Если задаться вопросом: чем мы, люди, отличаемся от — обобщенно — всех дочеловеческих видов живых существ? Разумом, особенно, если с прилагательным сапиенс. И благодаря этому разуму начал создавать для себя рукотворную, так сказать, экологическую нишу, и сделался фактически хозяином на планете Земля. И это верно. И — третье, может быть, в конечном счёте, наиболее существенные-внутривидовые отношения, далеко выходящие за строгие рамки выверенных генетических программ у всего дочеловеческого. Разным сторонам, граням, аспектам этих отношений: иерархических, межэтнических, информационных, творческих, — посвящена значительная, вероятно с прилагательным: наиболее — часть общечеловеческой культуры — в широком и первостепенном значении этого слова... к я вдруг или не вдруг, и неспроста стал задумываться над тем, как на протяжении истории человечества складывались отношения между полами — мужским и женским, или вернее — женским и мужским, о чём опять же — фольклор, мифология, литература и искусство, пожалуй, всех жанров, включая музыкальную классику; и — не то ли отражается в мировых религиях, философских трактатах, не говоря уже о законах, традициях, обрядах.
Но прежде — пояснение к заголовку этого опуса, который без дальнейшего может показаться публицистическим или эпатажным, между тем, как речь пойдет о тенденциях, в большей или меньшей степени определяющих наше будущее. Согласно краткому энциклопедическому словарю XXI века — "Матриархат (от латинского mater – мать, и греческого arche — начало, власть; буквально — власть матери) (гинекократия – устарелое), согласно некоторым гипотезам 19 века (так называемая матриархальная теория), форма общественного устройства в ранний период первобытного общества, признаками матриархата считались высокое положение женщин в обществе, матрилинейность (счет происхождения и наследования по материнской линии), матрилокальность (обычай проживания супругов в общине жены); или дислокальность (обычай раздельного проживания супругов, каждого в своей родственной группе; брачные поселения и другое".
Коротко — но достаточно ли ясно — каковы взаимоотношения полов на этом этапе становления, развития гомо; и соответствует ли буквальный перевод — "власть женщин" тому, что было в незапамятные времена? A разве "незапамятные", то есть никакого, не то что Документального, но и материального подтверждения ни для, скажем, археологов или историков древнейшей древности, если можно так выразиться, и это туманное в конце упомянутой статье: "и другое…" В энциклопедии советского времени, БСЭ-3 обстоятельней: "Впервые период матриархата был выделен И. Баховеном на основании анализа древнеклассических мифов. Матриархат также исторически реконструируется у некоторых народов Тибета, древнего Египта и других государств. Пережитки матриархата сохранились у минангкабау (остров Суматра) и некоторых народов Микронезии".
И в этом oпуce настал момент, когда не могу не вклиниться с тем, что по аналогии с произведениями художественной литературы именую лирическими отступлениями. Вслед за теми, кому посвятил предыдущие опусы — "Апология Мишеля Монтеня", " Артур Шопенгауэр — кто он — вчера и сегодня", под знаком своего выкристаллизировавшегося в сознание миропонимания в контурах условно названной мной монадологии — вправе в жанре эссе каждый опус расцвечивать сведеньями, которые так или иначе соотносятся со стержневым. И если распространяются вширь или вглубь, докапываюсь до истоков, то, как не раз замечал — это более чем симптоматично для культуры и науки нового времени — будь то исследования в сфере микромира или космоса, генетики или лингвистики; настоящей литературы, серьёзной музыки. И в данном опусе да будет позволено привлечь и примеры из существования "братьев меньших", и анализ происходящего в заявленной теме в новое, новейшее время, и, наконец, сохранившееся в памяти на протяжении моей такой долгой жизни.
Теперь подробней о том, о чём говорится или может говориться вскользь. Как я понимаю, понятие матриархата, как доминирующего в определенный период развития человечества, и, можно сказать, реликтово сохраняющееся у некоторых народов и в наше время, так сказано в энциклопедии — впервые обосновал И. Баховен. "Иоганн Якоб Баховен (1813-1887) — швейцарский историк права. Положил начало изучению истории семьи. В труде "Материнское право" (1861 год) и других выдвинул тезис об универсально-историческом развитии человечества от беспорядочного общения полов ("гетеризма") к матриархату, а затем к отцовскому праву. Основу этого развития Баховен несправедливо видел в эволюции религиозных идей, К. Маркс и Ф. Энгельс, подвергнув критике и отбросив идеалистические идеи Баховена использовали его работы при создании материалистической концепции первобытной истории". Речь по-видимому идёт о работе Фридриха Энгельса " Происхождение семьи, частной собственности и государства", опубликованной в 1884 году, то есть ещё при жизни Баховена.
Попробую представить — в чём с моей точки зрения ближе к истине концепция Энгельса и Баховена. Материалистическая основа, когда "бытие определяет сознание". Основная доминанта бытия каждого вида живых существ — продолжение рода. При эволюционно целесообразной двуполости — обоснование этого тезиса — не моё открытие, и повторено в других опусах — у того или иного вида опять же оптимально для достижения того же главного — распределение ролей мужского и женского, самца и самки, о чём подробней далее. А с развитием гомо на пути к гомо сапиенс корреспондуется работа Энгельса о роли труда в этом процессе. В том же первобытном обществе женщины, как и мужчины, не сидели сложа руки — и рожали, и воспитывали подрастающих детей; и вероятно приготовление пищи, выделка одежды, Так сказать, семейный очаг — это лежало на их плечах. Думается, скотоводством и земледелием занимались не только авели и каины — женщины и тут были, что называется, на подхвате.
Другое дело — более мобильное генетически начало, свойственное мужскому полу, как залог опять-таки оптимального разброса рождающихся особей, — у вида гомо рвануло в область сознания, мышления, что позволило: посредством орудий труда, его организации в том же земледелии, в охоте, в скотоводстве, в сооружении жилищ, освоении континентов, делая любой уголок пригодным для проживания — обеспечить свой род от вымирания в самых неблагоприятных условиях. И женщины не могли не понимать и не признавать лидирующую роль сильного пола, и безоговорочно, пусть с оговорками, о которых далее, — доверять сильному полу, можно считать, в плане интеллектуальном — полу, как вожакам в стадных иерархических структурах. Правда, и в этом не всё так однозначно, и опять же — оставим на потом этот аспект. В подкрепление слабо обоснованной ретроспекции — реально достигнутое уже гомо сапиенс в минувшие тридцать-сорок веков — в литературе, искусстве, науке, технике, по крайней мере до ХХ века, авторством связано с мужскими именами.
Касательно энциклопедического утверждения, что Баховен переход от матриархата к патриархату "видел в эволюции религиозных идей", такая упрощенная формулировка нуждается в критическом рассмотрении. Закрепленное в мировых религиях — очевидно не как причина, а как следствие, так сказать, смены власти — в первом приближании. Но достаточно вспомнить молитвенную благодарность Всевышнему в иудаизме — за то, что я рожден мужчиной; или перешедшую в христианство ответственность прародительницы Евы за "первородный грех"; а уж в исламе, исходящих из него законах шариата — подчиненность женщины доведена до крайности в теории и на практике. И в большинстве стран, даже в считающихся демократичными, и в XXI веке тендерное неравенство в большей или меньшей степени, как говорится, имеет место, хотя законодательно напротив. Да, в большинстве нынешних государств, народов; но, как сказано выше, рудименты матриархата кое-где налицо.
Характерный пример — народ минангкабау, обитающий на острове Суматра в Индонезии. Численность — ни много, ни мало — 7 миллионов, столько же, скажем, сколько армян во всём мире, в полтора раза больше, чем грузин, и почти всемеро, чем эстонцев. Сведенья из замечательной сравнительно недавно изданной книги "Народы и религии мира". Конечно, Конечно, цивилизационные, скажем так, метастазы проникли и туда, и кое-что изменилось в жизни этого народа. "Часть минангкабау работает в обрабатывающей и добывающей промышленности. Развита мелкая торговля, особенно у молодёжи, которая в соответствии с обычным правом должна покидать родные края на несколько лет для знакомства с миром (мерантоу)". Вспомним зачин "Анны Карениной " о том, что "все счастливые семьи похожи друг на друга..." — без разнообразия причин, делающих семьи несчастными. А чем же схожи друг с другом счастливые семьи? Как по-моему, той многогранной совместимостью, заметим, не всегда долговременной, что не оговорено Львом Толстым, однако — если не совсем бесконфликтно, то возникающие порой миниконфликты не слишком разрушительны для перевода в категорию несчастных семей.
То же в сущности можно соотнести с народами, причём, заметим, порой без внутренних потрясений существуют многонациональные империи, но история знает множество примеров враждующих держав на моноэтнических землях — до нашей эры в Индии, Китае, в Древней Греции, и в Средние века на территории Германии, Франции... Вместе с тем устойчив менталитет нации, народа, даже в отдельных землях, провинциях, регионах, тем более у народов, где нивелирующая цивилизация ещё не слишком укоренилась. В том числе у минангкабау, как в упомянутой книге — "один из самых развитых народов мира, сохраняющих материнскую филиацию (одно из значений этого термина — родственное отпочкование)". Поскольку этот народ сохраняет элементы матриархата, под знаком которого разворачивается и разветвляется повествование в опусе, приходится цитировать — в чём же состоит это самое у минангкабау, и попутно расшифровывать специальную терминологию, что в последнее время так пополняет лексикон всех научных дисциплин, и этнографии в частности.
"Основная форма родственной организации — матрилинидж (паруи), включающий 5 поколений; делился на матрилиниджи более низких уровней: джурай и самандэй ( женщина с детьми и её братья) и объединяются с другими паруи в материнские роды (кампуэнг), утрачивающие экзогамность. Во главе этих родственных организаций стоят старшие мужчины с титулом мамак ("брат матери"). Кроме слов из языка этого народа — матрилиниджи — по словарю иностранных слов — матрилинейность, то есть счёт происхождения и наследования по материнской линии. Между прочим, и в современном в законодательстве Израиля национальность наследуется только от матери. Экзогамность — запрет браков в пределах одного сообщества (обычно рода), направленный на недопущение кровосмешения (инцеста); сочеталась обычно с разрешением браков между представителями разных родов одного племени (эндогамия)". До появления детей муж жил в доме своей матери... Современная семья — парная внутри матрилокальной или малая (преимущественно в городах) допустима полигиния (многоженство), предпочтителен кросскузенный брак (кузены — двоюродные братья и сестры, кстати, насколько я знаю, на другом конце света, в местечках, где жили евреи в царской России — брак между двоюродными братьями и сестрами заключался нередко), практикуется сорорат (обычай времен родового строя, по которому мужчина вступает в брак с одновременно или последовательно с несколькими родными или двоюродными сестрами...)
Так исторически складывалось у каждого народа — как оптимальный вариант продолжения рода и сохранения своей — вверну, "монадной" идентичности, особенной сущности. И так же мы вправе судить о феномене матриархата, через который на определённом этапе развития вроде бы прошло человечество, как сказано выше — судим об этом "на основании древнеклассических мифов, античных. Уместно привести словарное определение: "Античность (латинское antiguus древний) I) греко-римская древность; история и культура Древней Греции и Древнего Рима. 2.) иногда так неверно именуют всякую древность вообще, что вносит путаницу." Один из первостепенных героев античной мифологии — Геракл, и в его отношениях с женщинами торжествует, можно сказать, абсолютный патриархат — в смысле совершенного бесправия слабого пола. Была у него жена Мегара, родила от него то ли трёх, то ли восьмерых сыновей, а заполучил он эту старшую дочь царя Креонта в благодарность за то, что помог царю в войне с орхоменцими. Но вот — бывает так и не только в мифах — приглянулась ему Иола, дочь эхалийского царя. А как же — формальный развод — это ещё через ряд веков, просто, как повествует миф, отдал её своему племяннику и другу Иолаю. И кто знает — заботился ли Геракл о своих сыновьях, правда, и подвиги свои совершал бескорыстно, так что и об аналоге алиментов речи не было. Но, оказывается, пока Геракл нацеливался на Иолу, он успел жениться на Деянире. Досталась она ему в результате победы в борьбе (вольной? греко-римской?) с другим претендентом на руку и сердце Деяниры — Ахелоем. А, когда Деянира поняла, что Иола может занять её место, послала Гераклу отравленный хитон, от чего герой скончался, но перед этим успел обручить Иолу со своим сыном Гиллем — может тем, что родила Мегара.
