней мере, в обычном смысле слова. Тот и другой лишены всякой слащавости, всякой аффектации. Тот и другой - есть царство интеллекта..." А, может, именно поэтому как раз мне близки и Бах, и Прокофьев? "Но только Бах - собранный, центрированный, математически обдуманный и грандиозный интеллект, а Прокофьев - рассыпанный, анархичный, сумбурный и в миниатюрах выраженный интеллект. Возьмите его 5-ый фортепианный концерт, ор. 55. Хотя приходится ломать пальцы в Allеgro con brio (1-я часть) или в токатте 3-ей части, но часто здесь - великолепная моторика, глубокая, пустая и бездушная, эффектная и веселая". И ещё о музыке Прокофьева: " Его формы очень мелкие, рассыпчатые, хотя в то же время чрезвычайно четкие, резкие, острые, броские. В них нет ничего тягуче-алогического, уходяще-мистического. Это вещественный и объективный сумбур бытия, чрезмерно проецированная роспись интеллектуальной структуры ощущения".

Вопрос на засыпку маловероятному читателю этого опуса - как поняли предыдущую фразу из цитаты? Когда я время от времени по-старинке ставил на проигрыватель приобретенные чуть не полвека назад, нет, наверное, иные и раньше - пластинки некоторых произведений Прокофьева, в том числе 5-й фортепианный концерт, мне и в голову не приходило и не может придти подобное - такая вот классификационная характеристика музыки и этого композитора. Наверное, легче доходит до сознания трактовка тем же Лосевым - античных мифов, Платона, Гомера. Где-то в полудневниковых заметках Лосев пишет о том, как занялся было решением задачи из области высшей математики, не просто взятием сложного интеграла, что и я умел в студенческие годы, а такого, что мне явно не по зубам. Аналитическое мышление, присущее и Лосеву, как составляющая его подхода к определённым аспектам человеческой культуры, предполагает нахождение формулировок, позволяющих углубиться в сущность рассматриваемого творенья.

Но если в сфере науки, точных наук - это: теорема Пифагора, законы Кеплера, формула основополагающая теории относительности, математические построения квантовой механики микромира, - то в сфере гуманитарной такого рода определения порой отдают субъективностью. Допустим - у того же Лосева "математически обдуманный... интеллект" Иоганна Баха или "великолепная моторика" фортепианного концерта Прокофьева - если это не доступные пониманию лишь истинных меломанов выразительные метафоры - то наверное уж очень зашифрованы для непосвященных, к коим отношу и себя. Но прежде, чем пуститься в дилетантские, и  не впервой, рассуждения о музыке, её природе и роли в нашей жизни, - об этой повести с утраченным окончанием, в которой от бесед о музыке сюжет разворачивается в другой плоскости - появление известной пианистки - и на сей раз прототип которой та же Юдина, и бесед с нею вовсе не на музыкальные темы, и донос на пишущего со всеми последствиями того времени.

Но не могу удержаться, чтобы не выписать: "Незавидное положение вашего философа! - Да, это положение человека, неприемлемо решительно ни для какого режима. Никакой режим не терпит, чтобы его до конца понимали и продумывали. Да и вообще никто и ничто на свете этого не любит. А философ как раз хочет всё понимать". Уточнил бы - "никто" или "ничто'' – допустим, держава - не любя этого, нацеленного на субъект или объект персонально, может согласиться с зеркальным отражением как бы вымышленного - будь то Свифтовские лилипуты или персонажи рассказов Чехова, типы на офортах Гойи или глуповские градоначальники Салтыкова-Щедрина. Вроде бы абстрагируясь от сугубой конкретики, искусство обобщает типичное и возвращает сознанию, а, может, и подсознанию - гуманизирующую субстанцию - в таком определении лавры Лосева по отношению к композиторам в неясной метафоричности, видимо, и мне в данном случае не дают покоя.

Но в этом ряду музыка похоже стоит особняком. Хотя изначала такая звуковая информация одновидовых сверх генетически заложенного, как у "братьев меньших" - способствовала, как и язык этнической общности, верования, обряды и обычаи, элементы искусства - их, то есть определённого сообщества людей - сплоченности - по одному из словарных определений "хор - в древнегреческой драме - группа выступавших в представлении с пением и пляской", а также выражавшая общую реакцию на происходящее на сцене. Примитивные ритмы и мелодии характерны для обрядов племен, стоящих на относительно невысокой ступени цивилизации, и для такой религиозной обрядности. В этом смысле подобная традиционная музыка вполне отвечает идеалу коммуниста из повести Лосева - для ободрения и единства трудящихся масс. Рискну утверждать, что музыка значительно позже других видов искусства, так сказать, стала индивидуализироваться, хотя безымянные авторы музыкального фольклора творили и в давние времена.

Для этого прежде всего должны были оформиться: язык, и по аналогии - письменность той разновидности звуковой информации, что зовется музыкой. Не так уж много веков нотному письму. Некоторые прообразы музыкальных инструментов, как свидетельствуют археологи, родились ещё в эпохи неолита, палеолита, однако их функция в те времена была сигнальной или магической. И те инструменты - духовые, струнные, ударные, без которых немыслим современный симфонический оркестр, окончательно оформились лишь в течение немногих последних веков. А ведь если творческому человеку - пишущему, живописцу, скульптору - во все времена довольно было нехитрых приспособлений для воплощения замыслов, не считая материальной основы - пергамента, бумаги, холста, красок, глины, мрамора, - то музыканту, особенно исполнителю, не обойтись без инструмента, которым он владеет, - так же, как исследователю, экспериментатору - телескоп, микроскоп, рентгеновский аппарат или циклотрон - и всё это - детища недавних веков, нового времени, разве что основные музыкальные инструменты застыли на уровне технологического совершенства.

И, если профессиональное или гениальное - решайте что стоит за этими эпитетами - овладение русским языком, начиная с Пушкина и Крылова с углубленным продолжением Львом Толстым, Лесковым, Чеховым, Буниным, Пастернаком, можно назвать десятки имен; снизим "гениальное" до "талантливого", и этому всего два века, то полноценное овладение языком музыки, считая и добаховских композиторов, то есть сочиняющих произведения для исполнения на различных музыкальных инструментах,- этот период насчитывает четыре, от силы пять веков - для человеческой истории сравнительно короткий отрезок. Вслед за тем, что в Западной Европе названо ренессансом, пришло время торжества индивидуальности - не как проявление власти в буквальном смысле, как средства занятия места повыше в общественной иерархии, но - осознание возможности власти духовной, опять-таки - не по линии подчиненности, а идущей, так сказать, от Всевышнего.

Нарастала и востребованность такого; до того не очень-то в почёте были разные сочинители, живописцы, лицедеи, не говоря уже об учёных; благо в этом смысле эпоха Возрождения приняла эстафету от античной. Самое место обратиться к моей монадологии - в том, как монада, входящая в сигмонаду из множества разнородных, но совместимых друг с другом монад, будучи относительно незначительной - по весу, объёму, тем не менее оказывает значительное влияние на общие свойства и возможности сигмонады, в которую входит. В "Ранней ягоде" масса примеров - начиная с элементарных частиц в атомах, а затем: атомы того или иного элемента - в молекулах красителей, лекарственных препаратов, ядов; ничтожные количества посторонних атомов в полупроводниках; также легирующие добавки кардинально меняющие свойства металлических сплавов, сортов стекла; или железы в нашем организме - щитовидная, гипофиз - как много зависит от их функционирования; наконец, неуловимые - пока ли? - сочетания атомов в генетическом коде, что предопределяют характер человека, его способности в том или другом виде творчества. Те, которым приходит пора реализоваться - для этого созрело и окружающее сообщество, и тем самым стимулируется сама творческая личность.

Мы говорим о языке музыки, но и языком математики, в том числе дифференциального исчисления, открытого Ньютоном и Лейбницем, и ещё многим - скажем, топологией, логарифмами, иррациональными числами - оперируют ныне не меньше математиков или физиков, чем сочиняющих музыку во всех жанрах. И совсем не утилитарные цели руководят подвижниками науки, так же, как композиторами, далеко не уверенными, что их симфонии будут услышанными. То, что и это происходит на определенной стадии развития рода человечества под эгидой неизменно направляющего эволюцию живого с момента возникновения жизни на планете - отдельная тема, так же - зачем, почему и каким образом реализуется творческая потенция избранных - и об этом в других моих опусах, а в этом музыка должна быть в центре внимания, что пока не очень получается.

Быть услышанным! - и это перешло к гомо от "братьев меньших". Услышанным прежде всего своими, хотя устрашающее звучание должно порой отпугивать и чужих. Как жалобно мяучит брошенный котёнок, призывая родительницу, или скулит обиженный пёс. И до нас доходит - что хочет выразить бессловесное, так же, как грозным лаем. Задумаемся над последними строками Пушкинских "Бесов": "Визгом жалобным и воем надрывая сердце мне..." - это мерзопакостные твари - казалось бы - взвыли - так им и надо, противным, ан нет - сочувствуешь поневоле, так же, как слушая причитания родных скончавшегося, грустную песню или звучание реквиема - Моцарта, Верди, Брамса. Эволюционное развитие гомо одарило неведомыми у "братьев меньших" вещами - плачем и смехом, таким выражением  горя и радости с их варьированием. Мало того - язык позволил, как образно и верно назвал Лев Толстой в определении сущности искусства - заражать другого или других - своим, собственным настроением. Трудно судить, насколько этой задаче отвечает фонетика того или иного языка, но несомненно - интонация произношения слова или словосочетаний доводит самопроизвольно передаваемое звукорядом до желательного эффекта.

Сказано "самопроизвольно", но это не исключает осознания, если можно так выразиться, хоть на уровне подсознательного - целенаправленности такого рода информации для максимального воздействия на другого, для полноценного восприятия им того, что автор хочет донести до окружающих. Однако, если младенец поднимает рёв, когда хочет есть, пить, или что-то болит; повзрослев может пустить слезу, чтобы разжалобить родителей или того, кто разлюбил; артист, наверное, следует уточнить -  современный - профессионально озвучивает своих героев. Такая эмоциональная составляющая человеческого общения, как философская категория эстетики, которой посвящены многие работы Лосева, в литературе выражается языком в буквальном смысле; в живописи, скульптуре, архитектуре - языком форм, красок; в актёрском ремесле - комплексом мимики, поз, облачения, и оттенками речи. А в музыке?..

Когда я учился в школе, на уроках литературы практиковалась такая форма обучения, как "изложение", то есть пересказ своими словами услышанного или прочитанного произведения. Отдельные фразы из таких изложений или сочинений школьников украшают странички юмора под рубрикой "нарочно не придумаешь"; и неуместно здесь приводить сохранившиеся перлы такого рода, тем паче углубляться в рассмотрение природы комического и трагического в свете эстетики. Сложней посетителю музея, где представлены живописные полотна, - внятно передать - как дошло до него сотворенное художником; хорошо, если узнаваем сюжет на тему Библии или эпизода истории, или жанровая сцена; а когда это просто портрет или натюрморт… Сужу по себе - что-то запало или врезалось в душу, и посетив в очередной раз Эрмитаж, Русский музей в Ленинграде – Санкт-Петербурге; Третьяковку или музей имени Пушкина в Москве - спешишь в зал с памятными картинами, и наслаждаешься лицезрением. Впрочем, как и тем, что в который раз перечитываешь из классики, или прослушиваешь с грампластинки. Не знаю, как откладываются в душе, можно сказать, репродукции любимых картин, запоминаются именно такие стихи, видятся эпизоды из "Пиковой дамы", "Анны Карениной",  рассказов Чехова. А как беззвучно живёт музыка у профессиональных музыкантов? И ещё загадочней - как рождается всё это у поэта, художника, композитора...

Рождается, наверное, лучше сказать - открывается,- как точно найдено это слово в "Анне Карениной", где рассказывается о художнике Михайлове, прототип которого - Крамской - один из наиболее любимых моих русских. Да, человек творческий стремится поделиться сверх того, что отвечает насущным жизненным потребностям, и кортит выплеснуть другим сиюминутное, накипевшее, наболевшее, но - именно открывшееся, до того ни им самим, ни, должно быть, другим - неведомое или неузнанное. И передать это можно только по-человечески - тем, что в словаре значится как - мысль. У Даля: "Мысль - всякое одиночное действие ума, разума, рассудка; представление чего в уме; идея; суждение, мнение, соображение и заключение, предположение, выдумка, думка". Примеры: " Мысли роятся в голове день и ночь, наяву и во сне. Эта мысль запала мне на сердце, перешла в волю, в хотенье. Мне это не по мысли, не нравится. Пьяного речи, трезвого мысли".

Из всего этого не следует, что мысль является лишь в словесном облачении. Из Пушкинского "Моцарт и Сальери": "Моцарт: ...Намедни ночью бессонница моя меня томила, и в голову пришли мне две, три мысли. Сегодня я их набросал". Если в самом что ни на есть лирическом стихотворении; в картине, где только пейзаж; в шедевре архитектуры - мысли, да, мысли, выраженные языком искусства, то и в музыке то же. До нас дошло то, что открылось Гомеру, Пифагору, Фидию, Аристотелю, Лао-Цзы, и - пусть в мифологическом освещении - Будде, создателям Библии, Христу, Магомету. И то, что открылось Рембрандту и Крамскому, Ньютону и Планку, Свифту и Пушкину, Иоганну Баху и Бетховену. Открылось неведомое доселе, как телескоп открыл нам в космосе тысячи звёзд и галактик, столь необычайно разных; и микроскоп сонмище мельчайших живых организмов. Но если в сфере науки понятно - что именно открывается в мироздании, и это подтверждается арсеналом наблюдений и экспериментов, то затруднительно понять - что же открывает нам художественная литература, разные жанры искусства, даже философия.

Впечатляет, поглощается ли с удовольствием такая разнообразная духовная пища - переносится ли на какое-то обновляемое, углубленное понимание, постижение мира сущего и своего места в нём? Но зачем нам это - всё больше познавать - в каком мире мы живём? А зачем вообще эволюция живого на Земле, притом по восходящей лестницы эволюции с физиологическим и психическим усложнением организмов для проявления больших степеней свободы, возможностей - вплоть до сугубо человеческих? И в каком институте мозга определят - что происходит в этом - во многом "черном ящике", и как трансформируется генетически потенциальная возможность проявления творческой личностью, скажем, математических или музыкальных способностей - через призму комплекса характера, наклонностей данной натуры? И не всегда лестные эпитеты в адрес того или иного композитора - не только вложенные в уста, отрицающего музыку, убежденного коммуниста Кузнецова - "слащавый", "салонный", "сентиментальный", "бравурный", причем композиторов, так сказать, первого ряда, но и, как мы видели, самого Лосева по отношению к музыке Баха или Прокофьева, если и в какой-то степени справедливы, то с таким же успехом можно упрекать, допустим, Пушкина с позиций Писарева, Фета за отсутствие гражданской позиции, Льва Толстого за то, что не совсем в ладах с юмором; и так далее. Беда в другом - не сбываются ли в общем мечты правоверного Кузнецова - безо всяких декретов и запретов? Речь идёт не только о музыке. Позвольте - разве в мире, на всех континентах, в десятках стран - не заполняются ли концертные залы, когда исполняется классическая музыка или на гастролях известный виртуоз; то же в оперных театрах, да и драматических. В сотнях разного рода музеев, пускай наиболее посещаемых, всегда людно. И, судя по количеству издательств и регулярности внушительных книжных ярмарок, и печатная продукция не в загоне, несмотря на интернет и всеохватность телевиденья и радио. Но это, на мой, может быть, субъективный вследствие наблюдаемого в ближайшем окружении - взгляд - островки или не такие уж значительные архипелаги в безбрежном океане с названием - массовая культура.

Плоды творчества, так или иначе отражающие виденье мира, какой- то его части - можно сказать - условны, иначе говоря, моделируют действительность с какой-то степенью приближения, даже если это фотография или документальное описание природного явления; и ни материальное воплощение, ни незыблемый и очевидный закон природы - не гарантия абсолютной адекватности представленного творцом настоящей действительности. Я не стою на позициях солипсизма, но широк диапазон между общепринятым хотя на сто процентов и - настолько оригинальным, что почти за гранью полного абсурда. Сознание гомо сапиенс с какой-то эпохи способно воспринять и условность, в иных вариантах достаточно абстрагированную, как, скажем, представление о Боге верующими, Свифтовские "Путешествия Гулливера", фантасмагорию в картине Босха и - безусловно симфоническую и камерную классику нового времени.

Но, как мне сдаётся, в новейшее время адаптация сознания к условности сыграла злую шутку с потребителями духовной пищи, подобно тому, как по аналогии - эпидемия распространения наркозависимости - в широком плане, включая алкоголизм или даже игроманию. Восприятие творчества можно опять же условно оценивать по некоей шкале глубины оставленного впечатления. Для, можно сказать, наглядности - школьные уроки или лекции для студентов. Один ученик или студент слушает вполуха, заглядывает в учебник наскоро - лишь бы как-то ответить на уроке или сдать экзамен. А другой, разумеется, по предмету, дисциплине, к которой явный интерес, способность и желание охватить пошире и поглубже, и, что называется - душа лежит - впитывает услышанное и прочитанное и сверх того. И для первого важно присутствие на уроке, на лекции, а экстраполирую на современного обывателя - отметиться посещением музеев, просмотром дежурных сериалов, вписаться в популярные течения - политические или мистического, экзотического толка; и восхищаться пускай непонятным абстрактным, эпатажным. Спрос на подобное, востребованность широких масс рождает предложение, тем паче - создающий на потребу никак не бескорыстен, скорее наоборот.

Возможно, я утрирую, и в более чем преклонном возрасте причитаю - а вот в наше время, и когда я был молод... А, может, как отмечал в других опусах - наступило духовное пресыщение, и это, грубо говоря, входит в планы эволюции гомо - чтобы подобно всем прочим видам живого, сформировавшись, застывало человечество в своём развитии по извечному принципу и в эволюции живого - необходимого и достаточного - для существования в устоявшейся наконец и во многом сотворенной человеком экологической нише, в том числе духовной - для продолжения рода, но уже с ненужностью откровений, проявлений по- настоящему нового взгляда мир - в искусстве, а, может, и в науке, разве что в деталях и вариациях на темы, раскрытые творцами минувших веков.

13. Вечность, цикличность, необратимость.

Эти категории осознавались ещё древними, и связывались прежде всего с феноменом времени. Уходящая в прошлое бесконечность - непреодолимый парадокс для человеческого мышления, и потому в мифах многих народов, в религиозном их оформлении, звучит мотив начала всего сущего; да и новая теория или гипотеза "большого взрыва" обозначает такое начало - несколько миллиардов лет тому назад; а до того - не было ничего, не считая шарика с орех, из которого в одни прекрасный момент вырвалось то, что превратилось в необъятную вселенную, но раз до того не было кроме этого орешка ничего, то и времени, как и пространства, даже пустого - не было; кстати, то, что до сотворения мира по Библии не было того же времени, полагал блаженный Августин ряд веков назад.

Конец времени в метаморфозах конца света, например, в христианской религии - предостережение грешным и надежда для благочестивых, ибо это не конец времени, а лишь рубеж, за которым остаётся лишь загробное существование - в раю или в аду. Вспомнилась также индийская легенда о том, когда же настанет конец света. Где-то на Земле, куда не ступала нога человека, высится алмазная гора. Раз в сто лет к вершине её подлетает небольшая птичка и об алмазную грань точит свой клювик. И вот когда таким образом в  конце концов гора исчезнет, сравняется с землей - наступит конец всего. Подразумевается - если не совсем вечность, то нечто уж очень отдаленное. Но и в этом по одной из научных гипотез о пульсирующей вселенной - не исключено, что со временем она, то есть бесконечная, но отнюдь не безграничная (тоже представить такую абстракцию нашему мышлению крайне затруднительно), пойдёт на сжатие, пока снова не уляжется в орех размером - с шансом когда-нибудь воспрянуть, как птица Феникс, из пепла.

Образ пульсирующей вселенной - если обратиться к космосу - в иных масштабах реален в звездах-пульсарах, "чьи импульсы повторяются с периодом от тысячных долей секунды до нескольких секунд..." - и такое явление как пульсация звёзд открылось учёным лишь во второй половине XX века. Латинское слово пульс - буквально - удар, толчок; и если не только частоту, но и характер того, что ассоциируется с прощупыванием кровеносных сосудов на запястье - в китайской медицине издревле было базовым для диагностики состояния организма, отдельных органов, и если частота пульса отражает нормальный или не нормальный характер сердцебиения, то наверное задолго до появления эскулапов наши далёкие предки связывали биение сердца с различием между живым и мёртвым.

А пульсацию, верней цикличность природных явлений, вероятно в ту же далёкую эпоху становления гомо сапиенс подметили те же наши пращуры: закат и восход Солнца, фазы Луны, смену времен года; в умеренном поясе - весеннее пробуждение растений и плоды осенью - ежегодно; соответствующее поведение зверей в течение года, миграцию перелётных птиц... И для всего живого естественный процесс смены поколений остаётся неосознанным, борьба за существование - личное или жертвенное во имя продолжения рода - никак не связывается с неизбежностью предстоящей смерти. И лишь до человека дошло осознание необратимости своей жизни, и испокон веков возникали варианты - как можно обойти или преодолеть кошмар такой необратимости.

Загробное существование - в некоторых верованиях - в подобном нашему миру, потому при захоронениях в могилу укладывают то, что может там пригодиться. Или - Бог или черт с ним, с телом, главное - душа, от плоти одни неприятности - то страдает от голода, то от холода или жары, чаще - от разных болезней, от неудовлетворенных сексуальных потребностей, от необходимости облачаться получше и обитать в комфортных условиях; а душа зато, как в здоровом сне и приятных сновидениях, блаженствует, если за её хозяином в земном существовании не числится чрезмерного груза грехов, скрыть которые нельзя.

Конечно, единственный путь преодоления полной необратимости своего неповторимого пребывания на свете не только во плоти - это чудесно выраженное Пушкиным: "Нет, весь я не умру - душа в заветной лире мой прах переживёт и тленья убежит..." Но сознание, что жить на свете будут твои дети, внуки, правнуки, и в их распоряжении всё материальное и духовное богатство человечества, и да минуют их всевозможные несчастья - это сознание укрепляет дух наш перед лицом необратимости своего бытия.

Если бы я вздумал снова, как и десятки лет назад, сочинять фантастические рассказы, то в связи с вышеизложенным напрашивается такой сюжет. У космонавта-одиночки случилась, что называется, нештатная ситуация, короче говоря, о возвращении на Землю, домой - не может быть и речи, и связь с родной планетой оборвалась безвозвратно. Что ж, эта профессия - из тех, в которых приходится рисковать - не всё зависит от твоего профессионализма и смекалки. Ну, и что ему остаётся делать? В трактате, посвященном отношению человека к своему жизненному назначению, Лев Толстой рисует метафорическую картину: некто нечаянно сваливается в пропасть, но успевает зацепиться за какой-то корень, и так висит, не в состоянии самостоятельно выбраться; одним словом, обречен. Но тут он замечает, что, помнится, на растении, до которого он может дотянуться ртом, капли мёда, и начинает жадно их слизывать. Отсюда мораль - твоя жизнь катится под гору, в небытие, а ты по дороге норовишь ухватить приятное, хоть чем-то полакомиться - а так негоже, как говорится, по большому счету.

На мой взгляд пример этот и сопровождающие рассуждения неубедительны; во всяком случае тех, кто, как Хлестаков, жаждет лишь "срывать цветы удовольствия", притом любой ценой на протяжении всей жизни; или такого, как Серпуховской, во всей своей сущности представший перед читающим "Холстомера" - никакими проповедями не проймёшь. Но естественное стремление живого довольствоваться тем, что он жив - ощущать эту радость жизни - обнаруживается и у пожизненно заключенных, и безнадёжно больных - правда многое зависит от того, что именуется силой духа, тем более, когда продолжается возможность творчества или наслаждаться тем, что успел полюбить в течение жизни, и что пока доступно восприятию органами чувств и сознанием. Впрочем, этому естественному и у человека, как и у "братьев меньших", правда, если доживающих до старости и дряхлости, - уже ничем не тешатся,- у человека и далеко не исчерпавшего сил физических и духовных, - возможны приступы отчаянья, побуждающего свести счёты с жизнью.

А герой фантастического рассказа, оторванный навсегда от Земли, облетая планету, может не только наблюдать в целом, наподобие вращающего глобуса, но - и это дело техники будущего – укрупненно рассматривать горы и острова, города и веси, дороги и аэродромы.

Техника техникой, но в космическом центре психологи не исключали абсолютно такой нештатной ситуации, и возможной трагически-стрессовой реакции космонавта; и снабдили одиночек, которые именно так налегке бороздили просторы ближнего и дальнего космоса, успокоительными препаратами с регулируемым сильнодействием. И в какой-то момент накатило на невольного отщепенца такое, что прибегнул к спасительному, хоть временному забвению. Бывает такое - вроде просыпаешься во сне, но не выходишь из сна, и не понимаешь - неужто это всё наяву.

Он очнулся и взглянул на Землю, и не узнал её. Произошло что-то невероятное - то ли всё сметено глобальной ядерной войной, то ли врезался гигантский метеорит - но совершенно мёртвая планета, как Юпитер или его спутники. Не помня себя, потянулся за такими же таблетками, за смертельной дозой, но обессиленный впал в забытье. А когда пришёл в себя, и взглянул на аппарат, вырабатывающий, синтезирующий сколько угодно пищи и питья - понял, что это теперь ни к чему. Отключить этот аппарат, и угаснуть, как родная Земля - напоследок взглянув на неё; да и проще прекратить подачу кислорода. Нацелил оптические приборы, и - прежняя Земля во всей красе, а то, что привиделось - галлюцинации от этих таблеток. Боже, какое счастье!

14. На определённом этапе эволюции живого на Земле, мира фауны - очередная "революция" - можно и без кавычек, если ссылаться на трактовки в предыдущих опусах - это организация общественных животных с принципами иерархии данного сообщества - стада, стаи, и непременно - на вершине вожак, одна из основных функций которого - принимать решения в различных непростых ситуациях, для чего у него должен быть достаточный жизненный опыт, а также соответствующий интеллект, способность своевременной и оптимальной реакции на происходящее как внутри своего сообщества, так и вовне; и то, что антропоморфически называется авторитетом - среди своих. Генетически за таким вожаком закрепляются и права, и обязанности - опять же по-антропоморфному. Если, скажем, для существ на низших ступенях лестницы эволюции такая организация не нужна; пропустим царство микроорганизмов, и, пожалуй, большинство насекомых обходится без этого, каждая особь действует в одиночку; а у пчёл или муравьев - единый организм с жестко намеченной генетической программой функций отдельных особей, что достаточно для выживания и продолжения рода; аналогично и для животных, что в лучшем случае образуют временные семьи, или прайды как у львов, то - для животных общественных предпочтительней координирующее непростую жизнь сородичей единоначалие. Это наблюдается у не таких уж дальних родственников вида гомо - обезьян, впрочем, насколько известно, с вариантами у разных  видов. И мы как-то не задумывается над тем, насколько это, унаследованное от "братьев меньших", доминирует в человеческих обществах разных уровней, и, самое интересное - сколько  в  этом атавистического, а сколько действительно безусловно целесообразного - для того или иного коллектива, благополучия большинства его членов, и каково, верней, насколько выверено для вышеназванного - соотношение прав и обязанностей. Но - не будь, не народись гомо общественным животным с такими иерархическими задатками - не сделался бы и гомо сапиенс, и вожак не мог бы стать не только силовым, но и духовным вождём.

15. Губительно для творчества, разумеется, не в сфере науки - пытаться что-то доказывать, расцвечивать красками своего мировоззрения, пропуская через призму своей души благодаря граням таланта, гения, с которыми эта призма рождена, разве что ещё шлифуется с годами. А, может быть, и в творчестве учёного некая мировоззренческая предвзятость сбивает с пути истинного. А путь этот как у проводника, что зовёт - следуйте за мной, и откроется захватывающее неведомое. Однако на это неведомое каждый смотрит по-своему, своими глазами - с интересом или неприятием, равнодушием или восторгом. Но в душу западает в основном то, в чём, как верно заметил Пастернак, превалирует искусство; художественность - долго объяснять - как это понимать - надеюсь, понимают, как и я, хотя бы интуитивно чувствующие это; искусство без лишних примесей.

В абсолюте, думается, такое – у Пушкина или Чехова, и не это ли подсознательно раздражало автора "Прогулок с Пушкиным", или критика, кажется, Скабичевского, ставившего в вину Чехову отсутствие, в современном лексиконе, социальной направленности, которая так просвечивает у восхваляемых критиком литераторов-народников. И Лермонтовское "Прощай немытая Россия..." - объективно - вызов самодержавному режиму, но - как искреннее признание в любви или слова проклятья во гневе,- не нарочито, не с умыслом кого-то задеть, так же, как скорбно-яростный крик, когда был убит Пушкин - как - пусть метафорически - идущих за Иисусом и жаждущих кары для тех, кто причастен к распятию. Роман "Анна Каренина", кажется мне, весьма далёк от эпиграфа к нему, так же, как изначальный замысел "Воскресенья". Пародийный Рыцарь печального образа - похоже - вопреки замыслу автора превратился в обреченного борца с несправедливостью в мире; и сколько толкований в сценическом воплощении безвольного неврастеника Гамлета.

Яркие примеры пагубной доказательности для искусства - в эстафете литературы советского периода под эгидой социалистического реализма, даже не откровенно конъюнктурных, но вкраплениями в произведения по-настоящему незаурядные - зачастую как уступка цензуре или под гнётом самоцензуры. Хорошо, когда у автора в его распоряжении вся палитра, образно говоря, кроме черной и белой красок, без которых совсем также не обойтись. Вот таковы: у Шекспира Шейлок, леди Макбет, король Генрих третий, персонажи "Сна в летнюю ночь"; у Пушкина Евгений Онегин, Дон Жуан, Мазепа, граф Нулин, бесы... Можно вспомнить десятки разнообразнейших типов Чеховских рассказов, повестей, пьес. Мы знакомимся с ними, со всеми, как с детства с теми, кто так или иначе встречается на жизненной дороге.

Но тут мне вдруг захотелось позаимствовать из атомной физики - принцип дополнительности - в упрощенном пересказе, нет, лучше из энциклопедической статьи: "... эти две взаимоисключающие картины - энергетически импульсная и пространственно-временная, получаемые при взаимодействии микрообъекта с соответствующими измерительными приборами "дополняют" друг друга". В переносе на человеческие взаимоотношения - та информация, которую мы получаем при контактах с тем или иным человеком в различных ситуациях - дополняется тем, какое значение - сознательно или на подсознательном уровне - для нас означает этот контакт. А запечатленное творцом в словах, живописи, скульптуре и даже музыке - лишено такой субъективной "дополнительности". Но то, что в межчеловеческом общении мы характеризуем выражением: произвести впечатление, - в литературе, искусстве оборачивается стремлением автора, допускаю и - совершенно бескорыстным, желание убедить в чём-либо, привлечь на свою сторону – это сделалось одной из характерных черт более или менее ярко экстравертных индивидуумов; и не всякий творящий способен быть свободным от этого. Другое дело, когда подобное проскальзывает неощутимо, в подтексте, и выдаёт симпатии и антипатии автора, но если это органически вплетается в ткань искусства, как отпечаток творческого "я" – ладно…

16. С позиций Нильса Бора. В предыдущих писаниях представляя в общих чертах суть дискуссии между Нильсом Бором и Альбертом Эйнштейном, как противостояние статистического и детерминистического подхода к происходящему в микромире, что наиболее наглядно демонстрируется в явлении полураспада нестабильных элементов,- принимал безоговорочно сторону Эйнштейна. Упрощенно это можно представить так: по Бору любой изотоп с периодом полураспада, который, как я неоднократно отмечал, колеблется в диапазоне от ничтожных долей секунды до сотен миллионов лет; это отмеренное природой время незыблемо как закон той же природы. Скажем, у изотопов элемента литий № 8 и 9 время полураспада соответственно около 0,8 и 0,2 секунды. То есть, если положим на весы - условно - по килограмму того и другого изотопа, то через указанное время, через 0,8 секунды от лития 8 останется всего полкило, и от лития 9 то же полкило - через 0,2 секунды. А вот тот же эксперимент с изотопами урана длился бы соответственно многие тысячи и даже миллионы лет.

Отсюда напрашивается аналогия с продолжительностью жизни разных видов живых существ, например, бабочки однодневки - подёнки; эфемериды – по-научному у энтомологов - понятно, сколько природа отпустила времени на существование одной особи, до сравнительно долго живущих черепах. Из "Жизни животных":  "Для сухопутных черепах характерна необычная живучесть и стойкость к неблагоприятным условиям. Продолжительность жизни очень велика - до 50-100, а изредка до 150 лет". Должен заметить, как в предыдущих опусах, что для каждого вида живых существ, включая и представителей флоры, наряду с самым оптимальным для проживания в данной экологической нише и даже возможности завоевания смежных подвидами,- всё в организме каждого вида, вплоть до вроде бы не столь существенного, но во множестве особенностях сходных с родственными видами, или присущих именно данному, экстерьера, образа жизни, внутривидовых отношений, численности потомства и - средней продолжительности жизни - всё нацелено на продолжение рода; и существование неизменное на протяжении многих тысяч и даже миллионов лет сотен тысяч видов флоры и фауны свидетельствует об исключительной выверенности стратегии эволюции живого на Земле.

Если же продолжить аналогию с нестабильными изотопами, то, полагаю, при эволюционном процессе, в ходе которого возникали виды, стоящие на более высоких ступенях лестницы эволюции, наличие подходящей экологической ниши, под которую - таковы мои соображения - и действовали направляющие информационные рычаги эволюции – пока наука ещё не знает - каким образом - и порождались новые виды. Но это - отдельная тема, подробней об этом в других моих опусах, тем более относительно вида гомо и развития этого вида до нынешнего состояния. Но отчасти в этой связи интересным представляется иной аспект аналогии между нестабильными изотопами и живыми существами. Говоря о первых, отметим главное: на условных весах,  которые фигурировали выше, допустим, измеряется не вес, а, скажем, количество атомов, тех же лития или урана. Пускай их будет по миллиону. И через секунду из них, этих атомов, у лития 9 распадутся восемьсот тысяч. А у изотопа урана I - и через миллиард лет - считанные. Но не на это обратим внимание, будем считать, в мысленном эксперименте.

Предположим, что все атомы того и другого изотопа пронумерованы, как в некоторых вариантах бильярда - шары, когда небезразлично - в какой шар нацелен кий. Может быть, биллиардные шары на какие-то миллиграммы отличаются один от другого, но атомы определенного изотопа абсолютно одинаковы - исходим из такой посылки, хотя - кто знает.. А можем ли мы, и на каком основании - предсказать, что через мгновенье распадётся атом лития №84, а не №85, или через миллион лет - по отношению к таким же номерам атомов урана? По Богу Эйнштейна - никоим образом - только, так сказать, статистическая закономерность, а в обратной аналогии - ни одна рожденная из гусеницы бабочка однодневка не доживёт до следующего дня, а из поколения черепах иные постарше меня сегодняшнего, а некоторые по долгожительству вовсе рекордсмены.

Но ведь такое сравнение явно некорректно - эту вот, предположим, меченую бабочку чуть не на рассвете заметила и склевала какая-ни­будь птица, а другая бабочка к вечеру успела обзавестись потомством. То же и с черепахами. И Эйнштейн полагал, что "Бог не играет в кости", то есть в современном варианте - посредством датчика случайных чисел намечает ли следующим для распада атом № 85, а не 84., разумеется, с учётом периода полураспада или, если сравнить с живым - средней про­должительности жизни особей того или иного вида. Мой интуитивный де­терминизм, основанный на неукоснительности причинно-следственных связей, не смиряется с тем, что распадение атома № 85, а не 84 изо­топа произошло вдруг совершенно беспричинно.

Но, поразмыслив, понял, что статистический подход Бора, успешно применимый в решении сущности явлений, происходящих в микромире, так же по существу взяла на вооружение эволюция живого на планете, вклю­чив в комплекс материального воплощения идеи эстафетного, поколениями безграничного во времени существования данного вида в подходящей экологической нише - и среднюю продолжительность жизни особи - по не раз повторяемо­му мной принципу необходимого и достаточного. И при этом не в счёт гибель порой большей части икринок после нереста или мальков; или детёнышей иных парнокопытных при налетах хищников. Конечно, эволю­ция живого не могла предугадать, скажем, резкие и сравнительно ско­ротечные изменения климата - это по другому ведомству, или по ны­нешней лексике - человеческий фактор, губительное для многих видов хозяйничайние человека на Земле.