Выходит, что и некоторые женщины, как Деянира, умели за себя постоять. Но, как с Мегарой — переход женщин из рук в руки, да и Елена Прекрасная не сама выбирала с кем жить — видимо было в порядке вещей. И новый супруг Мегары Иолай согласно мифологическому повествованию одержал победу на Олимпийских играх, причём на лошадях Геракла; и может эти лошади значили для него больше, чем многодетная жена. Однако в ту эпоху наверное были женщины, как реальные прототипы связанных с ними мифов, — амазонки. Ни в коем случае не путать с обитательницами острова Лесбос, приверженцами однополой любви. Нет, амазонки наверное выше всего ставили свою независимость от мужского владычества, свободу, за которую надо было бороться. От природы никуда не денешься — в определенное время года сходились или с чужеземцами, или с мужиками из соседних племен. Рожали — девок оставляли себе, а мальчиков, если не убивали, то отдавали соседним племенам. По ассоциации — в современном Китае, где ограничена рождаемость, предпочтительно рождение детей мужского пола, как бы кормильцев престарелых родителей. Впрочем, в этом разбираться демографам, социологам, психологам, как и во всем многообразии взаимоотношений полов в каждую эпоху, каждого народа.
Амазонки обитали в Малой Азии или на берегах Меотиды (Азовское море). Часть берегов этого внутреннего мира на территории нынешней Украины. В последнее время на Украине — не сказать историки – авторы сногсшибательных гипотез о корнях украинского народа, допустим, чистокровных ариев, почему-то проходят мимо родословной женской половины украинцев хотя бы генетически — от не совсем легендарных амазонок. Приходится цитировать из книги "Почему мы так одеты", авторы которой пишущий эти строки и его жена — историк. "В заметках, написанных около века назад, знаток истории Украины, профессор Харьковского университета Владимир Бонифатьевич Антонович так писал о своих соотечественницах, живших в ХVІ-ХVІІ веках: " Женщины большей частью могут почесться красавицами, но не изнежены и имеют мужские почти свойства — что касается до мужества и твёрдости, ибо многие из них в последние войны особливо за свою свободу наряду с мужьями и братьями своими сражались храбро против неприятелей, не только будучи переодеты в мужское платье, но и в собственном своём, особливо при защите городов и крепостей; при том нраву веселого, открытого, вольного, трудолюбивы больше, нежели мужчины, но не в порабощении у мужей, а как подруги и помощницы их..." И — из "Мифологического словаря":
"Оружие амазонок — двойная секира, лук и копье, щит в форме полумесяца... Основные мифы об амазонках: I. Геракл отнимает волшебный пояс царицы амазонок Ипполиты. 2. Тесей похищает царицу амазонок Антиопу, женится на ней и победоносно отражает вторжение амазонок в Аттику. 3. Амазонки под водительством царицы Пентесилеи приходят под Трою на помощь троянцам. " В одном из мифов говорится, что амазонки как-то "осадили Афины" — вот так. Но — "Сказания об амазонках сложились ещё в догреческие времена, отразив эпоху материнского рода". Иначе говоря — такой себе, скажем так, реликтовый осколок времен матриархата. Не мне дискутировать — насколько правомерна такая версия, тем более пытаться образно реконструировать в воображении жизнь первобытных предков и положение женщин и мужчин, их взаимоотношения.
В вышедшем на рубеже века томе энциклопедии Брокгауза и Ефрона капитальная статья "Семья и род" включает отсылаемую к ней тему матриархата. Приятно удивило меня, что вводная часть озаглавлена "Зоологическая семья", и начинается так: "Поиски первобытного человеческого общества сводятся к поискам той преемственной связи, которая соединяет человека с животными в отношении схожих явлений". В начале этого опуса акцентировалось отличие отношений между полами в человечестве в сравнении с "братьями меньшими", вообще живыми существами всех видов, потому что для них генетически отрегулирована неизменная и оптимальная целесообразность именно таких отношений, а у вида гомо действуют другие принципы, уже "третьеспиральные", причём очень по-разному в те или другие эпохи; и у той или иной этнической группы. Не станем пока углубляться в "почему", полюбопытствовав — а как оно у тех же "братьев меньших", так сказать, семейные отношения, и в чём может быть унаследовали генетически выверенное для каждого вида.
Автор статьи в старой энциклопедии возможно восприняв то, что тогда было на слуху — тезис примитизированного дарвинизма — "человек произошёл от обезьяны" — в общем показывает — каков институт семьи у разных видов обезьян. "Из человекообразных обезьян горилла живёт в семье, состоящей из самца, самки и потомства различного возраста. Шимпанзе живёт или индивидуальной семьей, или малыми группами, состоящими из нескольких семей. У орангутангов старые самцы живут уединенно, и самки после родов, очевидно с новорожденным, уединяются на некоторое время". К настоящему времени зоологи, этологи намного подробней узнали — и благодаря техническим средствам наблюдения за жизнью не только обезьян — о том, в частности, каковы отношения внутри стада — иерархические, семейные. В предыдущих опусах приводил из "Жизни животных" — о житье-бытье павианов-гамадрилов, отчасти с экстраполяцией на некоторых "паханов" — не лишь в уголовном мире, но и на вершинах государственной власти.
Думается, нелишне сделать соответствующие выписки из того же тома "Жизнь животных". Вспомнилось — по физиологии, как выяснилось, свинья более близкий родич человека, чем обезьяны с прилагательным "человекообразные". И человеческий эмбрион проходит стадии эволюции живого чуть ли не подобием рыб. Может что-то из этого таится в генетике, по аналогии с прапамятью по Карлу Юнгу, но куда глубже, чем запечатленное в генах, как в древнейшей мифологии. Впрочем, сказанное как бы полушутя для оправдания примеров из мира животных. "Время существования семьи и другие моменты размножения весьма различны у разных млекопитающих. Они определяются в основном частотой деторождения, обилием корма и в этой связи возможностью перехода молодых к самостоятельному образу жизни, степенью трудности самостоятельного перезимования.
Очень короткий семейный период у многоплодных мелких мышевидных грызунов; например, у полевок он длится около 2-3 недель. Кормов для них обычно достаточно, и добыча их не требует особых навыков. Рано, в возрасте около одного месяца, переходят на самостоятельное существование суслики. Примерно в два раза дольше длится семейный период у белок, условия жизни которых более сложные. Ещё дольше существует семья у хищников. Самостоятельная добыча корма в этом случае требует больших навыков. Так, у хорька семья распадается при возрасте молодых в 3 месяца, у лисицы — в 3-4 месяца, у волка в 10-11 месяцев. Семьями живут и сурки. Почти 2 года находятся при матери бурые медведи, а тигрята — 2-3 года". А у слонов "до пятилетнего возраста слонёнок нуждается в постоянном присмотре слонихи и жить самостоятельно не может".
Но вышеизложенное, если о семье, то лишь о смене поколений, самках и детёнышах, а как же самцы — в какой степени могут быть существенной частью того, что в нашем понимании представляется семьей? "Слоны редко живут в одиночку... Обычный состав слоновьего стада — 9-12 старых, молодых и совсем маленьких животных. Как правило, в стаде есть вожак, чаще всего старая слониха. Однако иногда вожаком бывают самцы, особенно во время миграций. Стадо слонов — очень дружная община. Животные хорошо узнают друг друга, сообща защищают детенышей; известны случаи, когда слоны оказывали помощь раненым собратьям, уводя их из опасного места. Драки между слонами редкость, и только животные, страдающие от какой-нибудь боли, например, со сломанным бивнем, становятся неуживчивыми и раздражительными. Обычно такие слоны удаляются из стада, однако неизвестно, сами ли они предпочитают одиночество или их изгоняют здоровые сотоварищи". Вот такая семейная гармония, по-моему, по-монадному, в основном генетически, по недоказуемой эволюционной направленности — при образовании этого вида на базе определённого прародительского, когда возникла подходящая для благополучного проживания этого вида экологическая ниша. Однако воцарение вооруженных людей, охотников за драгоценной слоновьей костью из бивней — привело к тому, что, по крайней мере, африканские слоны выживают разве что под охранной грамотой "Красной книги".
Гораздо лучше приспособились к расселению человека преимущественно в сельской местности — волки. Интеллектуальный уровень — так условно обозначим — позволил — не в качестве одомашненных животных, но паразитирующих при людях — извлечь из этого общения выгоду, как и крысы или воробьи, вороны или тараканы. Кстати, в сооружении вороньих гнёзд на равных участвуют самец и самка. "Для волков типичен семейный образ жизни. Пары у них образуются на неопределённый долгий ряд лет, практически на всю жизнь. Основу стаи составляет выводок сеголеток с родителями, к которым присоединяются прошлогодние прибылые звери и холостые самцы. В стае лишь изредка бывает более I0-l2 особей. Волки весьма привязаны к раз избранному логову и охотятся в пределах известного, достаточно обширного района..." Как тут не упомянуть то, что называют "малой родиной". "При этом участки отдельных семей изолированы друг от друга, никогда не налегают и строго охраняются своими хозяевами" Опять-таки свойственное многим зверям и птицам занятие и охрана своей территории, для своей семьи — присуще и нам людям — начиная от своего дома, квартиры, пусть комнатки в общежитии, и кончая государственными границами.
А может в старой энциклопедии раздел "Зоологическая семья" — намекает на то, что первобытные люди, должно быть, недалеко ушли от своих человекообразных предков,- там же примеры из жизни разных видов живых существ, насекомых, когда роль самцов сводится лишь к оплодотворению самок, и при матриархате мужской пол был, как говорится, в загоне, и женщины были достаточно свободны в выборе половых партнёров; впрочем нечто подобное наблюдается и у высших животных — самка не каждого самца к себе подпускает. Но в первобытном обществе по мнению автора статьи о семье человеческой, между прочим, со ссылками на Энгельса, — у отвергнутых мужчин, или тех, кому их пассия в открытую изменяла, не исключено и с человекообразными — проявлялось уже чисто человеческое чувство — ревность — цитирую всё это не буквально, но ничуть не утрируя. И то, что иные представительницы ещё не слабого пола отдавались, кажется, не совсем бескорыстно — мужчинам не своим, не из своего племени — тянет на подтверждение зарождения первой древнейшей профессии.
А когда "власть переменилась", и повсеместно восторжествовал патриархат, женщины сделались и вовсе бесправны и беззащитны; тут автор ссылается на дикарей — именно это слово, и без кавычек, в племенах на земле Австралии, исследование которой европейцами началось не ранее конца ХVІІІ века. У этих, видимо, недалеко ушедших в развитии от первобытных людей, женщины и дети "являются пищевым запасом", живыми консервами, как позднее там же стада овец. Что и говорить — дикари, каннибалы — что с них взять. Правда, спустя меньше, чем полвека со времени опубликования этой энциклопедической статьи, — многих тысяч женщин и детей в цивилизованной Европе хладнокровно расстреливали в Бабьем яре; загоняли на смерть в газовые камеры; или уже в Японии люди мгновенно исчезали в Хиросиме. Каким был матриархат на какой-то стадии развития вида гомо — можно усомниться в гипотетичном, или принять на веру, но уже в исторический период доминирование сильного пола над слабым — едва ли не большинства народов — неоспоримо. Из книги "Древнеиндийская философия", "Упанишады", глава "Жертвенный огонь". "Поистине, Гаутама, мужчина есть жертвенный огонь, речь — его топливо, дыханье — дым, язык — пламя, глаза — угли, уши — искры... Поистине, Гаутама, женщина есть жертвенный огонь, её бедра — топливо, вожделение — дым, её лоно — пламя, совокупление — угли, услада — искры. На этом огне бога совершают жертвоприношение семени. Из этого жертвоприношения возникает зародыш... " Сплошь метафоры, но вчитайтесь: если у мужчины выделяются органы чувств, речь, то у женщины — тело, в котором вызревает мужское семя. В той же книге характерная история-притча. Некто Шарьята решил загладить вину своих сыновей, обидевших старика-волшебника Чьявану, который в отместку навлек на род Шарьяты крупные неприятности. И — цитирую слово в слово: " Он взял повозку, посадил в неё Суканью, свою дочь и отправился в путь..." Добрался до обиженного, и без обиняков обратился к тому: " Я причинил тебе вред, не ведая того. Вот Суканья. Её я даю тебе в возмещенье". Сказано — сделано. Надо отдать справедливость — эта девушка, став женой старика, не только решительно отказала бравым молодцам, тоже чудодеям, но не без хитрости добилась, чтобы они возвратили ее супругу молодость.