Однако насколько это эволюционно-статистическое мы вправе экстраполи­ровать на существование именно человека с акцентом на гомо сапиенс? Если брать укрупненные показатели - нарастающую численность населяю­щих все континенты - порядка семи миллиардов, изрядно возросшую среднюю продолжительность жизни за минувшие века или тысячелетия, то среднестатистическая стратегия эволюции для нашего брата себя оправдала. Так-то так, но - какою ценой? Это словосочетание предполагает лишь отрицательное в плане гуманитарном, моральном; несоот­ветствие цели и средств её достижения. Что ж, если для вида гомо во­обще "периода полураспада" нет и быть не может, вроде бы, наобо­рот, завоевываем будущее, то человеческие "атомы" - миллионы воинов на полях мировых и других войн века, и в том же, ещё живом в па­мяти, как моей, и документально запечатленном XX веке - многие тысячи мирных, невинных, детей, женщин, стариков - в Хиросиме, Освенциме, в Камбодже при Пол Поте, во всех межнациональных конфликтах – тоже гибли по какому-то неведомому "датчику случайных чисел", и это надо принять как должное? И заодно за все века существования гомо - то, что целые народы стёрты или почти с лица Земли, и все страдания людей от людской же несправедливости, жестокости, обмана - тоже своего рода дежурный полураспад?..

А, может, стратегия эволюции для гомо наряду с вероятной неизбежностью негативного - "какою ценой " - приплюсовал к этому нечто сверх только продолжения рода, как у всего дочеловеческого? Всё, что в своих опусах именовал "третьеспиральным" - духовное и вылощенное материально по-своему и каждым этносом, и каждым - метафорически - светлым - творческими личностями, и тёмным - обобщенно злодеями, хо­тя наверное не так много в истории человечества и непогрешимых, и сто­процентных негодяев. Нет, всё-таки, и перенося для сравнения судьбы атомов на судьбы человеческие, остаюсь на тех позициях детерминизма, что предполагают несомненную причинно-следственную связь только в сложнейших перипетиях жизни - и каждого из нас, и целых народов - для нас в значительной мере непостижимых.

17. КОГО ЧТО УСТРАИВАЕТ, И - НАСКОЛЬКО?

В замечательной книге Корнея Чуковского "Живой как жизнь" (выражение из высказывания Гоголя о русском языке) на множестве примеров показывается, как возникают, исчезают в ту или иную эпоху отдельные слова, меняется их значение. В XIX веке, как следует из словаря Даля, "устроить" - от корневого "строить" - прилагалось лишь к материальному воплощению чего-либо. В словаре середины XX века "устроить" - в разном смысле, в том числе: "5. Оказаться удобным, приемлемым для кого-нибудь (галлицизм, с французского cela miarrange), разговорное. Ваше предложение меня устроило бы".

В прошлом, XX веке это слово утвердилось и в разговорном, и в литературном языке именно в таком значении, можно сказать, как синонимичное - удовлетворить, разве что с оттенком компромиссного. Скажем: меня устроит эта должность, заработок, этот договор, это соседство, или - эта мебель, одежда, пища; также - такое исполнение музыкального произведения, программа партии, семейная жизнь в определённом варианте, освещение, климат... Преамбула эта - для оправдания экстраполирования "устроить" - на человеческое бытие - вообще и в частности. Собственно "в целом и в частностях" под знаком "устраивает" - приложимо ко всем нам, пожалуй, с оговоркой - в каком-то отрезке времени, жизни - в эту минуту, неделю, год...

Но, как водится у меня, к рассмотрению намеченного подойдём издалека, несколько пафосно. Изначальная жизнеутверждающая доминанта всего - тавтологически - живого, это шире, чем одушевленного - преодоление дьявольской ипостаси времени, как разрушающего существование любой монады - с вашего позволения тяну свою красную нить из предыдущих опусов. Но, собственно, каждая рожденная во вселенной монада готова по возможности продолжить своё существование - от атома до галактики, от вируса до человека, и, если на то пошло - человечества. Этому способствует структура, совместимость составляющих, и, так сказать, внутренняя жизнь монады в согласованности со внешними условиями.

А время в своём разрушительном обличье неумолимо. Атомы, что при сочетании соответствующих ситуаций рождаются в недрах звёзд. Но дано ли, позволило ли равнодушным временем хоть какой-нибудь монады замахнуться на вечность, на абсолютное бессмертие? Вроде бы стабильные атомы претендуют на эту привилегию, но - пусть астрофизики меня поправят в моём представлении - в глобальных масштабах, а биологи - относительно подпадающих под определение - живое - о смерти, небытие, или условности неизбежности такового. Небесные тела - звёзды, как выяснила наука нового времени, отнюдь не вечны, вернее, у них свои предначертанные судьбы. Из энциклопедической статьи: "Основные этапы звездной эволюции - образование протозвезды из межзвездного газа и пыли в результате гравитационной неустойчивости, возникновение в центре сжимающейся звезды термоядерного источника энергии, превращение звезды в звезду-гигант, а затем белый карлик (для звёзд солнечной массы), гравитационный коллапс массивных звёзд (с образованием нейтронных звёзд или черных дыр)".

Так называемые "черные дыры" образуются в результате, как формулирует наука,- гравитационного коллапса. Термин "коллапс" - до недавнего времени исключительно медицинский - о состоянии живого организма, нередко предсмертного. А после смерти человека согласно представлениям разных верований, религий душа его не становится, что называется - ничто, но или, пусть в зависимости от праведно или нет прожитого, возносится в рай, низвергается в ад - с соответствующим образом загробного существования, или переселяется в живую монаду любого уровня, но, должно быть, не ниже насекомого или водоросли. В чём-то эту неясную ситуацию напоминает гравитационный коллапс звезды и её уход в "черную дыру", своего рода небытие, о сущности которого можно судить лишь по некоторым косвенным доказательствам.

Но не звёздная эволюция, а жизнь на нашей планете исхитрилась обходить "черные дыры" в судьбах монад, сигмонады - ведь даже стабильные атомы, находящиеся в космических телах - после того, как последние превратятся в черные дыры - обречены не нечто виртуальное. И локальный "конец света", когда в конце концов, точней, рано или поздно, подобное случится с нашим Солнцем, и - не заодно ли с его планетарной системой - выявит, что - для наглядности - и не добытые из недр планеты золотые самородки или драгоценнейшие алмазы станут недоступными не только для кого-то, но и для чего-то…

Нет, до такого кошмара ещё очень далеко; до других, грозящих человечеству, похоже не так уж "очень", и грядущие поколения, будем надеяться, начнут опираться не лишь на технический, но и моральный прогресс. И эта эстафета поколений при любых живых организмах из органических соединений, с которыми дьявольской ипостаси времени расправляться несложно даже не за века, за считанные годы или ещё меньше, для большинства видов флоры и фауны, эта смена поколений, когда каждое благодаря генетическому коду "по образу и подобию" предыдущего - и оптимального существования в подходящей экологической нише - обеспечила земное существование сотен тысяч разнообразнейших видов растений и животных.

Выражение "борьба за существование", звучащее в дарвинизме как движущая сила эволюции живого на планете, полагаю, было заимствовано и Дарвином из определения, скорее не научного, сущности жизненных судеб людей в мире; такая борьба - лучше сказать - за выживание - у каждого человека выражалась по-своему: от полной рабской покорности до необузданного бунтарства, от восхождения по иерархии власти до реализации личного творческого потенциала. Но не только о людях, и, наверное, о мире живого, верней было бы говорить о способе существования, об аспектах бытия той или иной монады, сигмонады как антитезе небытию. И вместо "борьба", по-моему, правильней - стремление, и воплощение этого стремления.

Этому служит и относительно колоссальная внутриатомная энергия, и  энергия нашего Солнца, благодаря которой пульсирует земная жизнь, и обеспечивает существование каждой былинки или бактерии, и всего живущего, включая нас с вами. Однако здесь следует выделить вектор, по-разному связанный с категориями нашего мышления, кроме энергии,- материей, пространством, временем, объединенными в известной формуле теории относительности,- целенаправленность. Динамика элементарных частиц в микромире, физические процессы в космосе и отдельных его участках, и хочется добавить - естественно,- в каждом живом организме.

В силу специфики живого это стремление приобретает особый характер, и не строгая и точная наука пробовала дать ему, стремлению этому определение, как эпитет, метафору - будь то энтелехия по Аристотелю, воля по Шопенгауэру, нечто неуловимое в концепциях разновидностей витализма или поэтическим языком - радость жизни каждой твари, рождающейся для ощутимого бытия в этом мире. У всего дочеловеческого вышеозначенное реализуется по генетическим программам, по мере восхождения по лестнице эволюции, предоставляющей всё больше свободы действий в различных ситуациях - опять же в целях и самосохранения, и продолжения рода - это в первую очередь.

И заявленное в заголовке этого опуса "устраивает" приложимо к миру живого, так сказать, в соответствующем контексте. Любого представителя одного из огромного множества видов растений и животных прежде всего устраивает его экологическая ниша, первичное по отношению к возникновению данного вида в ходе эволюции, а не наоборот - приспособленности его, изменений организма, образа жизни - во всех аспектах под знаменем "борьбы за существование", хотя и это вероятно имеет место, скажем, при становлении подвидов в измененных природных условиях, но как вторичное. О гомо пока речь не идёт.

А примеры и школьник назовёт не задумываясь: медведя бурого в тайге вполне устраивает эта лесная необъятность, а его белого собрата - арктические льды. Лев хозяйничает в Африке, акулы в океане, воробьи в населенных пунктах, туберкулёзные палочки Коха - в легких нашего брата; домашним овцам уготованы пастбище или хлев; по-разному приживаются наши домашние любимцы - собаки и кошки, или дикие животные - в заповедниках, зоопарках а то и как цирковые артисты. Заметим, что у так называемых высших "братьев меньших", - и хозяева живущих с нами, и наблюдательные натуралисты выделяют индивидуальные особенности особей - не столько по экстерьеру, сколько по характерам, поведению, интеллекту, если угодно.

Можно представить критерии, согласно которым тот или другой фактор устраивает или не устраивает, чётче - в какой степени, пусть это бывает скрыто от нас - устраивает данное существо, живое - в его, можно сказать, борьбе за существование, не обязательно драматической. Конечно, когда настигает хищник, то есть обречен стать жертвой с неизбежным финалом; или преследует голод, жажда, сексуальная неудовлетворенность; когда страдает или гибнет потомство - такое никак не может устроить - в принятом понимании этого слова, и все устремления, чтобы пережить подобное, выжить. Влияние этих факторов на "устраивает" - людей - унаследовано от "братьев меньших", правда, гораздо больше индивидуализировано.

В основной стратегии существования каждого вида флоры или фауны - неизменной череды поколений, по меньшей мере, численно не убывающей, и по возможности завоевывающей смежные экологические ниши; о возникновении на этой основе новых видов - особо; итак в этом направлении в эволюции оправдал себя статистический подход. Во главе угла основные параметры: количество новорожденных в определённый период - от оплодотворенных икринок рыб до сравнительно немногочисленного слоновьего потомства, и - средняя продолжительность жизни - от бабочки-однодневки до столетних черепах. В разных вариантах это же можно сказать о растениях, их семенах, ареалах, совместимости со всем окружающим.

За многие миллионы лет происходили разного рода изменения на поверхности нашей планеты, появилось множество новых видов растений и животных - от мхов и бактерий до берёз и тигров, от водорослей и кораллов до лягушек и китов. Различные катаклизмы приводили к исчезновению отдельных видов, хорошо если где-то сохранились реликтовые, а то лишь палеонтологи доискиваются до останков вымерших; да и что греха таить - человек, особенно в последние века способствовал тому, что ряд видов флоры и фауны хорошо когда хоть задержались в "Красной книге". При всём том опять же сотни тысяч видов продолжают населять все континенты - и на суше, и в водной стихии, - отсюда можно сделать вывод, что нынешнее существование всё это живое в большей или меньшей степени устраивает.

Каждый вид, но вот гомо - единый ли вид, или совокупность этнических подвидов, а то и бесчисленная мозаика индивидов, и уместно ли по отношению к такому разноплановому оперировать этим самым "устраивает"? Или здесь требуется какой-то особый подход? Напрашивается - индивидуальный, как на приёме у психотерапевта, иначе получится нечто вроде анекдотической средней температуре по больнице. И всё же набирающие силу в новое время философия, этнография, социология позволяют делать определённые обобщения. Предполагается - достаточно объективные, не то, что с позиций восторженного оптимиста или мизантропа, да ещё, независимо от характера личности - по личным обстоятельствам, под настроение.

Когда-то, около сорока лет назад, когда я ещё писал, а, точнее, уже переставал писать фантастику, -задумал повесть "Под красным блюдцем", идея которого - познание любым гражданином человечества - по возможности не искаженно, как ребёнок окружающий его мир, без коррекции жестко формирующимся извне сознанием. Если в былые времена или века это отраженное представление о мире и своём месте в нём с младенчества чётко рисовалось в этнических, семейных традициях, в рамках социального статуса, верованиях, доступных канонических произведениях литературы, искусства, штрихах науки, то сегодня лавины самой разносторонней информации вынуждают человека барахтаться в ней, хвататься как за спасательный круг за случайно подвернувшиеся соломинки. И даже личностям, наделенным даром свободного, пускай относительно свободного мышления, - нелегко понять - где правда и где ложь, где добро, где зло, как стоит жить и как не стоит - доминанта человеческого существования, что сродни генетической направляющей, в информационных ураганах неустойчива, шатается вкривь и вкось и человеку остаётся ощупью пробираться в лабиринте судьбы, полагая, что самостоятельно идёт по намеченному пути.

По сюжету предполагаемой фантастической повести несколько добровольцев разного возраста, пола, образования, социального положения приняли участие в эксперименте под девизом "Высвобождение мышления  при непосредственном приобщении к человечеству". На неопределенное время каждый из этих людей обосновывался в совершенно изолированном от внешнего мира помещении, но с полным комплектом того, что нужно  для жизнедеятельности, за исключением любых поставщиков информации, не только телевизора, телефона, компьютера, но книг, картин и даже окон. Нет, одно окошко было открыто - в земную жизнь. Экспериментаторы воспользовались уникальным изобретением, именуемым традиционно флюидом, шедевр нанотехнологий. Собственно природа в ходе эволюции, можно сказать, сконструировала органы чувств, скажем, у насекомых, способные воспринимать волнообразную световую, волновую информацию, передавать её для обработки мозгом и генетически запрограммированной рефлекторной реакции. Крошечные "флюиды" вдобавок могли передавать такого рода зрительную и звуковую информацию в поле их нахождения, управляемо дистанционно передвигаться с колоссальной скоростью, и проникать сквозь любые стены, трансформируясь в этот момент в подобие рентгеновских, радиоактивных излучений - с восстановлением в прежнем виде, и теми же возможностями.

Ну, с фантастов, как и выдумщиков легенд, сказок - как говорится, взятки гладки; и всякое искусство более или менее условно, да и наука, моделируя разные явления, лишь приближает наше сознание к тому, что истинно по-настоящему за пеленой неведенья, непостижимостью, преодолеваемыми свободным творческим мышлением. А в этой ненаписаной фантастической повести люди могли без ограничений, глядя в мир, как из окошка деревенского дома на творящееся у ближних соседей, путешествовать по всему свету без информационных экскурсоводов. По сюжету повести предполагалось проследить, как в соответствии со своим характером, интересами, степенью любопытства или любознательности каждый из всё-таки испытуемых станет направлять свой персональный флюид на поиск того, что наиболее желательно увидеть и услышать. Но "флюид" направляли не совсем вслепую - на карте мира рядом с окном в каком угодно масштабе - от континента до угла комнаты можно навести координаты его нахождения.

Поначалу обитатели комфортабельных камер в здании на пустынном острове из-за технологической целесообразности под крышей наподобие громадного блюдца красноватого оттенка - отсюда и заглавие "Под красным блюдцем" - лихорадочно осваивали непривычную техническую новинку, то неторопливо перемещаясь по окрестностям, то метнув на другой конец планеты, и не очень задерживаясь на мимолётном. Но вскоре выявилась необычайная разновекторность интересов: один нацелился на известные ему прославленные музеи в разных странах; другой норовил подглядывать эротические сценки; третий своим "флюидом" забрёл в африканский заповедник диких животных и напряженно следит за их поведением; четвёртый попробовал прорваться в дальний космос; пятый, а, может, пятая незримо присутствует на закрытых встречах высокопоставленных правителей, сожалея, что некому поведать или продать не подлежащее разглашению...

Подумалось - да начни я воплощать такое в литературное произведение, наверное хватило бы воображения расписывать воспринимаемые персонажами повести картины и смаковать их сознательную или подсознательную реакцию по образцам классики - с не всякому читателю доступной глубиной, или поверхностной беллетристики, только - это уже пройденный этап - во всяком случае для меня, не знаю как вообще в грядущем. Хотя - что-то уже закипает в мозгу, и просматриваются заключенные в замке под "красным блюдцем" - каждый в отдельности, и то, куда по их воле забредают "флюиды", но - прочь от подобных соблазнов - излагать полубессознательно, как спросонья занимательные сновиденья... Но расшифровка идеи, афишированной заголовком опуса требует следовать канве намеченного сюжета повести. Информационная наркомания присуща лишь ограниченно верующим; более или менее активно мыслящему индивиду рано или поздно захочется оторваться, пусть слегка, от такого притягивающего внимание, разум, может, верней – душу.

На следующей стадии флюидных маршрутов по воле или прихоти постояльцев "Красного блюдца" наметилось иное. В психологии это, я бы сказал, именуют эффектом присутствия; в житейской философии - соучастие; и, как в другом опусе примерно о том же - заимствовал из квантовой физики условное обозначение - принцип дополнительности, то есть некое участие - не влияние - наблюдателя по отношению к истинному положению наблюдаемого объекта, понимаю, что вышеназванное может показаться, если не ирреальным, то надуманным, однако метафоричность служит углубленному восприятию для понимающих. Чтобы подкрепить это упрощенными примерами - подумаем - чем отличается присутствие в театральном зале, филармонии, стадионе - от положения в домашней обстановке перед телеэкраном или компьютерным, даже в заполненном кинозале - иначе.

Этому, следует добавить - в возможностях техники будущего фантасты не стесняются - способствовала стереоскопичность что ли отражаемого; погруженный в эксперимент под "Красным блюдцем" оказывался вроде в батискафе с условной оболочкой. Кстати, надолго застревал в океанских глубинах "флюид" у того, кто невзначай отправил его туда. И вообще почти все участники эксперимента, ощутив сполна свою власть над пространством, кинулись от ранее привлекательного к манящему необычайностью неведомому, и это вам не ручки телевизора крутить - по заданности программ, сколько бы их ни было. Но на этом пути ждали очарования и разочарования, последние вследствие непонятности, чуждости, изначальной неприемлемости индивидом, ненароком вовлеченным в такое именно для него.

А очарование, но с непременным привкусом обозначенного как разочаровывающее, но лишь с привкусом в умеренных дозах - не столько в архитектурных шедеврах или экзотических ландшафтах, сколько  невольной вовлеченности в жизнь обыкновенных обитателей, то ли поселения где-нибудь в Индии или Индонезии, в российской глубинке, а, то и в мегаполисе Европы или Америки - Северной или Южной. Вдруг - сумасшедшая мысль: веками цивилизации искусство, и наука тем паче приучали человеческое мышление к выработке разнообразных моделей бытия, эдакий индивидуальный сколок "третьей спирали" общечеловеческого, вырабатываемого творческими личностями представления о мироздании и миропорядке. И возможно инстинктивный отрыв от этого в незамутненном этими моделями мироощущении, может, стимулируемом медитацией, ею подобным или драматической жизненной встряской, или включенностью безвыходной как условные персонажи ненаписаной фантастической повести - позволяют узреть подлинное, сокрытое, глубинное...

И те естественные связи между одновидовыми и каждой особью с окружающим под знаком того же - выживания и продолжения рода, - у гомо сапиенс, полагаю, в большей или меньшей степени оторвавшись от этой основы, также моделируются с подспудной целью определённой реакции на ожидаемые и неожиданные жизненные ситуации, хотя в последнем порой дают сбой. Но так ли много в жизни каждого из нас таких ситуаций - совсем из ряда вон, таких, чтобы моделируемое сознание не подсказало - скорее всего - делай как все! И не каждый осознанно - подчеркнём – отваживается быть и поступать не так как все. Впрочем, если и подсознательно, но не, скажем так, - вздорно - и то славно. Такие теоретические посылы содержатся в отчёте постановщиков эксперимента из контуров возможной фантастической повести.

И в долгой жизни автора в той, условно говоря, мининише наподобие экологической, в которую временно попадал, душой чувствовал себя по-разному, если оценивать по степени "устраивает" - "не устраивает", и только на склоне лет, вспоминая, могу эти оценки - пусть не мотивировать, но выставить. В жизни мне приходилось включаться в самые различные коллективы, оставим пока в стороне сравнительно кратковременные, например, в общественном транспорте, гостинице, доме отдыха, хотя стоит к этому вернуться, но - в семье, учебном, творческом коллективе - когда длительность общения исчислялась если не годами, то месяцами. В диапазоне от совершенной бесконфликтности до того, что называется "враждебным окружением", без фиксации на том или другом полюсе. Перенос того, что сохранилось в моей памяти - для солидного романа сугубо на биографической основе - если бы у меня было достаточно для этого таланта, неутолимой потребности, терпения.

Но моя задача, в частности, в данном опусе - попытаться ответить на "почему?" - человека вообще или определённого индивида "устраивает", и в какой мере - его состояние в данный отрезок времени - минуту или месяц, год. Оглядываясь на своё, всё больше склоняюсь к мысли об определяющей роли совместимости личности с теми, с которыми как-то взаимосвязан вольно или невольно - в каком-либо сообществе, только - по каким параметрам определяется эта совместимость - национальным, социальным, религиозным, политическим или преимущественно психологическим. А если в рамках монадологии - насколько данная человекомонада совместимо вписывается в ту сигмонаду, в которую, как сказано, волею судеб включается.

Продолжая и в этом опусе интеллектуальный дневник - если с ударением на втором слове - всё же мысленно вспоминаю и думаю - как устраивало меня - не пребывание, а верней проживание - в семье в детстве, отрочестве, зрелом возрасте или уже как главе собственной семьи, наконец, в последние годы - больше в одиночестве, не считая ежедневного - даёт себя знать разница режимов - я "жаворонок", жена - "сова" так что тёмный период суток проводим раздельно - потому именно ежедневные свиданья с женой, мимолётные с сыном и нечастые с дочкой, с внуком, когда прибывают с визитом из Германии.

Не один месяц мне довелось пребывать в десятке разных учебных коллективов, пожалуй, даже дюжине - школьных и институтских - в Москве, Киеве, Челябинске, Бийске; в трех производственных, в проектном институте, в техникуме - как преподаватель, в течение десяти лет внештатный сценарист "Киевнаучфильма" - с режиссерами, редакторами - тут наверное совместимость попарно; и наконец несколько расширенное - в тех редакциях газет и журналов, с которыми сотрудничал регулярно. Особняком - своего рода творческий коллектив - комитет литераторов, в котором был членом двадцать лет. Для себя с высоты прожитых лет, может быть, с изрядной долей субъективности, даже некоторого самооправдания, мог бы приблизительно определить степень своей совместимости, представляет тот или иной коллектив как цельную сигмонаду, несмотря на неоднозначность отношений с каждым из его составляющих, то есть, по принятому значению слова - насколько душевно меня устраивало быть с ним связанным.

А могу ли я судить - в какой степени устраивало то же, что и меня - допустим, тех, с кем я был дружен, кто был со мной откровенен? Из русской классики: Татьяну Ларину, похоже, устраивала её жизнь в деревне, пускай до безответной любви к Онегину, и не устраивала в роли великосветской царицы, хотя окружающим этого не понять. Или Анна Каренина - вроде бы её устраивала жизнь в браке с Карениным, особенно после рождения сына - ведь это, в сущности, главное для женщины, или - не совсем? И опять же с Вронским - торжество - любви ли, страсти - уж очень расплывчаты эти понятия, но со временем всё меньше устраивало - и, сдаётся мне, не из-за хрестоматийного по-советски неприятия буржуазной средой, ханжеской, таких отношений, и даже не по вине Вронского, которому начали надоедать её непонятные для неё самой приступы отчаянья, да такого, что лишь суицид единственно мог всё устроить. И, то ли дело Чеховская Анна, что "на шее" - и жизнь с мелким чиновником относительно её устраивала - лучше, чем вовсе в бедности, зато устроиться любовницей у богача - предел мечтаний. Право не знаю, что могло бы "устроить" подавляющее большинство персонажей произведений Достоевского. Нет, у Чехова это по-моему выстраивается по градации человечности в самом высоком смысле: где-то внизу та же Анна, человек в футляре, унтер Пришибеев, да и пожирающий выращенный им крыжовник недалеко ушёл. Зато фон Корена "устраивает" занятие, самозабвенное, казалось бы невыигрышной направлением науки, и наука - главное для героя "Скучной истории", смиряя даже с отчуждением семьи; увлечен своими любимыми питомцами цирковой дрессировщик в "Каштанке", а саму героиню рассказа, оказывается "устраивает" полуголодное существование с грубоватыми хозяевами, а не житье в тепле и сытости...

Литература нового времени раскрывает читателю - именно - что и отчего устраивает или не устраивает проходящих перед ним, как на сцене или на экране живых людей, не актёров их изображающих, чем грешит заурядная беллетристика. В русской литературе уже XX века - у Горького, Шолохова, Гроссмана, Солженицына, Пастернака, Трифонова, Платонова, Зощенко, Булгакова и других писателей выясняется - слово это в изначальном, не казенном значении - чем для проходящих по страницам романов, повестей, рассказов обусловлен уровень "устраивает" характером каждого, социальным положением, совестливостью или беспринципностью, верой - не в первую очередь религиозной - но в провозглашаемые идеалы, святость традиций. И - следует особо подчеркнуть - представлены ли эти люди в условиях того, что можно назвать условно мирной жизнью, такой, как более или менее благополучно жили их предки, или по своей, не по своей воле оказались в гуще конфликтов - от семейных до кровавых во время войны, революции, диктаторских преобразований.

С теоретических и литературных небес опустившись на землю в буквальном смысле, на киевские улицы, по которым теперь хожу всё реже и сравнительно недолго - в былые годы мог бродить часами, а нынче по необходимости и целенаправленно. Иду неторопливо, присматриваясь к тому, на что прежде не обращал внимания, разве что транзитом мимо осмысления погружалось в глубины подсознательной памяти. Завитушки старой архитектуры, деревья и цветастые клумбы, а особенно выразительные лица встречных и попытки угадать - куда и зачем направляются, с каким настроением, и даже - что у них на душе. И отчасти раздумывая: устраивает ли того или другого его нынешнее положение - в тех аспектах, что для него представляются жизненно важными?

Но, может быть, такой мой безмолвный вопрос остаётся безответным, ведь только на сцене, на экране актёры своими репликами, поступками, внешностью, мимикой демонстрируют - что в данный момент их устраивает или не вполне, или категорически - нет. Куда надежней считаются беспристрастные социологические опросы - чем больше таких служб их проводят и чем более широкий спектр населения в них участвует. Вот передо мной свежий октябрьский 2011 года номер еженедельника "Аргументы и факты" под рубрикой "Россияне о суровых годах" - "Какое из нижеприведенных высказываний больше всего соответствует ситуации, сложившейся в вашей жизни (жизни вашей семьи)? В % от общего числа опрошенных". Итак: " Жить очень трудно, но пока ещё можно терпеть - 56%". Затем: "Для меня и моей семьи ситуация благоприятная, если возникают трудности, мне удаётся их преодолеть" - 30%". Затем: "Терпеть такое бедственное положение уже невозможно" - 11%". Наконец: 3% "Затрудняюсь ответить".

Данные этого социологического опроса, похоже, имеют в виду лишь материальное положение граждан; между тем другие факторы определяют степень удовлетворенности, с существенной индивидуальной коррекцией. Интересно - если бы проводилось всеохватное социологическое исследование, да ещё с полной откровенностью, как на исповеди и дифференциацией по степени удовлетворенности - личной, не семьи - своей жизнью сегодня, но - зависимо только от внешних обстоятельств - какая картина вырисовалась бы, фантазируя - в любой стране и в любую эпоху.

Вероятно в древних, сравнительно небольших территориально и по численности жителей поселениях - в регионе Средиземноморья, доколумбовой Америки, или в прошлые века преимущественно еврейских местечках восточной Европы, в Индии - и поныне - люди знали друг друга, и каждая встреча, обусловленная или случайная, становилась более или менее знаменательной. А в традиционных, ритуальных действах - обрядовых, коллективных жертвоприношениях, походах, свадьбах участие каждого способствовало единению, инстинктивно унаследованному как общественному животному хотя бы от дальних родственников или предков обезьяньего племени.

В человечестве такая тяга к объединению кроме естественных этнических корней нарабатывала связующие, обобщенно говоря, землячеством со своими особенностями обычаев, языка или диалекта, почитаемыми кумирами, как принято нынче говорить, местного разлива; но выкристаллизовывались общины единоверцев, объединения по признаку социальной принадлежности; в наш век - идеологические, корпоративные, разного рода маргинальные. Возможно стихийные, хотя и чем-то стимулируемые митинги, демонстрации, а то и мятежи, бунты в немалой степени провоцируются атавистическим подсознательным, наивно выраженным, в частности, как лозунг так называемой "помаранчевой революции" уж в XXI веке - в центре Киева, чему я был свидетель: "нас багато - нас не подолати" - думаю, перевод с украинского на русский не обязателен. Не без того - иной раз подобные массовые выступления вплоть до подлинных революций приводят к желаемым результатам, правда, далеко не таким как ожидалось, и, главное, вряд ли большинству тех, кто в этом участвовал или кого они в итоге затронули.

Но, хотя сегодняшнему потребителю средств массовой информации в обзоре текущих новостей или в исторической ретроспекции преподносятся такого типа явления, наряду с драматическими природными катаклизмами на всех континентах или локальными яркими событиями - спортивными, карнавальными, фестивальными, криминальными, скандальными, - прикидывали ли какие-либо ведомства, специализирующиеся на, так сказать, человеческой статистике - какой процент от уже семимиллиардного населения нашей планеты в целом всё это касается непосредственно и достаточно серьёзно? Полагаю, что порядка нескольких процентов, так же, как и радикально отличного от будничного в жизни большинства людей и нынешнего и вероятно прошедших поколений. Даже после того, как человек побывал, что называется, на передовой - в буквальном смысле на войне и выжил, или в гуще этнических, религиозных, социальных конфликтов, и оказался то ли во властных структурах, то ли за решеткой - возьмем слабый пол - рабыней, наложницей, супругой весьма влиятельного господина или самой в таком амплуа - всё равно в текущих часах, днях, месяцах, годах - большая или значительно большая часть времени проходит, можно сказать, относительно обыденно.

И даже у творчески одержимого, фанатично верующего во что-либо эта проходящая красной нитью личная доминанта как фуга в музыкальном произведении держится в определённых рамках, и достаточно велики насущные паузы жизнедеятельности на плотской основе. Но можно ли, исходя из вышесказанного, объективно судить – насколько такое положение вещей - устраивает - в кавычках или без, если принять предложенную дефиницию слова - отдельного индивида, или - население, допустим, в среднем - ну, каждому в отдельности может быть от этого не легче,- населенного пункта - от подобия хутора в былом в наших краях до мегаполисов с числом граждан в десятки миллионов; или государств, регионов в них, групп населения по различных критериям - национальным, социальным, профессиональным. Надо отдать справедливость - такие исследования проводятся солидными учреждениями, и выставляются оценки по уровню жизни, при учёте определяющих критериев, и даже удовлетворенности сегодняшним; на днях прочёл, что народ Украины по этому показателю и по идиоме украинского языка " пасе задних". Одним словом, на двадцать первом году независимости Украины большую часть её народа положение, мягко говоря, не очень устраивает.

Диапазон соответствия личной удовлетворенности своим существованием в определённом отрезке времени - от полного блаженства до категорической невыносимости, несовместимости своего бытия с бытием всего остального сущего таков, что без крайностей в течение жизни - от и до - примеряет на себе, пожалуй, каждый из нас, разумеется, по-своему. И на условной шкале этого диапазона в каждый момент движется в ту или другую сторону эдакая "стрелка счастья" - в метафорическом представлении. А если все эти - по аналогии с математикой - дифференциальные моменты интегрировать за определённый временной отрезок, то в переводе на субъективную оценку, скажем,- "сегодня день у меня был удачным, радостным, счастливым", или " в этом месяце сплошная черная полоса"? Но возможен ли к такой же оценке объективный подход? Моя бабушка пересказывала народный афоризм: " К бедняку, я бы уточнил - к человеку несчастному - надо присмотреться". То есть понять - отчего он несчастен. От того ли, что многое желает, но - не прилагает достаточно усилий для достижения этого, или - не везёт, бедняге, или создалась катастрофическая ситуация для таких, как он, или одолели недуги, семейные неурядицы...

Так же, наверное, неплохо было бы присмотреться к человеку вроде бы или в самом деле счастливому - в кругу своей любящей семьи, или делающего удачную карьеру, или как героя Чеховского "Крыжовника", или в творческом рвении создающего шедевры - даже этим быть может счастливого, или торжествующего мстителя - одиночному врагу, а то и всему человечеству... И, если и можно, по крайней мере, теоретически, на данный момент, или синтезируя прожитые годы - несколько всего с рождения или (от этих "или" никуда не денешься) через восемь с лишним десятков, как у меня - выставить отметку в вышеочерченном диапазоне от безмерного счастья до полной безысходности - для отдельного индивида, если это можно хотя бы представить, то мыслимо ли экстраполировать, допустим, на целые людские сообщества по признакам пола, расы, национальности, возрастных групп, географической привязки, образовательного ценза, творческого потенциала?..

Накануне просмотренная на телеэкране очередная серия под рубрикой "Битва экстрасенсов" в украинском варианте, с привлечением людей с такими ярко выраженными способностями из разных стран и на этот раз поразила - без сомнения в нарочитой постановке и подтасовках - невероятными возможностями таких людей "считывать" информацию, хранящуюся в памяти незнакомых до этого, вплоть до подсознания, или с вещей с которыми контактировали в данный момент живые или уже мертвые - в настоящем, прошедшем и порой будущем, причём с более или менее точной датировкой события, возраста индивида, на которого обращено внимание, неодушевленного объекта. И, если это, что называется, даже не на грани, а реально представленное - за гранью фантастики, то - не включить ли подобное в ткань повести "Под красным блюдцем"?

Жанр фантастики восходит к Гомеру, Свифту, Чапеку, Уэллсу, и где- то в новейшее время, может быть, начиная с Жюля Верна привлёк в свою орбиту науку, её достижения и перспективы, и даже выделившись в направление с наименованием научной фантастики, оставив за, так сказать, ненаучной, с чисто сказочной основой или социальной подоплёкой обозначение - сколок с английского - фэнтези, по словарю "научная фантастика, доведенная по уровню правдоподобия до сказки..." И всё же соблазн как-то подверстать в иные произведения науку, как говорится, имеет место. В том числе и порой в написанном мной. А уже после передуманного и перешедшего в мой интеллектуальный дневник сейчас в упомянутую повесть вплелось бы и нечто новое, основанное на убежденности в  беспредельном сохранении информации обо всём, происходящем во вселенной и возможности каким-то образом получения этой информации  в доступной для человеческого мышления форме, более того, базируясь на постулате абсолютного детерминизма и реальности предвиденья будущего может       быть, с непостижимой коррекцией обратной связи, то есть, не окончательно неотвратимого...

И, хотя экстрасенсы, именующие себя белыми и черными магами, колдунами, ведьмами или ясновидящими без привязки к традиционно этническим или религиозно-магическим отнесением людей с такими способностями, уверены, что такому дару они обязаны неким высшим силам, открывающим им неведомое непосредственно или с помощью самых различных экзотических посредников, - я твёрдо держусь мнения, что сверхъестественное и в этом следует категорически исключить. Так же, впрочем, как творчество гения, таланта, вдохновение, интуицию; полагаю, что и это обусловлено возможностями и многовековым ходом по восходящей эволюции живого на планете нашей, направленной на оптимальное существование сотворенного по соответствующей "идее", как и атомы или небесные тела, молекулы и кристаллы и каждого из сотен тысяч видов растений и животных.

Информация о том, что творится в мире, и что в какой-то степени может нас касаться, не в недрах микромира или в глубинах и далях вселенной - поступает через органы чувств - прежде всего, эволюционно необходимая для существования любого вида, и соответственно у каждого в оптимальном варианте - от зародышевого до превосходящего по разрешающей способности человеческие, также различные по чувствительности. Наука и техника новейшего времени позволяет в каком-то приближении дублировать эти органы чувств - информацию, получаемую посредством, говоря упрощенно, световых, звуковых волн, или о качественных особенностях различных веществ; и анализировать эту информацию, скажем, с помощью спектроскопии или хроматографии. Но остаётся огромная сфера непознанного; например, установив, как и почему влияют на сознание различные наркотические соединения, можем ли предвидеть - какова будет реакция данного индивида, и если начнутся галлюцинации, то какие именно. Загадка и для искушенных психологов - чем обусловлены половые предпочтения или в чём таится феномен воздействия музыки, опять же разной и по-разному, тем паче - воплощаемое композиторами - из того, что кристаллизуется в глубине души - в многоплановое звучание музыкальных инструментов, человеческих голосов.