В том, чем радикально отличаются люди от и стоящих на высших ступенях лестницы эволюции "братьев меньших" — следовало далеко не в последнюю очередь отметить невероятный, в сравнении с теми же животными, разброс, отклонениями от среднего индивидов — в физиологическом плане также, но глазным образом — обобщенно — в эмоционально-интеллектуальном или интеллектуально-эмоциональном — в характерах, способностях во множестве творческих направлений, социальной адаптации — вписаться бесконфликтно в сложившуюся вокруг ситуацию или любыми путями идти наперекор, с риском общественного возмездия. Это относится и к мужчинам, и к женщинам, разве что с перестановкой с первого на второе место "интеллектуального" и "эмоционального", опять же усредненно, а индивидуально — с достаточной коррекцией.
Выше сказано, что разброс индивидуальности у вида гомо относится и к мужчинам, и к женщинам. Если в этом, как и в действительности матриархата, опираться на мифологию, то с яркими, каждый по-своему, образами представителей сильного пола, — у слабого пола подобные личности появляются разве что среди небожительниц — там, похоже, ещё сохраняются следы матриархата, но, как говорилось, простые смертные лишь покорялись обстоятельствам, не в силах проявить свой характер, свою самостоятельность — те же временные любовницы Зевса — Леда, Даная и другие; переходящая из рук в руки Елена Прекрасная. У Гомера традиционно инициативны сверхъестественные существа в облике женском — Сирены, нимфа Калипсо; и в отличие от фольклорной Пенелопы, что в отсутствие мужа вынуждена или не вынуждена сохранять ему верность, — верна Одиссею до последнего. И это, заметим, в ту эпоху, вернее, в те века, тысячелетия, когда основала Вавилон и правила там Семирамида, в Древнем Египте Нефертити, позднее Клеопатра; и Савская царица, по преданию посетила библейского Соломона, и родила от него Менелика, родоначальника абиссинских царей.
Главные действующие лица в Библии, в Ветхом Завете — конечно, мужчины, но не в первый раз восхищаюсь выразительным разнообразием представительниц вроде бы слабого пола, и скупые строки Великой книги оживают в моём воображении, словно каждая из них бывала у меня в гостях — как соседка, сокурсница, сослуживица, любовница наконец. На полотнах старых мастеров Ева в раю — зрелая женщина, а мне представляется наивным и любопытным подростком. Разговоры ни о чём с меланхолическим Адамом совсем не так занятны, как любовные игры разных зверушек, после которых через некоторое время рождаются их подобия. И росло недоумение — это им всем Всевышний даже не разрешил, а повелел: плодитесь и размножайтесь! — а мне что — так и доведётся ли увидеть, прижать к груди своих маленьких? Вот мудрый Змей подсказал: попробуй вкусить плоды вон с того дерева — и многое поймёшь в этой жизни. Но Всевышний запретил — чего доброго ядовитые плоды, отведаешь и умрёшь, я видела, как состарившись, животные, большие и маленькие, перестают жить — это очень страшно. Ева, — дьявольская усмешка мелькнула у Змея — разве я похож на отравителя. Ну, пусть Адам вкусит первым... Ах, чего стоит проклятье изгнавшего из рая: "умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рожать детей..." — в сравнении с бесконечной радостью материнства — и неважно, какими сделаются твои сыновья, хорошо Авелем, но пусть и Каином — и ему жизнь дарована недаром...
Но куда многозначительней продолжение проклятья — а как иначе считать: "И к мужу твоему влечение твоё, и он будет господствовать над тобою". Библия недвусмысленно подтверждает воплощение воли Всемогущего в бытие богоизбранного народа. Безымянны и безвольны сотни жен и наложниц Соломона, — но у какой-то праправнучки Евы — Суламиты разгорается в душе человеческое, только человеческое чувство любви, но насколько это чувство может проявиться у тех особ женского пола, представленных на страницах Библии... В ковчеге Ноя, где "каждой тваре по паре" наверное и себе, и своим сыновьям по тому же принципу — и только. Послал отец Лию вместо Рахили — повиновалась — и, может быть, Рахиль стала доверять своим божкам больше, чем Тому, кто допустил по отношению к ней такую несправедливость. Нет, не дай Бог, в чём-то ослушаться Бога, запретившего жене Лота даже оглянуться на родной Содом, проклятый и испепелённый. На страницах Библии личности, что любым путем стараются добиться своего — Далила, можно полагать, верх берёт идейный патриотизм; замужняя, соблазняющая Иосифа; Агарь во всеоружии материнства; Эсфирь, спасающая соплеменников. Замечательны женские персонажи и в Новом Завете, — и знаменательно — выходит роль женщины в судьбах человечества отнюдь не сводится к функции воспроизводства поколений при доминировании во всём остальном мужского начала. Правда, последнее превалирует вплоть до нашего времени во всём человеческом мире.
Напомним: двуполость эволюционно направлена на возникновение у рождающихся поколений особей — без патологических отклонений от среднего, но с задатками наиболее, скажем так, прогрессивной реакции и соответствующих действий в борьбе за существование, не такой, что по упрощенному дарвинизму приводит к возникновению новых видов — в других опусах высказываюсь — как такое происходит, но уже в ходе освоения подходящей экологический ниши, или расселения туда, где светит завоевать, приспособиться к отличным, даже радикально — природным условиям. Разноплановые подтверждения этому: возможно или вероятно, что был какой-то общий предок у семейств — кошачьих, собачьих, медвежьих, оленьих, беличьих. Кроме белок – бурундуковых, скалистых, масличных, солнечных, пальмовых, полосатых, кустарниковых, мышиных, прекрасных, кистеухих, гигантских ретуфов, белки обыкновенной, в это семейство входят сурки, суслики, сусликобелки — тоже разных видов. Наверно, и школьник назовёт принадлежащих к семейству кошачьих, медвежьих, собачьих. А уж сколько пород собак, выведенных людьми посредством селекции, и невероятно разнообразных — хотя все они безусловно собаки.
Закономерен ли перенос вышесказанного на род человеческий, формирование этнических образований. По Льву Гумилеву то, каков в своём своеобразии тот или другой народ, — главным образом определяется географической средой проживания. Не оспаривая важность, роль этого фактора, подумаем о том, что, допустим, на большие или малые безлюдные острова, в ту же Австралию; в Сибирскую тайгу; в предгорья Гималаев, Памира, Кавказа; на Американский континент — от Ледовитого океана и почти до Антарктики — наши очень далёкие предки пришли — спасаясь ли от могущественных соседних поработителей или в этом проявляя пассионарность; но опять-таки: в борьбе существование приходилось осваивать, как правило, вовсе не райские условия, сооружать удобные в данном климате жилища, соответственно облачаться, намечать использование почвы для земледелия или одомашнивать водящихся здесь животных. Всё это осуществлялось руками людей, благодаря набирающему эволюционно силу разуму человека, но — подчеркнём — совсем не каждого.
В предыдущих опусах, рассуждая о движущих силах эволюции живого, высказал убедительное, на мой взгляд, предположение, гипотезу, что, когда отдельные особи определённого вида каким-то образом получали информацию извне о возможности освоить образовавшуюся экологическую нишу, и в какой-то мере благодаря этому образовать вид с большими степенями свободы, свойствами, реализация которых позволит и закрепляться на этой нише и завоевывать родственными видами, подвидами смежные земли, — это стимулировало физиологические изменения, скажем, травоядных, когда суша покрывалась растительным миром — в органах пользования такой пищей, в пищеварении; и других частей организма в том же ключе – от органов чувств до волосяного покрова и копыт; подобные метаморфозы происходили с плотоядными — когда насыщаться уже можно было теми, о которых выше шла речь, и у хищников развивались охотничьи составляющие — когти, клыки, быстрота бега, ловкость. Переход от прародительского вида к высшему по ступеням эволюции происходит, по-видимому, сравнительно быстро — вероятно на протяжении нескольких десятков поколений — как уже в последние тысячелетия селективное выведение собачьих пород, отметим, и в экстерьере, и в характерах, можно сказать, определённой целеустремленности — допустим, у овчарки или таксы, ньюфаундленда и пуделя, борзой и мопса. Сравнительно короткий период окончательного формирования нового вида с закрепленной генетикой сказался и на тщетных попытках палеонтологов отыскать промежуточные формы того или иного вида.
Изложенное выше в общем можно экстраполировать на вид гомо — с появлением прямохождения, исчезновением сплошного волосяного покрова тела и хвоста, развитием речевого аппарата для полноценного внутреннего информационного общения. Всё это было необходимо для проживания и выживания в приемлемой для этого экологической нише; необходимо, но недостаточно. И природа сделала ставку на уже весьма развитую у высших животных нервную систему, мозг — как информационный штаб, живо реагирующих традиционно на состояние организма и нетрадиционно – на всё, что находится и происходит вовне в мире, притом — внимание — не только, как у "младших братьев", в данный момент привлекающее для утоления текущих жизненных потребностей или угрожающее. И рождение по эволюционной направляющей аналогично "продвинутых", предрасположенных к совершенствованию существования в пределах своего вида, этнических подвидов, при реализации творческой потенции закреплялось уже не двойной спиралью генетического кода, но в условно мной именуемой "третьей спирали", вобравшей наработанное человечеством в сферах материальной и духовной.
В своей многостраничной и многоплановой "Ранней ягоде" особое внимание — в моей мировоззренческой монадологической картине уделено влиянию отдельной монады, казалось бы количественно сравнительно ничтожной — на свойства и возможности сигмонады, куда она входит по принципу совместимости наряду со множеством других. Эта концепция подкрепляется выразительными примерами из мира неживого и живого, одушевленного — от атомов до общественных структур с акцентом на роль личности в истории, как сдается мне, зачастую упрощенно поверхностной. Однако не сомневаюсь, что именно выдающиеся по способностям постигнуть пусть сотворения нужного для соплеменников и воплотить — в слова языка, орудия охоты и труда, сооружение жилищ, одомашнивание животных, элементов письма, музыкальных инструментов, введение поклонения высшим силам обычаями, обрядностью, закреплением социально-иерархической общественной структуры, взаимоотношений с соседними племенами, наконец, между своими мужчинами и своими женщинами.
Ни к чему рассуждать — что тут хорошо, что плохо, — у каждого народа закрепленное "третьеспиральное", может как-то отраженное в генетическом — так же определяло сущность той или иной этнической группы, как исключительно индивидуальный генетический код доминирует в жизни, наклонностях, способностях, судьбе, пожалуй, каждого из нас, разумеется с более или менее серьёзной коррекцией на внешние обстоятельства. Ряд веков или тысячелетий существования гомо, даже с переходом в гомо сапиенс, легионы безымянных творцов, вносящих вклад в "третью спираль", локально своего племени или заимствовано вплоть до целых народов, — в памяти поколений мифологизировались, наделялись сверхъестественными способностями и возможностями. Ограничусь несколькими характерными примерами. Снова обратясь к Библии — если Моисею, не без активной помощи Всевышнего, удалось избавить свой народ от чужеземного рабства, правда, в "скрижальной" конституции моральные нормы не исключали рабовладения и собратом евреем, — то как по мне, куда глубже и весомей для судеб избранного народа то, что связано с именем царя Соломона, исторический прототип которого несомненен.
В античной мифологии человечески привлекателен образ Прометея. Знаменательно — еврейский Иегова строг и порой весьма суров, но в конечном счёте направляет свой народ по единственно верному пути, а для олимпийских небожителей их подданные, кстати, также приносящие им жертвы, вроде крепостных — среди которых и любимчики, и неугодные. В числе последних Прометей. Почему? Из "Мифологического словаря": "В мифах Прометей выступает как богоборец и защитник людей. После победы богов над титанами Прометей стал на сторону людей, когда они захотели уменьшить жертвы богам", Словосочетание "богоборец и защитник людей" — на совести составителей этого словаря, увидевшего свет в 1961 году, и с выдержкой в статье о Прометее из речи Н.С. Хрущева, в которой готовящие эту речь сочли нужным упомянуть Прометея. Но насчёт истории с жертвами богам, когда Прометей перехитрил самого Зевса, — понятно, во все времена тем, кто у власти или их обслуживает, очень не нравятся попытки уменьшить размеры дани, подати, налогов с рядовых тружеников. Десятина священнослужителям, всегда не больше, не меньше — это ещё куда ни шло.