А что уж говорить об информации, что приходит к нам не прямо через органы чувств - и в сновидениях, и творческим натурам, причём экстрасенсорные способности присущи и нашим "братьям меньшим", чему достоверные свидетельства этого феномена. Вероятно, он играет свою роль в процессах эволюционного развития живого, образования видов, стоящих на всё более высоких ступенях эволюционной лестницы, о чём у меня в предыдущих опусах. А сможет ли когда-либо наука и техника моделировать и такое? В фантастике - запросто, и что мне стоит как автору снабдить "флюиды" и такой способностью - не только видеть в любом масштабе и слышать что угодно в любом уголке Земли, но и постигать сокровенное у тех людей, что попадают в поле зрения находящихся "под Красным блюдцем".

Но ведь какими-то способностями такого рода обладает в сущности каждый из нас. И при надобности соображает, с кем имеет дело, правда, только артисты выдают себя в тех действующих лицах, ролях, в которых выступают на театральных сценах или в киносъемках, с переносом на большие и малые экраны. А в повседневной жизни и родные люди вольно или невольно что-то стараются скрыть, а что-то выпятить в общении с тем, с кем приходится. Полагаю, что в ходе эволюции рода человеческого выработались нормы межличностного общения в разных этнических сообществах, допускающие как возможность определённой дезинформации с целью выгодно себя представить, например, в глазах представителя противоположного пола, в иерархических взаимоотношениях, разного рода сделках, так и проницательно разгадывать - "кто есть кто", с помощью – не выдающихся экстрасенсорных способностей, но интуиции, в большей или меньшей мере присущей каждому, или аналитической логики.

"Как рано мог он лицемерить, таить надежду, ревновать, разуверять, заставить верить, казаться мрачным, изнывать, являться гордым и послушным, внимательным иль равнодушным! Как томно был он молчалив, как пламенно красноречив..." Правда, весь этот игровой арсенал лишь для "науки страсти нежной", соблазняемых дам и девиц. Если по Фрейду, то трагедия Онегина в том, что либидо у лишенного творческих талантов человека не могло воплотиться в более или менее весомый вклад в духовные или материальные наработки рода людского, и  "дожив без цели, без трудов до двадцати шести годов" был, как злорадно цитировали советские школьные учебники по литературе кого-то из "революционных демократов" - в ряду "лишних людей". А, нет - и не только "круг чтения" по Пушкину доказывает, что Онегин был личностью, интеллектуалом, и наличие таких в Пушкинском окружении, как и вообще настоящей интеллигенции,- залог востребованности творческих свершений одаренными свыше. И, как по мне, слова Татьяны в последнем свидании с Онегиным "как с вашим сердцем и умом быть чувства мелкого рабом" - признание объективно более весомое, чем "я вас люблю (к чему лукавить)... " Но самого-то Онегина никак не "устраивает" и позиция Татьяны, и вообще как он живёт, и кто в этом виноват - ведь он и ни в чём не нуждается, и здоров, и любые удовольствия - материальные и духовные - к его услугам. А это ведь уже чисто человеческое - иные люди всё острее ощущают, что живут не так, и, не зная толком - как, или по какому-то наитию, или стечению случайных обстоятельств - кидаются в объятия какой-либо веры - религиозного плана, или политического, или даже "всё позволено" с уголовщиной, или в отчаянье вплоть со сведения счётов с жизнью.

То, что мы узнаём из романа в стихах о том, чьим именем роман озаглавлен и о других его персонажах для нас, можно сказать, необходимо и достаточно, а содержимое "Евгения Онегина" куда шире, глубже, очаровательней. И, если намного подробней знакомимся с Анной Карениной, то ни к чему дополнительно уточнять - какие туфли были в её гардеробе или что дарила брату на день ангела. И в обычной текущей жизни не обязательно лезть другому в душу или выпытывать подноготную, то есть экстрасенсорные способности пускаются в ход такими незаурядными личностями в исключительных случаях - как подспорье в излечении недугов, целенаправленном воздействии на указываемых теми, кто к ним за этим обращается, раскрытия неведомого в судьбах родных, близких и поворотах, особенно в будущем, собственной судьбы.

Веду к тому, что если фантастическим образом придать "флюидам" в ненаписаной повести экстрасенсорную составляющую, то путешествующие по свету с их помощью обитатели "Красного блюдца" вряд ли начали бы злоупотреблять такой возможностью. Сужу по себе - во время прогулок по городу, встречая мимоходом сотни самых разных граждан, довольно ли мне того впечатления, что мгновенно отпечатывается в сознании и получает субъективную оценку, или хотелось бы выведать что-то из биографии и скрываемых устремлений того или иного субъекта на моём пути? Да и с теми, с кем приходилось в различных вариантах и ситуациях общаться, не пускался в откровенности сверх меры, и от них этого не ждал - полагался на своё восприятие в плане симпатии или антипатии, оценки интеллекта, порядочности, правдивости.

Но все такие нюансы личного общения в путешествиях по городу - по делу или прогулках, как теперь с женой в погожие дни, по улицам, паркам, пешком или в общественном транспорте, всё такое при мимолётных встречах с прохожими или недолгих с пассажирами - как неясные обрывки сновидений - сразу же улетучиваются, или - всё же как-то оседают в бездне памяти, чтобы, может, через годы опять же чётко высветиться во сне; и при мерцающем сознании поражаешься - откуда эти незнакомые лица в проходящей мимо толпе. Но вот я выхожу ненадолго, с целью купить газеты или что-то на рынке, хоть сегодня, в октябре 2011 года, обычный день, и для меня, и, похоже, для большинства из сотен встреченных граждан Киева, но где-то в иных краях - необычный - стихийным бедствием, развесёлым карнавалом, протестными митингами и демонстрациями - для многих, кого подобное так или иначе коснулось, однако - и для каждого из тех, кто оказался на моём пути - нынешний день хоть в чём-то отличен от предыдущего и последующих - не этим ли в основном отличается человек от других живых тварей, хотя и у тех не всё повторяется в их, так сказать, ежедневной борьбе за существование.

Попробую представить такой свой подход под знаком заголовка - догадываясь - устраивает ли тех, кто на моём пути в буквальном смысле - их нынешнее или сиюминутное положение. Знакомые в лифте или возле дома, шапочное, что называется, знакомство с соседями, двух- трёх знаю как зовут, иногда перекинемся парой слов о текущем. Могу ли я сам себе задать вопрос - насколько "устраивает" меня тот или другой сосед по дому или примелькавшийся из близлежащих домов - ведь кроме взглядов или односложных приветствий ничего меня с ним не связывает? И всё же... Ретроспективное самонаблюдение и мгновенная окраска множества таких мимолётных встреч. Да, некоторых соседей и впрямь приятно увидеть, даже просто обменяться взглядами. Или во дворе непременно приветствовать пожилую сильно хромую женщину, и рядом с ней зачастую бездомных кошек, которых она регулярно подкармливает. Или сравнительно молодого человека, явно упорно восстанавливающего прогулками, возможно дающимися ему нелегко,- после инсульта. Как-то я высказал ему восхищение такого рода мужеством, наверное, для меня недостижимым, он понял меня, но видимо речь была заторможена, и лишь глазами, улыбкой - и в первый раз, и в последующем при встречах приветствовал меня. А в других живущих поблизости напрасно ли подозревал неискренность, меркантильность; отношение к людям, в том числе ко мне - в зависимости от их положения в общественной официальной иерархии; и, если всё под рубрикой "устраивает", то и ни к чему не обязывающие встречи с такими неприятными мне людьми, меня в какой- то степени - не "устраивали".

И, собственно, примерно в тех же вариантах в моей душе отражаются секундные встречи с прохожими или длящиеся минуты в общественном транспорте, или в прошлом - поезде, междугородном автобусе; наконец, часами - в домах отдыха, гостиницах, не говоря уже о тех, что на протяжении многих дней - в учебных заведениях, в заводских коллективах, на работе в проектном институте, или как преподавателю со студентами техникума, ну и наверное, как сценаристу с режиссерами киностудии "Киевнаучфильм", редакторами, научными консультантами. Можно было бы подогнать под проходящее через ряд предыдущих опусов утверждение о ведущей роли совместимости любых монад - от атомов до живых существ при их возможных контактах с прицелом на объединение или разъединение в первом варианте для создания сигмонады, обладающей большей свободой  действий, новыми свойствами и возможностями, а во втором - несовместимость вплоть до: разъединение желательно или обязательно как предотвращение угрозы нормальному существованию, если оно выходит за рамки простого безразличия, нейтральной отчужденности.

Такие проявления взаимоотношений монад однозначны, скажем, при объединении атомов в молекулы или живых существ - от примеров симбиоза до контактов хищника и жертвы, но в человеческих взаимоотношениях вступают в силу факторы, одним словом в буквальном смысле - маски и времени. Могу ли я, например, напрочь исключить, что один из упомянутых выше безымянных жильцов нашего дома, что внешне мне вроде бы симпатичен, на поверку - казнокрад - это ещё куда ни шло, но безжалостный взяточник, от которого серьёзно пострадали и те, кто разорился, вынужденный отделаться таким образом, и пострашнее те, кто не в состоянии был так откупиться от преследований. А какая-то с виду угрюмая и неприветливая соседка может быть долгие годы несет крест забот о немощных, и не только родных. В самом деле - мы верим по-настоящему талантливому артисту, артистке - и в роли подлеца или злодейки, и в другой картине, сериале - благородным страдальцам.

А если к этому - первому впечатлению, которое по сомнительному с моей точки зрения, вроде самое верное, - добавить агрессивную, своеобразно талантливую коррекцию воздействия на привлекаемого - речью - и содержанием, и интонациями, отработанной мимикой, а если ещё с помощью молвы - поубедительней в СМИ, - то понятно откуда истоки успехов многих мошенников, политиков, красноречивых вещунов разных религиозных направлений, сект; и вышеприведенная характеристика Онегина как записного соблазнителя красоток - как говорится, из той же оперы. Аналогичны маски женской привлекательности, тут ещё включается одежда, косметика. Но не только у артистов такого рода маски - временны, и служат для того, чтобы убедить зрителя - вот я каков на самом деле или какова, благо драматургическая основа способствует этому представлению, - но и, можно сказать, в жизненной повседневной  драматургии - такая "игра на публику" - в единственном или в весьма множественном числе - излишня, как комплект одежды в период сна в комфортных бытовых условиях.

Ранее остановился на том, что встречаю случайно знакомых и незнакомых в пределах своего многоквартирного дома и едва из него выходя. И так же мимоходом встречаюсь взглядами или нет, но замечаю лица прохожих - по какой-то внутренней шкале симпатий и антипатий, интереса и безразличия оцениваю между прочим, бессознательно, но вроде бы большинство встречных в данный момент "устраивает" их состояние или положение в данный момент. Грешно говорить - но кажется, - даже торгующих на рынке, у которых товар залеживается и торговля идёт из рук  вон плохо, даже калек на костылях или в инвалидных колясках, даже нищих, которым подают редко и как бы нехотя. Так что - вроде бы всех или почти всех в основном "устраивает" их нынешнее бытие?

Но немало и тех, кто не попадает в моё поле зрения: в местах заключения, в больницах или по состоянию здоровья из дому не выходящих - разве их, в таких условиях и ситуациях и это может "устроить"? А утратившие внезапно трагически погибших родных, близких? Или втянутыми - по своей или чужой воле, в силу создавшихся обстоятельств, в неразрешимые конфликтные отношения - в семье, в коллективе, с которым связана теперь неразрывно, опять же - что-то удерживает - насильственное или трагичность утраты своего места в нём - ситуации, в общем, не столь уж редкие, и, кажется, о том, чтобы и это "устраивало" - не может быть и речи. Примыкает к этому определяемое употребительным в этом плане выражение - "враждебное окружение" - скажем, по национальному или другому признаку. Наконец, трудящихся - насколько "устраивает" то, чем они должны или вынуждены заниматься?

В положении условной отметки на шкале "устраивает" - и отдельную личность и определённое сообщество людей трудно переоценить значение фактора времени. Психологическое " не устраивает" сродни боли - с надеждой, реализуемой самим организмом, включая сознание, подсознание, или посредством хирургических, терапевтических средств. Человек смиряется на более или менее длительный срок или всё-таки при этом борется доступными способами. И не часто берёт верх абсолютное отчаянье, безразличие, крайняя депрессия. Известная формула "борьба за существование" - любого живого организма, наверное, и сообществ одновидовых, вроде бы предполагает, что эта борьба с тем что "не устраивает" - извне: нехватка пропитания, неподходящие условия для продолжения рода, опасные для жизни враждебные силы - от микроскопических паразитов до беспощадных хищников, от выяснений отношений с сородичами при выстраивании текущей иерархической внутриплеменной структуры до противостояния различным стихийным бедствиям.

Между тем, полагаю, центр тяжести борьбы за существование - не вовне, но внутри, в самой сущности живых существ. Изначальный императив эволюции живого на Земле: каждое рожденное существо - живи, во что бы то ни стало во имя продолжения рода, живи по возможности столько, сколько намечено выверенной генетической программой, и ни в коем случае не сдавайся смерти добровольно! Борись со смертью до последнего, исключив начисто согласие с понятием "не устраивает". Следуют ли этому, скажем, наши "братья меньшие" безоговорочно? Или, как говорится, исключения, подтверждающие правило: непонятные массовые самоубийства выбрасывающихся на берег китов; отказывающихся от пищи зверей в клетках зоопарка вследствие одиночества, преданных хозяину собак после его исчезновения - случалось такое? С другой стороны - находят выход из казалось бы безвыходных ситуаций: хитроумно обманывающие охотников в обстоятельствах, не предусмотренных генетической программой, правда, и это - опять же исключения; или избравшие амплуа неистребимых паразитов при человеке; а уж болезнетворные микроорганизмы демонстрируют возникшую вследствие целенаправленных мутаций невосприимчивость к губительным для них антибиотикам.

Логично было бы предположить, что гомо, осознавший что он смертен и постигший разумом неповторимость собственной жизни, должен был ещё сильней держаться упомянутого императива, может быть, трансформировавшегося в то, что на языке философов звучит как "воля к жизни". И, в самом деле, то, как, грубо говоря, цепляются за жизнь безнадёжно больные, как надеялись выжить в недавнем прошлом узники концлагерей, "фабрик смерти", смертники по приговору суда, - также свидетельствует о приоритете "воли к жизни" в наших помыслах и поступках. Но акцент, по-моему, следует делать на другом: человек сверх генетической программы, ограничивающейся доминантами выживания и продолжения рода, начал понимать или чувствовать сознанием и подсознанием - и что его лично - "устраивает" или "не устраивает", и, главное - что он в состоянии сделать, чтобы маятник существования качнулся в сторону "устраивает" и по возможности застыл или хотя бы слегка отклонялся в обратную сторону. "По возможности" - но фокус в том, что он сам как личность в большей или меньшей степени творец этих возможностей.

Где-то в средней части шкалы, условно представленной выше - "устраивает вполне" - "категорически не устраивает" - область под знаком "терпимо". Если гипотетическим "градусником" залезать в души людей без разбора, то большей частью сведется к излюбленному в речи нынешних не только молодых людей - "нормально". Примерно такое читаю на лицах упомянутых выше встречных на улицах города или пассажиров общественного транспорта. У небольших компаний детей и дошкольного, и школьного возраста в компаниях друг с другом знакомых юношей и девушек - так же, тем более, как говорится, влюбленных парочек - тот самый "градусник" приближается в верхней отметке "устраивает" - с уточнением - "ещё как". Надо ли доказывать очевидное - подобное стимулируется развлечениями, разного рода зрелищами, впрочем, тут уже этому "все возрасты покорны".

Взобравшись на высшую - оставим в стороне вопрос - самую ли высшую - ступень эволюционного развития живого на планете Земля, гомо завоевал способность самому творчески преодолевать то, что "не устраивает" в достижении полноценного существования с наиболее вероятной гарантией продолжения рода. Земледелие и скотоводство решали, можно сказать, продовольственную проблему, правда, и сегодня не совсем решенную, в частности, для миллионов обитателей Африки. Сооружаемые жилища, одежда обеспечивали относительную независимость от изменчивых метаморфоз климата, погоды. Орудия труда могли совершенствоваться, наряду со средствами нападения и защиты в конфликтах с племенами, народами, посягающими на их благополучие, или наоборот. Также большая в сравнении с "братьями меньшими" свобода в вариантах привязанности к своей экологической нише - от той, что по каким-то причинам "не устраивает" или не совсем - массовое переселение в другие края и обустройство такое, чтобы по возможности больше "устраивало".

И, так же, как по моему представлению в процессе эволюции при образовании нового вида, стоящего на более высокой ступени лестницы эволюции, своего рода "точки роста" возникали у особей с потенциально более зрелыми для этого скачка, по-нынешнему выражению продвинутыми - у вида гомо рождались творческие личности, и трансформация в формировании сообществ с расширяющимися возможностями существования благодаря приобретаемым новым сигмонадным свойствам, шла по горизонтали - на сородичей, соплеменников, и по вертикали - на последующие поколения. И - от гомо к гомо сапиенс - нарабатывались богатства языков, все стороны материальной и духовной культуры. Эти хрестоматийные азы повторяются для того, чтобы хотя бы для себя понять - для себя лично - это, пожалуй, как призывали древние "познай самого себя" - нелегко, но - что же в сущности сегодня на земле людей - их и каждого из них "устраивает" или "не устраивает" - в намеченном выше диапазоне, и каковы тенденции, что тоже не так просто познать.

Следует, наверное, попробовать установить взаимосвязь между "устраивает" и "третьеспиральным" - в моей монадологической конструкции. На первое место я бы поставил религию - в широком смысле, то есть нечто умиротворяющее, смиряющее, ненасильственно вовлекающее в сферу, в пределах которой может собраться значительная часть того, что, по меньшей мере, "устраивает" психологически. А именно: в своем сигмонадном сообществе, в котором приоритетна совместимость входящих в неё человеческих монад-личностей, Образование сигмонады предполагает возникновение в ней новых свойств, сверх присущих каждой из входящих в неё монад в отдельности. Понимали это ещё древние - "целое больше составляющих его частей", причём имеется в виду совсем не очевидное количественное. В философии нового времени принята формула "количество переходит в качество". В вариантах однородных монад это демонстрирует, скажем, количество молекул воды, необходимое для того, чтобы они превратились в каплю шарообразной формы или симметричные кристаллы снежинок, кстати, когда количество энергии, теплоты, фиксируемое термометром, от нуля до 100°С характеризуется фазовым переходом - в замерзание или пар; так же число атомов углерода для образования и мельчайшего алмаза, или звёзд в космосе, миллионы которых соединяются в галактике, и связаны между собой гравитационными, или, как указывают новейшие исследования - антигравитационными силами, подобными вероятно действующим в микромире, на уровне атомных структур; или миллиардов нейронов, правда, не совсем абсолютно одинаковых, как и вообще живые клетки и те же небесные тела. Надо ли напоминать о возможностях мозга даже насекомого, не говоря о человеческом.