"Разгневанный обманом, Зевс отнял у людей огонь, однако Прометей похитил огонь с Олимпа, принёс его людям..." Этот подвиг не прошёл герою безнаказанно, и был он жестоко покаран. "Более поздние предания приписывают Прометею не только похищение огня с неба, но и спасение человеческого рода от гибели: Зевс намеревался уничтожить не знавшее никаких наук человечество, но Прометей научил людей различным искусствам: зодчеству, мореплаванью, медицине, чтению, письму и т.д." Также спас людей от потопа, научив как построить корабль. Да, то, что у народов из поколения в поколение передавалась память о том, как вода заливала значительную часть суши, и это нашло отражение в мифах — несомненно. Стоит добавить, что в олимпийском пантеоне был и кузнец Гефест, и сама Афина — искусная ткачиха, превратившая простую лидийскую девушку Арахну в паучка за то, что та, соревнуясь в этом искусстве с богиней, превзошла её мастерством.
Среди божеств Древней Руси, память о которой на Украине сохранялась до середины XIX века — Мокошь, покровительница рукодельниц. В Киеве на вершине холма её идол стоял рядом с главным — Перуном и другими божествами. В капитальной "Мифологической энциклопедии" говорится также, что "типологически Мокошь близка греческим мойрам, германским норнам, прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного Царства…" Должно быть, исходя из предыдущего, у многих народов прядение, ткачество, да и изготовление одежды — было в руках женщин. Отсюда намереваюсь сделать и обосновать далеко идущие выводы. Если интеллектуальный вектор развития людского рода направлялся изначала мужским полом, то зарождению эмоционального, полагаю, мы обязаны слабому полу, прежде всего, как подспорье в борьбе за существование.
Надо ли доказывать, что у любого вида борьба за личное благополучие как неотъемлемой составляющей общего — семьи, стада, рода, с оговоркой — кроме ситуаций, когда во имя того же необходимо жертвовать и личным благополучием, и даже жизнью. Эгоцентрическое осознание неповторимости своей жизни в большей или меньшей мере эту доминанту скорректировало, не только с проекцией на данного индивида, но, как мне представляется — по-другому для человека Запада, чем для человека Востока, возможно с развитием западной цивилизации, но об этом отдельно, и, наверное, не здесь. В навязчивых повторениях из опуса в опус тезисов моей монадологии утверждается, что при восхождении вида по ступенькам лестницы эволюции — возникают у него новые свойства, таящие новые возможности освоения подходящей экологической ниши, и — возрастают степени свободы. Спрашивается — какую такую свободу вправе декларировать стоящий твёрдо на позициях абсолютного детерминизма — никак не отменяемого призраком свободы воли человека, даже, если на то пошло, находящегося за решеткой? Поясняю — диалектически эта коллизия разрешается диапазоном возможностей, воспринимаемых как свобода выбора. Конечно, невероятное множество явных и неявных факторов, разнообразно влияющих на жизнь каждого из нас, и генетически обусловленных, и, так сказать, "третьеспиральных" зачастую неконтролируемы сознанием, неуловимы, как, собственно, и само сознание, точней, самосознание, и оттого представляется, что действуем по возможности, не уступая обстоятельствам или тем, кто над нами властен — лично или законами — писаными и неписаными — да, действуем по своему хотению, так, как нам заблагорассудится — в большом и малом, выборе невесты или алкогольного напитка.
Бездумно написав "выбор невесты", невольно проявил себя как представитель сильного пола при и нынешнем царстве патриархата. Но сегодня, пускай не всюду в мире, в выборе возлюбленного, как супруга или — даже не на худой конец — любовника — особа женского пола не пассивна, за ней остаётся "да", нередко и предваряющее интимные отношения. И у гомо — в этом смысле — насколько далеко мы ушли от первобытных предков — в сравнении с "братьями меньшими" — выбор — отметим — не лишь как полового мимолётного или в плане семейного продолжателя рода, как у волков, — так усложнился, что понадобились дополнительные стимулы, оправдывающие такой вот, а не иной выбор. Мы никогда не узнаем, в какую доисторическую эпоху, исчисляемую десятками или сотнями тысячелетий, так называемые вторичные половые признаки, прежде всего лицо девушки, женщины, значило, стало значить для мужчины, конечно по-разному для каждого — но столь весомо в предпочтении той, а не другой. А для избранной при патриархате это много значило.
Также мы когда-нибудь вряд ли дознаемся отчего: завлекают ли контуры реальной или мнимой совместимости, не только плотской; или просматривается вариант наиболее удачного потомства; а, может, подобно врожденным пищевым предпочтениям, но с этнической "третьеспиральной" окраской по отношению к женской стати, не только лицу, В "Апологии Мишеля Монтеня" цитировал собранные им сведенья о том, каков идеал женской груди по форме и упругости у разных европейских народов. Попытки универсальных критериев женской красоты так же наивны, как метафорические сравнения телесных достоинств героев "Песни песней" — "Два сосца твои, как двойни молодой серны, пасущейся между лилиями.. Зубы твои, как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни..."; в сказках "Тысячи и одной ночи" схожие критерии телесных женских достоинств, в том числе "пупок, вмещающий унцию орехового масла". Сдается мне, что недалеко ушли от этого сантиметровые параметры требований к участницам современных конкурсов красоты. В моём вкусе — если уж зашла об этом речь — по-обывательски — никак не особы семитской внешности — нужно ли уточнение, что семиты — не только евреи по антитезе антисемитам — мой идеал смолоду — славянский тип — обязательно нос не с горбинкой, лучше курносость, и круглолицесть, как у Ольги в "Евгении Онегине", правда, худо, когда "жизни нет" в Пушкинском понимании в подобных пустышках. И ещё я неравнодушен ко внешности девушек из Средней или Юго-Восточной Азии; должен однако признаться, что в жизни и влюблялся и пользовался взаимностью разных прелестниц, чьи внешние данные не всегда соответствовали условному совершенству, как у античных скульптур, но только для их создателей. И в конечном счёте — ну, как для кого, — но плотские прелести для того, что приближается к понятию любви в глубинном значении этого слова — не первостепенны.
Тем не менее, мысленно возвращаясь к самым далёким предкам, остановимся на том, что для представительниц слабого пола было крайне желательно получше подать, если без грубого "продать" себя. Археологи подтверждают факты пользования примитивной косметикой — не берусь уточнять сколько тысячелетий назад. Ретроспективно воспроизводя возникновение костюма, по терминологии специалистов, включающего в себя всё, что изменяет внешность человека, включая одежду, причёски, украшения, косметику — у разных народов мира — можно уверенно утверждать, что и одежда, в частности, даже изначала служила только для защиты от неблагоприятных для жизни людей климатических, погодных условий. Что-то скрывая, что-то подчёркивая в женском облике, психологически возбуждало повышенный интерес и уже человеческое стремление поддаться и раскрыть для себя природу такого обаяния. Из "третьеспирального" очевидно проникло в генетику слабого пола — разве и нынче сызмальства девочка не порывается принарядиться, не оценивает в зеркале свои шансы понравиться? И не такое ли происхождение врожденного женского кокетства — мимикой, позами, словесным обрамлением. Так что предположение о появлении именно у гомо эстетической составляющей взаимоотношений с миром, за рамками межполовых – инициированное слабым полом вследствие сложившихся условий как дополнительное средство выживания наилучшим образом — кажется обоснованным. Так же, как и достижения сильным полом с той же целью в сотворении "второй природы". Безусловно и представители сильного пола с веками переняли у подруг тягу к эстетической приправе для собственных нужд, творчески распространив на все виды, жанры искусства.
Может показаться странным слово "выживание" в данном контексте — можно ли рассматривать обособленно неразрывно связанное самым главным для всего живого — продолжением рода? В том-то и дело, что, в отличие от всего дочеловеческого, у людей гармония межличностных, межвидовых- если об этнических образованиях, — осталась разве что в сладостно памятном невозвратном, как детство, — "золотом веке". А то, что любая монадная или сигмонадная структура — от атома и планетарной системы до пчелиного улья и каждого его обитателя и нации всячески сохраняет, охраняет свою автономность, индивидуальность, сущность — это аксиома.
И она, эта аксиома распространяется — если под знаком монадологии — на монады, сигмонады, причём любую монаду можно считать сигмонадой, скажем, атом — сигмонада из элементарных "монадных" частиц, но и монада, входящая в молекулу; соответственно — планета — планетарная система как наша солнечная — галактика наша со стержневым млечным путём. И у людей — индивид — семья, социальная группа — народ — полиэтническое государство. Но стремление по возможности удерживать стабильность каждой из вышеназванных монад-сигмонад, представляя каковы они — сомнений не вызывает.
Другое дело — как это соотносится со временем, с длительностью удержания монадно-сигмонадной совместимости, излюбленный пример нестабильных изотопов элементов периодической системы, — период полураспада таких атомов в диапазоне от ничтожных долей секунды до сотен миллионов лет. Если обратиться к миру живого, то стабильность существования каждого вида флоры или фауны, с оговоркой — в отличие от атомов, зависит от совместимости с окружающими условиями, и несовместимость отдельного существа, скажем так, с вечностью, определяемая средней продолжительностью жизни, — компенсируется эстафетой неизменных поколений. Но для вида гомо эти эволюционные принципы существенно изменились. Тем более для гомо сапиенс, который может вообще правомерно считать новым по отношению к просто гомо видом — с рядом расовых подсемейств, этнических подвидов. И каждый из них своеобразен, в меньшей мере во внешнем облике, но в обобщающей ментальности, в том числе по теме данного опуса — отношений между полами — и рационному, и меняющимися, как немало прочего в истории гомо сапиенс.
Может, хватит — дилетантские размышления о высоких материях вперемежку с квинтэссенцией жизненного опыта человека XX века — основа ли для того, чтобы дерзнуть пророчествовать — даром что ли в юности сочинял фантастику, как и всё остальное — для себя, для души, как говорится. Возможно мои суждения о роли информации в процессах самоорганизации материально-энергетических сущностей, эволюции живого так несерьёзны, нет, верней — бездоказательны, как и о женщинах, хотя с ними по-разному общался, наблюдал не один десяток лет, и каких только среди них не было, впрочем, подобные, как и мужчины бывали и в прошлых веках, если не тысячелетиях. В одном из опусов — "управляющие" — две женщины — Блаватская — из позапрошлого века и немногим старше меня — Бехтерева. И — если о женщинах, с которыми связана моя судьба — прежде всего бабушка Малка, родившаяся в 1876 году, а моя дочка Оля — через сто с лишним лет. А когда я родился в Москве в 1927-ом, новорожденным, независимо от национальности, нередко давали имена или "революционные" — со мной в классе учился сын тогдашнего наркома путей сообщения — Горн Бакулин, знал я студента Энгельса; Октябрина для девочки — ещё не худший вариант; или — иностранное — опять же Гарри — ещё куда ни шло. Мой отец видел своего сына Ральфом, но бабушка решительно воспротивилась, и я получил русифицированное имя её отца, моего прадедушки Гирша – Григорий.
В моем семейном альбоме фото 1913 года — он с внучкой восьмилетней, моей мамой. Если тогда он был и на годы моложе, чем я сейчас, то родился ещё когда был жив Пушкин, Кто знает, в каком веке его, ну и мои предки, осели на территории Белоруссии, в так называемой черте оседлости евреев, но несомненно из Германии вынесли упрощенный немецкий — разговорный лишь до второй половины позапрошлого века — идиш. Помню в детстве бабушка и дедушка между собой разговаривали на этом своём родном языке, и доныне знаю отдельные слова, идиомы. Но вообще раннее детство моё прошло в условиях своего рода коммунальной квартиры с дружеским общением соседей — коренных москвичей или из окрестностей, и оттого, слава Богу, хоть какое-то владение русским языком, что сделался таким же разговорно-литературным для поколения получающих образование в России, вне черты оседлости. Многие века, разбросанные в диаспоре, евреи поневоле должны были знать язык народа, на землю которого забросила судьба. Но при этом чуждыми оставались культура, душа коренного народа, зато свято сохранялась, я бы назвал, духовная потенция взаимопонимания с бесконечно сложным и запутанным миром сущим и человеческим в нём явлением. Вероятно нечто неуловимо более глубокое таилось за текстами, верней, подтекстами мудрецов, посвящавших жизнь толкованию Библии, загадкам Каббалы. От Ветхого Завета отпочковался Новый и Коран, но чем обернулись для еврейского народа канонизированное христианство и радикальный ислам...