И как аксиома - мозг - управляющий центр организма; мне трудно судить - выступает ли в таком качестве, например, ядро живой клетки, или ядро атома, или, может быть, и Млечный путь нашей галактики. В иерархических структурах общественных животных, унаследованных гомо от них, роль управленца никогда не была вакантной, и принадлежала признанным вожакам с безоговорочным подчинением по иерархической вертикали. Но такое управление осуществлялось не обязательно физическим, но информационным воздействием в системе заложенного в генетической программе и воспринимаемого - посредством звуковой сигнализации, жестов, поз. И эта информационная составляющая не всегда выступает явно, не поддаётся документальной фиксации и с помощью современного и совершенного арсенала приборов, которым вооружены натуралисты; и самое время вспомнить "душу улья" - по Метерлинку - о жизни пчёл, о чём подробно в "Ранней ягоде".

А "третьеспиральное" способствовало персонификации высших управляющих, естественно, для своих - своего племени, большей или меньшей этнической подгруппы. В предыдущих своих опусах приводил примеры из жизни разных народов и эпох, верования, религии - культ тотемных животных, растений, неодушевленных предметов; пантеоны божеств Древнего Египта, Вавилона, Эллады, Рима, языческих Древней Руси, скандинавских народов, тевтонов, японцев, индусов... Ещё явственнее принцип, так сказать, единоначалия, видится в так называемых мировых религиях; и буддизм, если и стоит несколько особняком, то непререкаем авторитет основателя такого мировоззрения, вероятно, как и, допустим, Конфуция. Человек, как я понимаю, независимо от своего положения, и даже на вершине земной власти, в душе нуждается в покровителе, оберегающем от разного рода непредвиденных неприятностей. Потому и казалось бы всевластные правители были, если не верующими в религиозном ключе, то - в своё предначертание - по велению свыше - для блага своих.

Это - заложенное в нас генетически и ясно выявляемое в детстве. Меня горестно поражало, что в иных более чем благополучных детских домах, едва осознавшие своё бытие на свете и научившиеся говорить, начинают мечтать - о том, чтобы нашлась мама, и папа, и быть в своей семье. И раненый юный солдатик невольно кричит "мама!", и в трагических обстоятельствах вроде бы неверующий молится, неважно какому Богу. Да и на всякий случай в обыденной жизни также аппелировать ко Всевышнему - то ли более или менее соблюдая обрядовые предписания, то ли - через посредников - священнослужителей. Собственно, и упование, что начальство любого уровня может или должно как-то облегчить нашу участь, как говорится, из той же оперы - своего рода бальзам на душу тех, кого в этом мире далеко не всё "устраивает".

Проблема "устраивает" - "не устраивает" с одной стороны сугубо индивидуальна, а, с другой, чрезвычайно существенна её сигмонадная сторона; человек сознательно или подсознательно сверяется душой со всем доступным ему в информации окружающим. В это окружающее входят не только люди; современный читатель, а, может, скорее телезритель знакомится со множеством вариантов, когда человека, семью, общину "устраивает" тесное и повседневное общение с природой - в тайге, на берегу океана, в горах, в степи; многие миллионы сельских жителей, земледельцев и скотоводов - само собой, но и горожане в пригородных коттеджах, дачных участках; причём в понятие "природа" входят и домашние животные, и дикие - в окрестностях. Думаю, что и отшельники, и затворники в монашеских кельях по-своему общаются со своим Богом, синоним которого по моему разумению - весь мир, и, главное, опять же, по моей догадке - общение двустороннее, не безответное...

Если любой индивид - также отдельная монада, то естественно стремление войти в такую сигмонаду, что сохраняя относительную автономию входящих в неё монад, так сказать, повышала их статус, обладая благодаря им, совместимым и вносящим свой вклад в общее, большими степенями свободы, новыми уже сигмонадными свойствами и возможностями. Но экстраполировать тезис о переходе количества в качество в отношении гомо сапиенс не совсем правомерно - смотря какое количество людей объединяются в общую, отвлеченно говоря, сигмонаду, и какое "качество" - то есть комплекс свойств и возможностей при этом возникает. Скажем, вряд ли в этом плане полигамные семьи дают фору моногамным, тем более, из разряда "счастливых" по Льву Толстому, в которых царствует и супружеская любовь, не очень угасающая с возрастом, и преимущества совместного воспитания подрастающего поколения; ну, а у семей "нечастных" - также, можно сказать, больше возможностей, но уже негативного характера. Минимум числа монад для образования сигмонады, понятно – две. Полагаю, что в человеческих парах, если можно так выразиться, физиологическая составляющая лиц противоположного пола, да и, пожалуй, однополых - не так уж доминирует; и недаром среди нас не только зачастую друзья и подруги, но ещё с эпитетом "лучшие" - лучший друг, лучшая подруга; то же в кругу родных людей, хотя и здесь нередки проявления несовместимости как враждебности - от отчужденности до непримиримой конфронтации.

Родственные отношения, кровное родство и в прошедшие века жизни гомо, и доныне, особенно на Востоке, служат основой и укрепления института семьи в различных формированиях, и могущества родственных кланов, опять же вплоть до опоры во властных структурах на "свояков", Но, кроме того, современная мозаичность и в существовании единого этноса или государства приводит к формированию сигмонадных образований по разным признакам, выше отмечено - по какому-либо из направлений религии, включая вовсе экзотические или фанатичные секты. Следует подчеркнуть , что весь спектр подобных человеческих объединений можно представить в диапазоне от "членов Пиквикского клуба", безобидных и ограничивающихся лишь внутренними интересами, до протестных, направленных на противоборство с теми или иными антагонистическими по отношению к ним объектами.

Сотрудничество учёных, трудящихся в какой-нибудь - заметим - ныне узкой по направлению, но обширной по массиву информации области точных или гуманитарных наук; аналогично - идеологических единомышленников, коллекционеров, спортсменов, поклонников - "фанатов" или поклонниц - своих футболистов или эстрадных певцов, "кинозвёзд", - вхождение в такие монады, принадлежность к ним - официально или неофициально - добавляет, образно говоря, очков или градусов - к положительному "устраивает". Но выход накопившегося в сознании индивидуума "не устраивает", обоснованного или нет недовольства, латентной агрессивности - также в активной причастности к действенной сигмонаде с возрастающими возможностями, в частности, для реального или призрачного повышения того же "градуса" "устраивает" для составляющих индивидуальных человекомонад. И массовые выступления в нынешнем 2011 году граждан стран Северной Африки, Европы, Американского континента - свидетельствует, что бывшие на протяжении всей истории восстания, мятежи, революции отнюдь не остались в прошлом, и критические точки "не устраивает!" - у какой-то части людей по разным причинам - совмещаются в стихийных или организованных вожаками - в разных пропорциях действиях, и "психология толпы", как мне представляется, сродни упомянутой выше и подробней описанной "душе улья" в "Ранней ягоде", но об этом - особый разговор...

А что делать, когда "не устраивает" данную личность-монаду, и свою зависимость от какой бы то ни было человеческой или внечеловеческой, окинной (см. предыдущие мои опусы) - не ощущает как повелительность, как непременное следование устоявшимся законам, регламентированным традициям, внушениям? А если такое "не устраивает" доходит до крайней степени, и отчаянье - не бросает в объятия, допустим, охотно принимающих подобных субъектов в экстремистские, уголовные, идеологически окрашенные структуры - тащит окунуться в депрессию, забыться наркотиками, решиться на самоубийство?.. Эволюция гомо сапиенс, может быть, нарочито, не без неведомого нам умысла, порождает и такого рода личностей, опять же неизвестно по каким критериям награждая творческим импульсом - в многообразных сферах человеческой деятельности.

Этих избранных "не устраивает" - как люди видят этот мир, и как в этом тумане живут и блуждают в лабиринтах полумрака разума и подлинной человечности; ну отчего не потянутся ухватить нить Ариадны, что ведёт к Истине, тоже многогранной. Наверное некоторые характерные примеры из человеческой истории в моём, возможно несколько субъективном представлении, высветят - что имею в виду. Сократа "не устраивала" неповоротливость мышления его собеседников, дремучее невежество, засилье предрассудков, и по ступеням железной логики, диалектики - за руку тащил недотёпу к солнечному свету Истины. "Ты, солнце святое, гори! Как эта лампада бледнеет пред ясным восходом зари, так ложная мудрость мерцает и тлеет пред солнцем бессмертным ума. Да здравствует солнце, да скроется тьма!". От изумительных Пушкинских строк - к вопросу в русле предыдущих посылов - вроде бы с подковыркой: а что - и Пушкина что-то "не устраивало"? Конечно - то, что из необычайного богатства русского языка не получается - как с помощью философского камня алхимиков превратить железо в золото, - посредством пронизанной мыслью поэзии потакать, создать, воплотить бессмертное и западающее в душу каждого знающего и чувствующего русский язык.

Разумеется, "не устраивало" - так же, вероятно, как эволюцию живого на Земле "не устраивало" то, что при появлении благоприятных экологических ниш для существования видов растений и животных, таковые не рождаются как стоящие на более высоких ступенях лестницы эволюции, и потенциальное неуклонно реализовывалось,- и гениальные личности по-своему стремились устранить то, что их "не устраивало" в человеческом бытии. Конфуция "не устраивало" такое государственное устройство, что для его великой китайской державы не было оптимальным. Будду "не устраивало" легковесное отношение людей к жизни, их суетливой погоне за преходящим и недостойным человека в полном смысле слова. Иисуса "не устраивала" эгоцентрическая устремленность преуспевающих и ощущаемая ущербность "малых сих". Если продолжать о религиозных деятелях, реформаторах - в буддизме, иудаизме, христианстве, исламе, - то "не устраивало" прежде всего, какую-то часть их соплеменников  и современников, - а этим личностям удавалось выразить это, заметим, невзирая на риск, очень даже зачастую, быть поначалу непонятым или даже отвергнутым, хорошо, если не преследуемым.

Попробую продолжить приходящие на ум примеры. Коперника "не устраивала" хитроумная и кажется математически безупречно выстроенная система взаимосвязи Земли, Солнца, планет. Эйнштейна "не устраивала", грубо говоря, модель гипотетического эфира или другие объяснения конечности скорости света. Петра І "не устраивала" та держава, которой он правил и которую преобразовывал. Льва Толстого "не устраивала" как поверхностно представляется в литературе подоплека человеческих взаимоотношений. Дарвина "не устраивала" та библейская версия одномоментных "дней творенья" всего живого на земле.  Вслед за так называемыми утопистами, основоположниками социалистических идей, Карла Маркса "не устраивала" капиталистическая доминанта социальной несправедливости. Импрессионистов "не устраивала", я бы сказал, традиционная прямолинейность восприятия живописи реалистической - не в образах, пусть и у Босха, а ином языке художников, так же, как в языке Чехова, Пастернака по отношению к тому, как писали Тургенев или даже Достоевский; языке музыки Бетховена и его последователей, и столь обновленном композиторами XX века. И Эдисона "не устраивало" то, что электричеству не находится широкое утилитарное применение; и химиков - о них подробней в книге "Почему мы так одеты" - монополия натуральных материалов для одежды, красителей, а также - лекарственных препаратов, разнообразной синтетики

Следует добавить, что если вследствие того, что "не устраивает" определённую часть людей, и, главное, каким-то неведомым образом востребуется и порождает востребованное что "устроит" рано или поздно - гениальной личностью и талантливыми последователями, то это не значит, - выкидывай устаревшее, отжившее - из "третьеспиральной" духовной сокровищницы человечества. Можно ли помыслить, что и нас, и наших потомков перестанут "устраивать" - Гомер, Библия, поэзия древнего Китая, Свифт, Лермонтов, Бунин, да и античные философы, Бах, Рембрандт, Монтень, Лейбниц... можно продолжать до бесконечности; жаль, правда, что новым поколениям подавай всё время что-то свеженькое, однако пища духовная готовится по другим критериям, чем та, что на обеденных столах, когда свежесть продуктов питания, как подчёркивал Воланд из "Мастера и Маргариты" Булгакова - должна быть обязательна.

А после разных, можно сказать, склонений и спряжений - в дограмматическом значении этих слов - вокруг принятого в смысле "устраивает". Хотелось бы завершить прогулку по городским улицам, попутно представляя как вместе со мной витают "флюиды" персонажей фантастической повести "Под красным блюдцем". Но сперва из стихотворения "Рассвет" Пастернака: "Мне к людям хочется, в толпу... Я чувствую за них за всех, как будто побывал в их шкуре... Со мною люди без имен, деревья, дети, домоседы. Я ими всеми побежден, и только в том моя победа". С сотнями идущих рядом и навстречу, в метро или троллейбусе с окружающими - в лучшем случае обмениваюсь мимолётными взглядами, ну, на ком-то задерживаю взгляд - оригинальная физиономия, или лицо женского пола, что называется в моём вкусе, но - и только. Равно и внимание к моей персоне, разве что повышенное  к седобородому - детворы в канун нового года. Не без того - порой вступаешь в разговор на животрепещущие темы, ни к чему не обязывающий, но оставляющий какой-то след в памяти.

Апофеоз этой "победы'' Пастернака - в его романе "Доктор Живаго" - не думаю, чтобы ему приходилось в его судьбе подолгу и обстоятельно общаться с простолюдинами, но в романе они на равных в многоликой России пред и послереволюционной живут с представителями других общественных слоёв, интеллигенции. И нам открывается - что происходило в те бурные годы в какой-то части огромной России; так же, как в Киеве по "Белой гвардии" Булгакова; в годы Отечественной войны в романе Гроссмана "Жизнь и судьба"; и, возможно, сходно мне видится в основном происходящее, по крайней мере, на Украине в конце XX - начале XXI века, и откликаюсь на это в отрывочных публицистических заметках. Но впечатление, подозреваю, не только или не столько от получаемой через СМИ информации, сколько от того, что бесконтактно передаётся ото всех встречных - может быть, с неким интегрированием индивидуальных, как-то улавливаемых "устраивает" - "не устраивает", хотя внешние проявления - сраженного внезапным несчастьем или бурной радостью влюбленных, массовым энтузиазмом при триумфе своих кумиров или разъяренной толпе перед правительственным учреждением - не на каждом шагу.

Только у человека, и то далеко не сразу, и, тем более, не у каждого - в сознании начало выкристаллизовываться: а насколько он сам "устраивает" находящееся в пределах его досягаемости, пусть хоть информационной - и ему подобных, и вообще одушевленного? Это осознание и стремление к материализации этого "устраивает" для других, вмещается в ёмком слове и понятии: добро. Это - намного превосходящее инстинктивное у "братьев меньших", безотказное исключительно для своих, но по моей догадке тоже порожденное естественной эволюцией гомо сапиенс дабы каиновский эгоцентризм не восторжествовал окончательно и губительно для всех и каждого, чему, как показывает история, налицо основательные предпосылки. Является ли то, что мы называем добротой, врожденным в душе, или прививается воспитанием, религиозной верой, драматическими жизненными обстоятельствами - мне ли вступать в дискуссии по таким темам или проблемам...

Но в одном я убежден: широта взгляда на мир, по возможности личная объективная оценка происходящего - тут, сдаётся мне, природный ум, способность не одностороннего восприятия всего на ограниченной матрице сознания - залог человечности, - слова не столь значительного, как добро. И, закругляясь, незримо как бы через флюиды участвуя в бытии сущего на белом свете, особенно жизни людей во всех уголках Земли, обитатели "Красного блюдца" должны проникнуться, независимо от того, какими были до вселения в экспериментальный комплекс, пониманием - что же в самом деле "устраивает" или нет отдельных людей, или тысячи, миллионы как-то объединенных. А проводящие этот эксперимент на этом результате приблизятся к пониманию - что может и что должно нас всех "устроить" в грядущем.

18. Размышления о том, что такое боль в человеческом понимании, и о телесном и духовном в этой связи

Помнится, промелькнуло сообщение об институте боли - так точно именуется - то ли на Украине, то ли в России. По всей вероятности, основная задача этого научного учреждения - находить способы облегчить страдания тех, у кого боль проявляется как хроническая, неутихающая, невыносимая. Впрочем, кто не знает, что в больнице это достигается при операциях с помощью анестезионных препаратов. Как и почему они действуют таким образом, станет понятней, когда из энциклопедического словаря уже XXI века выпишем соответствующую статью.

"Анестезия (от древнегреческого - бесчувственность) - потеря чувствительности вследствие поражения чувствительных нервов при некоторых заболеваниях нервной системы..." Прервём цитату - выходит отсутствие чувства боли - патология, и впрямь - случайно порезался, обжегся, замерзает ("шалун уж заморозил пальчик; ему и больно и смешно") - но если рана кровоточит, ожог разрастается, холод делает обморожение необратимым, а не ощущая боли, человек упустит возможность своевременно уберечься от худшего? Такова очевидно защитная функция боли в ходе эволюции живого - на этапе возникновения видов на достаточно высоких ступенях эволюционной лестницы, хотя зачатки подобной реакции на опасные для существования раздражители были возможно и у насекомых. Кстати, одна из версий - отчего вымерли динозавры и сходные с ними чудовища - именно в недостаточной оперативности болевых ощущений доходящих до мозга, и незамедлительной реакции, - пока такой болевой сигнал достигал головы, какой-нибудь проворный хищник успевал оставить динозавра без лапы или хвоста.

Так что, унаследовав от животных предков и этот феномен боли, гомо мог даже научиться остерегаться и обращать себе на пользу, допустим, изобретением обуви для переходов по горячим пескам пустынь, льдам, колючкам такого рода растений; защитных средств от укусов пчёл или стрел недругов, не говоря уже о снадобьях, помогающих при внутренних недугах, нередко сопровождаемых болями. И, если бы на заре появления гомо на Земле ограничиться по Библии раздраженным напутствием Господа при изгнании из рая: "..в болезни будешь рождать детей" - в отличие от животных, у которых рождение потомства происходит безболезненно, увы, боль в самых разных вариантах или ипостасях сопровождает человека, человечество, может быть, и по нарастающей.

И всё настойчивей на первый план выходит стремление - унять боль как таковую, когда её терзания в сущности бессмысленны, за исключением, разумеется, случаев, когда она, боль, вопиет о необходимости безотлагательного вмешательства арсенала медицины. Поскольку и этот опус - частичка моего интеллектуального дневника - с ударением в данном случае на последнем слове - вставляю эпизод из собственного бытия в июне этого, 2011 года, когда проснулся на рассвете от дикой боли в области живота, и по скорой помощи был доставлен в больницу, где операцией, ясно, под общим наркозом, удалили желчный пузырь, а в нём камень за долгие годы выросший до пяти сантиметров; и не будь той рассветной боли, вряд ли писал бы сейчас, в ноябре, опус, притом на эту тему.

Но продолжим оборванную цитату: "Может быть вызвана искусственно для обезболивания при хирургических операциях путём воздействия  анестезирующего вещества на головной мозг (общая анестезия - наркоз), на нервные стволы в месте операции (местная анестезия) или на спинной мозг (спинномозговая анестезия)". Хочется сравнить функционирование нервной системы с электрической - может быть плановое отключение электростанции от подачи потребителю - не так ли боль отчасти "вырубается" сном,  или аварийное - болевой шок, порой с катастрофическими последствиями; или на низшем уровне - замена трансформатора на подстанции; наконец, манипуляции с бытовой техникой - холодильником, телевизором, компьютером - по мере надобности включение и отключение,- как быстродействующее болеутоляющее, сердечные капли.

Нелишне, думаю, привести статью "Анестезия" в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона из тома, вышедшего в конце позапрошлого века. "Анестезия - означает в медицине то состояние чувствительного аппарата, при котором последний на всём своём протяжении или на некоторых местах утратил способность воспринимать внешние впечатления (так называемые раздражения, например, теплоту, давление, свет, звук и т.п.)". Заметим - возможны неприятные ощущения и до болевого порога - скажем - жарко, горячо, но еще не больно коже; ужасно громкий звук, длящийся, но болеть начинает перед тем, как готовы лопнуть барабанные перепонки; наваливается на тебя что-то или кто-то - пока не больно, по меньшей мере - терпимо. Далее: "Анестезия - симптом, сопровождающий иногда болезнь чувствительных нервов спинного или головного мозга. Вызывается также искусственно, местно (кокаином, морфием и др.), замораживанием (эфиром, хлористым и бромистым этилом) или во всём теле - общий наркоз (хлороформом, окисью азота, эфиром и др.) с целью устранения сильных болей при производстве операций".

Упоминание кокаина и морфия намекает на то, что слово "боль" приложимо не только к физиологии, по своему обычаю нахожу это слово у  Даля, и, не ограничиваясь, цитирую статью из " Толкового словаря живого великорусского языка". "Боль - болезнь, болесть, хворь, хвороба, хворость, недужина, нудуг, немочь, немощь, немогута, скорбь (телесная), хиль, хилина, боля, нездоровье". Примеры: "Дай боли волю, полежав, да умрёшь. Боль врача ищет". И "Самое чувство, телесное страдание. Боль скажется, услышишь где она, в боку, в голове. Боль по роду или по чувству бывает: острая, колючая ( колотьё), резучая ( резь), жгучая, палящая, тупая, глухая, нылая и пр.." Характер боли вероятно помогает определить - отчего она такая и как с ней бороться. Но, кроме той, что в словаре этом подвёрстана под определение "телесная", значится и другое: "Чувство горя, истомы, страданий душевных, скорбь, грусть, тоска, кручина, жаль, сокрушение, журба.". И различные примеры к этой статье: "Больной, что малый. Больному всё горько. Больная жена мужу не мила. Сваливать с больной головы на здоровую. Чужим здоровьем болен. Дети отцу-матери больки, близки сердцу, обидно, досадно за них. Добрый начальник болеет о всех. Что у кого болит, тот о том и говорит. Зубы выболели, выпали. Твоя совесть как лихая болесть. Каждому своя болезнь тяжела. На всякую болесть по зельё вырастает. Не всякая болезнь к смерти. Больница - заведение для приёма и пользования больных; лечебница, недужница, скорбный дом, лазарет, госпиталь". В лексиконе XX века появилось и закрепилось - "болельщик" - футбольной, хоккейной команды, представителей других видов спорта и порой даже эстрадных кумиров.

И не в словаре Даля, а изданном в советское время - "душевнобольной" - с пометкой - "книжное - " страдающий психическим расстройством". Противоположное по значению, смыслу - болезнь, больной - здоровье, здоровый. Правомерно ли в этом плане сопоставление представителей гомо или гомо сапиенс и наших "братьев меньших"? О последних, наверное, нельзя судить по десятку-другому одомашненных - возможно относительно беззаботное существование под эгидой человека ослабило генетически предусмотренную у их диких предков сопротивляемость неблагоприятным ситуациям, волю к выживаемости в пределах своей популяции. А в дикой природе, там, где наш брат не довёл экологию до критического уровня для пребывания чувствительных к этому видов, или попросту варварски не занимался их уничтожением, - средняя продолжительность жизни, особенно зверушек помельче, насекомых вроде неизменна, несмотря на гибель множества особей от разных причин.

А вот у тех же гомо за минувшие тысячелетия, века, безусловно и столь драматического ХХ века, тот же показатель средней продолжительности жизни у большинства народов планеты неуклонно растёт. Если принять высказанную мной в предыдущих опусах гипотезу о направляющем векторе эволюции, резко тормозящим при относительно скором по эволюционным меркам завершении формирования новых видов, стоящих на более высоких ступенях эволюционной лестницы по отношению к тем, от которых произошли, но - вероятно эти тормоза отключены при развитии гомо сапиенс; и с учётом возрастающей роли пожилых людей, в непродуктивном статусе, то есть в смысле продолжения рода, однако добавляющих творчески - в широком плане - шансы выживания последующих поколений - этот вектор эволюции помимо от него независящего улучшения условий жизни, но с учётом вышесказанного - и генетически подбавил годков к средней продолжительности жизни, по крайней мере, для так называемых развитых стран со сравнительно достаточным уровнем жизнеобеспечения для большинства населения; и не могу не добавить, - нынешняя Украина тут весьма отстала, а о причинах этого - и я рассуждал в других опусах.

Это - между прочим, и, вероятно, следует серьёзней порассуждать о действительном значении боли - во всём объеме, различных её аспектах и нюансах - и телесных, и духовных - в жизни человеческой. В общем означенное, полагаю, выражается словом: скорбь. В том же словаре Даля: "Скорбь - состояние скорбящего, печаль, грусть, тоска, туга, жаль, горе, кручина, сокрушение, боль сердечная; также - боль и болезнь телесная, хворь, немочь и немощь, недуг..." И архаичное, в духе безнадёжного пессимизма: земля людей - юдоль скорби,- этот вопль вырывался у человека и не в миг крайнего отчаянья, притом у тех, кто по праву причислен к великим, и чья судьба не была такой уж горестной, и, тем не менее...

Скорбь так или иначе сопровождает каждого из нас с рождения. Плачет младенец - голодный, озябший, занемогший. И став постарше верещит, когда забирают любимую игрушку или не покупают желанную новую. А это ещё цветочки - зацепят детские болезни, пойдут нечаянные травмы, ранят обиды - действительные или мнимые - от тех, что постарше или даже от сверстников. А уж каких только негативных сюрпризов, всевозможных "скорбей" не преподносит взрослая жизнь едва ли не каждого гражданина планеты, правда, иных или многих относительно щадит, основательно или нет, в плане мистическом или по неуловимой выборочности эволюционной направленности для гомо - своего рода ангела-хранителя.

Хотелось бы расширить, углубить, обобщить понятие, сосредоточенное в слове "боль", а для того, чтобы к этому подойти, придётся сжато повторить кое-что из предыдущих опусов. Каждый этап самопроизвольного образования сигмонад высшего по отношению к предыдущему порядка или уровня, что характеризуется большими степенями свободы по-монадному, возможностями взаимодействия с другими монадами и сигмонадами, - выявляет и свойства, присущие вышестоящим сигмонадам, начиная с атомов и, может быть, и не кончая человечеством. Надо отдать должное творцам Библии, Ветхого Завета - едва ли не первыми, пусть в мифологических метафорах, прозрели последовательность восхождения всего сущего - в "днях творенья".

Оставим в стороне религиозные, научные, а то и, можно сказать, гибридные - с привлечением некоего "мирового разума" - о происхождении вселенной, неприемлемо для человеческого сознания существующей в, скажем так, - обратной бесконечности времени, или созданной вдруг по воле Всевышнего, или опять же вдруг - не совсем из ничего, хотя бы с орех величиной - в результате "большого взрыва" потенциально невообразимого энергетического содержимого этого "ореха". А если попробовать переводить с архаического ветхозаветного на современный научный язык первый "день творенья" и "да будет свет", - как мне представляется: из всемирного вакуума, "тёмной материи" антимирового зазеркалья вырываются, выскакивают, реализуясь таким образом в реальном для нас бытии - возможно некие кванты энергии, способные по-монадному материализоваться в элементарные частицы. Как автор в былом фантастических произведений, даже не в именуемой научной фантастикой, скорее "фэнтези" здесь дал волю воображению.

Зато последующие "дни творенья" с раскадровкой "по науке", следуя библейскому сценарию - чем более приближаясь к человеческой истории, тем неотступнее. Да, сегодня мы, по крайней мере, моделируем процесс образования атомов из элементарных частиц, и знаем свойства совокупности одинаковых - в виде: свинца, кислорода, йода, золота, углерода, фосфора, урана. А когда возникают соответствующие условия, параметры внешней среды - стимулируется образование молекул из атомов различных элементов; на Земле, казалось бы, простейшие - из кислорода и водорода, воды, но в этой "хляби", что поначалу залила всю "твердь" первичным океаном, водной стихии, что кроме разных необычайных свойств, ещё и великолепный растворитель,- при мириадах столкновений получались молекулы - и простые, и усложняющиеся, органические, вплоть до РНК, с феноменом редупликации, повторения самой себя - как зародыша всего живого на планете, эстафетного в поколениях существования сотен тысяч видов флоры и фауны.

А когда часть поверхности планеты выявилась "твердью", и произошло это как бы само собой, и начали осваивать сушу не только земноводные, по выражению, прозвучавшему на подходе к развалу СССР - "процесс пошёл" - эволюционный, длящийся многие миллионы лет, и - завершившийся ли? - воцарением повсеместно гомо сапиенс. Возникающие виды многое наследовали от прародительских, но вооружались и тем, что способствовало освоению открывшейся, подходящей для успешного существования экологической ниши. И - чем выше обосновывался образующийся вид на лестнице эволюции живого, тем разительнее были различия между родственными видами, их образом жизни, возможностями приспособляемости к меняющимся условиям, а также - разброс в индивидуальностях даже близких родственников.

Из десяти тысяч видов муравьев, обитающих на всех континентах, выделяются различия в размерах, мест обитания, но есть и бродячие виды; способов добывания пищи и других, но не сравнить с теми особенностями, скажем, каждого вида семейства кошачьих; даже разновидностей наших домашних кошек; ещё рельефнее - видов обезьян, и, что было для меня откровением - в телесюжете об этом - наблюдаются отличия и в обособленных популяциях одного вида, нюансы взаимоотношений между особями - так что были весомые предпосылки этническим разнообразиям вида гомо при расселении по всей Земле, но об этом - особо.

Сегодня школьник, студент, если и не сможет как следует объяснить - в чем новизна отличия, допустим, молекулы от атома, насекомого от вируса, животного от насекомого, то, по меньшей мере, в общем представляет – в  чём суть. А человек в сравнении со всем дочеловеческим? Тут и учёные мужи, причастные к человековеденью, вряд ли выскажутся идентично. Вспоминается наш кот Мика третий, к которому относилось шутливое: " всё знает, всё понимает, всё запоминает, только не говорит". И, в отличие от человека ничего не производит из того, что называется "второй природой": всевозможные здания, мебель и утварь, зрелища и книги, одежду и кушанья, напитки и лекарства, автомобили и произведения искусства, безделушки и экзотические породы тех же кошек...

Я бы для определения сугубо человеческого выбрал глагол: переживает. Из многозначного значения этого слова в современном словаре русского языка - "Испытать какое-нибудь ощущение или впечатление". Лаконичность допускает приложить это и к "братьям меньшим". Выразительней в словаре Даля - недаром постоянно цитирую: " Переживать - испытать, видеть, перенести многое на веку своём. Человек все переживает, выносит. Переживи-ка с моё, не то скажешь". Переживание - не сиюминутное, но во времени - прошлого и будущего - в памяти, в сознании. Однако у нас с этим словом преимущественно ассоциируется то, что более или менее огорчительно, и созвучно тому, о чём шла речь изначала - боли, скорби - в разных аспектах. Но только ли это?

Разве не переживается, к примеру, восторженная влюбленность, радостная удовлетворенность созданного на славу - в одиночку или со своими друзьями, соратниками, коллегами? Да мало ли что переживаем замечательного: встречи с любимыми, рождение ребёнка, овладение профессией, ремеслом - добро когда творческое, праздничное застолье, знакомство с интересными людьми, книгами, городами и весями, музеями и трогающей душу музыкой - также и это - кому что... И что-либо вспоминая - не переживаем ли - грусть об утраченном, счастливое чувство, что было столь необычайное в судьбе, но и гордость за достойные восхищения или уважения поступки, и, никуда не денешься - томящий стыд за содеянное нехорошее, но об этом - отдельно...

Обжигающе-кипящая сейчас боль, скорбь остывает со временем в памяти, кристаллизуется в уже пережитое, - улетучивается былая горечь, остаётся в допустимой утешительной концентрации, и разве что вздохнём, припоминая перенесенные болезни, переживёшь в душе участие в кровопролитных стычках; и как ни кощунственно покажется - без надрыва воскресишь в памяти ушедших родных, близких друзей, кумиров - вклинивается неосознанное или осознанное по-человечески - но ведь жили они с нами, и тогда, и по-прежнему многое с ними связывает... И переоцениваешь или недооцениваешь - то доброе, что оставили в душе ушедшие, а, может, ещё живущие, и причиненные ими, теми или другими- обиды, унижения, действительную и кажущуюся несправедливость.

Но механизм человеческой памяти нацелен и на пробуждение своего рода условных рефлексов, грубо говоря,- учиться на своих ошибках, а не столь прямолинейно - более или менее объективной самооценкой моделируют различные ситуации собственной жизни, свои мысли, поступки, аспекты мировоззрения. Сужу по себе: досадую, что не сделал того, что как-то украсило бы, улучшило мою судьбу. И поневоле вспыхивают в памяти эпизоды, о которых, мягко говоря, лучше бы их не было. Сродни тем, что Фрейд вытаскивал из сновидений пациентов, а Пушкинскому Годунову - "мальчики кровавые в глазах", хотя как реальному историческому лицу, полагаю - вряд ли. И об этом, о природе совести следует порассуждать, как говорится, без эмоций, как об отголоске боли - извне, закрепляемом уже безусловным рефлексом.

Откуда такое взялось в душах людских - было вроде бы загадочно для Иммануила Канта, имя которого не раз встречается в моих писаниях, и попробую оттолкнуться от предложенного им понятия категорического императива. Что это такое - из сжатого определения в новом энциклопедическом словаре: " Категорический императив, центральное понятие этики И. Канта, безусловно обязательное правило поведения всех людей. Требует поступать всегда в соответствии с принципом, который в любое время мог бы стать всеобщим нравственным законом, и относиться ко всякому человеку, как к цели, а не как к средству". Нет, лучше всё-таки сделать обширную выписку из "Истории новой философии" (от Николая Кузанского (ХV век) до настоящего времени", то есть печатанья этой книги в конце позапрошлого, XIX века.

Итак, на страницах, посвященных философии Канта - "2. Учение о нравственности. От законов природы, выражающих необходимость, исследование обращается к законам воли, в которых выражается долженствование и посредством которых известные поступки не вынуждаются, а предписываются. (Если бы мы были только разумными, не будучи в то же время и чувственными существами, то закон нравственности определял бы волю в форме закона природы; но так как, вследствие чувственности, дана постоянная возможность отклонения, или, лучше сказать, так как нравственная точка зрения должна быть завоевана прежде всего победой над чувственными стремлениями, то закон нравственности обращается к нам в форме долженствования, приказания). При этом между законами воли, или приказания, существуют такие, которым принадлежит характер абсолютной необходимости и всеобщности, а следовательно и причинности."

Не знаю, достаточно ли ясно - пусть для среднеобразованного человека, который нынче, что маловероятно, заинтересуется Кантовским "категорическим императивом", изложенное выше укажет - о чём пойдёт речь. Попытаюсь - и для себя, и, возможно, для опять же сомнительно потенциальных читателей того, о чём размышляю,- представить это как принято у меня в последние годы, собираюсь в русле того сложившегося у меня миропонимания, которое по философской традиции именую монадологией. Правда, доведётся хоть вкратце повторить некоторые положения этой монадологии, что промелькнули и выше в данном опусе. Каждая монада или сигмонада абсолютно, если угодно, категорически подчиняется законам природы - в микромире - образование и взаимодействие атомов различных элементов, всевозможных молекул. Укрупненно наука нового времени установила законы химии; и до этого небесная механика показала, что и как происходит в космосе, нашей Солнечной системе, астрофизика - со звёздами, и даже в их недрах. А как охватить то, что открыла биология, как наука в широком смысле с многочисленными ответвлениями - о живых организмах: функции ферментов и клеточных мембран, генетический код и этапы развития живых существ, работу кровеносной, пищеварительной,       иммунной систем, функций мозга, взаимоотношений внутривидовых и приспособленность к экологической нише...

Отклонения тех или иных особей от выработанных эволюцией закономерностей - патология, и то, что таким образом отбраковывается сравнительно небольшой процент популяций - гарантия главного – продолжения рода. Как же в этом плане обстоит с видом гомо сапиенс? Я всё сильней убеждаюсь в том, что мы, люди, и современные, унаследовали от наших животных предков гораздо больше, чем нам сдаётся. Но, так же, как в ходе эволюции естественно устанавливались законы иерархических структур у общественных животных, и соответственно взаимоотношений полов, поколений в объединенной группе, и это - заметим - закреплялось генетически и срабатывало в плане выживания и продолжения рода, - то для гомо, гомо сапиенс требовались сверх этого коррективы, вызванные осознаваемой неповторимостью своей жизни, отсюда - эгоцентризмом, зачастую необузданным. И на выручку от полной вследствие этого внутричеловеческой нестабильности, катастрофической разобщенности приходит, как полагает Кант, тот самый "категорический императив". Но исходит не от скрытых направляющих сил эволюции и принимаемых "братьями меньшими" вслепую, а, похоже, по-другому...

"Как ум определяет законы для мира явлений, так и практический разум даёт сам себе закон, он автономен и как априорные законы природы относятся только к форме предметов опыта, так и закон нравственности определяет не содержание, а только форму хотения: поступай по тому принципу, благодаря которому ты можешь желать, чтобы он сделался всеобщим законом. Практический закон разума есть "категорический императив". Что означает это название и на чём основывается только что данная формула нравственности?" Что ж, если это закон, то разумеется, для законопослушных, и философ взывает ко всем порядочным гражданам - быть таковыми. "Заповедь быть правдивым не зависит от того, имеем ли мы намеренье поступать нравственно: напротив, это самое намеренье, со всеми приуроченными к нему специальными намерениями (избегать лжи и т.д.). И требуется безусловно от всех и каждого: как разумные существа, мы обязаны быть нравственными, и не для того, чтобы быть уважаемыми "здесь" и блаженными "там", а без всякого "если" и "чтобы". Ты просто "должен" поступать нравственно, чтобы там из этого не вышло..."