Зато новое время в Европе; в стране эмигрантов — равноправных, не темнокожих — открыло для евреев "искрой Божией" в голове путь не лишь в традиционную предпринимательскую деятельность, но — искусство, литературу, науку высочайшего уровня. Подтягивались в этом плане поколения молодёжи в Европе уже два-три века назад, и в России, пожалуй, со второй половины XIX века. Эта волна захватила и мужа моей бабушки — Менделя Чарного. Рожденный в бедности, мечтающий о том, чтобы заполучить когда-нибудь вдоволь белого хлеба, рано начал трудовую жизнь — со сплавщиками леса по Днепру — надо было проскочить в то время коварные днепровские пороги до Запорожья. К этому времени поступь всеохватной науки популярными сочинениями об успехах астрономии, теории Дарвина доходила до любознательных читателей и глухих российских провинций, и наверное это воспринималось как откровение не внушенной бездоказательной верой. Вера в библейского Иегову, олимпийских небожителей разъедается крепнущим критическим сознанием, как у взрослеющего подростка в сказочные чудеса, реального Деда Мороза. Правда, у иных возрождается спасительной, допустим, в персонифицированную высшую справедливость, иначе теряется смысл жизни...
Короче говоря, дедушка сделался абсолютным атеистом и, можно сказать, любознательным самоучкой, как, наверное, и пишущий эти строки, разве синдрома самовыражения, захватившего в наш век, как и меня, для этого по-настоящему не так уж подготовленных. Да, как самоучка дедушка по самоучителю выучил английский язык, помню, покупал до войны газету на английском, разумеется, советскую. Будучи на год старше Ленина, относился к нему, позже к Сталину, большевизму, мягко говоря, весьма скептически, но не пытался других убеждать в своей правоте. Запомнилось неоднократно им повторяемое: "вся беда, что кто-то знает как нужно жить и наставляет на это других", добавлю от себя — вдвойне беда, когда это "кто-то" власть имущий. Дедушка выучил меня играть в шахматы, читал вслух малышу басни Крылова, поражался тупости внука, не желающего выучить английский. В утешение — его правнука достаточно, вероятно, лучше, чем он, владеет русским, немецким — не идиш, украинским, английским, современным ивритом. Но я далеко ушёл от относящегося к бабушке, брак которой с дедушкой был, догадываюсь, как говорится, по расчёту. Совсем небольшого роста, далеко не красивая, но из относительно обеспеченной семьи заполучила жениха вовсе неимущего, но внешне привлекательного, образованного, и — совершенно непрактичного, По семейному преданию если он делал покупки, то исходил из того, что продающий вызывал доверие. Так что дом, семья — всё это держалось на плечах бабушки.
Отчасти натуральное хозяйство на клочке земли у своего небольшого одноэтажного домика. Живность — козы, куры, гуси, кот по имени Менюшка, огород с широким ассортиментом овощей. И мелочная лавка — торговля тканями, за которыми бабушка ездила в текстильный центр — польский город Лодзь. Из пяти дочерей две не дожили до совершеннолетия, и я был единственным внуком, может, отсюда особенное ко мне отношение, потаенное; и могу только сокрушаться, что только сейчас этой никому кроме меня не нужной памятью хоть капельку стараюсь загладить своё невнимание к моей бабушке — всё было некогда, не до общения с самыми родными. Бабушка научила меня карточной игре — безик, для двоих, между прочим, знакомой Льву Толстому и даже упоминаемой в "Анне Карениной", и моей дочке — ха-ха-генетически — тоже полюбилась эта игра, в последние годы, когда навещает родителей, прилетая из Германии, обязательно играем с ней несколько партий.
Мало того, что и в этом опусе вклиниваюсь со своей монадологией, приплетаю уместное более в автобиографии; и неведомому читателю приходится поверить на слово, что излагаемое, что называется, "по делу", прямо относится ко вроде бы парадоксальному заголовку опуса. И пусть ещё немного из судьбы бабушки. После ликвидации черты оседлости, и когда старшая сестра мамы, можно сказать, моя вторая мама, окончившая в Могилеве гимназию с золотой медалью, училась в Киеве на врача, её родители перебрались в Киев, и моя мама также — пережили годы, правдиво описанные в "Белой гвардии" Булгакова. Может держались и благодаря тому, что бабушка пекла коржики на продажу. А её необыкновенные кулинарные способности разворачивались при доступности обычных продуктов — мясных, молочных, овощных, крупяных, да и некоторых приправ — имбирь, корица, тмин, миндаль — даже горький.
В августе 1941 года, когда немецкие войска подходили к Киеву, из нашей семьи в городе оставались бабушка с дедушкой и самая старшая сестра мамы тётя Роза. Могли ли десятки тысяч киевских евреев заблаговременно покинуть Киев, избежать Бабьего яра? Очень многие были мобилизованы в армию в самом начале войны, или эвакуированы на Восток как работники промышленных предприятий, некоторых учреждений. Бабушка политикой не интересовалась, фронтовые сводки не анализировала, и, хотя помнила, что во время пребывания германских войск в Киеве менее четверти века назад евреи были в большей безопасности, чем при деникинцах, — каким-то провидческим чутьём, может быть присущим иным гражданам многострадального народа, проявила невероятную активность, чтобы с мужем и дочкой вырваться из Киева — такой шанс был, ещё наготове у вокзала стояли составы, притом из пассажирских вагонов — не теплушек. И железная дисциплина советских людей, в немалой степени под неизбежностью сурового наказания за неисполнение, позволила из обреченного Киева в последний момент отправить багаж с некоторыми необходимыми для жизни вещами, да и мою коллекцию почтовых марок, и всё это до нас дошло. А делала это бабушка не для себя, а для своей семьи, родных — как и в своей прошлой жизни и до последнего дня.
Насколько могу судить, и в самых подробных книгах, посвященных еврейской истории, за множеством драматических, трагических эпизодов слабо просматривается женская половина избранного — просто привычное прилагательное — без уточняющего — почему и зачем — избранного народа. Наверное выразительней, доходчивей, проникновенней об этом — в "Блуждающих звёздах" Шолом Алейхема. "Последнее место за столом занимает жена Бени — Бейлка, маленькая, слабенькая, тихонькая женщина. Её не видно и не слышно. Взглянешь на неё и невольно спросишь себя: неужели этакая вот женщина произвела на свет всю эту ораву? И всё же будьте спокойны за неё. Это маленькое слабенькое существо несёт на своих плечах все тяготы домашних забот, вникает во все мелочи. Думает она обо всём, и за всех у неё душа болит. Ей самой ничего не нужно — вся жизнь её в детях..." Роман этот написан в последние годы жизни писателя, до революции 1917 года. И любимый сын Бейлки уходит из дому, чтобы через годы сделать артистическую карьеру в Америке. И одна из дочерей Тевье-молочника — совсем невероятное в прошлые века, в какой бы стране не обитали евреи — готова выйти замуж за русского парня.
Знамение времени! Нового времени, в этом смысле наступившего в Европе в отношении евреев на век-другой раньше, а за океаном — изначала для хлынувших туда эмигрантов, не в основном ли — из западных, юго-западных земель Российской империи. Изобразительное искусство изначала было под запретом, но во второй половине XIX века рождаются нетленные шедевры скульптора Антокольского, художника Левитана. Если начну перечислять — по советской терминологии "лиц еврейской национальности", в минувшем XХ веке в условном западном мире, включая СССР, внесших весомый вклад в искусство, литературу, науку, то могут возникнуть подозрения, что причина тому — принадлежность к этой нации; нет, мне и, кстати, моим родным всегда был чужд, противен такого рода национализм, присущий, с позволения сказать, ущербному, люмпенизированному сознанию, на чём в разных державах играют демагоги.
На живом примере моей бабушки, моих родных, семьи моего отца — обо всём таком уместней в подробной автобиографии, лично знакомых, и тех, о которых узнавал из разных информационных источников — людях еврейской и не еврейской национальности — хотелось бы пусть для себя — уяснить — какова роль женщин в исторических судьбах народов, и, главное — в ближайшей или отдалённой перспективе — в судьбе человечества. Думается, на каком-то этапе раскрутки "третьеспирального" — завоевания интеллектуально-агрессивными — не буду расшифровывать — могут быть различны интерпретации подобного словосочетания — завоёвывалось, бралось на вооружение, совершенствовалось всё, что могло послужить на пользу — с уточнением — своим — своему племени, семье, роду, этническому образованию, территориальному господству. А роль представительниц слабого пола низводилась, грубо говоря, до подобной домашнему животному — от овцы до кошки, то есть нужной для удовлетворения текущих потребностей или развлекающей домашней любимицы.
Впрочем, столь утрированное представление соответствовало положению женщины — и в древности, и ныне в части арабских стран, и не только: но в разные эпохи и у разных народов. Полагаю, в какой-либо солидной, может и не монографии, а типа энциклопедического издания подробно и объективно рассказывается о положении женщины в историческое время во все века у всех народов. До войны в нашей домашней библиотеке был, кажется, не один том любимой иллюстрированной книги одного из персонажей романа Ильфа и Петрова — Лоханкина — "Мужчина и женщина". Меня, как читателя, тогда интересовало не это; думаю, в упомянутой книге, переводной, рассказывалось в занимательной форме истории на эту тему из античной эпохи, европейского средневековья, примет в этом плане, прошедшего XIX века. И в упомянутой ранее статье из "Брокгауза" сообщается, в частности: " В Древней Руси существовало многоженство. У князя Владимира кроме пяти законных жен было 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 в селе Берестове". Недавно в Киеве очень торжественно отмечали годовщину "крещения Руси" князем Владимиром.
Его, как говорится, личной жизни не касались, возможно согласно поговорке — одно другому не мешает. Зато: "Девушки у русских пользовались полной свободой: они сходились с молодыми людьми чужих родов на игрищах, имея таким образом возможность совещаться с ними о бегстве" Догадывайтесь, как сие разуметь. "Жены хотя были менее свободны, но не осуждались на вечное унижение и ничтожество, и высказывали свою силу умственную, а иногда и физическую, приобретая этим уважение и влияние". Выходит "домостроевское" — "жена да убоится мужа" нередко с поучением — "мужья должны учить жен и любовью и благоразумным наказанием" — в теории, а на практике слабохарактерные мужья у слабого пола оказывались на положении подкаблучников. И, чтобы такого не случалось — "в ХІV веке женщин высших сословий уже запирали в теремах". Вместе с тем и на Руси женщина может оказаться на вершине власти, как княгиня Ольга, императрицы Екатерины.
С некоторых пор между людьми начали устанавливаться рыночные, товарные отношения. И женщина могла стать товаром — в буквальном смысле на невольничьем рынке, как добыча захватчиком, или по обычаю в Средней Азии — калым за невесту; да и приданое за выданной замуж — того же порядка. И в наше время "живой товар" означает заманиваемых торговцами обычно обманом — в заведения для сексуальных утех мужчин. Но издревле у женщины появилась возможность быть и продавцом себя, в худших вариантах той самой древнейшей профессии, а подороже — гетерой, куртизанкой, гейшей. Как уже говорилось, для этого повыгодней выставлялись внешние данные, и придачу весь спектр начала обаяния — заинтриговать, кокетничать, капризничать, развлекать по-разному, угадывая потребности "покупателя" в том же эмоционально-интеллектуальном плане. Впрочем, у большинства населения, в семьях простолюдинов рыночные отношения как у хозяина и работника — сводились для женщины к исполнению супружеских обязанностей с акцентом не на эротику, а рождение детей и добросовестное исполнение хозяйственных забот.
Не обязанный по-научному трактовать общеизвестное, и опираясь на свою монадологию, выскажу мысль, что совместимость монад в сигмонаде, как гарантия её жизнестойкости, применительно ко взаимоотношениям в человеческом обществе, семье, — эволюционно у гомо сапиенс из естественного влечения, подобно превращению условного рефлекса в безусловный, преображалось в то сугубо человеческое чувство, что называют любовью, это чувство порой могло захватывать воображение сильней, чем "руководство к действию"; правда, ревность сродни досаде, когда похищен приобретенный товар, А в патриархальных простонародных семьях традиционная у каждого народа "третьеспиральная" совместимость, дай Бог, с привкусом любви, вспомним няню в "Евгение Онегине": "В эти лета мы не слыхали про любовь; а то бы согнала со света меня покойница свекровь", и утешительное "бьет, значит любит". В мусульманских странах не считалось зазорным амплуа четвёртой жены богача; и при наступлении демократии на Западе женщины далеко не сразу допускались к избирательным компаниям. И век за веком с вариантами у разных народов, но режим патриархата был по существу незыблем, И писаные и неписаные законы закрепляли власть сильного пола над слабым. И в Германии сравнительно недавно в силе было уделом женщин три "К" — "Kinder, Küche. Kirche" — дети, кухня, церковь, а нынче Ангела Меркель снова канцлер. Стоит заметить, что знамя эмансипации женщин, может, впервые подняла в Германии еврейка Клара Цеткин. Почему? Моё назойливое и безответное — почему? Именно в Германии, начиная с ХУІІ века столь мощный с резонансом в культуре человечества — порыв в музыке, философии, литературе? Что ж, подобные нелепые вопросы — задавать историкам или философам — есть, оказывается, и философия истории — почему сходное происходило в античную эпоху, а затем, через века — Ренессанс на Апеннинском полуострове, и так же французская живопись, русская литература XIX зека, изобретательский бум в США в XX веке. Если переходы общественных формаций — от рабовладельческой к феодальной, затем к капиталистической по Марксу ещё можно объяснять экономическими факторами, то амплитуда "третьеспирального" у разных народов представляется в мареве иррационального. Вероятно, невзирая на аргументацию реальными факторами сложившихся в Германии в первой половине XX века социальных предпосылок — воцарение гитлеризма.
И тут вроде бы неожиданное "лирическое отступление". Допустим — верно, история не знает сослагательного наклонения — в 1941 году не было бы нападения на СССР, и две империи сосуществовали бы, даже сотрудничая и выжидая, пока одна из них, ослабленная изнутри, может быть захвачена ценой не слишком больших потерь. И оккупационный режим, помягче, чем в Советском Союзе, скажем, в республиках прибалтийских — и для Восточной Европы, а на Западной — союзные Италия, Испания, Финляндия, нейтральные Швеция, Швейцария, декорум автономии во Франции, Бельгии, Дании, Норвегии — промышленность и сельское хозяйство нормально функционируют, большинство населения под эгидой Рейха материально не так уж страдает от давления "нового порядка", и возможные очаги сопротивления безжалостно подавляются, возможно, отчасти не оккупационными полицейскими, а местными жандармами, прилично обеспеченными. При таком раскладе и в XXI веке это положение сохранилось бы. Япония, если бы довольствовалась захваченными вокруг землями, а не лезла на всемогущую Америку, как и Гитлер не вторгался бы в Англию, и США придерживалась бы доктрины "Америка для американцев", торгуя с Европой и ладя с Японией и СССР...
Да, Гитлер недооценил тоталитарной потенции "русских", но, можно как угодно относиться к Адольфу Гитлеру, то есть понятно за что ненавидеть, или — поклоняться такому кумиру — эти приверженцы нацизма по-своему объясняют — почему. Однако, будем объективны — у этой личности очевидно было гениальное звериное чутье — каким демагогическим путём привлечь массы и тех, кто поставит на него в политической игре, борьба за власть и экономическую, личную выгоду. Пусть психологи объяснят, парадоксальное для меня — как в XX веке мифологизация всегда могла привести к, скажем прямо, обожествлению народом; но ещё большая загадка — соратники, ближайшее окружение, отлично знавшие цену высшему руководителю, его эрудиции и компетентности в разных областях жизни народа и государственной стратегии — безоговорочно, безропотно, изредка рискуя робко возражать, — слепо исполняли любые веления вождя. От себя могу добавить — феномен человеческой психики — только даже хорошо знакомый нам человек резко поднимается по иерархической лестнице — мы уже начинаем верить, что следует уважительно отнестись к его "мудрому руководству"...
Кажется убедительной версия, что по отношению к евреям — сначала в самой Германии — Гитлер руководствовался демагогическим приёмом — дескать, евреи захватили ключевые посты в промышленности, особенно в финансах — и пора поставить их на место, возвратить коренному народу ими законно или незаконно присвоенное. Ну, в этом фюрер не был первопроходцем — изгнание евреев — из Испании или в России — за черту оседлости, погромы на Украине от Богдана Хмельницкого до вспышек в первые десятилетия ХХ века. А обязательно ли было сначала в планах — выгнать евреев куда-нибудь подальше, затем — "окончательное решение" с газовыми камерами? Нет, тут сработало то самое звериное чутье Гитлера и его приспешников. Останься миллионы евреев в европейских странах — не привела бы эта закваска, как христианство к падению Римской империи, иль царской России. Ладно, может быть преувеличиваю, а, может не слишком. И после войны, нет, ещё "циркуляром Маленкова" в 1944 году Сталин из тех же соображений негласно ввел дискриминационные нормы в отношении "лиц еврейской национальности", а, проживи дольше и отталкиваясь от "дела врачей", как и народы Закавказья, депортировал евреев подальше вглубь Сибири.
Изложенное выше, и о евреях, о том, в чём проявилась творческая потенция в новое время и у этого народа особенно — веду к тому, чтобы, как не покажется натяжкой — экстраполировать на перспективу участия женщин, как уже не слабого пола, в дальнейших судьбах человечества. Так же, как наша уверенность, психологическая в безальтернативности свободы воли именно для человека, нам нелегко представить, что история гомо, тем паче гомо сапиенс — не результат творческого — позитивного или негативного волеизъявления, скажем так, пассионарных личностей, но никак не неведомой эволюционной, как и для всех видов живого, направляющей, выразившейся в преимущественном утверждении патриархата — с этим ещё легче согласиться, и во вспышках "искры Божией" в душах тех, кто вносит свой вклад в "третью спираль", что вершит судьбами каждого, наряду с заложенным генетически в большей или меньшей степени, народов в разных исторических ситуациях, и — определяет взаимоотношения мужчин и женщин опять-таки на определённых этапах развития того или другого этноса.
То, что было немыслимо в позапрошлом веке: женщина — ученый, женщина — композитор, женщина — парламентарий, женщина — бизнесмен, даже — учитель или врач в юбке — может единицы, так же как исполнители на разных музыкальных инструментах, профессионалки. А до этого женщины овладевали рабочими профессиями на промышленных предприятиях, в отрыве от домашнего очага. Полагаю, что вправе судить о положении женщин в Советском Союзе. Бабушка — из XIX века, а уже начиная с поколений, рожденных в XX веке, — совсем другие возможности и судьбы. Моя мама учительница в школе, её сестры — врачи; и сестры отца — две тоже школьные преподаватели, одна — математики в институте, одна — экономист. Тёща моя Анна Ивановна и до войны, и во время войны близ фронтовой полосы, и ряд лет после войны работала там, где применялся тяжелый физический труд; и была при этом матерью восьмерых детей. Будучи десятки лет — заводским работником, проектантом, журналистом, сценаристом — знакомился с очень многими промышленными предприятиями, и велик был процент работающих там женщин — и подавляющее большинство на заводах и фабриках лёгкой промышленности, но до немалого числа и в металлургии. И в райкомах, исполкомах — вот где можно было развернуться неудовлетворенному со времен матриархата — властью над зависящими в сочетании с закрепленным патриархатом — угодливостью тем, от кого зависима.
Известный афоризм — власть портит человека, очевидно в моральном плане, для особ слабого пола, пожалуй, ещё верней, чем для сильного. Ранее упоминались женщины на троне — но власть свою все они получили как династические наследницы или супруги мужчин. В русской литературной классике XІХ и XX века женщины, принадлежащие к низшим сословиям, крестьянству — в меньшинстве. Трагедия Татьяны Лариной не в том, что она уже не может связать свою жизнь с любимым — поезд ушёл, и не соблазняться амплуа любовницы — нравственный выбор, а вот вырваться из золотой клетки невозможно. Вырваться из патриархально и незыблемо установленных границ вольности для женщины — не получается ни у пушкинской Русалки, ни у Анны Карениной, ни у Катерины из "Грозы" Александра Островского, или той же Русалочки — Ларисы, бесприданницы. Зато свободна у Пушкина Земфира в "Цыганах", и для Алеко это недопустимо — если женщина принадлежит ему — как смеет. Правда, и доныне соотечественницам Земфиры почти невозможно выйти замуж не за своего, цыгана. Попутно подумалось: а отчего Гитлер наряду с евреями ополчился на цыган, и не как славян, пригодных для рабского труда, а подлежащих поголовному истреблению. Наверное потому, что цыгане, как и евреи в прошлые века — обитая среди чужих народов, целиком жили, похоже, и доныне живут, своей жизнью, своими традициями, не ассимилируясь не так смешанными браками, как духовно, залогом внутренней независимости.
Катюша Маслова в "Воскресенье" Льва Толстого обрела свою свободу будучи "каторжной" — независима — ни как приживалка у тётушек, ни как удовлетворяющая похоть Нехлюдова или клиентов публичного дома. А какие разные женщины и девушки в романах и рассказах Чехова, Горького, Бунина, Шолохова, Гросмана, Пастернака, можно назвать ещё десятки имён замечательных русских писателей; но среди этих женщин конца XIX и всего XX века выделяются те, что сами распоряжаются тем, что дано им с рождения — не только внешней привлекательностью, телом, а способностями овладения мастерством — в разных жанрах искусства, в общественной деятельности, в спорте, в науке, наконец. Не беда, что юридическое и экономическое равноправие, и не Западе не вполне стопроцентное, а что уж говорить о странах, где доминируют законы исламского шариата, и даже о Китае, Японии, Индии — государствах, где живёт чуть не половина человечества. В последние годы бесконтрольная информация о проявлениях феминистических и демонстрациях доходит из держав, где бесправие женщин узаконено официально, подкреплено исламом и традицией. Следует отметить, что там речь идёт лишь о некоторых уступках властей в сферах образования, большей свободы передвижения, ознакомления с литературой, искусством своего и других народов; и даже такие скромные, может и не требования, а пожелания — жестко пресекаются и преследуются.
Итожа то, что разрозненными штрихами набросано выше при взгляде с высоты XXI века на варианты совместимости полов у рода людского, — просматриваем ли признаки того, что фундамент многовекового патриархата проседает, и на его месте намечаются контуры спасительного нового матриархата? Понимаю, сказанное может вызвать оторопь и у самых дерзких футурологов; попробуем непредвзято разбираться, начиная хотя бы с неоспоримого. Подбираться к проблеме начнём, пожалуй, с прирученных человеком, одомашненных животных — собаки, осла, лошади, кошки. Наверное, по меркам эволюции живого не так уж много веков прошло с того времени, когда началось общение с человеком. Посредством селекции выведены весьма отличные друга от друга породы этих и других животных, так или иначе нам служащих. Понятно, это как-то закрепилось в генетической программе, но не только в экстерьере, а в принципах, правилах взаимовыгодной совместимости с человеком как господином. Заметим — в определённых рамках, но по-разному — и разных видов, и разных пород, и даже индивидуальных особенностей.
Десятки тысяч лет эволюционного развития вида гомо привели к образованию нескольких рас, множеству этнических подвидов с явными внешними отличиями. Вместе с тем, опять-таки эволюционно направленно возникло то, что у дочеловеческого — "братьев меньших" — было разве что в зародыше. Параллельно преображались нюансы физиологии, пищеварительный аппарат, допускающий всеядность; и — обеспечивающее функционирование членораздельной речи. Но главное — радикальные совершенствования в области высшей нервной деятельности, психики, мозга. Любой нормальный младенец гарантированно спустя год-другой станет разговаривать, а с возрастом сделается в большей или меньшей степени потребителем "третьеспирального" — культуры своего народа, а в наш век — и общечеловеческой, и, если с "искрой божьей" — внесет и свой вклад в наработанную сокровищницу "третьеспирального" — как литератор, изобретатель, музыкант, артист, спортсмен, учёный, общественный деятель.
А, может, наибольшее достижение эволюции гомо с переходом в гомо сапиенс — феномен памяти, информации, извлекаемой сознательно, подсознательно в нужный момент, или бессознательно в сновидениях. Собственно и в генетической программе, можно сказать, универсальная памятка для каждого вида — как существовать особи этого вида и реагировать на возникающие жизненные ситуации. В том числе — особые программы и в физиологическом развитии, и в сопутствующей психике — у самцов и самок. Есть основания предположить, что у гомо, а, может, явственней у гомо сапиенс психическое в генетической программе не всегда адекватно физиологическому, с таким же разбросом у индивидов, как характеров, способностей, наклонностей. Иначе говоря — психическое у представителей сильного пола может быть, так сказать, большей или меньшей концентрацией, присущей слабому полу, и наоборот. Это суждение, пускай в иной форме, вовсе не парадоксальное, и повторяемое достаточно авторитетными мыслителями неоднократно и задолго до меня.