Что тут скажешь - это, можно сказать, благое пожелание, для меня, что называется, лично - с детства было своего рода категорическим императивом - даже в ситуациях весьма рискованных, если отступлю от правды, - что-то не давало мне переступать её границы и спасаться в царстве лжи. И почти за полвека семейной жизни мы с женой, полагаю, никогда не врали друг другу, даже в мелочах, и кажется наши дети в этом схожи с родителями. Наверное это благотворно сказалось на том, что свободно сочинял - в стихотворной или прозаической форме. И скептически отношусь к формуле и практике "лжи во спасение", хотя в одном из давно написанных фантастических рассказов после пламенной речи о недопустимости лжи во всех видах, юный герой "Заповедника Исмей" ручается безнадёжно слепой подруге, что она прозреет. Ложь, как вынужденное, конъюнктурное или подсознательно-субъективное - так кажется лучше - как отмечал в одном из опусов,- категорически противопоказана выражаемому словом, живописью, даже музыкой.

И Кант, думается, не случайно начинает рассуждения о "категорическом императиве" с "заповеди быть правдивым" - метастазы лжи, как боли коверкают гармоничность человеческого существования, духовную составляющую, хорошо, если не вызывая тяжелых последствий. Если принять, что нравственный категорический императив по существу синоним совести, а совесть, в свою очередь, заслон, преграда, неодолимое препятствие в случаях ничем не оправданного причинения боли другим, то остановимся на толковании изложенного в данном предложении.

Причинить боль другому - вольно или невольно - где тут граница? Извлекая занозу из руки ребёнка или выключая телевизор, не дав досмотреть мультик, когда пора засыпать? Говоря в лицо автору, что его произведение никуда не годится? Не соглашаясь дать хмельному приятелю взаймы ещё на бутылку? Или, когда девушка отказывает во взаимности неудачливому ухажеру? А если некто заслуженно или не совсем удачливее в карьере или другом - зависть, можно сказать, одна из ипостасей боли - кого тут винить? В конце концов в животных сообществах особь, что как "омега" в самом низу сложившейся иерархии - вечно забитая и полуголодная - тоже несладко, но что попишешь - хоть как-то живёшь всё-таки...

Но писаные и неписаные законы человеческого общежития не предполагают сознательного, нарочитого причинения зла, по меньшей мере, своим, наоборот - наказание грозит тем, кто на это пойдёт, к нарушителям того, что можно отнести к заповедям. И свод таких законов можно считать вариантом воплощения кантовского категорического императива. Но для самого Канта во главе угла отнюдь не формализованное законодательство. Внутренний нравственный закон, совесть, и этому ещё синоним - добрая воля. Цитата собственно из Канта: " Нигде в мире да вообще и вне его, нельзя мыслить, за исключением доброй воли, ничего такого, что могло бы считаться без ограничения добром". И приоритет самоудовлетворения земными благами ставится под сомнение, что толкователь кантовского учения о нравственности выражает следующим: "И если бы блаженство было целью разумных существ, то природа плохо приготовила бы нас для неё, потому что, вместо верного управителя инстинкта, она назначила нам в проводники слабый и обманчивый разум, который вместе со своими спутниками - культурой, науками, искусствами и роскошью, принёс человечеству больше бедствий, чем довольства".

Выше говорилось о том, что приходится переживать человеку в жизни как связанному с текущей болью в разных обличиях, так и также текущих жизненных радостей, или просто радости существования, и если и то, и другое разложить на чаши весов, то для большинства людей последнее наверное бы перевесила, может быть, и намного. И если бы библейские Адам и Ева, не вкусив плодов с древа познания, в том числе добра и зла, а просто обзавелись бы детьми - а такого как Каин не могло быть с его беспощадно реализованной завистью к брату, и в идеалистически патриархальном бытии в раю доминировало лишь "плодитесь и размножайтесь" - без культуры, науки, искусств, ну и "роскоши" как совершенно излишнего - бедное человечество, мне, например, страшно представить себя таким благостно невежественным потомком библейских прародителей.

"Добрая воля", которой в первую очередь должен руководствоваться человек, желательно каждый - по Канту, но ничтожно мало в человеческой истории совершенных праведников, а, хочется думать, в мире превалируют совестливые, порядочные люди, главным образом среди простолюдинов. Но меня занимает другое - наличие и происхождение такой "доброй воли" - аналогична ли её, так сказать, концентрация в душе человеческой - степени определённого таланта, его развитию, реализации? Не рудимент ли от психики по наследству от "братьев меньших"- табу на неоправданную или чрезмерную агрессивность по отношению к одновидовым; и как многое другое в организме и даже высшей нервной деятельности, скажем, выработке условных и безусловных рефлексов, применительно к эволюции или развитию вида гомо, играющий в этом умиротворительную роль?

Но феномен эгоцентризма призвал на служение то рациональное и иррациональное, что по-разному подавляет порывы "доброй воли", угрызения совести, подлинно гуманистическое. Каков может быть отклик на чужую боль, страдание? Генетически у "братьев меньших" заложены звуковые призывы к помощи, жалости - в регистре, если не ошибаюсь, преимущественно высоких частот, так же, как у низких - угрожающий оттенок. Кто не слышал, как визжит травмированная собака или повизгивает обиженная, как призывно и непрестанно мяучит брошеный котёнок - авось найдётся мамаша или кто-нибудь из людей сжалится и приютит. И - как поясняют пушкинисты, что о проклятых бесах, заведших путников, сбившихся по их злой воле с дороги - в неведомую и страшную снежную круговерть - "... визгом жалобным и воем надрывая сердце мне"?..

Но то, что в XX веке происходило в мире параллельно с моей жизнью, заставляет иначе, по возможности абстрагированно, хотя это нелегко, - взглянуть на проблему "доброй воли" и дегуманизации этого чувства в локальных человеческих сигмонадах. Истоки этого, как отмечал в предыдущих опусах - в полиэтнических подвидах гомо - иноплеменный уже не представлялся одновидовым - с генетическим табу на враждебное к нему отношение - от подозрительной настороженности до хладнокровного истребления, не обязательно оправданного возможной опасностью или необходимого расширения границ своей, условно говоря, экологической ниши. При этом варьировались масштабы, численность "своих" и "чужих". И уже по аналогии с животными, отношения между "своими" и "чужими", если не как между хищником и жертвой, то в лучшем случае - нейтральные, терпимые.

Но для "своих" из поколения к поколению вырабатываются принципы оптимального сосуществования в соответствии с также выкристаллизовавшимся национальным характером, ментальностью, закрепляемыми традициями, верованиями, обрядами, наработками культуры этого этнического сообщества. Собственно, как и для любой совместной сигмонады, в частности, человеческой. Это может быть семья, сословие, каста, религиозная секта, политическая партия, уголовная группировка, и Кант замечает: "Даже разбойничья шайка не может существовать, если определённые законы не действуют как ненарушимые обязанности". А такого рода "обязанности" не очень сочетаются с проявлениями "доброй воли", и чужая боль - не в счёт, по модному нынче выражению - "это ваши проблемы". Добро, когда дело ограничивается равнодушным безразличием. Увы, тот же XX век продемонстрировал во много раз худшее.

И тут отчасти в противовес "доброй воле" используется то, что кроется за словом долг. Снова - из словаря Даля: " Долг, всё должное, что должно исполнить, обязанность. Общий долг человека вмещает долг его к Богу, долг гражданина и долг семьянина; исполнением этих обязанностей он в долгу, они составляют долг его, как взятые у кого взаймы деньги или вещи, или всё то, чем был обязан он, по обещанию или какому условию". Кант признаёт правомерность института долга в рамках цивилизации, однако максималистские требования с позиций "доброй воли " сохраняются: " Кто исполняет долг по побуждению пользы и кто исполняет его по непосредственной, всегда ненадёжной склонности, тот поступает законно; нравственно же поступает только тот, кто, не обращая внимания на выгоду и склонность, делает закон своими намереньями, исполняет долг потому, что это - долг".

Я бы добавил: поступающие по "доброй воле" или, как говорится, по велению сердца - меньше всего думают о том, что исполняют какой- то долг. Зато для тех, кто причиняет боль и страдания каким-либо людям, независимо от пола, возраста, национальности жертв - опора на долг - надёжный заслон от вмешательства совести. У солдата этот долг может быть закреплен присягой - но только ли вооруженные противники могут и должны уничтожаться, захватываться в плен, но и гражданское население заодно целиком подневольно - на милость победителю, и знаем мы эту "милость" - ещё с библейской эпохи. А если некий субъект вообще полагает, что не должен, не обязан подчиняться каким-то моральным обязательствам. В своё время небезызвестный Геббельс произнёс: "Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью".

Надо ли напоминать, что творилось с соотечественниками Канта через менее чем полтора века после его кончины, и как вели себя гитлеровцы в оккупированных землях. Но в том же XX веке - что довелось испытать миллионам жителей СССР, Камбоджи, Руанды, других стран, и лишь потому, что не были "своими". Евреи, цыгане, а также коммунисты для заправил Рейха; вроде бы мешающие построению коммунизма в СССР - враги народа - для сталинского режима; представители народностей хуту или тутси в Руанде - бей этих "чужих" - всех, от мала до велика; а в Камбодже может и не озверевшие солдаты Пол Пота убивали всех подряд, вроде бы своих, но - так велено "своими", но главными... Но каковы критерии, разделяющие "своих" и "чужих"?

В представляемой мной в любой, и человеческой сигмонаде - жизнестойкость - в пространстве и во времени зависит от совместимости входящих в неё отдельных монад. В животных сообществах такая совместимость особей в стае, стаде, улье предопределялась генетически; вероятно доминировала в первобытных племенах, но поступь цивилизации приводила к трещинам в патриархальных группах возрастающих масштабов, и набирали силу другие акценты совместимости,- как говорилось выше - различные в Спарте и Афинах, но общие в понимании единого государства; по тем же принципам сословные, религиозные - подчеркнём и доныне - разных направлений, конфессий; в новое время партийные, наряду с характерными для Востока клановыми - я своё - сигмонадночеловеческими объединениями, с относительной совместимостью человеческих индивидуальностей и следовательно гарантированной жизнестойкостью.

И здесь на мой взгляд проявлялось характерное только для человеческих сигмонад - агрессивное отношение к не "своему", отчуждение его, как подвластное благоволящим к своим высшим силам, управляющим судьбами своих подопечных, что, в свою очередь, всячески ему угождают. Думается, именно в этом предпосылки жертвенных обычаев, характерных, кажется, для большинства народов в старину, и отчасти, в других формах сохранившихся доныне - в традиционной обрядности. На эту  тему рассуждал подробней в одном из опусов, но теперь о другом. О том, что отзеркаленно к Кантовской "доброй воле" можно считать "злой волей", истоки которой, как сказано выше, -  в перенесении на "чужих" того негативного, что, как показывает многовековой опыт, с одной стороны, может затронуть всех без разбора, а, с другой, по примеру правителей, карающих и награждающих - но по-разному "своих" и "чужих" - в опережение раздачи свыше милостей и покараний - избрать последнее на отнесенных к "чужим".

Не нахожу иного рационального объяснения тому, как и сегодня в мире, пусть не повсеместно, и не сплошь и рядом, но торжествует культ, я бы сказал, вдобавок к "злой воле" - "чужой боли", зачастую без особых причин, допустим, ради мести или серьёзной выгоды. Известно, как первопоселенцы на земле Северной Америки потехи ради расстреливали большие стада беззащитных бизонов, но разве и в XXI веке некоторые относительно высокопоставленные господа не увлекаются охотой? Могут возразить - а разве не был заядлым охотником Лев Толстой, может, до того, как сделался вегетарианцем. А в Севастополе не старался ли храбро защищать своих от чужих для его родины, так же, как и на страницах "Войны и мира". Но во всем сотворенном не обнажается ли в душах персонажей противоречащее кантовской "доброй воле" и не прославляются ли её проявления...

В "Смерти Ивана Ильича" его сослуживцы, многолетние приятели, сразу после похорон сговариваются перекинуться в карты; ну, что он им, но и жена покойного прежде всего озабочена размером пенсии за то, что у покойника был чин и осталась семья без кормильца. Дело житейское, и всё же... На телеэкране эпизоды издевательств детей над намеченными в жертву, как "чужого", одноклассника или одноклассницы - изумляет агрессивность представительниц "слабого пола". И на тех же телеэкранах боевики со сценами убийств, насилия, садизма - все ли мы с отвращением и ужасом видим это как бы происходящее в действительности? И сокрушаемся ли по-настоящему, когда демонстрируются кадры с жертвами стихийных бедствий, техногенных катастроф?

Конечно, обрисованные выше пришедшими в голову штрихами контуры "доброй воли" и "злой воли" в невероятно сложном и крайне неоднозначном существовании в сознании человека того, что именуем добром и злом, разве что частично отражают моё субъективное, на старости лет, представление о том, что созвучно широкому значению слова "боль". Хотелось бы, чтобы её - во всех проявлениях - становилось меньше - для ближних и дальних, своих и чужих - чем больше у человека "доброй воли" - тем должен быть более "свой", и напротив - "чужой" - носитель "злой воли" по тому, как она сказывается, опять же, на ближних и дальних.

Кант возлагает надежду на религию, глубоко осознаваемые и принятые до глубины души принципы христианской морали. Не стоит отрицать роль религии, не только христианства; освященных верований народов Востока в обуздании эгоистической, подсознательно направленной "злой воли", так же и общепринятых законов для устрашения и наказания преступников. Может быть, сдаётся мне, воздействие на души искусства - "и чувства добрые я лирой пробуждал". И без "злой воли" на одной чаше весов - на другой вместе с довесками "доброй воли" намного перевешивает всё созданное человечеством, допускаю, не без противовеса первой чаши - как в известном из "Фауста" Гёте и взятом эпиграфом к "Мастеру и Маргарите" Булгакова - о Дьяволе, в результате творящем благое дело. Хотя в прошлом XX веке Дьявол со своей "злой волей"  так разгулялся по свету, что поневоле склоняешься к пессимистическим прогнозам о будущем нашего брата.

"Категорический императив" по Канту, как "искра Божья" таланта вспыхивает в душах человеческих, и, дай Бог, у большинства. Предполагаю - может это "безумная" гипотеза, что неведомая нам направляющая человеческой эволюции, так же, как способности, таланты, индивидуальные характеры - дозирует по этническим образованиям, эпохам,- и "добрую волю" - от людей, что называется, порядочных, до признанных праведников, жертвующих собой ради других; и "злую волю" - от трусливых лицемеров до отъявленных садистов". Кто знает...

19. В  интеллектуальном дневнике повествовал, со своими комментариями, как в названии одной из глав — что "Сошлось на Самосе",

на этом острове Эгейского моря в древности. Но вот в начальном томе "Всемирной истории" — дополнение к тому, что связано с этим островом. "Так, например, ученик замечательного физика и философа Стратона — Аристарх с острова Самос высказал великую идею гелиоцентризма. Но эта идея встретила противодействие, и крупнейшие греческие астрономы позднейшего времени продолжали придерживаться геоцентрической точки зрения, наследия вавилонской древности. Нечто подобное наблюдается и в развитии других наук". Жаль, что "подобное" здесь не подкрепляется примерами. Но история науки знает немало таковых.

Собственно, через ряд веков и Солнечная система, предложенная как действительная Коперником, не признавалась истинной не только церковниками. Но если Коперник располагал достаточными фактическими данными, то отдадим должное гениальной интуиции Аристарха, смелости мышления, преодолевающей казалось бы очевидное, закрепленное общепринятым и незыблемостью здравого смысла. Ох. Этот "здравый смысл..." Разве подброшенные предметы падают на землю не оттого, что тяжелые, а по утверждаемому Ньютоном закону всемирного тяготения? А кроме той вселенной со многими тысячами видимыми уже в телескоп звезд и скоплением их в Млечном пути, Гершель считает, что еле видимые "туманности" на небосводе — такие же "вселенные" — галактики? И Эйнштейн полагает, что сейчас по его теории и на самом деле, скажем, на Луне — другое время. Атом — древние греки недаром назвали такую мельчайшую частицу вещества — неделимым наука нового времени утверждала, что это так, до Резерфорда. И всё-таки тот же атом состоит из неделимых элементарных частиц материи? Но энергия — она вроде может делиться дл бесконечности... Ан нет — и в формулах физики микромира неделима частица энергии — постоянная Планка. Как после такого автор этих строк и фантастики не приплюсует сюда потенциально и свою монадологию...

20. Несколько лет прожил на Самосе Геродот.

А откуда родом Эпикур? Но — из той же книги — "Сын афинского клеруха (так сказать наместника Афин, как метрополии) на острове Самос, Эпикур был сначала школьным учителем, затем преподавателем философии.  В 307/06 году ( до нашей эры, в возрасте 33 лет) он переселился (из Самоса?) в Афины и основал там свою школу  ("Сад Эпикура", главой которой оставался до самой смерти.") Здесь не место разбираться в философии Эпикура, вернее его мировоззрении, но надо отметить, что примерно через два века после Пифагора культурная, интеллектуальная жизнь на этом небольшом и сравнительно малонаселенном острове очевидно была на высоте. Как объяснить, что в какие-то исторические эпохи на какой-то совсем небольшой части планеты рождались и как-то духовно объединялись личности, оказывавшие огромное влияние на достижения человечества в сферах культуры, науки техники? Приходит на ум Вавилон, построенный в VI тысячелетии до нашей эры. И в том же тысячелетии Древний Египет; индийская цивилизация и параллельно мифологизированно представленная глубинная сущность мироздания с причастностью к ней человека. Не привязать ли к таким пространственно-временным феноменам то, что происходило в средние века на  Апеннинском полуострове как Возрождение; или на землях Германии в ХVІІІ-ХІХ веках с области музыки и философии; русскую литературу XIX и, пожалуй, XX века, ту, что на русском языке всех жанров; и течение импрессионизма в искусстве, отчасти в литературе, что зародилось во Франции в конце XIX — начале XX века; а Соединенные штаты Америки — технический прогресс XX века, и уж XXI -го...

Если историки, культурологи представляют обоснования таким явлениям в истории человечества, то остаётся надеяться, что наука со временем объяснит, почему, допустим, рождается гений или весьма талантливый человек — и в такой-то этнической группе, и в определенную эпоху, и единственный в многодетной семье, и творящий в такой именно области культуры, науки, общественной деятельности.. А моя версия, или моё убеждение — это всё вехи целенаправленной эволюции гомо.

Дизайн: Алексей Ветринский