Доказательства этому — даже не косвенные — и так называемая нетрадиционная сексуальная ориентация, культ которой прослеживается у эллинов. И уже в наш век, реализуемая хирургическим вмешательством, смена пола. Такого рода несовпадения физиологического и психического в крайнем выражении свидетельствуют о том, что, допустим, соотношение мужской и женской ментальности у разных личностей колеблется — в диапазоне от незначительной доли — настоящий мужик или полноценное женское обаяние — возможный читатель прикинет — сам, сама или кто из знакомых приближается к этим типам. Вспоминая русскую классику, не обратили внимания на прелестных пейзанок украинского фольклора, включая ведьму из "Вия", романтическую полячку из "Тараса Бульбы", и совершенно бесправную жену героя повести; пустоголовых и возможно чем-то приятных дам из "Мёртвых душ", "Ревизора", "Женитьбы"; зато какова тётушка Ивана Фёдоровича Шпоньки": "Казалось, что природа сделала непростительную ошибку, определив ей носить тёмно-коричневый по будням капот с мелкими оборками и красную кашемировую шаль в день светлого воскресенья и своих именин, тогда как ей более всего шли бы драгунские усы и длинные ботфорты".
Происхождение человека — через австралопитека, питекантропа, неандертальца; деление гомо на расы, этнические подвиды, расселение по всем континентам — белых пятен во всём этом для нашего понимания гораздо больше, чем безусловно достоверного. И о реальности матриархата в невероятно далёких и во времени этапах становления рода человеческого можем судить ретроспективно, опираясь, если не на дошедшее в мифах, то реликтовые рецидивы безвозвратно минувшего — у полулегендарных амазонок или иных народов, сохраняющих традиции давным-давно минувшего. А исходя из ранее представленного, можно допустить, что и в особенностях генетики, определяющей менталитет народа, не последнюю роль играет соотношение, говоря упрощенно, мужского и женского, то есть доли женского у мужчин и мужского у женщин; в результате один народ больше неустрашимый боец, а другой — больше миролюбивый труженик. Правда, эти градации весьма размыты, и субъективность оценок вероятна, тем более с привязкой к каким-либо эпизодам истории.
Здесь можно вернуться к сопоставлению судеб и характера еврейского народа и женской половины человечества. Углубившись в прошлое, — отметим: и тем, и другим довелось пребывать подвластными, зависящими от более могущественных — сильного пола или хозяев земли, на которой нашли пристанище. И надо было любой ценой выживать, не только физически, и так же продолжать свой род. И — как у диких "братьев меньших" — всегда быть начеку, с запасными вариантами — как выпутаться из угрожающих ситуаций, что, к сожалению, зачастую не спасало. Вместе с тем, от правды никуда не деться, — вследствие многовековой угнетённости, выработались и генетически закрепились, ладно, не у всех, а у многих — и евреев, и женщин — в характере и поведении: скрытность, лицемерие, внешняя угодливость, и умение в различных обстоятельствах прицениваться к наиболее выгодному.
В предыдущих опусах отмечал, что в ходе многомиллионолетней эволюции живого на Земле выделялись моменты — не в буквальном смысле, но охватывая столько-то веков, тысячелетий — которые в определённом смысле правомерно считать революциями. Самая первая — в преодолении рубежа межу неживым и потенциально живым, повторяющейся эстафетой поколений — возникновение органической молекулы РНК с феноменом редупликации, рождения точной копии материнской. Следующее революционное чудо самоорганизации — живая клетка, "кирпичик жизни", существование которой обеспечивается выуживанием из первичного океана необходимых соединений, поддерживающих автономную стабильность. Затем — многоклеточные организмы с функциональной специализацией групп клеток — способствующих пищеварению, органов чувств, нервной системы. Двуполость — ранее говорилось о её роли в меняющихся условиях выживания данного вида, и, вероятно, порождения на этой основе нового. И после того, как обмелел мировой океан и обнажилась суша, — и её, и воздушный океан революционно завоевывали тысячи и тысячи рождающихся видов флоры и фауны.
По аналогии с многоклеточными организмами оптимальной структурой для некоторых видов живых существ выявилась совместная организация с непрерывными информационными контактами — от муравьев и пчёл до птичьих стай и стад антилоп — относимых зоологами к общественным животным. К таковым принадлежит и вид гомо, феномен рождения именно такого, я бы назвал, первой интеллектуальной революцией, на каком-то этапе перешедшей во вторую интеллектуальную — воцарение на планете гомо сапиенс. И здесь зачинщики, активные участники, сочувствующие — сильный пол, а слабый довольствовался тем, что им и потомству перепадало от возрастающих жизненных благ. И такой баланс интересов в общем сохранялся до недавнего времени, но отчего-то стал нарушаться — не так ли? Но правомерно ли этим словом, термином "революция" обозначать кардинальные преобразования — в процессе эволюции живого или рода человеческого, направленные на образование более жизнестойких сигмонадных структур, соответствующих назревшим возможностям в благоприятных для этого обстоятельствах.
В "Словаре иностранных слов" XXI века: "Революция (французское revolution — поворот, переворот) коренное качественное изменение, скачкообразный переход в развитии общества (например, социальная революция), познания (например, научно-техническая революция), какого-либо явления природы (например, геологическая революция) и тому подобное". В нашем обыденном сознании это слово связывается с тем, что происходило в разных странах в новое время — во Франции в конце ХVІІІ века, в России в 1917 году, недавние "цветные" в некоторых бывших республиках СССР, в государствах Северной Африки, историки вскрывают причины этих взрывов, как и более или менее масштабных мятежей, и следует отметить, что, в отличие от того, что можно считать революциями в процессе возникновения и становления видов живых существ, и на определённых этапах истории человечества, когда революционные преобразования происходили веками, тысячелетиями, — революции нового времени, как и смена власти вследствие дворцовых переворотов, происходили обычно в считаные дни…
Если пафос этого опуса — в исторической неизбежности в какое-то обозримое время революционно-эволюционного перехода реальной власти во всех направлениях существования человечества — к традиционно именуемому слабому полу, то — у выдвигающего или подкидывающего столь парадоксальную перспективу — какие для этого основания? Достаточно ли аргументировать гипотетической нарастающей тенденцией ширящегося участия женщин во всех, пожалуй, областях творческого созидания, общественной жизни, а то и подверстать к этому лавины смешанных браков? И, скорее эволюционно, чем революционно, конечно мирным путём, от бумажных деклараций рычаги реальной власти окажутся в руках женщин, так же, как в результате демократических выборов верх берёт вчерашняя оппозиция. Хороший пример — Скандинавские государства, где вероятно весомое участие женщин в решении проблем жизни народа положительно сказывается на его благосостоянии.
А следует ли из этого, что к нашему времени женщины на свете настолько преуспели в управлении хотя бы самими собой, что новый матриархат, как говорилось, не за горами. Увы, за многие века — по некоторой аналогии с еврейским народом, как и у какой-то части его, при раскрепощении, согласно поговорке " из грязи в князи" — как определить статистически — в каких странах и какой процент, — но у слабого пола проявились посильней, развернулись такие человеческие качества, как — алчность, агрессивность, неуёмная похотливость — с возможностью удовлетворить стремление к этому. Но параллельно — опять же и тут тенденция опережает статистику — растет число женщин, чьи творческие способности, таланты востребованы и реализуются. Происходит дифференциация слабого пола, как и сильного, между полюсами созидательным и паразитическим.
Поскольку в своих опусах не одну страницу посвятил рассмотрению с моей точки зрения явлению, проблеме паразитизма — вообще и в частности — на протяжении человеческой истории, вплоть до сегодня, и здесь могу вкратце объясниться. Основной принцип: минимальные усилия — максимальная результативность. Школьный пример — рычаг Архимеда. Дошло до нас его гиперболизированное: дайте мне точку опоры, и я смогу перевернуть мир! Такой "точкой опоры" для следующих поколений сделалась наука и техника, и за прошедшие 23 века мир человеческий благодаря достижениям науки и техники если не перевернулся, то обернулся крайне измененным, И Архимед был наверное первым, кому очень многим обязаны и наука, и техника. А восторженный возглас при открытии закона гидростатики "Эврика!" буквально — "Я нашел!" Из около сорока технических изобретений одно сегодня находит широкое применение в различных конструкциях — от домашней мясорубки до экструдеров, выпускающих полимерную плёнку, о чём рассказывалось в моей статье "От винта Архимеда", опубликованной в журнале "Техника молодёжи" в 1968 году.
Каждому из сотен тысяч видов живого, можно сказать, повезло в обретении экологической ниши, на которой воплощалось для всего этого живого сверхзадачей: плодитесь и размножайтесь! И для каждого вида в его экологической нише наготове — для растений необходимые для роста и развития химические вещества — из почвы, вода — тем более для обитателей водной стихии, кислород из воздуха, энергия от Солнца, и всяческая растительность — готовенькое для травоядных, так же как последние для плотоядных. И микроорганизмы, бактерии, и паразитирующие по-разному на тех же самостоятельных видах растений и животных, — жили-поживали пока удавалось приспособиться к меняющимся условиям — завоевывать подвидами новые пространства на суше, в воде, отчасти в воздухе; а при возникновении подходящей экологической ниши — и породить новый вид, стоящий повыше на лестнице эволюции, и надо ли повторять — что это значит.
А виду гомо повезло особенно — он мог не только, как говорится, положить глаз на всё, что есть на Земле, но благодаря — не столь таким проворным рукам, как мышлению, преодолевшему скованное неизменной генетической программой, — начал создавать из подручного для себя наиболее подходящую экологическую нишу. При этом, кроме сугубо материального, не забывал, как божествам верующих, интуитивно ублажать то, чему обязан своим господством на свете — мышлению — открывая в многообразии мира и удовлетворяющее идее, доставляющее удовольствие, и так или иначе полезное для существования, совмещая, что называется, приятное с полезным. И, возьмём период, когда гомо сапиенс уже основательно создавал для себя то, что называется второй природой, и речь, языки, человеческую память, зрительные и слуховые образы чеканил в пословицы и мифы, выразил пением, танцем, скульптурой, элементами лицедейства. И как всё это совершенствовалось и разветвлялось. Восхищаясь громадностью такого, по-моему, определению, "третьеспирального", оговариваюсь, что время отсеивает многое, очень многое преходящее, но сколько нетленного, и как досадно, что за всю жизнь при всех возможностях, знакомишься, упиваешься лишь малой частью этой сокровищницы духа человеческого...
Почти шаблонно принимается уподобление античной эпохи юности человечества; и разные мрачные констатации как бы вытекающего из предыдущего — об одряхлении, по крайней мере условного "Запада", как у Шпенглера в "Закате Европы". А если взять напрокат такое виденье истории человечества последних тысячелетий, и персонифицировать в обывателя уже пожилого и, как говорится, пожившего, который и в Статусе рантье достаточно активен — предпринимательски, даже творчески — насколько это применимо к пишущему эти строки — судить не мне, хотя... Так что — такого индивида можно отнести к паразитам? Прежде, чем отвечать на этот каверзный вопрос, подумает — а кого в наше время мы вправе безоговорочно штамповать определением "паразит", да ещё "паразит в законе", по аналогии с так называемыми ворами в законе, и признавая безусловными паразитами лишь представителей уголовного мира?
Начнём с перефразирования абстрагированной формулировки паразитизма в разговорную: поменьше дать, побольше взять! Снова — без подробного повторения опусов на тему паразитизма вообще и в частности. Встарь к подобным господам можно причислить коронованных особ, придворных, обслугу; и целые сословия — от рабовладельцев, феодалов, дворян, помещиков, зажиточных негоциантов. Без абсолютизации, с дифференцией вклада каждого во всеобщее благосостояние, творческие достижения, — общий, условно говоря, коэффициент полезного действия , то есть соотношения "дать" и "взять" был невысок. Беру на себя смелость утверждать, что сегодня по части паразитизма ситуация куда хуже. Не сословия, а целые многочисленные общественные структуры паразитируют на том, что создают труженики. О ком пойдёт речь? Во-первых, обобщенно — бюрократия, всех мастей чиновники, имя им — легион. Если о таковых нынче в наших землях — от управленца низшего звена, поневоле какие-то обязанности исполняющие, но тот же принцип с акцентом "побольше взять" торжествует, а у высшего звена — тем паче. Во-вторых — снова обобщенно — правоохранительные органы. Не берусь судить — как добросовестно, беспредвзято действуют полицейские, судьи, прокуроры, адвокаты, охранники заключенных — в странах, что называется, развитой демократии, или слаборазвитой, как в XXI веке на Украине, и соответственно соотношение "дать" и "взять". В-третьих — вооруженные силы — численность которых и расходы на содержание говорят сами за себя. Дико ведь — даже не в третьей мировой войне, но между странами, обладающими солидным арсеналом средств массового поражения — невозможно представить последствия. Не стану "в-четвёртых" по тем же критериям паразитизма говорить о священнослужителях различных конфессий, религиозных направлений, верований — ограничусь дежурной отговоркой — что тут не всё так просто...
И вообще — намереваюсь остановиться на угрожающих, по моему мнению, аспектах паразитизма. Для затравки — французская, кажется, пословица: лучше ничего не делать, чем делать ничего. Не уточняется — с чем соотносится такое "ничего", и начну расшифровывать. Пусть поначалу под знаком — без чего человеку нельзя обойтись. А именно — без чего? Допустим, без так называемых тяжелых наркотиков с известными последствиями их употребления, да и лёгкие не придают здоровья. Согласятся ли с этим постулатом — повсеместно, он или она потребители, "подсевших", или истошно завопят: ни в кое случае, лишать человека такого кайфа! А того, кто яро ратует за запрет изготовления и продажи, наркодельцы, чего доброго, достанут так, что некролог отредактируют. Не таким же образом обстоит с крепкими алкогольными напитками, табаком, — производство чего обеспечивает бешеную прибыль?
Стоп! Прежде, чем указывать прочим, как следует жить на свете, и уличать в разных грехах, в том числе пристрастии к явно лишнему не только для здоровья, не вспомнить ли осаждающее: а начни-ка совершенствоваться с себя самого. С того, что отказываешься от всякого рода излишеств. Может мне сейчас, когда пошёл 87-ой год, пора ограничиваться и в своих желаниях, и в том, без чего могу обходиться. Тем не менее, хотя сексуальные устремления давненько уже далеко не актуальны, но не представляю себе и дня, когда бы не общался с женой — этому семейному общению на сегодня 49 с лишним лет. И не в первый раз честно говорю, что предпочёл бы, если б от меня зависело, уйти в небытие первым. Понятно, хотелось бы не так редко видеть, слышать — сына, дочку, внука, но это совсем от меня не зависит. От не частых, по необходимости вылазок из дому — отказался бы без сожаления, а вот нет — от прогулок с женой по аллеям обширного ботанического сада.
А у себя дома? Из библиотеки в несколько сот книг, периодических журналов прошлого века, при здравом размышлении полвека тому, отобрал бы может десятую часть самого-самого для меня, не тронув и даже умножив справочные издания, что и в этом веке мне не заменит интернет. Немало лишнего или необязательного в гардеробе, посуде, разном залежалом хламе. Но ежедневно задействована фонотека из сотен грампластинок, преимущественно классики. Не пылятся альбомы репродукций живописи, и фотографий родных, знакомых годами и случайных. Порой просматриваю коллекцию марок, и мелькают разнообразные монеты, и перед глазами в застеклённом шкафу своего рода миниретро стенд - с вещами, характерными для прошлого века — с начала до конца, и позапрошлого, и даже каменного и бронзового веков. Жаль со всем этим расставаться, уходя навеки в мир иной. А если бы ненароком сгинуло всё, что я насочинял за все прожитые годы — кроме меня кто бы горевал, да и я сам мог бы утешиться тем, что прожил в общем счастливо и недаром.
Это я к тому, что мне всегда было чуждо желание или стремление как-то выделиться, заявить о себе карьерно в разных служебных амплуа или сочиняемым. Но если кому-то и повышенное честолюбие помогает самореализоваться, и предлагается в самом деле стоящее, пускай, пользующееся спросом в данный момент — потребителями литературы, точней, беллетристики, разного рода зрелищ, в том числе спортивных, давай, продавайся подороже. Большей части примерно семимиллиардного населения планеты нынче становятся всё более доступны блага цивилизации, материальные и духовные, и едва ли не каждый, независимо от пола, национальности, места рождения — получает шанс реализовать свою способность, талант — как художник, учёный, литератор, артист, спортсмен, общественный деятель; названные профессии в словах мужского рода и не формально эквивалентны в женском роде, для представительниц слабого пола.
Так что же не устраивает автора этого опуса? Прогресс налицо по формуле советской эпохи: наша цель — максимальное удовлетворение материальных и духовный потребностей народа, хорошо бы, между прочим, получить обстоятельное и объективное исследование, как оно было в Советском Союзе; сразу выскажу мнение отнюдь не любимчика советской власти, можно сказать, реально дискриминируемого и со стороны КГБ, но это отдельно, — и то, и другое, сносный уровень жизни любой семьи, и при всём идеологическом зомбировании — доступность, в основном, культурного наследия человечества и возможность раскрытия творческой потенции — наиболее полноценно не в гуманитарной сфере. И сравнение по тем же критериям — происходящего теперь в каждой из бывших союзных республик, странах социалистического лагеря — очень по-разному; а как на Украине...
Тревожно на душе, в сознании не только за то, что ждёт в обозримом будущем народ ныне условно независимой страны, где я прожил десятки лет, и уверился в том, какие в основном замечательные люди здесь обитают, трудятся, увлекаются порой пустопорожним, — но и судьбы других народов, человечества высвечиваются в мрачноватых тонах. Не объясняется ли такое старческим брюзжанием — "да, были люди в наше время..." — что иронически подмечалось и в античную эпоху. И эсхалотические пророчества в иудаизме, христианстве, исламе, буддизме, исходящие, правда, из неизбежности возмездия за греховность рода людского. В новое время выдачей прогнозов, кратковременных и долгосрочных, занялась наука — о погоде на завтра и на зиму, глобальном потеплении или похолодании, экономическом кризисе или процветании, перспективы печатной и интернетной продукции, истощение природных ресурсов и открытие источников полнейшего удовлетворения жизненных потребностей всех и каждого, угроза эпидемии от мутирующих смертоносных бактерий и достижение продолжительности здоровой жизни до полутораста, а то и двухсот лет...
А я, не будучи ни социологом, ни футурологом, и если в прошлом автором фантастики, то в последние десятки лет старающийся на базе достоверных научных и других фактов доискиваться до ответов, хотя бы гипотез — на разного рода "почему?" — и в этом опусе придерживаюсь того же. А в предыдущих опусах акцентировал ту особенность эволюции живого, что, как только любой вид растений или животных в сравнительно сжатые сроки сформировался целиком и полностью, во всех нюансах физиологии, образа жизни — застывает неизвестной программой генетической, разве что допускающей появление подвидов с коррекцией на приспособленность к измененной экологической нише. Можно ли экстраполировать эту эволюционную закономерность на гомо, гомо сапиенс? Или мы уже такие разумные, что со своим "третьеспиральным" вырвались из оков целенаправленной эволюции?
Мой диагноз, скажем так, — усредненной деградации рода человеческого — в двух словах: облегченный паразитизм. А если растолковывать наработанное веками как "третьеспиральное" — сделалось благодатной почвой для выращивания, воспроизводства удовлетворительно привлекательного для всё ширяющихся кругов населения, в первую очередь, развитых стран, и во вторую — развивающихся. Иначе говоря — разноуровневое эпигонство. Прекрасно, когда модернизируется техника, и транспортные средства делаются быстроходней и комфортабельней; легче управляться с домашним хозяйством; развивается сельское хозяйство, энергетика, информационные коммуникации. Но всё это на базе заложенного ранее, во многом в XX веке, накануне которого может никто и не догадывался о грядущих свершениях. И век XXI начался недавно, но у меня сомнения — откроется ли приходящим поколениям по глубине и широте познания сущности микро и макромира, таинств живых организмов, человеческого сознания, — пусть и не намного сверх прорывов в неведомое в недавнем прошлом.
Это не значит, что сойдут на нет творческие личности, самозабвенно вносящие что-то своё, новое — в бескрайность науки, техники, во все направления, жанры литературы, искусства, осмысления разных аспектов "третьеспирального". Но смущает наблюдаемая мной, и непосредственно, и опосредовано через доходящую отовсюду информацию, — тенденция, обывательски выражаемая: не слишком напрягаться, зарабатывая на жизнь, и вообще. Позвольте, а как же так называемые трудоголики в некоторых странах, да и у нас — шахтёры, металлурги, труженики на полях, в животноводстве, строительстве? Меня, человека с ленцой, если не обязательно исполнять должное или делать, что нравится, — изумлял каждодневный, с метафорическим прилагательным — каторжный — труд балерины и легкоатлета, серьёзные оркестранты. И, если не принимать во внимание тех, кто ранее причислялся к категории паразитов, пусть и невольных, — большая часть народа добросовестно зарабатывает на хлеб насущный. Так не надуманы ли опасения, что люди скатываются в какое-то животное болото?
Можно сослаться на приоритетный и всеохватывающий диктат приманчего потребительства в связке с изменчивой модой. Но это не причина, а следствие растерянности современного человека перед неопределённостью своего положения в бурлящем и непредсказуемом мире. В нём, в этом мире, личность нивелируется, и готова пристроиться к чему-то представляющемуся истинным — как вариант религиозного верования, национализма, для иных натур — фанатичного экстремизма; сюда же — восторженное поклонение кумиру, всё равно — политическому краснобаю или "звёздочке" эстрады. Пускай далеко не каждый заражается подобным, и, слава Богу, от этакого отвлекают или защищают повседневные радости и горести, будничные и праздничные заботы и хлопоты. Однако симптомы бездумного, безрассудного в сегодняшней жизни настораживают.
Шутливые или серьезные сетования девушек, женщин, что, дескать, — перевелись мужики,- наверное следует понимать не так, что сексуально ослабели, нет, главное — могут ли сделать верный выбор в сложных ситуациях, касающихся родных, близких и требующих решительности и мужества. Достаточно ли обоснованны претензии какой-то части женщин к какой-то части мужчин, — безвольных, безответственных, живущих днём сегодняшним, а завтра — как-нибудь; но в масштабах сверх семейных, чем чревато засилие упивающихся лишь своей властью и принадлежащим богатством, — острый дефицит безусловных для массового сознания лидеров, вождей, если угодно — может обернуться беззащитностью перед непредсказуемыми вызовами как внутри сложнейшей по взаимозависимости составляющих общечеловеческой сигмонады, так и надвинувшихся извне. И, сдаётся мне, что неспроста, может, по некоей направляющей эволюции и для вида гомо, как выигрышному в процессе становления жизни на планете, — на данном этапе, в новое время неспроста такое настойчивое, усиливающееся стремление женщин взять бразды правления в свои руки, во избежание пагубной растерянности перед катастрофическими ситуациями: а, возможно, и для их своевременного предотвращения. Так вот видится мне пришествие нового матриархата.
В заключение — послесловие, отчасти под знаком Пушкинского: "Ты сам свой высший суд; всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник?". Какое отношение это имеет и к только что завершенному опусу, что последней точкой осядет на моём сайте, а, может, и "Такое разное ІV|". Исчерпался источник мыслей, достойных запечатлеться хотя бы в сугубо личном интеллектуальном дневнике — чувствую — всё затруднительней вычерпывать связное из колодца памяти воротом сознания. А, упрекая современников в том, что ленятся, разучились напряженно думать, мыслить самостоятельно, — "свой труд" по-Пушкински оцениваю по-другому. В опусе "Подвижник науки, искатель истины", посвященном Максу Планку, цитировал из его биографии: " Интересно также, что первой его печатной работой была "Темперированная нормальная гамма", как следствие увлечения Бахом, которое он пронёс через всю свою долгую жизнь". Понять бы, как отразилось это чередование автономных музыкальных мыслей, размышлений, картин — на гениальной и доказательной гипотезе Планка о дискретной автономности энергии, основополагающей в понимании принципа существования микромира...
Иоганн Себастьян Бах — также любимый мой композитор, не смолоду, а последние десятки лет. Нередко слушаю вроде бы заново "Хорошо темперированный клавир" — так точней, чем в переводе биографии ученого. Между собой не связанные, как в фугах или темами камерных и симфонических произведений, музыкальные отрывки для непосвященных могут быть уподоблены аналогам — по информационной ёмкости — выражаемым словами или красками. Скажем, со сборником пословиц, или анекдотов; стихов Священного писания, стихотворений одного автора. А в живописи: натюрморт, портрет, пейзаж, жанровая сценка. Загадочный для нас язык музыки, упомянутым ранее космическим вояжерам, навестившим постгомосапиенсную планету, — сохранившееся в каком-то виде и расшифрованное музыкальное наследие сгинувшей цивилизации раскроет — какой она была, эта цивилизация — полней, глубже, чем всё остальное "третьеспиральное".
Пустился в эти рассуждения, дабы представить набросанное выше, как мимоходом, может, играючи, в громадном нерукотворном храме сотворенного Бахом, — на моем "клавире", хорошо ли настроенном, мыслительном, уже способным на нечто дробное, объединенное смутным виденьем разворота грядущего.
Ноябрь 2013 года.